С тобой в опасность, без тебя - в тень

Прошла неделя с тех пор как я узнала о смерти своих родителей. Меня еще и приглашали опознать их тело, и я уже не могла сдерживать слезы. Как так? Как я осталась без самых родных мне людей? С кем я теперь буду? Неужели застряну здесь навсегда? Я снова рассматриваю щель в потолке, и на глазах вновь появляется новая порция слез. Боже мой, за что мне это? Если жизнь зебра, то у меня, видимо, пошла черная полоса. Зачем все это? Нет, нет, я отказываюсь верить в это! Я запряталась от всего мира за подушкой, какая уже промокла от моих соплей. Раздался стук. Вот этого только не хватало! Всю неделю меня доставали братья и тетя, даже Карина звонила около двухсот раз, и на голосовой почте около пятидесяти сообщений. Видимо ей Егор рассказал о моем несчастье, и та соизволила попытаться со мной помериться. Да мне плевать на нее, плевать на Егора, плевать на всех. Я потеряла самих дорогих мне людей в мире. Их больше нет. Почему жизнь мне дала такие испытания? Я услышала, что кто-то зашел в мою комнату. Но я не посмотрела на человека, который решил утешить меня, успокоить. - Ангелин. - донесся голос Димы. Он что-то поставил на стол, и подошел к кровати. Я ничего не сказала. Что мне сказать? Мне нечего... НЕЧЕГО! - Скоро придет адвокат с завещанием. Нужно чтобы ты присутствовала на этой встрече. - я по прежнему ничего не ответила. Видимо ком в горле застрял. Так уже на протяжении шести дней - ко мне кто-то приходит, что-то говорит, но я не отвечаю. Ко мне даже приходил психолог, и я слышала как та давала советы на счет меня. но ведь это издевательство! Мне сейчас не до завещания! Да и вообще, разве оно есть? Откуда? Я убрала подушку с лица и посмотрела на него самой не понимая, что выражают мои глаза. Сейчас во мне присутствует: злость, разочарование, обида, потеря. Я села и посмотрела на стол. Он положил стакан с таблеткой. Что это? Успокоительное? Болеутоляющее? Нет такого лекарства на планете, какое способно вылечить мою боль. Я вновь почувствовала, что у меня глаза наполняются слезами. Интересно, они когда-нибудь закончиться? Блин! Черт! Я обхватила колени руками смотря в пол. Я не могу больше сдерживаться. Я привыкла перед людьми быть такой, как хочу, но сейчас это выходит не очень хорошо. Ко мне сел Дима и обнял, а я его в ответ. Это, наверное, первый раз, как я плачусь кому-то, не считая родителей. Я выпила таблетку и решила пойти в ванну, приготовить себя в порядок к встрече с адвокатом. Блин, я снова похудела! К тому времени как я приехала в Подольск, я весила при росте сто шестьдесят сантиметров пятьдесят четыре килограмма. А теперь я вешу сорок два. Любая другая девочка бы радовалась, но не я. Мне не нравится слишком худые, меня вполне устраивала моя старая фигура. Как только я вышла с ванной, где я хоть как-то притворила себя в человека, мои ноги потащили тело к комнате. Я открыла дверь, и увидела Карину, которая сразу же бросилась ко мне в объятия. О, Боже! Вот только не надо! Она такая не постоянная. Причем сейчас начнутся эти дурацкие расспросы и утешения. Она посмотрела на меня и скривилась - что-то не понравилось в моем виде. - Тебе идет этот цвет волос, но ты катастрофически похудела! Да на тебя вон, твоя пижама весит! - девушка начала мне это говорить. Как она может вести себя будто ничего не бывало? Карина сама наехала на меня, хотя в этом и была моя вина тоже. - Прости меня за тот день. Просто мы с Егором очень сильно поссорились. - продолжила подруга. - поссорились из-за тебя и Марины, а потом из-за того, что я поцеловалась с Кисляком, и Егор это увидел. Я округлила глаза - как она могла такое сделать? Боже, что же чувствует сейчас Егор! Это уже вторая девушка, какая изменила ему с Андреем. Да и сам Кисляк то же задал! Как можно целоваться с девушкой, которая встречается с его знакомым! Он сам же нарывается на проблемы, да и был бы на его