How does it feel?

Приветствую всех, кто когда-то меня читал или только собирается!) Рада вам сообщить, что я снова пишу по Клэролайн и, чтобы не заводить новый фф, решила добавлять главы в старый. Как и прежде, это будут слабо связанные между собой драбблы. Любителям экшна также может быть скучно: здесь только настоящие чувства, душевные переживания, надежды, мечты и минимум действий) Приятного чтения, дорогие) `~`~`~`~`~`~`~`~`~`~`~`~`~`~`~`~`~ На Бурбон-стрит - дожди. Вот уже третий день небо надрывает горло, сотрясаясь в неистовых рыданиях. Гасит уличные фонари, которые являются единственным спасением прохожих в ночное время. Люди стараются покинуть улицы, где на каждом углу кроется опасность, до заката. А будто бы уставшее от земных волнений солнце все продолжает неумолимо сокращать свое пребывание на небосклоне. На Бурбон-стрит - осень. Третью ночь кряду город погружается во тьму, а неуловимые капли барабанят по крышам опустевших домов. Ветер гуляет по улицам и, не найдя преграды, улетает прочь, унося с собой приторный запах лета. Туристы, как перелетные птицы, возвращаются в родные края. С кирпичных стен давно облетели вывески последних вечеринок, а в барах снова стало больше вампиров, чем людей. Желто-красные листья постепенно застилают дороги, а серое небо просвечивается сквозь облысевшие ветки сухих деревьев. Я почти привык к состоянию плохо застывшего желе. Давно не чувствовал бодрости или усталости. В городе, который не знает покоя, я погрузился в некое подобие спячки. Лишенные ярких красок дни сливаются в один, а ночи озаряются лишь слабым свечением свежей, еще теплой крови. Но этот вечер, согретый пламенем каминного огня, становится исключением. Диванные подушки с золотой вышивкой и нарядной бахромой давно разбросаны по темному паркету. Удивительно, что блестящие нити до сих пор не были съедены языками безутешного огня. В этой комнате не должно быть лишнего, выходящего за рамки строгой классики. Ничего, что могло бы помешать мне писать, а после, заполнив все белые пятна на шершавом холсте, насладиться своей работой. Никакой вычурности и пышности, ведь вся красота - на светлых кусочках материи, покрытых цветной пылью и смоляной смесью. Я всегда любил осень за вдохновляющее буйство красок, яркие всплески улетающих листьев и прозрачно-серое, непривычно далекое небо. Но стены моей мастерской больше не пестрят разномастными пейзажами. В этом сезоне я выбрал иную тему специализации - портрет. Вернее, нашел выход демонам, скребущих своими острыми когтями по сердцу и разрывавшим меня изнутри. Собственно, никакого выбора и не было. Его не существует, когда до потери сознания желаешь увидеть любимые черты и искреннюю улыбку. Неподдельное сияние чистых, бездонных глаз. Когда хочешь провести ладонью по нежной коже, коснуться кончиками пальцев вмиг покрасневших щек. Когда необходимо почувствовать рядом того, кто дорог. Своего прекрасного человека на неправильном расстоянии. Жидкое солнце искрится в граненном стакане и незаметно исчезает, легко обжигая горло. Знакомое жжение воспринимается как радостное ожидание, вестник скорой встречи. Еще совсем немного, должно быть, пару глотков, и ненавистная граница между сном и явью начнет стираться, уступая место моим мечтам. Огонь за резной решеткой оранжевой, как спелый апельсин, лавой растечется по полу. Темное полотно ночи протянется еще дальше на Восток, а вечно что-то ищущий ветер завоет волком о своей пропаже. И тогда я, наконец, вновь смогу ощутить ее рядом. Повсюду - ее лицо. Она постоянно наблюдает за мной. Смотрит осуждающе, когда я открываю очередную бутылку янтарного напитка. Сочувствующе улыбается, когда пустой сосуд падает на пол. В этой светлой комнате, завешенной голубоглазыми портретами, она всегда со мной. Не в реальности, но в самых чудесных снах. И только в эти мимолетные часы забвенья я могу быть с ней. Я наконец могу быть счастлив.