Квиддич не для девушек

За последнюю неделю Гермиона на собственной шкуре убедилась, насколько же сладок «запретный плод». После той ночи они больше не разговаривали об отношениях. Оба понимали, что ничего нового никто не скажет. И проблема от разговоров тоже не решится. Потому они просто продолжали создавать видимость чисто деловых отношений, украдкой обнимаясь по углам. А по вечерам она оставалась надолго у него, но больше старалась не ночевать, чтобы не вызывать лишних вопросов. Джинни не слишком долго злилась на подругу. Особенно после того, как Гермиона все-таки призналась, что у нее есть тайный любовник, о котором никто не должен знать. И хоть Уизли и было жутко интересно кто же он, она больше не задавала провокационных вопросов, справедливо полагая, что долго Грейнджер все равно не вытерпит и все расскажет. Матч со Слизерином приближался с ужасающей скоростью. Наверно, даже приближающегося соревнования с Джинни Грейнджер так не боялась, как этого матча. Даже несмотря на то, что она была всего лишь запасной, ее охватило дичайшее волнение субботним утром перед матчем. Она заметила, что Рональд тоже был бледнее обычного, но из-за сидевших по обе стороны от него пятикурсниц, глядевших на парня влюбленными глазами, Уизли держался мужественно и даже реагировал на шутки товарищей по команде. Гарри с Джинни, казалось, абсолютно не волновались. Последняя даже озорно подмигнула Грейнджер перед тем, как выйти из Большого Зала под ручку с капитаном. Остальная команда тоже чувствовала себя вполне прилично, успев несколько привыкнуть к такого рода волнениям. Гермиона откладывала свой выход из зала как могла. Но все равно на выходе из замка попала в плотный поток студентов, стекающихся на стадион. Тут её кто-то практически бесцеремонно выдернул из потока. Она даже не успела закричать, как оказалась в темном чулане с зажатым ртом. Но тут же вспыхнул свет на конце палочки Оливера. Подобного рода «встречи» уже были, но еще никогда Вуд не позволял себе этого при таком скоплении народа. Девушка даже не успела возмутиться его беспечности, как тут же была заключена в крепкие объятия, а позже увлечена в долгий и страстный поцелуй. Едва оторвавшись, Оливер чуть сжал браслет на запястье Гермионы, шепнул «Удачи» и исчез. И если бы не его подмигивание пару минут спустя в холле, Грейнджер бы вполне решила, что это ей все померещилось. Но, тем не менее, такое пожелание удачи сработало, и девушка волновалась намного меньше. В раздевалку она зашла одной из последних. Основной состав команды давно был готов и уже сидел в сторонке, обсуждая тактику. В этом году Слизерин выступал слабее, чем обычно. Но и Гриффиндор выступал далеко не золотым составом. Потому расслабляться было нельзя, а победить хотелось как никогда. Гермиона этой ненависти и соперничества особо не разделяла, но за исход матча волновалась гораздо сильнее. Ведь раньше это была всего лишь команда её факультета и вообще какая-то непонятная игра, а сейчас это ЕЁ команда. ЕЁ игра. Вместе с остальными запасными игроками она вышла на поле несколько позже основного состава. Уже после стартового свистка. Она заняла очень неудобное место на трибуне, откуда толком ничего не было видно, зато быстрее всего добраться до поля. Тем временем в небе уже кипела целая битва за мяч. Слизеринцы играли намного менее грязно, чем обычно (сказывалось общее отношение к ним после войны), но все же более подло, чем любая другая команда. Это держало в напряжении всех. Стадион без устали скандировал и поддерживал Гриффиндор (здесь ничего не изменилось). Команда играла отлично. Даже Рон пропустил всего 4 мяча из 12, но Гриффиндор все равно проигрывал. Гермионе так и не удалось выйти на поле в этом матче, отчасти потому, что буквально на 32 минуте матча Гарри умудрился поймать снитч. Игра закончилась безоговорочной победой гриффиндорцев, а Грейнджер радовалась вместе со всей командой и даже школой. По такому случаю и из-за скорого окончания матча, МакГонагалл разрешила поход в Хогсмид. Куда-то же надо было девать нерастраченную до конца за игру энергию! Потому вся команда, даже особо не переодеваясь, отправилась прямиком в деревню, сопровождаемая гудящей толпой болельщиков. Гермиона настолько увлеклась этой эйфорией от победы и завоевания кубка школы по квиддичу, что даже перестала обращать внимание на Рона и клеящихся к нему девиц. На самом деле она даже про Оливера особо не вспоминала, пока не выбралась на свежий воздух. Зима уже почти сдала