Черная радуга

Осень, словно старый палач, лишала жизни всего вокруг, обрубая своим мощным топором все, что так или иначе рождало улыбки на лицах людей. Лица, как от болезни, уходили в серый цвет, яркие цвета исчезли напрочь и теперь даже самые отъявленные модницы влезли в плащи цвета асфальта. И только его черные одеяния были по-своему яркими, а наши прогулки становились все длиннее и длиннее. Обычно, стоило мне только выйти куда-нибудь в непогоду или же в темное время суток, как Джесс появлялся из ниоткуда и мы отправлялись, казалось, в далекие-далекие миры, проходя все по одним же улицам. Так прошло два месяца. В тот вечер мы как всегда шли по тротуару недалече моего дома и молчали. Я не знала, как спросить его о смысле наших прогулок - это звучало бы слишком реально, нарушая всю концепцию волшебной аллегории, выстроенной на обломках старой сказки про любовь. Подобрав, наконец, слова, я осторожно спросила: -Джесс, а как ты думаешь, что важнее - дружба или любовь? Он остановился, закатал рукава и представил мне свои тонкие руки. -Какая рука важнее - правая или левая (отбросим теории о том, что я правша)? -Я серьезно, - пробурчала я, смущено отводя глаза от него. Спустив рукава обратно, он будто бы поколебавшись, обнял меня. Мы остановились прямо посреди улицы и даже если бы кто-то прошел на нас, обращая свой нескромный, бурящий взгляд, мне, честно, было бы плевать. Осторожно заведя руки за его спину, я, прижавшись, обняла его в ответ. -Какое пошлое клише... - начал он, - неужели это важно? Знаешь, настоящая дружба в моем понимании ничем не хуже романтической любви. И не нужно говорить, что ежели я юноша, то у меня другое восприятие мира. Свыкнись с мыслью, что я сам не до конца равняю себя с полноценным мужчиной. "Человек заслуживает это имя лишь постольку, поскольку он объединяет в себе мужчину и женщину" - вот в чем был изначальный замысел, понимаешь? К тому же, я стараюсь освободиться от всех этих рамок, но не во имя какой-то мнимой свободы, а лишь чтобы знать, что я - не они. Да, возможно, излишний пафос... Устав бродить, я извинилась за то, что перебиваю и предложила присесть на ближайшую лавочку. Присела только я - Джесс стал расхаживать из стороны в сторону, продолжая свою речь так, будто бы он рассуждал про себя. -Я был рожден не умирать. Ты понимаешь меня? Но у меня такое ощущение, будто бы я живу не там, где должен. Я одинок здесь - это меня устраивает. Но признаюсь только тебе и сохрани ты, дорогая, этот секрет и навсегда запри его в своей душе томящейся! -Джесс, ты такой драматичный, - улыбнулась я, на что он остановился и опустился на лавочку рядом, - Не удивлюсь, если ты заговоришь стихами! Впрочем, продолжай. Но взгляд его переменился. Смотрел, но не видел, как говорят. Джесс взял мои руки в свои. -Мне всегда тебя не хватало. Я скучал. Понимаешь? -Я тоже скучала. Вечером, лежа в кровати, я вспоминала эту сцену с легкой улыбкой и теплом на сердце. Тогда пришло и понимание всей отстраненности и даже какие-то сомнения. Но ломать не хотелось, поэтому я решила для себя, что пусть он окажется сумасшедшим, пусть обманет, но себе не позволю перестать верить, пусть даже в последний раз. Да, было решено - это последняя сказка, ежели она станет таковой. А если нет - я навсегда признаю, что за плоскостью зрелости нет ничего.