Мелодия

Руи чувствовал себя, будто в каком-то пространстве. Такое уже было, когда ушла Шизука, и когда исчезла из его жизни Макино. В третий раз он снова наступил на те же грабли. Хоши тоже исчезла, как и все те, кто был особенно ему дорог. Поэтому сегодня не было сил что-то делать и куда-то идти, привычные стены спасали от внешнего мира. Он не готов пока показаться людям, эта боль ещё не ушла. И, возможно, она не исчезнет никогда, потому что те два печальных опыта он до сих пор помнил, часто перебирал их в голове. И старался не искать свои ошибки. По крайней мере, пока он был с Хоши. Теперь всё пойдёт по привычно замкнутому кругу, пока снова не заставит себя выбраться из цепких клещей воспоминаний, вот только, неизвестно, что заставит его снова жить. В пресловутое людское счастье вера исчезла, может быть, ему в судьбе предначертано быть одному или просто с той, которой будет комфортно. Разве это не норма общественности выбирать тех, с кем удобнее всего проводить свой досуг, когда человек, которого ты любил, не достался тебе. И уже никогда не будет с тобой. Ханазава не отрицал, что, возможно, когда-нибудь они ещё встретятся с Хоши. И, может быть, он будет готов к этому и сможет принять то, что она счастлива с кем-то другим. Не может же она вечно быть одна. Чувства всегда причиняют больше боли, чем счастья. Разве он сейчас не слаб? Лежа в постели, смотря бесконечное время в потолок, неужели он не показывает этим, что сдался? И что сил больше нет? Верно. Он больше не хочет ничего. Пустота заполонила собой всё. Она скоро уедет, попрощается с родителями, упакует все свои вещи и, счастливая, уедет искать своё личное счастье. За неё стоит радоваться, не у каждого человека хватит смелости на такое. Отправиться в другую страну, неизвестно, что там будет ждать, совсем нет какой-то определённости и уверенности, что всё получится. Совсем не знаешь, какие условия будут, и сможешь ли ты содействовать с коллективом. Человек там остаётся совсем без близких. Разумеется, она может связаться с важными для неё людьми, но это не заменит дружеского крепкого объятия. Или объятий любящей матери. Ханазава понимал, как ей будет там сложно. Но с другой стороны, она, может быть, обретёт своё счастье в творчестве, в жизни. Это важнее их не сложившихся отношений, потому что они оба не могли бы сказать, к чему бы это привело. Они даже не признавались в своих чувствах, чаще всего всё прикрывалось дежурной фразой, что они друзья, и что друзья заботятся друг о друге и желают счастья. Руи понимал, что, возможно, она даже не знает наверняка, чувствует ли он что-то к ней, но какой сейчас в этом смысл? Она оставляет здесь даже своих родителей, могло ли его признание остановить ее? Ханазава вовсе не был уверен. Даже мог сказать точно, что нет. Порой чувства не помеха для того, чтобы идти дальше и верить в свою мечту. Ради своей мечты человек обязан был не останавливаться ни перед чем, и в этом Руи немного завидовал Хоши, у неё есть свой путь, в отличие от него. Со своей неопределённостью он не мог ей дать ничего. Он сам не знал, что его ждёт потом, разве имеет он право просить её быть в его жизни, бросать свои планы, ради пустоты будущего? Если бы он только понял, что ему надо, то было бы гораздо проще. Руи мог бы заняться своими делами, уйти от мыслей об этой девушке, начать что-то сначала. А вместо этого он прячется дома от реальности, с которой он рано или поздно столкнётся. Возможно, ещё причиной того, что он ничего не сказал, было то, как дальше складывались его отношения с девушкой, которую он любит. Возможно, сейчас он оставлял для себя этот путь неизвестным, чтобы потом думать о том, а что было бы, если бы он сказал. Это лучше, чем услышать, холодное «нет» и, что они слишком разные. И ей надо думать о том, как привыкнуть к другой стране, чем думать о другом человеке. Бояться в данном случае было неправильно, но он обжигался слишком сильно, и этот раз, возможно, его окончательно добил. Поэтому лучше оставить