Хитрость - не всегда плохо

      Окутывая город в пелену белого одеяла, зима проносила спокойствие и умиротворение. Единственное, чего хотелось большинству населения находящемуся на улице, это домой, спрятаться за дверью своей квартиры, дома, от всех проблем и невзгод. Но, что же делать тем, у кого нет дома?...       Чашка горячего чая творит чудеса, особенно три подряд, а в сочетании с теплым пледом и сухой одеждой, так вообще красота. Хрупкая девушка смотрелась нелепо в домашних вещах взрослой женщины. Спортивные штаны и вязанная кофта с чудными рисунками скрывали ее фигуру, делая бесформенной. А чурбан из полотенца на голове завершал всю эту милейшую картину.       Вот вы бы пустили в дом незнакомого человека? Я - вряд ли. На это есть множество причин, и все мы это знаем. А Пелагея Афанасьевна не только впустила, а еще и отправила в душ перед допросом, понимая, что несколько часов на улице могут повлиять на здоровье девушки.       Квартиру наполняла тишина, только редкое пение попугая доносилось с кухни.       - Ну, чаю попили, а теперь…- Пелагея Афанасьевна нарушила устоявшуюся тишину, а глаза девушки наполнились страхом, что ее, как котенка отогрели и выкинут на улицу, - рассказ о том, как ты оказалась в парке, не лето ведь. - С теплотой в голосе проговорила бабушка. Послышался облегченный вздох.       - Меня выгнали из детского дома.       - Как? Почему? Они не имели права. – Возмущению не было придела.       - В принципе имели. Я совершеннолетняя.       - Алин, я что все из тебя буду щипцами вытягивать? Рассказывай все, от начала и до момента, пока я тебя не увидела в парке!       На лице девушки появилась грусть. Она не любила говорить об этом, так как большинство ее просто жалели, а она не любила и не понимала такое чувство, как жалость. Размышления девушки прервал ее же кашель.       - О, сейчас я тебя полечу. Обожаю кого-то лечить. Я ведь хотела врачом стать. – Небольшая ухмылка с теплотой в голосе появилась на лице Пелагеи.       Она стала перенюхивать каждую коробочку с травами, тихо приговаривая «не то, и это не то…», синяя железная банка оказалась той. Когда-то там хранился индийский чай, а сейчас трава. Запах, этот запах узнает каждый, кто когда-то болел и его поили травами, эту легендарную траву просто не могли обойти стороной, жуткий запах и не менее притворный вкус горечи. Мать и Мачеха. Недавно задалась вопросом, почему именно такое название? Неужели какую-то бедную девушку поила этой гадостью то мама, то мачеха, и что бы не забыть всех прелестей лечения, она так ее и назвала. Мы можем только предполагать.       Глиняный чайник свежезаваренной травы был поставлен перед девушкой.       - Ты пей и рассказывай.       - Мне было около пяти, когда мама заболела. Ведь она работала на трех работах, чтобы меня прокормить и хоть как-то одеть. Жили мы очень скромно, денег еле-еле хватало. Отца я не помню, но мама говорила, что он был моряком и погиб в последнем выходе в море. Мама умерла, когда мне было шесть. - На глазах девушки застыли слезы, из головы никогда не выходили очертания лица мамы. Эти темные волосы, спадающие на плечи, и темные глаза, глубокие, в которых можно увидеть душу. А теплота маминых рук… Всегда она гладила дочку по волосам и говорила, как ее любит… всегда, даже в день своей смерти. Девушка легко смахнула скатившуюся слезу и продолжила. - Собственно, все годы я прожила в детском доме. Потом мне сказали, что пора уходить. Выставили со словами, что я сама переписала квартиру на дочь директора. Мне некуда было идти. Ноги сами завели меня в этот парк, я шла и думала, что все могло бы быть по другому, если бы мама была жива... - Из глаз полились слезы, как вода из ручейка, пытаясь унести всю боль с собой.       - Ну все, все, - успокаивала Пелагея девушку, осторожно обняв ее за плечи, - выпей пустырничка и иди спать, и не смотри так, поживешь у меня, а так утро вечером мудренее…