***
Я дома. Ника заваривает чай, а Рин оставляет свои шмотки где-то наверху. Как же хочется их убить. Расчленить, например, чем не хорошая смерть? - Тебе что, озверина дали? Успокойся. - голос Лиса прерывает мои мысли. - Ты же не такой. - я молчу. Говорить что-либо, не имеет смысла. - А что произошло? - Ника удивлённо смотрит на меня. - Откуда ты её знаешь? - Не твоё дело. - умолкни, я пью чай. - Ну, Нару-у-у-то! - как же она бесит. Я срываюсь с места, теперь она висит на моей руке и смешно дрыгает ногами. Я схватил её за шею. Кажется, она сейчас задохнётся. И куда труп потом девать? Лень искать место. Я, подержав её ещё немного для профилактики, отпускаю. Она сидит на полу и кашляет, жадно глотая воздух. - Замолкни, идиотка. Если надо будет, я тебя убью. - это правда. Меня, конечно, потрепает сила браслета, но жить буду. - Ты - мой раб, живая игрушка и ничего больше. Поняла? - начинает плакать. Это злит. Я ещё раз повторяю, но уже гораздо громче: - Ты меня поняла? - она кивает. Вот и хорошо. Я поднимаюсь наверх. - Ну и за что ты её так? - Рин, стоящая в коридоре, перегораживает мне дорогу. - Бесит. - я не хочу с ней сорриться, слишком уж это хлопотно. - Отойди, Тасака. - Ты прям, как ребёнок. Опять чакру не контролируешь. - она указывает на чёрные сгустки на моей руке. - Поосторожней. Из-за меня так волнуешься? - Уйди. - я почти рычу. - Если я тебя убью, то проблем не оберёшься. - Ты хотя бы знаешь, что ненавидишь в этом бренном мирке? - окончательно испортив настроение, она с наглой ухмылкой всё же отходит с дороги. Я захожу в комнату, от хлопка двери где-то, кажется, осыпалась штукатурка. Ну и что, мне всё равно. Я сползаю по двери и хватаюсь за голову, казалось, готовую расколоться. Боль - последствие использования тёмной чакры. Но ещё сильнее задевает то, что я не знаю ответ на её вопрос. Не знаю, кого я ненавижу, почему злюсь. Через полчаса меня более или менее отпустило. - У тебя просто ПМС. - давясь хохотом, заявил Курама.- Только с чакрой! - Ха-ха, очень смешно. - вяло отозвался я. - Может извинишься? Ты её однако чуть не задушил. - Лисёныш, почувствовав, что настроения шутить у меня нет, попытался надавить на жалость. - Мне лень. - я плюхнулся на кровать и отвернулся к стене. - Давай завтра. - Ну уж нет! - воскликнул Рыжий и чуть спокойней добавил: - Ни за что. А то она яой будет читать вслух. - А ты чего волнуешься? - я, сильно удивлённый таким заявлением друга, поинтересовался, чем это вызвано. - Поверь, тебе лучше не знать. Не отвечу, ни за что. - такс, идём-идём вниз, за первоисточником. Присев на корточки, я посмотрел на Нику, прижавшуюся к стене и икающую от только недавно утихших рыданий. Знаете, обычно в такие моменты говорят что-то похожее на: "Она была безумно милой, такая беззащитная" или что-то в этом роде. Ну так вот, милой или ещё там какой-нибудь супер-пупер она не была, и слава Всевышнему, мало ли чего бывает. Вот как сейчас помню, был у сенсея-изврата такой роман с заплаканной девицей, закончилось всё тем... Ну, кхм, думаю всем понятно. Но успокоить её и вправду надо было, жалко однако - накричал ни за что. Откуда ей было знать-то о том что случилось на войне? Я чуть придвинулся и схватил её чёлку, заодно приподняв её лицо. Мдя, на конкурс мисс Коноха она явно не тянет: мокрое опухшее лицо, изрядно покрасневшее от слёз, а глаза такие, будто шаринган ей кто-то вставил, то есть явно нездорового цвета. Она что-то бормотала, но её мямленье не смог различить даже мой слух. Но, наконец-то я услышал что-то более или менее вразумительное: - Прости-и-и-и! - всхлип и у неё опять слёзы льются. - За что извиняешься? - я равнодушно смотрю на неё. Знаю я эти слова: "Не хотели обидеть", "Не хотели напоминать, что у тебя больше нет нормальной чакры", "Война, все это пережили"... Как же надоело! Да меня просто заебали эти "искренние извинения"! Говорят так, будто понимают, что чувствуешь, когда в тебя никто не верит, ощущали, боль