свои позиции необычайно ранней весне. Светило яркое солнце, пели птицы, по улицам то и дело проходили шумные компании учеников, которые при виде Гермионы радостно улыбались, махали, а иногда и лезли обниматься. Это все, конечно, было приятно, но за последние пару часов девушка все-таки устала от такого ажиотажа, и лишнее внимание ее уже не радовало. Потому она побрела в конец деревни. Туда, где стояла Визжащая хижина. В той части до сих пор людей практически не наблюдалась. Но и тут ей не дали побыть одной. Темная фигура стояла на холме и всматривалась вдаль. Гриффиндорка уже хотела было повернуть назад, раздосадованная сорванным одиночеством, но тут фигура обернулась, и она с удивлением опознала в нём Оливера. - Вот так встреча! – она улыбнулась и шагнула к нему в приветливо раскрытые для нее объятия. Но прежде чем укутаться в них, девушка на всякий случай осмотрелась. Вроде никого рядом не наблюдалось. Да и сколько можно совпадений для этого места то. - Жаль, что ты не вышла на поле. Ты бы надрала задницу Слизерину, - через какое-то время нарушил молчание он. - Да брось, наши и без меня неплохо справились, - она не смогла скрыть улыбку. - Но если бы ты вышла, вся школа имела бы счастье лицезреть твои успехи! - Ты прекрасно знаешь, что мне это совершенно не нужно. Я и играть-то никогда бы не начала, если бы не Джинни. - Надо ей сказать спасибо, кстати. - За что? - она чуть вывернулась из объятий, чтобы посмотреть ему в глаза. - За тебя, - Оливер улыбнулся и аккуратно убрал непослушную прядь волос с ее лица, - ведь если бы не она, не было бы нас. - Нас? - она нехотя затаила дыхание. Это первый раз, когда они коснулись в разговоре статуса их отношений. - Конечно, нас! Или ты думала, что я куда-то теперь тебя отпущу и кому-то отдам? Гермиона счастливо улыбнулась и, забыв про все на свете, потянулась к его губам. Но в следующую секунду улыбка счастья сменилась гримасой ужаса. Она успела только толкнуть Вуда в сторону, спасая его от проклятья, которое успела заметить лишь случайно. В следующую секунду мир перед ее глазами погас и она начала проваливаться в темноту. *** Сознание, как ему и положено, возвращалось толчками. Сначала Грейнджер уловила громкий звон разбившегося стекла, следом за которым начал распространяться едкий запах какого-то зелья. Девушка пока не открывала глаз, пытаясь определить где она и что, собственно, случилось. После обоняния наконец включилось осязание и ее пронзила резкая боль в правой руке и плече. От неожиданности она выгнулась и вскрикнула. Тут же послышались шаги, а следом гул пока еще неразборчивых голосов. Кажется, кто-то неоднократно повторял ее имя, но боль мешала сосредоточиться. Но практически сразу боль пошла на убыль, и уже через минуту Гермиона смогла разобрать голоса и даже то, что ей говорили. - Мисс Грейнджер, вы меня слышите? Постарайтесь открыть глаза. Голос МакГонагал. Это хорошо, значит, она как минимум среди своих и в относительной безопасности. Глаза открывать совершенно не хотелось. Веки казались просто неподъемными, но МакГонагал была настойчивой и постоянно, как заведенная, повторяла просьбу. Надо было подчиниться хотя бы через силу, чтобы сменить пластинку. На выполнение просьбы у гриффиндорки ушла просто вечность. На деле наверняка прошло не так много времени, но девушке показалось именно так. Сначала она не заметила никакой разницы между открытыми и закрытыми глазами. На долгую секунду ей даже показалось, что она ослепла. Но вскоре зрение начало возвращаться, мир приобрел сначала теневые очертания а затем и краски. Перед ее глазами в вечернем полумраке склонились МакГонагал и мадам Помфри. Обе обеспокоенно вглядывались в ее лицо, пытаясь что-то вычислить. - Мисс Грейнджер, сколько пальцев вы видите? - это уже Помфри. Прямо перед глазами девушки замаячила ладонь школьной медсестры. Пришлось фокусироваться на ней. - Т-т-ри… Она не узнала собственный сиплый голос. Но то, что она не разучилась видеть, слышать и говорить очень обрадовала обеих женщин. - Очень хорошо! - директор выдохнула и обернулась к Помфри: - Делайте все, что посчитаете нужным, Поппи. Ее жизни больше не угрожает опасность. МакГонагал с чувством выполненного долга удалилась. Помфри начала суетиться вокруг кровати девушки, что-то про себя бурча. Гермиона же попыталась осмотреться. То, что она в школе и больничном крыле, она уже давно поняла. А вот то, что же ее сюда привело, она не особо помнила. Была какая-то вспышка.. До этого