***
Такси медленно продвигается сквозь толпы кричащих девушек, явно ожидающих чьего-то появления. Появления Зейна, если быть точнее. Сам парень сейчас явно не желает выходить из машины хотя бы потому, что понимает: увидев Иэгэн, фанаты взбесятся, и живым тогда домой не вернется никто… И о чем он думал, когда шел с ней в торговый центр, когда гулял с макияжем и просил сопроводить к Саймону? Правильно, Зейн просто не думал. Все произошло само по себе. Ноги сами повели его в самое популярное среди подростков место, а затем сюда — в здание, перед которым куча девочек от мала до велика горит желанием растерзать Иэгэн просто за то, что она смогла. — Ты жалеешь, — девушка утверждает, смотря в окно, а не в глаза парню, как делает это обычно. — О чем? — удивленно спрашивает Зейн, так же не в силах взглянуть в сторону новой подруги. — Что познакомился со мной. Повисает тишина: Зейн не знает, что ответить. Парень жалеет, да, но только о том, что добровольно стал частью этого жестокого мира, полного фальшивых людей и улыбок, порядка четырех лет назад. Предупреди его тогда кто-нибудь, что в последствии он не сможет просто погулять с другом в торговом центре, Зейн бы ни за что не променял спокойную жизнь на это. Но как бы так сказать это Иэгэн, чтобы та не догадалась о том, как сильно ему хочется переступить через это «дружеское» клеймо? Забавно: за пределами этой машины Зейн — звезда мирового масштаба, «женатый» на каждой второй своей фанатке, а здесь, с Иэгэн, он обычный милый парень с переменчивым настроением и озорным блеском в глазах. Словно два разных человека, и настоящий среди них — тот, что сидит сейчас рядом с девушкой, к которой явно питает какие-то чувства, но из страха быть отвергнутым, молчит о них. «Слишком быстро, не находишь?» — осторожно спросил Гарри, когда Зейн поведал ему пару дней назад о своей странной влюбленности. И правда, все происходит так стремительно, что у Зейна невольно создается ощущение, будто они с Иэгэн — персонажи сентиментального романа, а читатель решил просто пропустить несколько объемных глав. Вообще вся его жизнь в последнее время подозрительно напоминает плод чьей-то больной фантазии: парень словно живет по сценарию. Иначе как можно объяснить его неожиданно теплые чувства к кому-то вроде Иэгэн — этой грубой, несносной, милой, чудесной девушке? Зейн наконец находит, что ответить. — Возьми меня за руку. — Что? Иэгэн больше не смотрит в окно. Ее взгляд устремлен точно в глаза собеседника. — Ну же, наберись смелости, возьми меня за руку. Мы пройдем через это вместе, — Зейн протягивает ладонь и ответно глядит на девушку. — Я проведу тебя через все преграды. — Тебе не кажется, что звучит слишком пафосно? Мы ведь не на поле боя собираемся, — усмехается Иэгэн, но парень замечает, как дрожат ее длинные пальцы, и знает даже, с чем это связано. Ей страшно — так, как никогда не было. На самом деле, Зейн и сам в диком ужасе от того, что собирается сделать, но главное сейчас — Иэгэн, конечно. Как можно увереннее парень берет девушку за руку и, открыв дверь машины, тянет ее за собой наружу. — Просто улыбайся и не принимай их слова близко к сердцу, — шепчет он ей на ухо, прежде чем такси трогается с места, давая понять, что назад дороги нет. — Как скажешь, — отвечает Иэгэн и, к удивлению Зейна, переплетает их пальцы, широко улыбаясь толпе девочек вдвое младше себя. «Зейн, вы что, встречаетесь? Что за уродина, Зейн? Зейн, бросай ее, будь моим мужем! Я люблю тебя, Зейн! Что между вами, Зейн?» — слышится со всех сторон, но ответом на вопросы фанатов служит лишь улыбка парня, который и сам не знает, что происходит между ним и девушкой, идущей рядом. К счастью, расстояние им приходится преодолеть довольно маленькое, так что спустя десять минут они уже заходят в высокое здание, оставляя армию поклонников Зейна позади. Заходят в лифт, выбираются на нужном этаже и медленно идут к кабинету продюсера, не отпуская рук друг друга, словно пальцы так и должны быть переплетены. Все это время ни парень, ни девушка не нарушают тишину, но от этого даже уютнее. Только у самого входа в кабинет Саймона Иэгэн негромко произносит: — Твоя рука такая теплая. Она улыбается и, толкнув дверь, на этот раз сама тянет за собой парня.***
Спустя два месяца Париж
— Твоя рука такая теплая. Иэгэн блаженно улыбается, стоя рядом с Зейном и наблюдая за видом, который открывается с высоты Эйфелевой башни. Однажды она уже бывала здесь: лет в пятнадцать, когда навещала дальнюю родственницу. Девушка тогда осталась в восторге, а сейчас рада вдвойне: любимый парень греет ее ладонь в своей, всегда теплой, и впереди раскинулся Город Огней… Все эти полтора месяца, что Иэгэн с Зейном встречаются, ее буквально не узнать. Веселая, жизнерадостная и вежливая — это те прилагательные, которыми, девушка думала, ее никогда не будут характеризовать. Но именно они приходят в голову, когда думаешь о Иэгэн теперь. Любовь, от которой она всегда так отчаянно бежала, стала ее спасением, путеводителем к долгожданному счастью. Разве не замечательно? И до жути банально. Словно в какой-то мелодраме про девочку, больную раком. Иэгэн всегда боялась именно этого: что неприятное слово на букву «л» (и речь идет не о «лейкемии») перевернет ее жизнь вверх дном, нарушая все законы и не справляясь о том, нужно ли ей это