I'm not her

Я не знаю, что заставило меня сказать Зейну, что я обо всем забыла, потому что, когда я увидела боль в его глазах, у меня вдруг появилось желание взять свои слова обратно. Я думала, у него произойдет эмоциональный всплеск, он покраснеет или накричит на меня, но ничего из этого так и не случилось. Не уверена, что удивило меня больше: тот факт, что он выглядел, словно ему было плевать или то, что он спросил, счастлива ли я с Картером. Я не знаю, что и сказать. Я посмотрела в его карие глаза в поисках ответа, в поисках чего-то, что поможет мне выбраться из столь затруднительной ситуации. Я снова открыла рот, чтобы выдавить из себя хотя бы звук, но не смогла. Должна признать, чем больше я узнаю Картера, тем больше он мне нравится. Он был как раз тем парнем, которого я всегда себе представляла рядом с собой. Но с другой стороны был Зейн – парень, который я думала, больше во вкусе Перри, чем в моем, но все закончилось тем, что мы полюбили друг друга. Хотели мы этого или нет, это просто случилось. Выходит, что да, большая часть меня не хотела снова отпускать Зейна, но он уже отпустил меня. Он показал мне это несчетное количество раз, что он до сих пор зол на меня, что ему больно из-за того, что я наделала, и я почти уверена, что он никогда не даст мне второй шанс, но в тоже время, он тоже не заслуживает его. Он причинял мне боль словами, действиями, всем, что он делал, когда я оказывалась поблизости. Но была ли я счастлива с Картером? Я продолжала молчать, но мы и без лишних слов знали ответ. - Ладно, - прошептал Зейн. – Надеюсь, он хорошо к тебе относится. - Да, - сказала я. - Чай, - произнес Зейн, меняя тему, и указал на чашку в моих руках. – Вкусный? – конечно вкусный, я выпила целую чашку. Теперь мне было гораздо теплее, когда я переоделась в теплую и сухую одежду и выпила кружку горячего чая. - Да, спасибо. Я очень ценю это, - сказала я. Я заметила, каким сухим стал мой голос, как официально он звучал, когда я была рядом с Зейном. Неужели я так быстро изменилась? Или быть самой собой для меня стало более трудным заданием, чем быть Перри? - Хорошо, - произнес Зейн. Мы оба понимали, насколько все становилось неловким, насколько мы тихо вели себя в компании друг друга и как наши беседы стали короткими и не эмоциональными. Все изменилось, и я ненавидела это. Мне интересно, чувствует ли он тоже самое. Зейн, словно боясь нарастающей тишины, включил телевизор, переключая с канала на канал, пока не остановился на каком-то старом фильме начала 2000-х. Мы сидели в тишине, пока Зейн не встал и не принес мне еще одну чашку чая. Без слов, примерно на середине фильма, он протянул мне плед, и сел рядом со мной. Я укрыла им нас обоих. Было сложно сосредоточиться на чем-то, когда он так близко. Близость Зейна сводила меня с ума. Я ерзала, меняла позы и медленно отодвигалась от него. - Я заставляю тебе нервничать, Пен? – улыбнулся Зейн, не отрывая взгляд от экрана. Было странно, что он назвал меня по настоящему имени. Большую часть времени я была для него Перри, и теперь, когда он знает меня как Пенелопу, знает, кто я такая, я чувствовала себя лучше. Я закатила глаза, ничего ему не ответив. Но ответом на его вопрос было короткое «да», он заставлял меня нервничать. Он был на расстоянии вытянутой руки от меня. Я чувствовала головокружение каждый раз, когда смотрела на него. Фильм закончился, и я встала так быстро, как могла, направившись в ванную и надежно закрывая за собой дверь. Слава Богу, я теперь далеко от него. Это все, в чем я сейчас нуждалась: просто быть от него подальше. Я снова посмотрела в зеркало и увидела там бледное лицо; бледнее, чем когда-либо ранее. Может, это из-за того, что я была рядом с Зейном? Или, может, заболела? Или оба варианта сразу. - Эй, Пен? Ты там в порядке? – постучав в дверь, спросил Зейн. - Да, - сглотнула я. – Мне просто нужно в туалет, - это все, что требовалось услышать Зейну. Что мне нужно в туалет. Уровень идиотизма, когда я была с Зейном зашкаливал. Да что со мной не так? Он лишь обычный парень, разбивший мне сердце, но, несмотря на это – он хороший. Раньше он был таким грубым, но он все еще вызывал во мне чувства, которых быть не должно. Я знаю, что, если сдамся, я еще больше полюблю его, а я должна предотвратить это. Я не хочу, чтобы он снова сделал мне больно. Я вышла из ванной, чувствуя легкое головокружение. Комната, казалось, кружилась, в ногах была слабость. Прислонившись к стене, я застонала, чувствуя пульсирующую боль в голове. - Пенелопа? Зейн стоял напротив меня, я была удивленна видеть его обеспокоенное лицо. Обычно на его лице читалась только злость, разочарование или вообще ничего. Но сейчас он переживал. - Я думал, ты сказала, что с тобой все хорошо, - заявил Зейн. - Людям свойственно лгать, - подмигнула я. – Я в порядке, Зейн. Просто голова немного кружится. Наверное, от обезвоживания или еще чего... Черт, у тебя есть