от пинков на день рождения, отмывали дерьмо от своей двери в Новый год! Знали, какого это потерять любимого учителя и простить виновного, из-за идиотского пророчества, или спасать всех тех, кто тебя ненавидел! - Ну так что же ты скажешь, а? Девочка из другого мира. "Прости за то, что напомнила"? Или извинишься за свою неосведомлённость? - Я не пришла раньше, тогда... - мои глаза невольно расширились. Она опять рыдает. А я стою в шоке. Этот человек извиняется за то, что не умерла раньше? Ну не дура ли? Но... Если быть честным, то злость была. На неё, опоздавшую со своим появлением, на Мадару, начавшего войну, на Рин, укравшую мой шанс... Абсолютно на всех. Пока я был никем, всё что я получал было ненавистью и презрением. Ради того, что другим давали за просто так, мне приходилось преодолевать себя, и даже больше. Как бы я не старался, лавры доставались другим: будь то Саске, Гаара, Неджи или тот же Киба. Учихе, предателю деревни, дали пост Хокаге, на который ему, кстати, всегда было наплевать. Ему же на шею повесилась и Сакура, ради которой я чуть не умер. А Гаара... Он посмел сломаться, когда я боролся против всех. Ради места Хокаге он даже не сильно напрягался - идеальное оружие уже есть, а так чего ещё надо? Правильно, ни-че-го. Да что там говорить, даже у Кибы была любящая семья, тогда как мой родной отец запечатал в ребёнке проклятого Биджу! - На личности не переходи, пожа... - тихо начал Кьюби. - А?! - я мысленно ору. Громко, внятно, с ненавистью, как когда-то и он на меня. - Кто же это? Да это сам Курама, мистер доброта объявился! - впервые в жизни после той войны я повышаю на него голос. - Не напомнишь ли мне, дружище, кто меня гнобил все эти годы?! "Никчёмный мальчишка", "слабак"... Хочешь скажу, кто? - Наруто... - он попытался что-то ответить, но я не дал ему и шанса закончить предложение. - Что "Наруто"?! Ну что "Наруто"?! Я уже двадцать лет Наруто! - меня понесло. Ненависть опять начала захлёстывать меня, будто мою волю изъяли не три года назад, а только что. Кажется, тёмная чакра снова высвободилась, пока лишь малая её доля. - Тот самый Наруто - герой пророчества! Наруто - демон! Тот мальчишка, над которым все издевались! - Успокойся! Сейчас опять дом разнесёшь! - И что?! Деревня всё равно выделит новый, они ведь не хотят чтобы "проклятый" снова вернулся в деревню! - вещи вокруг начали мелко дрожать, а некоторые даже поднялись в воздух. По моему виску потекло что-то липкое. - Ты не можешь её контролировать! И сам сдохнешь и других угробишь! - А мне всё равно! Поверишь? Уже давно всё равно, с тех пор, как они все сдохли на войне, оставив меня одного! Да я же вижу, здесь даже мозгов не нужно, они боятся и ненавидят меня за это. - стол разносится в щепки столкнувшись с креслом. Кровь течёт теперь не только из виска но и из носа. Больно. А мне всё равно - я смеюсь. Выгляжу, наверняка, как сумасшедший: вокруг вещи летают, какая-то тьма клубится, а я смеюсь с окровавленной головой. Сейчас всё кончится, навсегда. - Не надо... - голос Курамы, наполненный болью, привёл меня в себя. Что же я такое делаю? Прям день ПМС. - Прости, переборщил. - ответом мне стала тишина. Ему больно. Надо посмотреть, остался ли кто дома в живых? Рин может быть и выжила бы, но у неё ж теперь душа есть, так что всё возможно. Я подошёл к стенке и прислонился к ней спиной. Мебель по всей комнате раскурочена, а со стен слетает шкутатурка. Придётся опять ремонт делать. Ноги вдруг стали ватными и перестали держать меня, как следствие, я медленно сполз по стенке. Взглянув на Нику, понимаю что она жива. Глядит на погром испуганными глазами, но даже в сознании находится. Значит не реагирует на мою чакру? Это хорошо. Значит не умрёт в отличии от других, в случае чего. Ну если, конечно, её не прибьёт деревом, случайно вырванном с корнем. А о чём мы кстати говорили? - Почему ты извиняешься именно за это? - удивляюсь от своего голоса, он охрипший, уставший и будто бы