всё как есть. Ей без этого будет лучше. Она всё равно не станет думать о нём нам на новом месте, потому что, как правило, в голове лишь какие-то бытовые проблемы. Но он надеялся, что у неё хватит ума попросить его о помощи, если там то-то плохое случится. У него до сих пор есть их дежурное «мы же друзья». Пожалуй, было правильно, что он промолчал. С самого утра Хоши была очень взвинчена. Ещё бы, ей предстоит долгий перелёт, к тому же, жизнь в Америке будет непростой. Она не представляла, что сейчас испытывают её родители, мама плакала бесконечно с тех пор, как она сообщила, что собралась принять это предложение. Отец нахмурился, когда состоялся окончательный разговор и сказал, что из-за их бедности ей не стоит кидаться в омут с головой. Она может подождать что-нибудь подходящее и у них в стране. К тому же, она оставляет здесь всё родное, сказал, что у неё там не будет преданных друзей. На что девушка заявила, что их нет и здесь. И была благодарна небу, что они не видели того, что в последнее время Руи часто подвозил её до дома. Миямото просила остановить его машину около соседних домов. Возможно, она бы не приняла это решение, если бы у неё не было чувств к её другу. Она всем своим разумом понимала, что у них не может быть отношений, кто она и кто он. О таком и мечтать не следует. А какие-либо тайные отношения не для неё, в конце концов, о нём пишут в прессе, если бы её заметили с ним, то могли бы написать, что у него появилась девушка. А бумажное издание могли спокойно прочитать родители, и если бы там было всё выставлено не в лучшем свете, мать не смогла бы смотреть своим соседкам в глаза и считала бы, что вырастила неправильно дочь. А какому отцу понравится, если в глазах общественности со временем начали бы порочить её? А журналисты занялись бы этим мерзким делом, как только бы у него появилась бы невеста. Всё было глупым изначально, при первой встрече её потянуло к нему, но она не знала, что сказать, поэтому несла какую-то ахинею про богатых людей. Возможно, это было всё, чтобы оградить себя изначально от глупостей, если бы потом он ещё раз пришёл в этот ресторан, то в жизни бы не подошёл к этой девушке. Затем их встреча в парке. Она себя тоже повела странно. А потом, когда он позвонил ей, она понимала, что не сможет ему отказать. Хоши не понимала, существуют ли на планете девушки, которые могут ему отказать в чём-либо. И чтобы не губить себя, она побежала прочь. Стыдясь своего решения перед родителями, они не знали истинную причину, и это было очень эгоистично. Её не воспитывали такой, но она в первую очередь должна думать о них, и о своей карьере. Если бы кто-нибудь когда-нибудь из влиятельных людей увидел бы их вместе, то, возможно, стали бы считать, что её творчество не стоит ни гроша, потому что её продвинул на сцену Руи. Если бы, конечно, она добилась известности, то всё так и было бы. Не для этого она столько лет лезла из кожи вон, чтобы продвигаться дальше в своём любимом деле. Пусть она будет несчастна в любви, зато с ней есть музыка и её родная скрипка. Остальное не должно иметь значения. Не все люди счастливо живут со своим возлюбленным. Есть на этой планете много несчастных, пусть и она будет в их числе. Ворочаясь в своей небольшой кровати, она думала о том, что перед таким полётом лучше поспать, иначе совсем не будет сил. Хоши ни разу не летала на самолётах, поэтому волновалась, всё ли будет хорошо - она столько раз слышала о каких-либо крушениях. Кроме этого, она боялась, что поступила неправильно, что может быть у них был шанс на счастье. И своим отъездом она рушит всё их возможное «вместе». Но если бы она была важна ему, то он мог бы признаться в этом, попросить не уезжать, почему надо было так молча отпускать её? Сказать лишь понятно и молчать всю их встречу. Она лишь понимала то, что его это совсем не затронуло. В конце концов, мало ли в их стране таких, как она? Да даже многие были куда красивее неё, она была обладательницей типичной японской