в принципе. Зейн — пожалуй, лучшее, что когда-либо случалось с ней, но если бы у нее было право выбора, она бы предпочла жизнь без любви. Так проще, так она не будет каждую минуту переживать о том, что всему когда-то приходит конец и однажды ей тоже скажут «прощай». Иэгэн никогда не была тем человеком, который бы выбрал жизнь, полную всяких приключений и опасностей, вместо скучного размеренного бытия. Она просто не любит рисковать, особенно, когда дело касается ее спокойствия. — Париж, конечно, красив, но почему мы не полетели в Шотландию? Ты бы познакомилась с моими родителями, и я случайно узнал, что твои тоже живут там, — не отпуская руки Иэгэн, Зейн встает перед ней, тем самым загораживая вид на город и заставляя девушку отвлечься от размышлений. — Поездка в Париж — мое самое счастливое воспоминание из детства. Я просто хотела снова быть свободной, как тогда, восемь лет назад, — объясняет она и ежится от пронизывающего ветра. — Вернемся в отель. Мне холодно, — Иэгэн резко разворачивается и, прежде чем успевает сделать хотя бы шаг, оказывается в объятиях парня. — А так? — шепчет он на ухо, тепло улыбаясь. — Вернемся в отель, — терпеливо повторяет девушка и, к удивлению Зейна, выбирается из его объятий. Парень хочет поинтересоваться, что случилось, но боится: это может расстроить Иэгэн еще сильнее. Он просто покорно идет за девушкой, надеясь, что день не пойдет насмарку из-за этого мелкого инцидента.***
— Теперь тебе тепло? — Зейн заглядывает в спальню, где Иэгэн, с чашкой горячего кофе в руке, накрытая двумя пледами, сидит на кровати, прислонившись к стенке. — Нет. Согрей меня, — ответом парню служит просьба, и он тяжело вздыхает, но все же медленно идет к постели. В этом вся Иэгэн: непостоянность — ее лучшая подруга, а импульсивность — худший враг. Казалось бы, в чем разница между этими чертами характера… Что ж, ответ известен только ей. Девушка убирает чашку на прикроватную тумбочку и двигается в сторону, освобождая место для Зейна. Пледы летят в сторону, она лежит, накрытая лишь простыней, в ожидании объятий и долгожданного тепла. Но вместо того, чтобы протянуть руки и обвить ими тонкую талию, парень устраивается рядом с Иэгэн, снимая одежду и так же укрываясь тонким материалом. — У меня есть отличная идея, как нам согреться, — шепчет он и, перекинув ее волосы на одно плечо, медленно касается губами изящной шеи. По коже Иэгэн табуном пробегаются мурашки, и она переворачивается на спину, открывая вид на свою обнаженную грудь. — Я всегда без ума от твоих идей, от этой — тем более, — говорит она, прежде чем Зейн обводит кончиком пальца ее губы, давая понять, что слова сейчас явно неуместны. — Все, молчу… Девушка улыбается, затем закрывает глаза и впивается в губы Зейна страстным поцелуем. В это же время ее рука пробегается по обнаженному мужскому торсу, и, выбрав его следующим пунктом назначения для своих губ, Иэгэн, перевернувшись, оказывается сверху. Пальцы невесомо проводят по груди, спускаются ниже: к животу. Девушка на миг замедляется, любуясь Зейновым телом — в меру рельефным, слаженным, идеальным. — Никогда не становись моделью. Этой красотой должна любоваться только я, — наконец говорит она, серьезно глядя парню в глаза, и неожиданно заливисто смеется. — Я люблю тебя, — шепчет Иэгэн в губы Зейну, прежде чем нежно касается их, задерживая дыхание.***
— Мы счастливы? Девушка не знает, что сподвигло ее задать этот вопрос, однако она отчаянно желает услышать, какие слова использует Зейн, чтобы в очередной раз уверить ее в безграничности своей любви. Но, к ее удивлению, ответ таков: — Нет. Повисает тишина. Иэгэн лишь ухмыляется и, глубоко вдохнув дым от никотиновой отравы, выпускает изо рта идеальное колечко. В мысли стучится глупая идея. — А могли бы быть? — спрашивает она, нарушая прелестную тишь гостиничной комнаты. — Может, нам свадьбу сыграть, а? Зейн удивленно переводит взгляд на обнаженную девушку, лежащую рядом с ментоловой «смертью» между пальцев. Она улыбается чему-то своему, пуская кольца из дыма, глядя в потолок и совершенно не смущаясь своей уязвимости. — Никогда бы не подумал, что ты считаешь женитьбу залогом счастья, — произносит парень. — Я и не считаю. Но это важно для тебя, так что… почему бы и нет? Иэгэн всегда думала, что до конца своих дней будет старой девой и умрет тихо, незаметно, без чьих-то страданий по ней. И дело не в том, что девушка считала себя недостаточно привлекательной, чтобы соблазнить какого-нибудь олигарха, просто свадьба казалась ей лишь глупой формальностью, которая ничего не гарантирует. Ее мнение не изменилось и после встречи с Зейном, но если именно этого хочет парень, то почему бы не поступиться принципами? Речь ведь идет о счастье любимого человека. Только есть одна проблема… — Родители… Ты познакомишь меня с ними? — Зейн спрашивает с надеждой. — Они мертвы, — без запинки врет девушка. Но ответ парня явно не устраивает. — Я ведь знаю, что это не так, Джей, — говорит он. — Мы с Барри совсем недавно обсуждали эту тему. Я твердил, что ты не хочешь знакомить меня с родителями, потому что стыдишься, а он пытался внушить мне, что это не так. Но, похоже, я был прав? Иэгэн уже открывает рот, чтобы переубедить его, но затем думает: «Неужели мне придется знакомить его с худшей частью моего прошлого?» Она шепчет: — Да…