Воскресенье

***

Чпок. Именно с таким звуком открылась баночка лимонада. А нет, она еще пошипела. Наруто сделал глоток шипучки, сморщился от лопающихся на языке пузырьков и посмотрел вдаль. Прищурился, так как весеннее солнце слепило глаза. Автобус не наблюдался. Воскресное утро радовало свежестью. Зеленые трава и деревья приятно рябили в глазах, ярко-синее небо действовало умиротворяюще. Весна во всей своей красе. Наруто сидел на остановочной скамье и весело болтал ногами. Где-то за спиной горланили птицы. Лужи, после недавнего дождя, искрились в лучах солнца, отражая синеву небосвода. Немногочисленные машины проезжали по тесной улочке. Наконец, долгожданный звук. Тихое ворчанье старенького автобуса, дребезжание запчастей, все это ласкало слух парня. Он так отвык от этих милых сердцу мелочей пока жил в большом мегаполисе. Пройдя в салон, сел, как раньше, когда часто ездил на нем в школу, в самом конце салона у окна. Автобус слегка потряхивало на кочках. Он медленно катил по привычному для него маршруту. Очередная остановка. Несколько стариков прошли, заняв свободные места. Наруто сам не замечал, как растягивает губы в улыбке. Настолько он был рад. Отец и не подозревает, какой сюрприз приготовил его сын. Наруто шел по знакомой дороге, и сердце его вытворяло такие кульбиты, какие он не делал на тренировках. За следующим поворотом его дом. Милый домик в конце улицы, с невысоким заборчиком за которым растут пионы, мамины любимые цветы. Уютный одноэтажный дом из кирпича, с большими окнами в белых рамах. Отец каждую весну красил их, чтобы выглядели свежими и обновленными. «Пришла весна и для дома!» Он всегда повторял эту фразу. Казалось, не скажи он ее, не будет и обновлений. Мама возится в саду, а отец бегает с инструментами, красками и стремянкой, латая дыры дома. Наруто усмехнулся, взрослый мужик, а порой ведет себя, как двенадцатилетний мальчишка, который радуется всяким безумным затеям. Наруто подошел к калитке. Вдохнул аромат цветов, отметив, что садик слегка запущен, отворил калитку, которая тихонько скрипнула, будто бы в знак приветствия и прошел по выложенной плиткой тропинке к крыльцу. Он постучал в прочную дверь, сделанную его отцом из дуба. Внутри послышались тихие шаги. - Кто там? – послышался до боли знакомый голос его старика. Наруто молчал, дожидаясь пока папаня отворит входную дверь. Послышался щелчок замка, небольшая возня и, наконец, дверь распахнулась. Наруто улыбался во все тридцать два жемчужных зуба. Минато, высокий, статный мужчина пятидесяти пяти лет, в домашнем халате и очках, удивленно смотрел на парня. Но всего секунду. - Сынок, - выдохнул он. - Старик, ты пока открывал, я паутиной зарос, - пожурил Наруто и обнял родителя. Они сидели в кухне, царстве Кушины. Она обожала это место, а еще больше она обожала ворчать про это место. Она могла часами ругаться на готовку, мытье посуды, говорить, что кухня медленно убивает ее, но мужчины знали, что это всего лишь слова. Здесь по-прежнему пахло выпечкой, даже когда ее и в помине не было. - Как ты? – спросил Наруто, раскладывая на столе продукты, купленные им в магазине недалеко от дома, одно лето, перед выпуском, он подрабатывал в нем кассиром. - Ничего, потихоньку, - говорил Минато, наблюдая за своим подросшим, возмужавшим сыном. – Доживаю свой век… - Отец, опять ты за свое, - добродушно ворчал Наруто. - Вовсе нет, - вскинул брови Минато. – Но, что мы обо мне да, обо мне. Как у тебя-то? Как работа? Как жизнь в большом городе? - Тяжело, выматывает, - признался Наруто, ставя чайник на плиту. – Пашешь день и ночь, работаешь в бешеном ритме… - А девушка? Девушку встретил? – казалось, Минато хотел задать этот вопрос с самого начала, но воспитание не позволяло. Наруто усмехнулся глядя на отца, который выглядел, как маленький ребенок в ожидании чуда. Наруто не хотел расстраивать своего старика, но и врать ему не мог. С его работой и тем темпом, с которым он живет, какие могут быть девушки. Бывают какие-то связи, но ненадолго. Парень осматривал комнату, когда наткнулся на портрет матери в рамке, на стене. Кушина как всегда задорно улыбалась. Ее рыжие волосы