Мы!

Раскалённая плоть режет разлагающееся тело. Больно. Страшно. Чувствую, как тает сознание, не могу проснуться. Подобно слепцу, шарю руками в темноте. Почему? Почему сейчас? Привкус крови обжигает губы, руки дрожат. Неуверенно делаю шаги, совсем как в детстве. Пытаюсь нащупать крепкую отцовскую руку. Не теперь. Стараясь не поддаваться отчаянию, крепко цепляюсь за воспоминания. Раз уж мне суждено исчезнуть – то я исчезну, но удержу в памяти родные лица. Ласковую улыбку матери, рыжие кудри сестёр, столь далёкие теперь губы любимого. Глупый вопрос: «Что могло ждать меня дальше?». Счастливая семья, беззаботная жизнь. Собственный мир, окруженный стенами, мир, в котором нам, казалось бы, ничто не должно угрожать. Хех… Окружив себя мнимым покоем, мне остаётся лишь принять судьбу, не так ли? Смирится с новой сущностью? Смирится с неизбежной гибелью? С тем фактом, что отныне для любимых ты несёшь лишь страх и смерть? Как бы не так. Образ мальчишки винной пробкой врезается в сушеные извилины. Девять лет, широкие глаза, взъерошенные волосы, уверенный голос. «Такая жизнь достойна скота». Фраза гулким эхом отдаётся в искалеченном мозгу. Чувство позора заставляет подняться на ноги. Мальчик, кто бы ты не был, обещаю, я буду сражаться. Обещаю, я буду отстаивать свою человеческую сущность. Пока мозги не превратятся в кашу, а тело в пыльную крупу. В новом, уродливом теле я открываю глаза.