равнодушный, хотя во мне бушуют эмоции. - А почему ты остался один? Почему я не пришла раньше? - она шепчет, но, надо признать, её голос не дрожит. Молниеносно нависаю над ней, сейчас будет проверка на вшивость. Раньше я так не делал, не проверял людей. Раньше я вообще идиотом был. - Ты дура? Мне не нужна твоя жалость. - тихое шипения. Опять удивляюсь, хотя сил уже вроде и не было. От такого голоса мне самому немного не по себе. Прекрасно, а теперь добавим Ки. После войны оно стало сильным, действует безотказно. - А если мне жалко? - смотрит прямо в глаза. Я откидываюсь обратно на стенку. Ну что же, у меня есть человек, который, во-первых, дал мне осознать, что я ненавижу всех и вся, и, во-вторых, которого, не убивает моя чакра. - Ты ничего не почувствовала? - как же я устал. - Нет, только от голоса твоего стрёмно. - тихо смеюсь. А она забавная. - Кстати, ты прошла проверку. - Что? - Ника поворачивает голову в мою сторону, а я продолжаю смотреть вперёд. - Да так, ничего. А от чего ты плакала? Не поверю, что от моих слов. - Потому что я - труп. Я теперь никого не увижу: ни маму, ни деду, ни отца. Грустно. - голос спокойный, обречённый. Так говорят люди у которых уже не осталось слёз, и душа, кажется, уже не может болеть сильнее. Я знаю, тоже было такое, когда-то. - Представляешь? Я просто зомби. Всего лишь какая-то ошибка там, в небесной канцелярии. - она показывает пальцем на потолок и издаёт нервный смешок. И снова здравствуйте, госпожа истерика. Она не плачет - слёзы кончились, насколько я понимаю. Её сотрясает от беззвучных рыданий на моей груди, а я успокаивающе глажу её по спине. Из моих глаз отчего-то капает какая-то жидкость. Так иногда бывает когда наконец-то осознаёшь на что ты злился долгое время, что так сильно ненавидел. Нет, это не слёзы. Герои ведь не плачут. Да? Мы сейчас даже и не люди, мы - два существа окончательно осознавшие, что прошлое не воротится. Туда не вернёшься, и надо думать, что же делать дальше, куда идти, планировать в конце-концов. А в голове пусто. Ни единой мыслишки. - Хочешь расскажу, как всё было на самом деле? - дожидаюсь кивка, но она всё равно держится за мой комбинезон. Внезапно я понимаю что тоже вцепился в её рубашку, но это уже неважно. Ведь начинается история. - Однажды Четвёртый, то бишь мой отец, решил, что его сыну будет лучше стать гонимым всеми Джинчурики, а не остаться нормальным ребёнком, и запечатал во мне Кураму. Тогда этот Лисёныш был ещё тем ублюдком... Я не знаю, сколько времени прошло, пока я говорил. Повествование то отходило от главного русла, то обратно туда возвращалось. Я рассказывал от том, как учился ходить по крышам. Это очень весело - ощущение будто паришь над землёй и никто тебе не указ. Свобода. А ещё я однажды книгу Джирайи нашёл. Не понял правда ничего тогда. Она тихо смеётся, едва заметно. За эти часы мы не изменили позы: она всё также уткнулась носом мне в грудь, а я одной рукой глажу её, другой крепко вцепившись в её плечо. Тихие всхлипы прерывают рассказ всё реже. Иногда Ника издаёт слабенькое Ки, от злости на тех людей, о которых я рассказываю. А я всё болтаю и болтаю, просто не могу умолкнуть. Рассказ моей жизни льётся рекой, неспешной, неторопливой. Но вот доходит дело и до войны. Смерти, запах жаренной плоти, увечья, разрушенные деревни. Всё это было. А вот и та битва. У меня забирают душу. Уже потом, я осознаю: "Мадара был прав". Я и правда не чувствую ничего кроме ненависти и пары других чувств. А есть ещё Рин. Она запечатывала хвостатых, и по какой-то неясной причине, в тот день душу забрали и у неё. Она, обычно радостная и добродушная, стала ничуть не лучшей, чем я. Винила в чём-то постоянно всех: меня, парня своего. А затем открылась одна прениприятнейшая вещь - тёмная чакра убивает всё живое в радиусе нескольких километров. И не просто убивает, а ещё и душу высасывает перед этим, чтобы заполнить место настоящей, своего хозяина. И всё бы ничего, но даже если