All will be ок

Когда из твоей жизни уходит дорогой тебе человек, кажется, что он забирает с собой кусочек твоей души. Именно. Словно из тебя вырезали какую-то часть. Жизненно необходимую. И твое существование становится абсолютно невыносимым. Если сравнивать слишком банально, то это как жить с одним легким. Будто ты вдыхаешь необходимую порцию воздуха, а тебе ее катастрофически не хватает. И ты дышишь не полной грудью. Или вместо сердца у тебя в груди кардиостимулятор. И, вроде бы, все по старому. Ты ходишь, дышишь, по твоим венам все также бьется горячая кровь. Только вот в груди чувствуешь пустоту. Будто вместо сердца появилась огромная дыра. И ты уже не человек, а робот какой-то, с пластиковой коробочкой под ребрами, перегоняющей твою кровь от одного сосуда к другому. Насос. Не более. Слабо похоже на живой пульсирующий орган, трепещущий от чьего-то присутствия, легкого прикосновения или аромата. Не то. Совершенно. И в какой-то момент ты теряешь смысл. Ко всему. Ты живой мертвец, обреченный до конца своих дней быть сломанным и разбитым. 5 декабря. Небо рвалось на части и сквозь огромные зияющие дыры в облаках пробираются отчаявшиеся снежинки. Порывистый сильный ветер раздирающим воздух гулом провожает в последний путь молодую упокоившуюся душу. Обычное кладбище. Обычные похороны. Такое случается каждый день в каждом уголке планеты. Но именно эта смерть казалось воистину несправедливой, незаслуженной. Как будто кто-то сверху, писавший сценарий ее жизни, неудачно продумал сюжет, решив, что happy end-а не будет. Горько. Сегодняшняя процессия длилась дольше обыкновенного. Люди, собравшиеся у свежей могилы, отчаянно не желали расходиться, будто до сих пор не веря, что это происходит на самом деле. Последним, жуткое по своей атмосфере место, покинул темноволосый парень с пустым безжизненным взглядом. Глядя на него, сразу становилось понятно, что его жизнь была точно так же зарыта здесь, в этой могиле, вместе с хрупким безжизненным телом любимой. Прошептав в пустоту «Мы еще обязательно встретимся», слабой походкой он направился прочь. И стало тихо. Устрашающе тихо, неестественно. Будто весь мир решил провести минуту молчания. И только спустя пару часов, когда небо начало темнеть перед наступлением ночи, среди памятников промелькнула чья-то тень. Изящный женский силуэт остановился там, где недавно была вся эта жуткая процессия. Девушка, стоявшая у могилы, была точной копией той, чье лицо было запечатлено на фотографии, обвитой черной ленточкой. Поправив рукой копну каштановых кудрей, падающих на лицо из-за сильного ветра, таинственная особа тяжело вздохнула. Впервые, за множество веков, Кетрин Пирс была по-настоящему огорчена. Горящие обычно бесноватыми искорками карие глаза неожиданно даже для нее не излучали прежнего испепеляющего огня. Уголки ее губ дрогнули в неестественно натянутой улыбке. Сделав неуверенный шаг ближе, она оглянулась по сторонам, проверяя, чтоб никто ее не заметил. Затем присела на корточки, утопая высокими каблучками в рыхлой земле, и положила на могилу белую розу. - А ты была не такой уж и плохой копией, Елена, - тихо проговорила вампирша, - мне порою кажется, что мы могли бы подружиться. Все-таки, в тебе текла кровь Петровых. Грустная ухмылка сменилась самой настоящей искренней скорбью. Девушка встала и сделала несколько шагов назад. - Мне действительно жаль, Гилберт, - уже громче сказала она. Медленными шагами Кетрин стала двигаться к выходу из кладбища. Но что-то заставило ее остановиться. Прислушиваясь к ночной тишине и шуршащему падающему снегу, она пыталась различить какой-то странный звук. Осмотрев территорию, она снова никого не увидела. А звук стал громче, но был настолько глухим, что, казалось, исходил откуда-то глубоко из-под… - Черт, - воскликнула вампирша, и ее лицо озарило улыбкой, - а ты не так проста, как кажешься… Девушка устремила взгляд на свежую могилу и снова внимательно прислушалась. Улыбка на ее лице стала еще шире. Все же не зря ее сегодня занесло сюда.