внешности. Нет, она безразлична ему, поэтому это правильно, что она приняла решение уехать. Так будет спокойнее, так не будет глупостей и ещё прочих последствий. Пусть он живёт дальше так, как ему положено, она больше никогда ему не напомнит про своё существование. И он, наверно, очень быстро забудет её. Девушка перевернулась на другой бок, это, наверно, уже был тысячный раз, она громко вздохнула. Нет, это всё не дело. Необходимо как-то уснуть и не волноваться. О Руи она ещё успеет повспоминать в Америке. Там у неё у уже не будет никаких сомнений о том, ехать или не уехать, просто потому, что она уже будет там. Руи нашёл в себе силы и через несколько дней встал с кровати. Но из-за апатичного состояния так и не смог пойти куда-либо. Вчера к нему заходил отец, говорил что-то бесполезное и хотел, чтобы его сын что-то сделал. Ханазава даже не слушал, что именно. Настолько всё было безразлично. Еда, которую приносили служанки так и оставалась нетронутой, ему просто ничего не хотелось. Человек, который находится в таком состоянии, вряд ли станет заботиться о себе и о своих потребностях. Эти заботы исчезли куда-то, видимо, отчаянье захватывает в первую очередь наиболее необходимые процессы. От Хоши не было прощального звонка, она навсегда покинула его. Теперь у неё полностью своя жизнь. Окончательная и без него. Нет надежды, что она вернётся, всё это возможно только в мечтах. Сегодня он всё же покинет стены комнаты и найдёт для себя глупое занятие. И было странно понимать, что ему даже не с кем поговорить об этом. Такие вещи вряд ли будут понятны Акире, Соджиро посоветует запомнить её и эти чувства и углубиться в бизнес. Домёдзи устроит нелогичную тираду о том, что он должен был её остановить или же теперь полететь к ней. Шизука может лишь сказать «сочувствую» и заботливо выслушать. Единственная, кто могла его поддержать оказалась Макино. Только она сможет подобрать нужные слова. Ему это необходимо. Понять действительно, что он прав. И всё к лучшему. Он начал собираться. Для начала сбрил свою щетину, которая не красила его и так некстати появилась за несколько дней. Потом он принял контрастный душ, во время которого старался собрать мысли в кучу и думать наиболее рационально. Когда он надел на себя удобные чёрные джинсы, рубашку такого же цвета и кардиган, то мигом вылетел из комнаты. Пока его не одолели новые мысли о том, что всё это бессмысленно и не нужно. И лучше оставить эту историю в своей душе, навсегда оставить никому неизвестной. Чтобы была очень личной, вторжение бы в это происшествие вызывало негатив. Но спустя некоторое время он уже был в особняке семейства Домёдзи. Снова о нём доложил дворецкий, только в этот раз его проводили в гостиную. Руи прождал девушку недолго, кинув на неё приветливый взгляд, то увидел, что она одета в незамысловатое платье, а на лице, как обычно сияет приветливая улыбка. В Макино ничего не меняется. - Привет, - поздоровалась девушка и предложила Руи присесть на диван, так как когда увидел её, то решил, что стоит быть более учтивым и он встретил Макино, стоя на ногах. – Где ты пропал? Цукаса сказал, что ты не отвечаешь на звонки, что-то случилось? Тут до Ханазавы дошло, что он оставил мобильный дома и, более того, наверно, у него села батарейка. - Ты можешь довериться мне. Я помню, как ты помогал мне в те безумные времена. И к тому же я люблю тебя, как друга, - Цукуши посмотрела в глаза своему собеседнику. Руи же посмотрел в ответ как-то отстранёно. - Ты когда-нибудь задумывалась о том, что предназначено судьбой? - Разве мы не проходили это? – Макино весьма удивилась. - Ты думаешь, что моя судьба в одиночестве? - Что за глупости! – воскликнула девушка. – Стой. У тебя какая-то проблема с девушкой? - Возможно. - Что случилось? - Она уехала в Америку, - Руи печально улыбнулся сам себе. - И ты отпустил её? – Цукуши опустила глаза в пол. - Что я мог сделать? - Что бы ты сделал раньше? - Я столько раз ошибался, - Ханазава бросил взгляд на потолок и смотрел