Особенный день и особенные подарки.

Ричард уже с минуту задумчиво разглядывал ладонь де Карабаса. Раскрытую, к нему протянутую, между прочим, ладонь. На ладони лежало нечто темно-бурого цвета, неправильно-округлой формы, влажное на вид и пахнущее чем-то неуловимо отдающим ржавчиной. По правилам подЛондона это могло оказаться чем угодно. Серьезно. Чем угодно. И у Ричарда было несколько предположений о том, чем же это все-таки могло являться. Меньше всего в данный момент он хотел подтверждения любой из своих догадок. - Мне говорили, - начал маркиз и еще раз оглядел композицию "Ричард, и его неповторимые реакции на самые обыденные вещи". - Так вот, мне говорили, что в надМирье в этот день принято делать подарки. "В этот день" он выделил особенно и выжидающе поглядел на Ричарда. Тот значения взгляда не понял, разговора не поддержал и вообще здорово напомнил самого себя в первые пару дней путешествия по подЛондону. У маркиза же, в свою очередь начал намокать рукав из-за некоторых нюансов подарка, что не способствовало терпению. - В этот особенный день принято делать особенные подарки. Особенные подарки особенной формы. Мейхью готов был поклясться, что слова "особенный-особенные-особенной" были, в свою очередь, особенно выделены. И, на всякий случай, присмотрелся к предмету разговора внимательнее. Не слишком крупная на широкой ладони де Карабаса, для него эта вещь была бы примерно размером с кулак. Стоп! - Это же не то, что я думаю? - почти безо всякой надежды поинтересовался Ричард. - Смотря о чем ты думаешь. Определенно, кое-кто совсем не собирался облегчать ему задачу. - Оно хотя бы не настоящее? - Обижаешь, - протянул маркиз, всем своим видом показывая готовность смертельно обидеться. Меньше всего, даже меньше подтверждения догадок пятью минутами ранее, Ричард хотел обидеть маркиза. Тем более смертельно. Хотя бы из чувства самосохранения. - А, - сказал он. Чуть после, подумав, добавил. - А. И, зажмурившись для храбрости, взял-таки с протянутой ладони сердце. - Спасибо, - Ричарду не нужно было открывать глаз, чтобы увидеть улыбку-усмешку маркиза. Он знал, что она есть. Подарок был холодным, влажным и немного скользким, он пачкал Ричарду руки неуловимо-ржавым, и этот запах казался ему все более и более привлекательным. - А теперь, - шепот над самым ухом заставил Мейхью вздрогнуть, очнувшись. Неуловимо-ржавое прошлось по щеке к скуле, затем по линии челюсти, слегка надавило на подбородок, приподнимая. - Ты не хочешь меня поблагодарить?