Эскапизм

«-Билл! – болезненно-громкий крик ударил по ушам. – Подожди! -Том, Том! – звонкий смех прокатился до стен сознания, ударился о стены, вернулся обратно. – Догоняй меня! Том схватил брата за кисть руки, прижимая к себе. -Ты вернулся, - шептал он тихо, поглаживая его по спине как ребенка. – А Рози мне не верила! Ты вернулся домой. -Я так скучал, - кивал Вильгельм, отцепляя его руки. – Но мне уже пора. -Стой, не уходи! -Том, – как-то печально улыбнулся брат, прищурив уставшие глаза. – Прими реальность...» Каулитц вскочил, опрокинув стакан воды на кафель. В голову ударила боль. Сильно зажмурившись, он стиснул череп руками. Словно пытаясь сломать его. Смех. Смех брата преследовал его. Можно подумать, что Билл был рядом. Совсем возле уха. -Вылези из моей головы! – рычал он, не сдерживая болезненных слез. – Ты даже во сне меня оставил! Томас как сумасшедший бегал по дому, в поисках своего телефона. Сердце стучало в глотке. Громко. Протяжно. Как завывание лютого, январского ветра. Все кости на груди ходили ходуном. -Рози! – заливаясь слезами, прокричал Каулитц. – Рози, ты меня слышишь? -Том, что случилось?! – она сразу взяла трубку. Резко. Обеспокоенно. -Он опять мне снился! – испуганно кричал Томас, прикуривая дрожащей рукой сигарету. – Я больше не могу, Рози! Не могу. Он не хочет возвращаться, но и оставить меня не может! -Успокойся, - нежно проговорила блондинка. Успокаивала. Хотя сама нервничала от его состояния, что разодрала себе кисть ногтями. – Я оставила тебе таблетки на тумбочке. Выпей их. Тебе станет легче. Обычное успокоительное. -Нет, Рози! Мне нужна ты, а не таблетки. Приезжай, пожалуйста! – роняя пепел на альбом брата, шмыгал носом бывший гитарист. – Слышишь меня?! Я без тебя не справлюсь. -Потерпи чуть-чуть, я скоро приеду, - вызов был сброшен. « -Ты ждешь меня? – печально спрашивал брат. Томас энергично кивал, пытаясь достать до него. -Тебя все ждут. -А зря, - понуро опускает плечи, прикладывая ладонь к щеке Тома. – Не надо меня ждать. Я вряд ли вернусь. -Ты жив! – кричал. Губы потрескались. Кровь пошла из сухих, израненных губ. – Не говори так! Ты же жив. -Я жив только у тебя в сердце, - обнимает крепко. Долгожданно. – Именно тут, Том, - прикладывает руку к груди, нащупывая несуществующими пальцами биты органа. -Нет, - скрипит от слез, растягивая рот. – Не правда, Билл! -Именно так, - улыбается. По родному. Так, как улыбался только ему. Только собственному брату. – Я жив внутри тебя. Покажи это и остальным. Докажи, что я не умер. Заставь всех поверить в мое реальное существование…» Гитарист хватает руками его сумку, вышвыривая за дверь. -Почему?! – безумец. Сумасшедший. – Почему ты оставил меня? За что?! – стаскивает со стен рамку с фотографией. -Я любил тебя! – кричит на фото. – А ты не вернулся! – кулаки ломают стекло. Больно. Под расплавленным песком расходится кожа. Тает. Как раскаленный нож входит в теплое масло. Том падает. Обессилено. Закрывая кровавой рукой лицо. -Я тебя четыре года ждал, - еле слышно говорит это фотографии. Образу перед собой. – Четыре чертовых года. Я искал тебя. А ты просто взял и исчез. Где, черт возьми, Билл, твоя природная справедливость? – Каулитц откидывая голову, краснея, подавляя истерику. -Мне никто не верил, что ты жив. А я искал тебя! Представляешь? Все четыре года, как кретин, рыскал по миру, в поисках твоей неугомонной натуры. Мне казалось, что в мире не осталось мест, где бы я не был. Где бы тебя, не пытался найти. Но все эти дни, ты молчал как проклятый! Разве я многого просил? Билл, мне сказали, что я подвержен эскапизму. Я понятия не имею, что это. Но мне интересно, если бы ты узнал, чем я болен, ты бы вернулся? Том взял в руки осколок, еле-еле притягивая к себе. -В моей мире эскапизма, ты был единственной иллюзией, - улыбается как безумный. – Я жил только тем, что выдумывал