Зарисовки по "Голодным Играм"

Китнисс не хочет есть. Китнисс не хочет пить. Китнисс не хочет дышать. Китнисс не хочет жить. Единственное, чего Китнисс хочет - лечь и сдохнуть. Прим мертва. Финник мертв. Гейл предал. Пита... О Пите Китнисс пытается не думать. Он приходил, да. Пытался разговорить. Пытался помочь. Китнисс кричала на него и почти ударила. Почти. Ведь что-то еще осталось святое в жизни - презрение к насилию. Тому, что убило всю ее жизнь. Тому, что убило ее. Тому, чем занималась она последние несколько лет. Убийца. Монстр. Чудовище. Тварь. Китнисс разбивает все зеркала в доме, не имея сил смотреть в свои глаза. Руки в крови, весь пол в осколках, но Эвердин ни на йоту не легче. Больно. Больно. Больно. Словно душу вытрахали жестким кнутом, словно все кишки выкинули наружу, словно били несколько суток не переставая. Бросили. Все ее бросили. - Прим, Финник, Рута. Мертвы. Все мертвы из-за меня. Китнисс повторяет имена всех погибших как мантру, как успокоительную молитву, как самую извращенную считалочку. Сноу мертв. Раньше хотя бы была цель - убить. Уничтожить. Заставить заплатить. Размазать по земле. Сломать все кости. Вывернуть шею. Продырявить сердце стрелой правосудия. Но он мертв. Все мертвы. Так какого же черта она еще жива? Китнисс не разговаривает. Хеймитч пытался вытянуть из нее хоть слово, а в итоге получил ликвидацию бутылки виски. - Мне нужнее. Китнисс не живет. Лежит в кровати сутками, вспоминая последние годы. Вспоминает Арену. Вспоминает отца и Прим. Вспоминает мать. Вспоминает семью. - У меня нет их. У меня ничего нет. Китнисс не дышит. Китнисс наглоталась таблеток, которые остались после госпиталя в Тринадцатом Дистрикте, надеясь, что все это прекратится. ... Китнисс практически мертва, но слышит тихий плач: - Пожалуйста, останься. ... Китнисс просыпается утром и видит солнечный свет. Китнисс видит Питу, который сидит на краю кровати, убирая мокрые прядки с ее лица. Китнисс начинает есть. Немного, пару ложек, но парень ее хвалит и вытирает остатки супа с ее лица. Китнисс выходит на улицу. Жмурится от яркого солнца, практически падает от головокружения, но Пита успевает подхватить ее за руку. Убедившись, что девушка стоит на ногах твердо, хочет ее отпустить. - Пожалуйста, останься, - Эвердин легонько сжимает его пальцы. - Конечно. Китнисс дышит.