толчок.. Оливер… Оливер! Мерлин, как она могла забыть? - Мадам… Мадам Помфри! - она попыталась повысить голос, но медсестра и так ее услышала. - Что деточка? - Я… Я хотела узнать.. Что с Ол.. Что с мистером Вудом? - в последний момент Гермиона вспомнила, что несмотря на всю ситуацию, возможно не стоит “светить” их панибратские отношения с преподавателем. - С мистером Вудом все в порядке, деточка. Пара синяков да ссадин, заживет и без моего вмешательства. А вот мистера МакЛагена пришлось отправить в больницу св. Мунго. Моей квалификации не хватает на такое.. - она расстроено покачала головой и отошла от кровати, пока Гермиона приходила в себя. МакЛаген? Так это был все-таки он? Она искренне надеялась, что ей тогда показалось. Почему он в Мунго, а не в Азкабане? Столько вопросов и пока ни одного ответа! Но от безответных мучений ее избавила Помфри и ее зелье для снов без сновидений. Ведь действительно,обо всем можно подумать и потом… *** Из медицинского крыла Гермиона смогла выйти только спустя две недели. За это время у нее побывали Гарри с Джинни, вся квиддичная команда, зашел даже Рон, с которым они очень неловко, но все же помирились и даже договорились остаться друзьями. Гарри принес новости о МакЛагене. Оказалось, что он использовал редкую разновидность проклятья, найденную в старых книгах из запретной секции. Но просчитался и неиспользованная часть проклятья (в Гермиону попала только десятая часть благодаря ее быстрой реакции) ударила по ему самому. Правда, до того, как действие накрыло его с головой, Вуд успел пару раз его ударить. Так что, в плачевном состоянии Кормака виноват только он сам. И если Гарри обошел стороной щекотливую тему нахождения Гермионы вместе с Оливером стороной, то Джинни (стоило лишь Гарри удалиться за порог) набросилась на бедную подругу с расспросами. Грейнджер в итоге сдалась и все рассказала, но стребовала с Уизли обещание сохранить пока все в тайне. В ответ та поделилась сплетнями, которые неизменно гуляют по школе после подобных событий. К счастью и к большому удивлению практически никто не связал то, что Грейнджер и Вуд были вместе в момент нападения. Школа поделилась на два лагеря. Одни считали, что МакЛаген следил за Грейнджер, чтобы отомстить за то, что она его отвергла. Вторые посчитали, что Кормак следил за Вудом чтобы расквитаться с ним за недавний инцидент (откуда школа узнала, про инцидент в раздевалке - до сих пор загадка). И почему-то никого не удивило такое “случайное” столкновение на окраине Хогсмида всех действующих лиц во второй раз. Скорее всего, просто в голове школьников не укладывалось, что правильная паинька Грейнджер может крутить запретный роман с преподавателем. Кстати, о преподавателе. Вуд за все время появился в медпункте один раз, но наткнувшись на толпу людей успел только спросить о ее самочувствии. Позже он передал записку, которую девушка потом хранила под подушкой все оставшееся время. Она дико хотела его видеть, но согласилась, что частые посещения могут все-таки зародить нездоровые зерна подозрения. Потому она ждала выписки гораздо больше, чем обычно. И в первый же вечер помчалась в заветный кабинет с табличкой “Вуд”. Позже, она думала, что если бы предупредила его заранее, все могло быть совершенно по-другому. Или хотя бы постучала в дверь, но… Она ворвалась в помещение со счастливой улыбкой на устах и почти криком: - Оливер! Я так скучала и волновалась, ты себе представить не можешь! - Здравствуйте, мисс Грейнджер. Мы по вам тоже несомненно скучали, - прервал ее холодный и строгий голос. Она только сейчас заметила круглые глаза Вуда и холодные, насмешливые глаза МакГонагал, которая сидела в кресле с чашкой чая. - Я… Я.. Здравствуйте, профессор. Я не знала, что вы тут… И наверно не вовремя, м-мистер Вуд. Я лучше пойду, - красная от стыда Грейнджер уже развернулась уходить, когда тихий голос ее остановил. - Что же вы, мисс Грейнджер. Вы очень даже вовремя. Я как раз ухожу. Миневра встала, разгладила мантию и направилась к выходу. - Очень вкусный чай, мистер Вуд, спасибо! Директор уже почти взялась за ручку двери, когда обернулась сделав вид, что только что что-то вспомнила. - Ах да! Мисс Грейнджер, мистер Вуд! Хотела вас попросить впредь быть более острожными и благоразумными. Я понимаю, вы молоды и полны сил, но ведь все могло обернуться совершенно по-другому! Напоследок, она совсем не по МакГонаголовски подмигнула и с усмешкой вышла за дверь, оставив молодежь гадать, к чему конкретно она это сказала.