месте, я сама врезала этому человеку. Я бесчувственно посмотрела на Карину. Я не могу ее осуждать, ведь сама то не лучше. Но все же, как она так смогла. Да и простит ли ее Егор? А ведь по нему совсем не видно, плохо ему или нет. Карина что-то продолжала говорить, но я прослушивала все слова. Мне совсем не интересно, о чем она болтает. - Тебе что-то нужно? - неожиданно спросила собеседница. - Нет, Ангелин, все наладится. Ты будешь вновь разговаривать. Все будет хорошо. Я бросила краткий, но благодарный взгляд этой девушке, и та меня обняла. И вот я сижу на кухне рядом с Димой и Егором. Адвокат что-то говорит о сожалении, и что-то вроде того. Будто ему не все равно, ему ведь только бабло срубить с очередных клиентов. Да и вообще, он меня бесит. Бесит его костюм, манера речи, даже голос. Когда этот человек бросает на меня взгляд, то я чувствую как он напрягается, ведь я не с тех людей, какие ведутся на эти чары. - Итак, - начал наконец он. Я думала не доживу до этого момента! - Больше половины имущества остается их дочери Липницкой Ангелине. То есть, это около десяти миллионов долларов. Еще дом в Лондоне, и на момент, когда исполнится шестнадцать, если родители умрут, отправится в феврале в Париж на показ лучшей дизайнерской одежды, в какой будет в качестве модели участвовать Ангелина. Один миллион достается лучшему другу семьи, и дом в Аспене - семье Щукиных. Ничего себе! Мой отец достал мне на десятилетний показ дизайнерской одежды! Да и еще в качестве модели! Я об этом мечтала с шести лет, и туда нужно заранее покупать места. Когда мама переключала каналы, то оставила смотреть показ мод, где присутствовала странная одежда на тонких моделях. Мне это очень понравилось, и я пообещала сама себе, что тану дизайнером, и мои модели одежды будут носить такие девушки. Я всегда мечтала об этом, даже с девяти лет начала шить одежду. И вот я здесь, и уже ничего не хочу, кроме того, чтобы мои родители были живы. Но увы все не так, на данный момент все не так. Я конечно знала, что мы далеко не бедные, но одиннадцать миллионов! Откуда? И дом в Аспене - мы с родителями ездили туда раз в год. Никогда не думала, что сейчас буду думать о завещании своих родителей. Я вновь посмотрела на этого адвоката, прищурив глаза и наклонив голову набок. Некоторых этот взгляд пугает, ну как этого занудливого мужчину. Скорее бы закончилась эта бессмысленная встреча, и я вновь залезла в свое одеяльце и уставилась в щель на потолке. И вот, он поцеловал руку тете Тане, подал Щукиным свою руку для пожатия, и улыбнулся всем профессиональной улыбкой. Я скрестила руки на груди, дав понять, что наша встреча закончена, и он может отправляться по своим делам. Когда он ушел, я развернулась и пошла к своей комнате. Никто из присутствующих не сказал мне ни слова, и меня это насторожило. Притворившись, что я в своей комнате, я стала подслушивать разговор Димы, Егора и их мамы. Я никогда не подслушивала чужие разговоры, но сейчас не подходящий момент жить по стереотипам. - Ты должна отдать ей это письмо! - рявкнул Егор. Он, видимо, был не очень по какой-то причине. - Ты видишь, что с ней. А если она узнает? - сказала тетя Таня. Интересно, что же я должна знать такого... - А когда? Через месяц, через два? Она должна знать, что она не родная дочь. - я округлила глаза. Что? Мне не послышалось? Неродная? Этого быть не может, нет это вранье. Вранье! ВРАНЬЕ! Я зашла на кухню и уставилась на тетю Таню и протянула руку. В моем горле по прежнему будто застрял ком, потому я не могла разговаривать. Она вначале не поняла, что я имела в виду, но потом с сожалением посмотрев на меня, отдала мне в руки раскрытый конвертик где лежала бумага. Сто пудов, если я буду читать его, то все начнется как в каком-то фильме - "Если ты читаешь это письмо, то нас нет в живых..." Я боюсь представить что там, вдруг, что сказали эти "родственники" правда? Вдруг, меня