Водоворот

…Нил скомкал очередной исписанный лист бумаги и бросил его на пол. Черт, черт! Все, что он пытался написать, выходило полнейшей ахинеей. Да и сама идея ответить Терри на письмо казалась абсурдной. Но это было меньшее из зол. Нил ни в коем случае не мог допустить того, чтобы Кенди сама ответила на письмо. Не то чтобы он не доверял ей, но вся эта прощальная писанина ничего хорошего не сулит. Написав последнее письмо, она вспомнит о нем, потом еще и еще раз, всплакнет… ну уж нет! Не ответить совсем было тоже опасно – с него станется приехать и проверить, по своей ли воле Кенди выходит замуж, а для этого он может даже увидеться с ней. Черт! Этого никак нельзя было допустить. Поэтому Даниэль про себя решил взять это на себя. Он ответит прямо сейчас, пока Кенди отдыхает, а если наутро она спросит об этом – он скажет, что просто не хотел ее волновать и ответил сам. Если она и разозлится на то, что он влез не в свое дело, что ж, он готов вытерпеть ее недовольство. Но поделать уже будет ничего нельзя, а сама она уже писать не будет. Нил погрыз кончик пера. Но письмо должно быть убедительным и полным достоинства. Убедительным – чтобы этот актер не приехал проверять. А полным достоинства – ну это само собой. Нил откинулся на стуле и поднял взгляд вверх. Перед ним плыли воспоминания далекого прошлого. Колледж! Боже, как он ненавидел этого человека! Если бы его тогда спросили, кого он больше ненавидит – Кенди или Терри, Нил бы затруднился с ответом. Ненависть к Кенди была привычной, а этот Гранчестер… Он ненавидел в нем все. Его наглые повадки, смазливое лицо, от которого млели все девицы, включая сестру, его манеру одеваться, его внешний вид. Его безразличие к мнению окружающих. Но больше всего он ненавидел то, что Терри постоянно лез не в свое дело. Леган вздохнул. Может быть, ему следовало быть благодарным Терри, что тот остановил его, когда он издевался над Кенди, но… Черт, это было не его дело. Мысли об этом человеке напоминали Нилу о самых низменных своих поступках, а тот человек их обличал. И за это он его тоже ненавидел. И еще, хотя он бы никогда бы себе в этом не признался, он ненавидел его чисто по-мужски за то, что тот был сильнее его. А еще за то, что Кенди любила его. Вот этого простить никак нельзя. Он таил в себе угрозу. Нил еще раз вздохнул и макнул перо в чернильницу. «Напишу как есть, и пусть катится к дьяволу. Много чести переписывать». Он стал быстро писать, представляя себя и своего врага пятнадцатилетними и стараясь не перечитывать написанное. «Приветствую тебя, Терри.. Разорвал, наверное, десяток попыток ответить тебе, так что довольствуйся тем, что есть. Мы с Кенди скоро поженимся. Мои намерения к ней самые серьезные. Остальные вопросы нашей личной жизни обсуждать не собираюсь, ни с репортерами, ни со своей семьей, ни, тем более, с тобой. Сомнение в добровольности согласия на брак невесты считаю для себя оскорбительным, и также не собираюсь это комментировать. Всего хорошего. Очень надеюсь, что моего ответа будет достаточно, чтобы мы более не получали писем такого рода. Даниэль Леган.» Нил быстро сложил письмо и засунул его в конверт. Написав адрес и адресата, он удовлетворенно вздохнул. «Надеюсь, у него хватит ума понять, что то, что сам факт моего ответа ему означает, что правда на моей стороне». Мужчина дернул за колокольчик, и в комнату вошел слуга. - Отправь это немедленно, - приказал Нил. - Но ведь уже вечер, и, может быть лучше… - «Немедленно», это значит немедленно! Я хочу, чтобы уже утром это письмо лежало на столе адресата. - Да, конечно, как скажете. Даниэль удовлетворенно откинулся на стуле. Затем сам собрал черновики письма и бросил их в камин.