All will be ок

Тишину наступившей ночи нарушало только глухое завывание ветра. Давно опавшая листва с шелестом разлеталась от стороны в сторону по опустевшим улицам Мистик Фолс. Сидя на прочной ветке старого дуба прямо перед окном больничной палаты, черный ворон с непонятной грустью в блестящих глазах разглядывал молодую спящую девушку. Если бы это не была обычная птица, иной раз можно было бы подумать, что этот черный, как ночь, взгляд был полон человеческого понимания и отчаяния. Ворон с опаской следил за каждым вздыманием девичьей груди, будто боясь, что пропустив очередной ее вдох, он потеряет ее навсегда. Pov Damon Наконец, собрав все свою волю в кулак и поборов чувство ненависти ко всему, что меня окружает, я решительно вошел в темное помещение. Даже едкий запах лекарственных препаратов был перебит тонким ароматом ее кожи. Размеренное дыхание и замедленное сердцебиение говорили о том, что она спит. Я чувствовал себя раздавленным, убитым. Даже без света мое вампирское зрение с легкостью различало всю болезненность ее лица. И как же я, ослепленный любовью и счастьем дурак, не смог заметить, что она больна? Неужели, я был настолько погружен в эти чувства, что не заметил? И почему она молчала? Ведь вампирская кровь, наверняка, исцелила бы ее. Зачем было столько ждать? Присев на край больничной койки, я сделал глубокий вдох, хотя мне уже давно, по определению, не требовался воздух. Я был мертв фактически. А теперь еще и душевно. Поправив упавшую на ее лоб прядь волос, я едва коснулся ее кожи своими пальцами. Как же я тебя люблю, мое маленькое хрупкое очарование. Почему же ты решила бросить меня, оставить одного? Я ведь так долго боролся за тебя. А теперь не имею права потерять. Душу терзали жестокие мысли, когда я смотрел на ее спящее лицо. Все ее тело было расслабленным и излучало какое-то спокойствие. Будто ничего не происходит, и она просто мирно спит в своей большой мягкой кровати, дома. Будто весь этот ужас – всего лишь, кошмарный сон. А завтра я проснусь, и все станет на свои места. Отвернувшись к окну, я полностью погрузился в себя и размышления о том, как все это можно исправить. Даже думать не хотелось, что я ее потеряю. По щеке скатилась одна скупая слеза, со звоном, не слышным человеческому уху, разбилась о плотную кожу куртки. Не было сил на себя. Не было сил ни на кого и ни на что, кроме ее спасения. Я должен что-нибудь придумать.