усыновили? Нет, нет, нет! Этого не может быть! Я взяла конверт, и вышла с кухни, пойдя в комнату. Сердце колотится сильно, пульс зашкаливает. Я с дрожащими руками раскрыла это письмо. Глаза мои опять наполнились слезами. Но сквозь них, я начала его читать. "Дорогая Ангелина! Если ты читаешь это письмо, то тебя нет в живых. Ты очень дорога нам, как родная. Да, Ангелин, как родная. Когда мы ехали с отпуска. то увидели ужасающее зрелище - на наших глазах случилась авария. И твой отец хотел чем-то помочь, но увы нельзя было. Это случилось 25.03.1998 года, на пути с Москвы в Подольск. Вдруг мы услышали плачь, и идя по нему, нашли маленькую зеленоглазую девочку. Мы никогда не видели настолько яркого, чистого зеленого цвета. Мы испугались, и вызвали скорою с милицией. Полицейские не нашли ни одного родственника, и хотели отдать малышку в детдом, но мы договорились с ним, и забрали тебя к себе. Девочка была в свитере белого цвета, где синими буквами было написано "Маша" и мы поняли, что это твое имя. Потратив много времени и денег, мы похлопотать, и изменили твое имя на Ангелину, и ты уже законно была нашей дочерью. Мы полюбили тебя: твои большие зеленые глаза, белокурые волосы, как ты называла нас родными. Ты настоящая... Ты такая, какой мы бы хотели тебя видеть. Боюсь, что если адвокаты прочитают это письмо, то у вас будут проблемы с законом. Мы всегда любили тебя." Что это? Издевательство? Розыгрыш? Проблемы с законом? МАША? Что за? Я не могу разобраться со своими мыслями. Что это черт возьми, шутка? Это бред! Да в любом случаи они должны были найти каких-нибудь дальних родственников! Сколько же они денег заплатили, чтобы изменить личность? Боже, это же ужас! А если все таки кто-то был родной, я думаю он же был бы рад, что какая-то кровиночка жива! Я зла, я очень зла! Зачем такое делать? Почему они не рассказали мне раньше?! Я вновь и вновь начала перечитывать письмо, и вдруг, до меня дошло, то, что я знаю своего настоящего отца. Это ВасГен. Да, да! Как же я не догадалась? Это ведь очевидно! Меня зовут Маша - как и дочку Василия Геннадьевича, у меня зеленые глаза, дата рождения у меня такая же. Нет, это может быть просто нелепое совпадение, но такого ведь не бывает!! Мне нужно все выяснить, все. Я быстро оделась, и не сказав никому ничего направилась в сторону остановки, где села на автобус и поехала в Ледяной Дворец. Быстро зайдя в здание, я направилась в сторону кабинета Василия Геннадьевича. Что я скажу? Здравствуй папа? Если найду вообще силу что-то сказать. Я постучала и заглянула в кабинет, где пил чай мужчина, который вполне может оказаться моим отцом. Он удивленно посмотрел на особу которая пришла его, видимо он не ожидал именно меня увидеть здесь. - Здравствуй, Ангелина. Проходи, садись. Что привело тебя сюда? - тепло сказал мужчина и предложил место. Я хотела что-то сказать, но ничего не получалось. Пару минут мы провели в молчании, и я достала эту чертову бумажку, и вручила ему. Он послушался меня, и начал читать. Закончив чтение, он посмотрел на меня таким взглядом, какого я никогда не видела. - Этого не может быть... ты моя Машенька? - сказал врач, и я с каким-то удивлением посмотрел на меня. Как же жаль что я не могу ответить, и ВасГен это понял. Врач, как ни как! Он сел напротив меня, и начал говорить. - Я понимаю, что ты чувствуешь. Твои родители мертвы, и у тебя психологическая травма. Но я не могу быть твоим отцом. - сказал Василий Геннадьевич. - Какие вам нужны доказательства? - наконец-то сказала я. - Когда случилась авария? - Двадцать пятого февраля, тысячу девятьсот девяносто восьмого. - неуверенно сказал он. - Как звали вашу дочь? - встала и оперлась руками на стол, сказала я. - Старшую дочь Даша, а младшую Маша. - Дата рождения младшей дочери? - быстро сказала я. Это выглядит так, будто я милиционер, и пытаюсь разоблачить преступника. - Тридцатое декабря тысячу