All will be ок

Проснувшись утром раньше обычного, молодая шатенка, впервые за все эти месяцы, не хотела вставать с кровати. Запрокинув руки за голову и глупо остановив взгляд на потолке, девушка размышляла о чем-то очень важном. Голова почти гудела от навалившихся на нее вопросов. Уже столько времени прошло, а она так и не смогла признаться ему, что больна. Все эти дни, проведенные с ним, неуклонно убегают от нее большими шагами. Все труднее стало скрывать внезапные приступы головных болей и головокружения. Да и обмороков. Воплощает в реальность задуманное и никому не о чем не говорит. Просто живет. Просто радуется. Просто тонет в глазах цвета приближающейся грозы. Только сегодняшнее утро чем-то отличалось от остальных. Сердце гулко и медленно билось, словно вот-вот остановится, дышать было тяжело, будто воздуха, который она жадно хватала ртом, не хватало. Ее мысли витали где-то далеко. Было до безумия интересно, что могут сказать о мертвой восемнадцатилетней девушке? Что она безмерно красива, так молода, так жизнерадостна? По щеке безразлично скатилась слеза. Гилберт понимала все состояние вещей на сегодняшний день и ее это не утешало. Наряду с безграничной любовью, преданностью и уважением, которым, как сумасшедший, старался одарить ее Деймон, было ухудшение ее здоровья. Да. Ей становилось все хуже и хуже. Совсем скоро нужно будет прощаться с близкими, друзьями, с любимым. А может быть, ей не стоит прощаться? Может быть, ей рано еще умирать? Ведь выход такой простой. Вечное счастье с родным для нее человеком, причем в полном смысле слова «вечное». Но готова ли она стать такой, как он? Ведь с раннего детства девушка мечтала о большой семье, куче детишек, любимом муже. А что ей может дать вечное существование, кроме этой всепоглощающей любви вампира? Став таковой, она обречена, питаться кровью и, возможно, будет убивать людей, ведь самоконтроль приходит только с годами, с опытом. Слишком много вопросов в ее голове и так мало ответов. Головная боль усилилась, виски, казалось, что-то сильно сдавливало. Выпив утреннюю порцию лекарств, она, наконец, поднялась с кровати и задумчиво посмотрела в окно. - Я скоро умру, а ведь я еще так и не видела первого снега? – шепнула она в пустоту. Тишину пробуждающегося города нарушил шум, проносящейся на большой скорости машины. На всех парах Елена летела в то место, куда всегда так рвалась ее душа. Особняк Сальваторе. Именно там она надеялась встретить того, кто благополучно покинул ее посреди ночи и исчез. Деймон. Еще вчера они засыпали вместе, а утром его не оказалось рядом. А ей срочно нужно было его увидеть. В душе молодой девушки царил хаос. Волна появившейся из неоткуда паники охватила ее с ног до головы. Казалось, мир рухнет, если сейчас она его не увидит, если не прижмется к его груди. Словно глоток свежего воздуха, в напрочь запертой комнате, он был нужен ей именно сейчас. Припарковав машину прямо посреди подъездной дороги, Елена вышла и быстрыми шагами направилась в здание. Незапертая преграда легко отворилась, и она вошла внутрь. В доме никого не было. Камин в гостиной, всегда весело приветствовавший ее потрескивающими поленьями, был потушен, окна заперты. В доме стояла невообразимая тишина, словно здесь никто и не жил ранее. Несколько раз она кричала в пустоту его имя, но ответа так и не последовало. Решив немного задержаться и подождать Деймона, Елена поднялась на второй этаж. Там, наверху, ее словно магнитом потянуло в старую спальню Стефана. Оглядевшись вокруг, девушка еле заметно улыбнулась одними уголками губ. Ее накрыла волна воспоминаний. Когда-то именно младший Сальваторе вдохнул в нее заново жизнь. Но сейчас, будучи вместе с его братом, она, наконец, имела возможность почувствовать себя абсолютно счастливой. Но, что бы ни произошло, Стефан был, есть и навсегда останется неотъемлемой частью ее жизни. Ведь люди, которых столько связывает в прошлом, просто не могут быть чужими друг другу. А сейчас ей так не хватало его. Он был единственным, с кем она могла быть до конца честной. Единственным, кому могла вылить душу. Даже Деймону она боялась рассказать о том, что с ней должно произойти, а ему, Стефану, она бы смогла это доверить. Ведь только он умеет ее слышать так, как никто другой, только он принимает ее решения, какими бы они не были. Он всегда для нее был самой большой опорой. Скорее другом, чем возлюбленным. Перелистывая страницы альбома с фотографиями, девушка невольно заплакала. - Елена, кого ты обманываешь? – произнеслось над ее ухом в тот момент, когда большая соленая капля упала прямо на снимок, запечатлевший молодую улыбающуюся девушку и Стефана, от чего та невольно вздрогнула и резко обернулась. Деймон смотрел на нее глазами полными обиды и злости. Она потянулась ладонью к его щеке, но как только кожа коснулась его лица, он, тут же, одернул ее руку. - Ты все еще любишь его, Елена? – громче начал говорить вампир. - С чего ты взял? Это не так, Деймон. Мы покончили с прошлым. Я люблю тебя и только тебя, - пыталась возразить Гилберт, но он прервал ее. - Ты постоянно о чем-то думаешь, а когда я прошу тебя сказать о чем, ты молчишь, ты постоянно выкрикиваешь его имя во сне, постоянно прячешься от меня со своим дневником и что-то туда записываешь, а сейчас ты рассматриваешь его фото и хочешь сказать, что мой брат тебе безразличен? – выпалил он. - Деймон, ты не понимаешь, я люблю только тебя. Но и со Стефаном очень много связано. А причина того, что тебя так раздражает совсем не в нем, - почти плакала Елена. - Тогда в чем? – громко крикнул Сальваторе, гневно смотря в ее покрасневшие глаза, - В чем проблема? Но она не смогла ответить. Слова словно застревали в горле. Как она могла ему сказать о том, что все, что было между ними последнее время, скоро, очень скоро закончится. Руки, обхватившие ее плечи железной хваткой, ослабили свой напор, голубые глаза выдавали разочарование. Ему было мало этого. Вампир желал стоящего оправдания. - Я не хочу быть твоей игрушкой, Елена. Не теперь. И я не буду тем, кто поможет тебе забыть твою любовь, - напоследок выдавил из себя парень и направился вон из комнаты. - Это все не так, Деймон, послушай, я… - но его силуэт уже растворился в воздухе, оставляя после себя лишь маленький сквознячок.