согревали, яркие глаза пронзали насквозь, будто и не на фото вовсе. - Скучаешь? – спросил Наруто, кивая на фотографию. Минато странно дернул плечом, мотнув головой, словно отгоняя назойливую муху. С самого начала Наруто ощущал, что его отец крепится, готовый вот-вот расплакаться. Не так давно Кушина оставила своих мужчин, которым пришлось туго, в особенности Минато. Еще и поэтому, Наруто чувствовал вину перед отцом. Что не мог быть рядом, и жил так далеко. Даже внуком порадовать не может. - Сынок, ты ведь знаешь, - начал Минато. – Я понимаю, престижная работа, карьера… это все хорошо. Но, семья важнее. Болезнь забрала твою маму… - голос его осекся. – Короче говоря, я хочу, чтобы ты понял - надо ценить каждую секунду в своей жизни. А ведь в жизни, что главное? Семья. Тебе уже тридцать, а ты даже ни с кем не встречаешься… - Папа, ты знаешь, у меня нет на это времени, - устало проговорил Наруто. Он не был настроен спорить с отцом в первый же день. К тому же, он прекрасно понимал его, но просто не был в состоянии осуществить его мечты и желания. - Прости сынок, - тихо выговорил Минато. Наруто удивился: - За что? - Я не давлю на тебя, ни в коем случае. И не навязываю. Извини, что так преподношу. Я уважаю тебя и твои решения, - Минато накрыл руку сына, своей теплой ладонью. – Давай пить чай! - Хорошо, - улыбнулся Наруто. Телефон все звонил и звонил. Сквозь сон, Наруто нащупал трубку. - Алло, - пробормотал он. - Сердечный приступ, - проговорила доктор. Наруто отрешенно смотрел в пол. До него никак не доходил смысл слов. Еще неделю назад его старик, как всегда бодрый, подтрунивал его за неуклюжесть, когда тот помогал ему с домом, а сегодня ему говорят, что он умер во сне от сердечного приступа. - Тяжело ему пришлось после смерти жены, - тихо произнесла врач. – Со многими парами часто такое случается. Когда любовь искренняя. Но жизнь жестока и рано или поздно кто-то умирает. Тогда другой долго не задерживается. Его съедает тоска… Наруто положил цветы на могилку. Прошло три месяца. Он чувствовал себя виноватым. Раздавленным. Не прошло и года после похорон матери, а он уже успел похоронить и отца. И не осталось никого. Не было родных ему, близких людей. Даже друзей… Он чувствовал вину, что не порадовал своего старика невесткой, внуками. Наруто знал, что будь у него такие радости, он бы не спешил на тот свет. Ему было бы, за что держаться и ради чего жить. - Прости, папа… - плакал Наруто. – Прости… *** - Мама, мама! Можно поиграть в саду? - А папа нам бассейн сделает? Можно цветы сорвать? Хочу венок! - Можно шалаш на дереве? - Тише, хватит кричать, - Наруто открыл калитку, та тихонько скрипнула. – Дорогая, отдай мне эту тяжесть, - он выхватил из рук жены сумочку. - Она весит меньше грамма, - возмутилась, все же добродушно, Хината. - Да? – вскинул он брови. – Почему же мне так тяжело? - Потому что ты тащишь все сумки на себе, - проговорила она, открывая входную дверь и пропуская его. - Мама! Мама! - Если кто-нибудь еще раз крикнет мама, я поставлю палатку на заднем дворе, и будете жить там, - спокойно произнесла Хината. Дети замолчали, прижав ладошки ко рту. Хината довольно улыбалась. - Она это серьезно? – прошептал Минато, глядя на сестру. - Думаю, да, - ответила Кушина. Они переглянулись и прыснув от смеха, убежали неведомо куда. - Клянусь, когда-нибудь они меня доведут, - проворчала Хината, усаживаясь в кресло. Наруто порхал из комнаты в комнату, раскидывая вещи. Скоро должны были подъехать грузчики с их скрабом. - Хочешь воды? – заботливо поинтересовался Наруто. Хината гладила выпуклый живот, разглядывая картины на стенах. - Угу, спасибо. - Госпожа Хината, - крикнули дети, появляясь из-ниоткуда. – Можно на чердак? - Нет, - Хината смотрела на своих детей, думая, что в них затерялся вечный двигатель. Они ни на секунду не умолкали, шалили всегда и везде, даже во сне продолжали безобразничать. – Помогите лучше папе. - Я помогу! – тут же крикнул Минато и побежал на всех парах к выходу. - Нет, я! – припустилась следом Кушина. - Куда это они? – удивился Наруто, появляясь со стаканом воды из кухни. - Навстречу приключениям, - усмехнулась Хината.