девятьсот девяносто седьмого года. - И последний вопрос. Где случилась авария в какой погибла ваша семья? - Там же, где и написано у тебя в письме. Ты моя дочь. - ошарашено сказал он. Я обняла его, и из глаз потекли слезы. Даже этот мужчина, начал плакать. Это сериал какой-то! Я всегда чувствовала в нем что-то родное, и мое чувство не обмануло. Представляю как ему тяжело, уже шестнадцать лет. Уже восемь вечера. Я до сих пор в ледяном царстве. Сегодня был не реально тяжелый день. Я сижу в раздевалке парней и обдумываю все случившиеся. Подумать только! Я всего пару месяцев в России, но чувствую, как очень изменилась. Вся моя жизнь перевернулась с ног до головы. Изменилось все - от внешности до взглядов на жизнь, от места жительства до новых родственников. Хоть и мои "родители" даже не мои родственники, но на протяжении шестнадцати лет я была уверена в обратном, потому и не готова принять такую правду. Оказывается мы с Егором не брат и сестра, и раньше я бы многое отдала, чтобы он оказался кем угодно, но не моим родственником. Но заплатить такой ценой... Я начала рассматривать раздевалку, смотря прямо на шкафчик Егора. Номер десять. Если верить гороскопам, то мое счастливое число. Сколько же всего случилось! Даже эта раздевалка оставила след в моей душе. Я оперлась об шкафчик Егора, и начала вспоминать все моменты, с моего прибытия в Россию - знакомство, советы, драка в школе, новый поклонник и новая подруга, враги, фигурное катание, любовь, смерть, правда. Все это преследует меня. Особенно любовь. Я никогда прежде не чувствовала такой тяги к кому-то. И хоть сейчас мне плохо, я думаю о этой нелепой любви. О наших ссорах и примирениях. Разговоров и разных взглядов на что либо. - Так вот ты где! - услышала я до боли знакомый голос и вздрогнула. Это точно не маньяк. Это Егор. - Да, вот, просто решила все обдумать. - Я рад, что ты снова разговариваешь. - улыбнулся брат и сел рядом со мной. - Интересно рассматривать нашу раздевалку, правда? Я бросила не довольный взгляд на собеседника давая знать, что я мне не до шуток. - Как ты? - Ну, давай посмотрим: мои родители умерли, я узнала, какие оказались мне совсем не родными, я нашла своего настоящего отца, который на протяжении шестнадцати лет верил в то, что вся его семья мертва. Или что еще хуже, у меня есть чувства к... тебе, человека, которого я считала своим братом. - сказала я, посмотрев на его на последней фразе. Какой же он необычный. Я могу часами смотреть на его лицо и тело, могу часами слушать его голос, и мне не надоест. Сейчас, по-идее, он должен сказать "Я тоже испытываю к тебе эти чувства", а потом должен был следовать поцелуй, но ведь этого не будет. Это не какой-нибудь там романтический сериал о том, что девушка влюбилась в собственного брата, а потом они оказались не родней, и у него есть тоже чувства, и так далее. Я не верю в это, просто не верю. Я отодвинулась от Егора, и отвернулась от него. Не хочу плакать, не хочу, особенно при нем. Я думала, что слезы уже закончились, но мне хочется взорваться, и поддаться этому чувству. - Эй... Ангелин, успокойся. В этом всем есть свой плюс. - ответил брат подвинувшись ко мне настолько близко, что я чувствовала теплоту его тела. Интересно, какой же плюс есть у этой печальной истории? - Мы не брат и сестра. - будто читая мои мысли прошептал парень. - А значит, я могу не скрывать то, что... Ты мне нравишься. Очень. Я не верю своим ушам. Он издевается? Прикалывается? Бредит? Или я уснула и это сон? Я не верю в услышанное. Но посмотрев ему в глаза, я забыла о всем, что думала. Он - самое важное, что есть у меня сейчас. Я не знаю что я делаю, но я приблизилась к его губам и застыла, будто ожидая от него разрешения. Он положил одну руку мне на талию, а другой, провел дорожку от шеи до щеки. Я лишь посмотрела на него глазами ягненка, и наклонила голову на бок. Миг, и наши губы соединились в поцелуе.