тебя каждый час. Он покрутил не ровное стекло в руках, прищуриваясь от бликов. -Но ты все равно не вернулся. -Том! – Рози наткнулась на сумку, лежавшую на газоне. – Ты дома? – светловолосая постучала в дверь еще раз. Ее нервы были на пределе. Она нервно стянула с шеи платок, засунув его в карман. -Каулитц открывай! – она заглянула в темные окна и вернулась к двери. Под ногами зашуршали пачки писем. Он опять забыл оплатить все счета. Девушка взглянула на спящий район, еще раз постучав. -Ты просил, я приехала! – она не понимала куда он мог исчезнуть всего за два часа. Рози пнула дверь. Та с тихим скрипом отворилась. Прищурив свои зеленые глаза, она заподозрила неладное. -Томас, твою мать, где ты? – выругалась она, споткнувшись обо что-то. Включив свет, блондинка истошно вскрикнула. Зажав рот рукой, она упала на колени. -Том, идиот, хватит придуриваться! – шептала подруга, смахивая слезы. Каулитц лежал на ковре, с распоротым горлом. Его лицо посинело. Губы окончательно пересохли. Прижав к себе мертвое тело, Рози в бреду начала что-то говорить. Раскачиваясь из стороны в сторону, она гладила белое лицо гитариста, смачивая треснувшие губы своей солью. -Глупый, - шмыгала она носом, целуя его ладонь. – Пожалуйста очнись! Пожалуйста, - не выдерживая, громко кричит. -Прости меня. Если сможешь, прости. Я не успела…я…я… Она заикалась. Долгое время. Перед полицией. Когда у нее брали показания. От Рози никто так и не услышал внятного ответа. Девушка проводила последних гостей, плотно прикрыв дверь. Она не глядя прошла мимо того места, где нашла Тома. После того случая, она не могла спокойно смотреть на него. Терпеливо сжав кулаки, Рози села за стол, принимаясь за стопку писем. Вот бывший продюсер прислал открытку с соболезнованиями. Многочисленные друзья. Бывшая девушка. Хлюпнув носом, блондинка откинула очередную открытку, закрывая лицо руками. Он не выдержал. Ни разлуки с братом. Ни накопившихся вопросов. Ни сплетен в газетах. Ни репортеров. Он выдумывал себе свой собственный мир. В котором брат, был еще жив. Он оживлял его, каждый раз, когда включал телефон. Он сломался. Любой бы сломался. Когда что-то больше чем родное, в момент исчезает. Том давно сошел с ума. Когда первого апреля, никто не пришел. Когда, на протяжении долгих лет, никто так и не вернулся. Он ждал. Слишком сильно любил брата, чтобы взять и просто так отпустить. Не ждать. Не разговаривать с ним. Не покупать ему по дороге домой его любимые фрукты. Хранить в себе живущего родственника. Хотя давно понимал, что брат может быть мертв. Люди просто так никогда не исчезают. На то, должна быть причина. И Том ее искал. Все четыре года, которые он провел без него. А потом уходил. Надолго уходил в себя. Обнимал брата, разговаривал с ним. Он был с Биллом в мире, которому дал название: "До марта". Истерил как ребенок, когда его тревожили. Торопился в свою выдуманною галактику. Слишком торопился. А в итоге, сошел с ума. Рози покрутила в руках его телефон, залезая в меню. Девушка нашла то видео. Которое он никому не показывал. Боялся делиться. Это было что-то большее, чем простая тайна бывшего музыканта. До окликов секретное. Собственность сумасшедшего. Мозаикой эскапизма. Не больного человека, но подверженного мании. -Носороги, - хмыкнула слезливая Рози, удаляя запись. Теперь оно было ни к чему. Девушка приняла в руки еще стопку писем, отбросив рекламные буклеты. -Ай, черт, - выругалась она, трясущимися руками собирая бумаги. – Растяпа, - фыркнула Рози, доставая последний, маленький зеленый конвертик. Посмотрев на печать, девушка нахмурилась. -Из Индии? – удивилась она вслух, вскрывая послания. Ее руки дрогнули. Во рту образовался ком. Рози сжала подол своего траурного платья, прикусив губу. Среди огромного белого листа, ровным почерком было аккуратно написано: «Я еду домой» Звонок в дверь.