Адвил? - Нельзя пить таблетки на пустой желудок, - доказывал Зейн. - С каких это пор ты стал врачом? - Это ведь очевидно, Пенелопа. - Ты издеваешься? - Что, если да? - Господи, как же я тебя ненавижу! – простонала я. - Это не так, - ответил в тон Зейн с лукавой улыбкой. - Знаешь, я могу снова ударить тебя, но проблема в том, что я не знаю, где твое лицо. Зная меня, я ударю стену вместо твоего личика, а я не хочу сейчас ломать свои кости. - Тебе нужно присесть. Ты слишком бледная и выглядишь, словно вот-вот потеряешь сознание. Тебе не стоило столько времени находиться под дождем. Я так и знал, что ты заболеешь. - Господи, ты что, моя мамочка? - Иногда, я жалею, что ты рассказала мне, что ты - не Перри, - огрызнулся Зейн. Я посмотрела на него и увидела уже знакомые эмоции. На его лице больше не было и намека на сочувствие, только злость. - Если так подумать, - хохотнула я, - то это я была той, кто любила тебя. Но я больше не узнаю тебя. Я больше не знаю этого человека! - Поверь, это взаимно. - Отлично. Я обошла всю квартиру, прежде чем нашла сушилку. Моя одежда была еще немного влажной, но я лучше надену такую, чем останусь в доме с Зейном еще хотя бы минуту. Забежав в ванную, я снова переоделась в свою одежду. - Пенелопа... Открыв дверь, я почти ударила его по носу, и поймала себя на мысли, что лучше бы так и было. Я отдала ему его же одежду, одарила его злым взглядом и вышла. Громко хлопнув дверьми, я скрестила на груди руки. Я такая идиотка. Я снова оказалась в ситуации, результат которой был так предсказуем. Я была такой глупой. И слепой. Говоря о том, что лучше бы я никогда не рассказывала ему о том, что я – это я – худшее, что он мог когда-либо сказать. Лучше бы он назвал меня глупой, лгуньей, ужасным человеком, но то, что он сказал – было худшим оскорблением за всю мою жизнь. Больно. Я не ненавидела Перри, но я лишь хочу, чтобы люди прекратили сравнивать меня с ней. У меня есть своя жизнь, свой характер. Я просто хочу, чтобы меня любили такой, какая я есть, все, а не только мама с папой. Я всегда была более известна как «сестра Перри», нежели как «Пенелопа», и я устала от этого. Но в глазах Картера, как и Кайли, я была собой, что заставляло меня любить их еще сильнее, хоть и по-разному. К тому времени, как я спустилась на первый этаж, головокружение стало сильнее, ноги совсем не слушались. Можно было подумать, что я пьяна. Лучше бы я действительно была в состоянии алкогольного опьянения, тогда я спустя некоторое время забыла бы о словах Зейна. На улице все еще шел дождь, но, по крайней мере, я была в теплой после сушилки одежде. Я вышла под дождь без зонта, снова намокая, как несколькими часами ранее. Понятия не имею, куда я шла, ведь я никогда не жила в Лондоне на постоянной основе, но я продолжала идти в сторону манящих огней, исходящих от магазинов, куда я могла бы зайти. Все, что угодно, только бы не видеть Зейна. - Пенелопа! – услышала я зов Зейна. Что он собирается сделать? Накричать на меня? Отчитать? Сказать мне, насколько сильно он хочет, чтобы я была Перри? Слышать его не хочу. Я не хочу снова слышать то, что он уже говорил. - Пен, посмотри на меня, - умолял Зейн. - Я пас. - Пожалуйста. - Как будто это сработает, - фыркнула я. Да, я сделала это, несмотря на то, что я была больна и этот парень, которого теперь можно смело назвать бывшим парнем, стоял предо мной. Похоже, что меня это волновало? Нет, не очень. Но он схватил меня и с силой развернул меня. От такого движения, я снова почувствовала головокружение и пульсацию в висках. По крайней мере, у него есть зонт. - Что, Зейн? – проворчала я. – Если ты здесь, чтобы сказать мне, что ты делаешь выбор в пользу Перри, то не стесняйся, можешь выйти на середину дороги, чтобы тебя сбила машина. - Подожди, что... - Ты слышал меня. - Ты хочешь, чтобы я умер? - Нет, я просто хочу, чтобы тебе было очень-очень-очень больно. Только убедись, что это будет маленькая машина, и тогда ты точно окажешься в больнице, - проговорила я. - Я даже не думал об этом. Я здесь, чтобы извиниться. - Тебе не кажется, что слишком поздно? – пожала я плечами. – Для тебя же хуже. - Пенелопа, несмотря на то, что я ненавижу тебя, я все еще люблю тебя. - Любовь – слишком громкое слово, - прошептала я. - Но это я и имею в виду. Он наклонился, и, аккуратно приподняв меня за подбородок, посмотрел мне в глаза. В его карих глазах не читалось ни одной эмоции: ни злости, ни разочарования; они были такими, как когда я притворялась Перри. - Когда я говорю, что люблю тебя, я действительно имею это в виду. Я не лгу. Он провел большим пальцем по моей нижней губе. Несколько секунд мы, молча, стояли под его зонтом под проливным дождем, вокруг нас образовывались лужи. Мы слышали раскаты грома, краем глаза замечали молнии, но не обращали на это никакого внимания. Он притянул меня ближе к его телу, наклонился и прижался своими мягкими и теплыми губами к моим.