Angel in Disguise

Удар, удар еще удар. Капли крови летят во все стороны, окрашивая его мир в красные тона. Гнев и всеобъемлющая злоба поглощает его сознание, понемногу отгоняя остатки здравого смысла. Его уже не спасти, он слишком одержим жаждой крови. Ноктис раз за разом наносил удары по неизвестному солдату, чье тело стало кровавой массой. Слишком тяжело было прекратить, он двигался словно механически. Цэлум исступленно вонзал и вновь поднимал свой меч, дробя кости и не оставляя ни единого целого кусочка от трупа. Из-за спины принца вдруг послышался негромкий голос, полный презрения. Его принц услышал бы, даже если бы этот голос раздался за сотни миль от него. - Щенок. Ты никогда не умел себя контролировать, - темно-красные, почти бордовые, глаза немолодого мужчины смотрели на юношу практически с отвращением. - Я не виноват, что мой отец всю жизнь заботился лишь о себе, - Ноктис медленно обернулся и воззрился на мужчину так, словно всю жизнь мечтал его уничтожить. На некогда аристократичном лице расцвела безумная улыбка. Теперь, когда лицо было покрыто каплями крови, а глаза горели животным огнем, в нем не было ничего человеческого. Даже та улыбка, которую правильнее было бы назвать ухмылкой, больше походила на звериный оскал. - Мой сын никогда не был достоин называться наследником короля, - мужчина насмешливо фыркнул и неторопливо вытянул вперед руку, призывая меч. Из горла Цэлума-младшего вырвался низкий, гортанный рык. Тьма, живущая в его душе, кажется, с самого рождения, пробудилась и теперь рвалась наружу с дикой силой. Юноша побежал вперед, сбивчиво шепча заклинания и проклятия. Его глаза светились красным, вспыхивая, словно искры над костром. Вот только искры, вспыхнув, гаснут, чтобы не загореться больше никогда. Король выставил меч вперед, уверенно направляя его на сына. Это выглядело так, словно он хотел отразить удар или проткнуть грудь своего отпрыска оружием. Король. Жестокий правитель, деспот, никогда не заботившийся о семье и сыне. Когда он стал таким? Почему? Он не помнил сам. Однажды мрак без спроса пришел в его душу и живет там до сих пор. Единственное, чего боялся Цэлум, так это того, что эта темная бездна поселится и в душе его маленького светлого сына. Это страх преследовал его всю жизнь с момента появления ребенка на свет. В последний момент меч выпал из побелевших от напряжения пальцев. Коротко звякнул о камень, словно порванная струна. Наполненные яростью, глаза принца расширились от удивления. Он чувствовал, как его меч пронзил теплую плоть, но не ощущал прежнего воодушевления и наслаждения. Куда все это ушло? Неужели его ярость так и не пробудилась? - Почему, папа? – севшим голосом спросил Ноктис. Он искренне не понимал, почему такой искусный боец, как его отец, не защитился и не отразил удар. Он ведь мог! Он мог и убить его с одного удара, но не сделал этого. - Я должен был, Ноктис, - мужчина слабо улыбнулся и натужно закашлялся. Кровь запузырилась в уголках его губ. Но ему хотелось улыбаться. Хотя бы еще раз в своей жизни он услышал это теплое слово. До сих пор его равнодушную ко всему душу грели воспоминания о том, как годовалый, пухлый мальчуган воззрился на него своими бесконечно синими глазенками и произнес свое первое в жизни слово. «Папа». - Почему? – повторил принц, не веря происходящему. Это все было слишком… ужасно, чтобы быть реальным. - Иначе нас никогда не оставили бы в покое… - глаза бывшего правителя устало закрылись. Перед этим он в последний раз оглядел так рано повзрослевшего сына. Ноктис отшатнулся от умирающего отца, дрожа всем телом. В груди заклокотало, в венах забурлила кровь. Принц закричал, словно раненый зверь. Закричал так громко, как только мог. В этом крике отразилось столько боли, что несколько птиц, наслаждающихся кровавой пищей, взметнулись в небо. Цэлум схватил меч отца и кинулся в самую гущу сражения. Его не волновало, кто был в этой толпе – он убивал своих и чужих. Кровь бешено бежала по венам и артериям, в висках бился пульс. Мрак с каждой секундой все быстрее и больше поглощал его душу. И ему уже не стоило ждать спасения. Свет, прежде едва теплившийся в его душе, был сломлен тьмой. Солдаты упрямо шли на него толпой, но он убивал каждого, кто осмелился на него напасть. Свободной рукой он оттолкнул кого-то, кто осмелился подойти к нему сбоку. Мелькнул алый плащ с гербом Цэлумов. Послышался сдавленный женский вскрик. Лайтнинг, едва упав, поднялась на ноги и побежала к Ноктису. В районе солнечного сплетения саднило и болело все сильнее, но разве сейчас это важно? Принц опустился на колени, сжимая свою голову ладонями, словно желая ее раздавить. Он пытался выгнать всю тьму из своего сознания, однако, это было тщетно. Отряд, прибывший с Фэррон, встал на защиту своего принца. Они сражались за него, не задумываясь, будет ли что-то взамен. Клэр подбежала к нему и с материнской нежностью прижала голову принца к груди. Она почти не знала себя такую. Раньше ласковой она была лишь с Сэрой, стараясь заменить той почившую мать. - Успокойся, все хорошо… - чуть слышно шептала она, осторожно отнимая его руки от головы. – Я рядом… Ноктис грубо попытался оттолкнуть ее вновь, не понимая, что за глухой и надрывный звук окружает его. Девушка покачала головой, крепче обнимая его. Ей было больно физически, но еще большую боль приносили глухие рыдания принца. Она почему-то знала о том, что он не понимает, почему раздаются такие неестественные звуки рядом с ним. - Я не отпущу тебя. Я рядом, - вновь и вновь шептала Фэррон, словно гипнотизируя его словами. Она не контролировала себя и не заставляла произносить их. Эти слова сами возникали в ее сознании, тут же вырываясь на свободу через приоткрытые губы. Весь сумбур, что творился в ее душе, будто схлынул, оставив только четкое и ясное понимание, что сейчас Ноктису нужна ее помощь. Он сотню раз поддерживал ее, даже когда она упрямилась, не желая признавать свою слабость. Со стороны казалось, будто их окутывает мягкое, почти материальное сияние. Ноктис, прислушивающийся к ее словам, вдруг крепко обнял ее, чувствуя, что по крупицам к нему возвращается разум. Воспоминания о жестокостях, совершенных им были настолько яркими и болезненными, что принц непроизвольно сжал пальцами талию Клэр. На глаза девушки выступили слезы, но она нашла в себе силы улыбнуться. Лучезарно и почти беззаботно, словно ничего плохого никогда не случалось с ней. В ее душе оживала радость за то, что она не позволила ему погрязнуть в этой всепоглощающей тьме. Она не позволит этому случиться. Никогда. Ноктис, заметив, что причинил ей боль, попытался отстраниться, но Лайтнинг удержала его, обнимая еще крепче. В медленно становящихся синими глазах принца было искреннее недоумение. Да, он нередко неосознанно причинял ей боль. Но допустить, чтобы она постоянно чувствовала боль, он просто не мог. - Не надо. Я потерплю, - она улыбнулась вновь, глядя в его изумленные глаза. На щеках принца она заметила не высохшие еще слезы. – Я потерплю, - тихо повторила Клэр.