В тени садов Калдея

Над головой – россыпь звезд, таких ярких и сверкающих, словно чья-то рука бросила горсть мелких алмазов на темно-синее бархатное сукно ночного неба. Они раскатились широкой лентой с севера на юг, что особенно яркой была в конце сезона летних дождей, когда небеса становились темнее, ночи – гуще, а пение ночных насекомых достигало своей кульминации, разносясь над джунглями Тораджана крыльями птиц. Лента из звезд была видна и с богатых балконов зажиточного Калдея; и с площадей кроткого Уреха, выглядывающего из-под теней горного хребта; и из пышных зеленых садов чванливого Кураста, утопавшего в буйной зелени дождливых лесов. Для нее это всего лишь звезды, для него – хребет дракона, на котором держится вселенское равновесие. Она лишь улыбается, и в пол уха слушает его легенды о Траг'Оле и тонком балансе между жизнью и смертью. Для нее это что-то потаенное и странное, что шло вразрез с общественным мнением о таких как он, и чему не учили в лекционных залах магических академий. Для него это идеология и смысл жизни. Она приехала с островов Сианьсая, что терялись за горизонтом далеко на севере. Заросший густыми дождливыми лесами Кеджистан резко отличался от нагорий ее далекой родины. Воздух казался тяжелым и плотным, не в пример свободным и легким ветрам Сианьсая. В погоне за знаниями и магической мощью, она, достойная ученица своих наставников, стала аколитом Визджерей, древнейшего из магических кланов. И торговая столица напоенных магической энергией земель Кеджистана, шумный, яркий Калдей, раскинувший свои бесконечные улицы на границах джунглей и жестокой ко всему живому пустыни, стал ее вторым домом. Он же прожил под сенью лесов Тораджана всю свою жизнь. Каменные своды подземных лабораторий, тесные кельи и узкие коридоры потаенного, сокрытого в сердце джунглей города, стали для него пристанищем. Долгие часы учебы и тренировок в темных склепах сделали его кожу бледной, почти белой, никак не похожей на ее бронзовый загар. Он долгие годы постигал таинства учения Ратмы – зыбкому вселенскому балансу между жизнью и смертью, а так же переплетению этих границ. Живое и мертвое, хаос и порядок – словно две стороны одной монеты, две чаши на весах равновесия. Магия стихий была для нее всем. Ради нее она покинула семью и не спала ночами, погружаясь с головой в манускрипты. Заклинатель в чистом виде, она использовала свое тело как проводник для эманаций магических сил и энергий. Он знал о ядах столько, сколько не знали даже ее просветленные учителя. Таких, как он, сторонились, называли их искусство темным и грязным. И уж точно наставники Визджерей не одобрили бы ее встреч с этим бледным худощавым адептом Ратмы. Он называл смерть естественным продолжением жизни и, пересекая тонкую грань, говорил с мертвыми. Она же никогда не искала лишнего общения с живыми. Он был рассудителен и держал свои эмоции в узде. Она нередко давала волю своим чувствам, перечила наставникам, выдерживала суровые наказания Визджерей, но все равно поступала по-своему наперекор всему. Когда он проводил время в медитациях, она наблюдала за ним и словно сама погружалась в некий транс, успокаивающий бурю эмоций в ее душе. За этот год она смогла полюбить не только шумный Калдей, но и Кураст. Научилась дышать его влажным воздухом и неслышно исчезать под густой сенью садов в полумрак сумерек от возможных соглядатаев, для того, чтобы сжать в своей ладони ладонь чужую. За этот год слишком многое изменилось, перевернуло многолетнюю налаженную схему действий, начиная ровно с того момента, как она, на базаре в Курасте, задела своим плечом незнакомца в черном. Просто случайная встреча, каких было множество до этого. Он говорит, что так было угодно Траг'Олу, она качает головой и не верит в предначертания. Многие вечера после случая на базаре, занимаясь в библиотеке за столом, заваленным фолиантами и хрупким пергаментом свитков, она прикрывала веками уставшие глаза и невольно вспоминала острый росчерк черт лица и глаза цвета стали… Но она не могла часто бывать в Курасте. Случайностей не бывает, говорит он ей, когда спустя месяц они повстречались жарким летним полднем уже в Калдее. Она не совсем понимала его взгляд на мир, но ей нравилось слушать его рассуждения. Звук его голоса был подобен шелесту заблудшего ветра в джунглях. Иногда она приближалась опасно близко, благоухая ароматическим маслом из цветов акации, и касалась тонкими смуглыми пальцами его губ, вынуждая замолчать. И в тот момент, когда он кладет ладони на ее бедра, а она оглаживает кончиками пальцев его лицо; в тот момент, когда он гладит ее спину, а она послушно, на уровне неведомых ей ранее инстинктов, прижимается к его телу, запуская тонкие ладони в серебро длинных волос – в тот момент ей хочется потерять рассудок. Оставить его в лабораториях академии. Или в библиотеке, на полке рядом с книгами. Она тянет с его плеч плащ, расшитый заговоренными рунами. Теплые поцелуи обжигают ее шею и будоражат сильнее, чем магическая энергия, которую она неизбежно пропускает через свое тело. Кончики пальцев покалывает, будто она открыла для себя тайный источник магии. Ночь бездонная и звездная. Ветер приносит с востока дыхание джунглей. Вскинув на миг голову, она видит россыпь звезд, протянувшихся лентой с севера на юг, и сама уже готова молить Траг'Ола, что бы он сокрыл их от ненужных взоров и уберег от пересудов. Он чувствует, что под ее напором неумело скрывается неуверенность в собственных действиях. Не совершает ли аколит Визджерей ошибки, приходя сюда? Он хочет сказать ей что-то, но она одним лишь взглядом просит, нет – приказывает ему молчать, и не нарушать тишину способными все разрушить словами. Короткая заминка, во время которой она касается браслетов на его худом запястье. Мелкие черепки и косточки глухо постукивают друг о друга. Руки скользят вверх по предплечьям и ложатся на плечи. Полшага вперед и она уже обнимает его за шею. Он ощущает, как напряжены ее руки, как встревожено под его ладонями ее тело. И, к ее счастью, не видит, как она в ярости кусает губы. Тайные знания и мощь клана Визджерей против зыбкого вселенского равновесия некромантов. Что ей дороже – эти тайные спешные встречи, или же тайные библиотеки Визджерей? Время идет, а она все никак не может выбрать. Ее желания противоречивы и оба имеют над ней власть. Он же смирен и спокоен, знающий цену своим прихотям. И, возможно, готов подождать ее решения еще немного. Они отстраняются почти одновременно. Но все же, он сделал это чуть раньше. Ладони скользят от локтя вниз, чтобы в самом конце зацепиться на миг пальцами друг за друга. Она уходит не оборачиваясь. Он подбирает упавший в траву плащ и так же бесшумно растворяется в полумраке ночного сада.