Эхо в Силе

      На «Ястребе» было тихо, как в гробнице ситхов на Коррибане, поэтому когда за моей спиной послышалось оглушительно громкое в сонной тишине корабля чириканье, я чуть не выронила бутылку с джумой. Но это был всего лишь Т3, соскучившийся в машинном отделении.       Иногда эти астродроиды совсем как дети. В хорошем смысле, конечно.       Получив порцию ласки и протирание фоторецептора, довольный дроид укатил дальше ковыряться в машинный отсек, а я с бутылкой джуммы и кружкой отправилась в кабину пилота.       У кого-то слившиеся в полосы во время гиперпрыжка звезды вызывают головную боль и раздражение, а для меня на «Ястребе» это было единственным развлечением. Если бы здесь был Мандалор, то можно было бы вспомнить прошлое и обсудить новые тенденции на черном рынке с оружием. В прошлом враги, мы, тем не менее, неплохо поладили и нашли с бывшим наемникои общий язык. Может, потому что он не был джедаем?       В последнее время любое общение с моими негласными учениками меня странно тревожило. Может, после слов Крейи?       Похоже, рубка была не только моим любимым местом для ночного паломничества. Эттон, листавший какое-то цветастое издание явно порнографического содержания, прихваченное с Нар-Шаддаа, от неожиданности чуть не поперхнулся содержимым кружки, которую держал в руке, и попытался убрать свой журнальчик под приборную панель.       — Можешь не прятать, я все видела, — я уселась в кресло штурмана.       — Стучаться надо, — беззлобно огрызнулся контрабандист, сам понимая абсурдность ситуации.       — Я и так вижу тебя насквозь с твоими пошлыми мыслями, — ну вообще-то я блефовала, «прочитать» Эттона толком не могла даже Крейя, я и подавно. Его метод ограждения своего разума от чужого вмешательства был весьма эффективен. И словно в отместку Рэнд начал перебирать в уме картинки из этого журнальчика.       — Ну и как? Нравится? — с вызовом спросил этот прохвост и похабно ухмыльнулся.       — Я не люблю размалеванных тви’лечек, — пожала я плечами, налив себе в кружку джуммы.       — А что любишь? — кажется, Эттон, застигнутый врасплох, поставил себя целью выжить меня из такой уютной кабины и не гнушался любыми средствами.       — Много чего. В паззак играть, например, — в тон ему напомнила я ему о недавнем его феерическом проигрыше. Улыбка тут же стерлась с лица Рэнда, который переживал это как личное оскорбление.       — Ты мухлевала, шулерша! — наставив палец на меня, словно бластерный пистолет, сердито заявил он.       — Брось, Эттон, а как же спортивный интерес? — ну я правда не пользовалась своими способностями. Во-первых, новичкам везет, а во-вторых, Эттон малость, кхм, переволновался. Этот жулик решил меня подловить и предложил играть по правилам Нар-Шаддаа, уже только потом меня Мира просветила, что там за правила такие. А играют там не на деньги, а на раздевание и на оружие. В качестве альтернативы мне предложили отдать световой меч, но я рассудила, что раз я пошла у Эттона на поводу, то лучше уж малой кровью. Тем более что в той партии мне свезло, и мы доставили удовольствие и повод для веселья нашей дружной компании на несколько дней вперед. Чувствую, Эттон еще не скоро простит мне и Мире свое унижение, потому что охотница за головами в своей грубоватой манере очень уж от души проехалась по поводу аппетитной задницы картежника.       — Пф, — Эттон демонстративно отвернулся от меня, но созерцать слепящую синеву варпа за смотровым стеклом ему вскоре наскучило, и он снова обратился ко мне: — Чего не спится так поздно?       — В космосе понятие времени относительно. Похоже, организм не настолько устал, чтобы отрубиться и перестать генерировать неприятные сны, — я смилостивилась и поделилась джуммой, налив ее в подставленную Эттоном кружку.       — Кошмары? — помедлив, спросил Рэнд. Как и меня, его, похоже, явно мучили воспоминания, которые он предпочел бы не вспоминать и не ворошить прошлое. Но судя по его исповеди в одной из затхлых ночлежек в секторе беженцев на Нар-Шаддаа, в которой я отчетливо ощутила боль, злость, горечь и презрение к самому себе, то мой самый проблемный ученик в основном хорохорился и только делал вид, что он непрошибаемый.       — Нет. Просто воспоминания. Которые иногда как кошмары, — обычно немного джуммы помогало мне расслабиться и заснуть, хотя даже за время моей изоляции я старалась не прибегать к разным допингам, если уж совсем туго приходилось. Но в последнее время мне кажется, что во мне маловато осталось от тех джедаев из моего прошлого.       — Давай, выкладывай.       Я озадаченно посмотрела на Эттона. Не сказать, чтобы он был большим любителем поговорить за жизнь, я бы сказала даже наоборот.       — Когда ты меня тогда спросила, я рассказал, — Эттон говорил нарочито пренебрежительно, словно старался быть как можно более безразличным, но получалось плохо. Я-то чувствовала, как он ко мне относится. С ним наша связь наставника и падавана была крепче, чем с кем бы то ни было из моих нынешних неформальных учеников. Хоть мысли его я считать не могла, но ощущала в Силе его эмоции, чувства. Да, бывший убийца джедаев хорошо скрывал то, что у него на душе, но то ли я этого прохвоста так хорошо чувствую с первой встречи в тюремном блоке Перагуса, то ли со мной он их особо не скрывает, но факт оставался фактом. Об этом говорило и то, что Эттон нашел в себе силы открыть душу и рассказать о своем прошлом.       — Ты сам мне все выложил. Я же не НК-47, чтобы тебя пытать, — я попробовала свести все к шутке, но осеклась, заметив, как между его бровей пролегла глубокая морщина. Неужели для него это так важно? — Я все думала о той записи, что наш астромех скопировал у Эйтрис в Академии на Тилосе… записи моего суда.       — Когда тебя обвинили, что ты пала вслед за Реваном на Темную Сторону?       Как будто там была какая-то другая запись.       — Да. Вот только у меня такое чувство, что они не Темной Стороны боятся, — помедлив, все же озвучила я свои опасения. — Что Врук, что Зез-Кай Элл, что Кавар — все говорили какими-то полунамеками, про Малакор V…       А еще мне кое-что говорила Крейя. И от этих слов у меня неприятно ныло в груди, словно старая рана, тревожимая каким-то нехорошим предчувствием.       — Ты ведь не переходила на Темную сторону. Тебя же магистры от Силы отрезали, да? — Эттон внимательно слушал меня, словно сказанное мной касалось лично его.       Я повела плечами, почему-то мне стало зябко и не по себе.       — Меня никто не отрезал от Силы. Я сама разорвала связь. Это моя способность. Магистр Кавар всегда говорил не распространяться об этом, потому что в Ордене само это понятие — лишившийся силы — является синонимом слову «мертвый». Все это началось задолго до Малакора V…       Я снова недоверчиво посмотрела на картежника. Эттон сидел вполоборота ко мне, упавшая наискось на лоб челка придавала его лицу какой-то озадаченный вид, но сейчас он не шутил. Для него почему-то это было важно.       — Если тебе нечем заняться, я могу рассказать тебе пару случаев из своего прошлого. Пока джумма не закончилась, — я не особо любила распространяться о своей «джедайском периоде», но, наверное, в жизни каждого человека наступает момент, когда нужно поделиться с другим тем, что у тебя на душе накипело. Похоже, это был именно этот случай. Странно. И почему-то именно перед ним.       Эттон в прошлом был одним из убийц джедаев, действовавших по приказу Дарта Ревана, лично занимался ломкой джедаев, люто ненавидел весь Орден и адептов Светлой Стороны. Пока одна из пленных джедаев не объяснила ему, что его ждет с такими способностями. Если у кого в прошлом и было столько же крови и боли, сколько у меня, то это у Эттона.       — Если ты думаешь, что отделаешься парой общих фраз про трудное детство, то даже не надейся, — усмехнулся Эттон.       Ну что ж… Я и не надеюсь.