чакра не вырывалась на свободу, она понемногу вытягивала душу из тех, кто был рядом. Когда это обнаружилось меня и Рин выгнали из деревни. А потом Тасака пропала. Рин кто-то предложил вернуть душу, но лишь одну: её или мою. Думаю, не надо объяснять, что она выбрала. А затем она решила покаяться мне в том, что предала меня и пришла сегодня. Образовавшуюся тишину прервал голос Ники. - Наруто, а ты ведь был счастлив? Ну когда становился ближе к мечте? - она поднимает свои глаза на меня. В её взоре любопытство, и, кажется, тараканы. Большие такие. Может промолчать лучше? Но я всё же отвечаю: - Да. - То есть ты хотел исполнить свою мечту? - Наверное. - говорю это лениво, неохотно. Я даже не знаю теперь. Ника резко встаёт и протягивает мне руку. - Ты станешь Каге. - и что это ей в голову ударило? - Узошиокагуре, деревня Водоворота, мы её восстановим. - Как ты это представляешь? - слишком неправдоподобно это всё. - Ты меня недооцениваешь! Я же экономист из России! - Ника отчего-то уверена, что всё получится. - Шиноби найдём - живые Узумаки есть, многие деревни стёрты с лица Земли, но шиноби-то остались. - я пытаюсь прервать её, но Ника не даёт мне и слова вставить. - Остальные деревни слабы, и если мы не будем им мешать, то в наши дела, по крайней мере сразу, они не полезут. - Ты не учла одного, я хочу отомстить. - да, хочу убить их всех, до одного. Напомнить им о таком человеке, как Наруто Узумаки. - А затем, когда мы наберём достаточно сил, сотрём их в порошок. Согласен? - Ника протягивает мне ладонь. Она настроена решительно, и чем-то напоминает меня в ранние годы. Я молчу. А что мне ответить? Что это глупо? Невозможно? - А давай! - пошло оно всё - герои тоже имеют право жить, как хотят. - По рукам! - я хлопаю по её ладони. Может быть, сейчас я и ввязываюсь в самую глупую авантюру в моей жизни, но это будет стоить того! Я ухмыляюсь, и поднимаю Нику на руки, та кричит что-то нецензурное с просьбой отпустить её. Но мне пофиг, мы идём на кухню. - Что за шум, а драки нету? - Рин подкралась неожиданно, а я о ней и забыл. - Ой, не хотела вам мешать. - Тасака засмеялась на возмущённый крик Ники. А я что? Мне пофиг, я уже привык. - Ты всё слышала? - на мой вопрос Рин кивает головой. Несмотря на свою безалаберность, она очень сильная куноичи, так что её помощь будет очень кстати. - С нами? - Разве я могу такое пропустить? - Тасака присаживается за стол и улыбается чему-то своему. Обсуждали мы всё биджуву кучу времени. Выводы были неутешительными - денег и рабочей силы нам критически не хватало. Так же оказалось, что финансовая пирамида Ники, у нас, к сожалению, проводилась и причём совсем недавно. Было решено сначала посмотреть на состояние Узошиокагуре, и там на месте уже решить, как быть и что делать. Часам к трём ночи Рин ушла спать, объяснив это тем, что устала. Крыть было нечем. А я остался с этим коррумпированной фурией, думающей, как найти лазейки в наших законах. Надо признать Нике это пока удавалось.***
- Она спит. - Курама говорит шёпотом, будто, если он закричит, она проснётся. - Да вижу я! - Ника всё-таки умудрилась заснуть на кухне. Всего-то пять часов утра! - Она человек, а не шиноби. - Знаю-знаю. Куда относим? - я посмотрел на второй этаж. - Её комната оккупирована Рин. Тащи в свою. - Ты не охренел?! - Молчать раб! - Девятихвостый явно стебался надо мной. - У тебя кровать трёхспальная, слона уложить можно, а не вас двоих. Тащи сказано! - я поднял мирно дрыхнущую девушку со стула и понёс в свою комнату. Чувствую, терь она привыкнет уже просыпаться у меня - Рин-то уезжать не собирается. - Наруто. - Лис тихонько позвал меня. - Ась? - я поднимался по лестнице и было не до разговоров в общем. - У тебя кажется появился очень хороший друг. - Курама поздравляет меня с этим, как с Днюхой. Прям кишками чувствую его добрую улыбку. В ответ лишь тихо хмыкаю, но где-то, в глубине души, я понимаю, что, возможно, мы на самом деле с ней станем друзьями.