туда, словно за всем сооружением он видит небо. - Нельзя жить прошлым всё время, - Макино была сёрьезна. – Она может быть твоей судьбой. - Если она уехала, то, значит, нет. - Это означает, что ты должен попробовать снова добиваться девушки. Счастье просто так не даётся. В этом мире, в целом, нет ничего, что можно запросто заполучить. Наступило неловкое молчание. Несмотря на его протесты, семейная чета Домёдзи всё же вытащила его с ними в какой-то клуб. Цукаса опять был обескуражен приходом Руи и снова паниковал. Такая реакция забавляла Ханазаву. Всё же, его друг никогда не научится думать здраво. Ну куда от него денется Макино, у них замечательный сын, она любит его так же сильно, как и Цукасу, неужели могут быть сомнения о том, что она может запросто его оставить? А, может, это и есть основа настоящих чувств? Каждую минуту тебе страшно, что твой любимый человек может покинуть тебя и никакая вера не переубедит. Никакие слова это сомнение не разрушат. Заказанный столик был на вип-зоне клуба. Руи даже помнил это место. Тогда Цукуши устроила Домёдзи скандал из-за того, что он купил ей и её семье мебель, а потом прогнала от него каких-то девушек. Сам же Ханазава переживал из-за разрыва с Шизукой и целовался с какими-то двумя девушками. Неприятно. Он вёл себя глупо здесь. За их столиком уже сидели Соджиро с Юки и Акира с какой-то девушкой, и, кажется, он уже взял ту в обороты. Когда трое прибывших заняли свои места, перед этим друг с другом поздоровавшись, началось бурное обсуждение пропажи Руи. Тот отмалчивался, как партизан. Макино смотрела на него обеспокоенно. Если бы его друзья поняли, в чём заключалась причина того, что он пропал, то вряд ли бы стали над ним подшучивать. Внезапно для него всё как-то изменилось. Ханазава понял, что именно, ему просто здесь было не уютно, он совсем не хотел быть здесь. Где угодно, но одному или с Хоши. Только так и никак иначе. Вся эта ситуация просто прискучила ему. Всё было таким чужим и неродным, хотелось быстро сбежать, не выдавливая эту улыбку, не делать вид, что всё хорошо, и его не трогают эти шутки. Кажется, что всё в нём окончательно сломалось только сейчас. Его добили его же друзья. Руи быстро соскочил со своего стула, попрощался с друзьями и покинул вип-комнату, а дальше быстрым шагом он оказался у своей машины. Все сидящие за столиком смотрели на него с недоумением, лишь Макино одобрительно улыбалась своему другу на прощание. Насколько позволено было, он гнал по дороге по максимуму, чтобы быстрее оказаться в аэропорту, это следовало сделать сразу же, отправится вместе с ней. Разумеется, он помнил, во что это вылилось с Шизукой, но тогда он не сожалел о том, что он не сделал подобного, даже если и сейчас ничего не получится, он хотя бы попробует. Ему надо было сразу ехать к Цукасе и Цукуши, чтобы понять, что действительно каждый раз за своё счастье надо бороться. Отчаянно и до последнего слова. Почему он сразу же оставил её одну? Она в другой стране, у неё практически нет ничего и нет никого, кто мог бы защитить. Она даже страну совсем, наверно, не знает. А тут ещё полёт на самолёте, наверное, она ни разу не летала, и ей было безумно страшно. Как он из-за своей нерешительности всё же остановился и поставил точку. Он уверен, что она была бы только рада, если бы он сразу поехал с ней. Ханазава был очень рад, что её найти в другой стране не составит труда, у него там достаточно связей. Вовремя успеть, как же много дней он потерял, сначала во время того, как она собиралась уезжать и уже после. Это же три дня, целых три дня, неизвестно, что она может там устроить или ей неизвестно, что могут сделать. Америка не самая надёжная страна и инцидент прошлого с Макино это доказал. Руи переживал ещё о том, как отреагирует его отец, но, чтобы его никто не остановил, он решил, что позвонит и сообщит обо всём, уже когда прилетит туда. Уже при такой ситуации будет сложно что-либо изменить. Ханазаве казалось, что время вокруг него летит очень быстро, а едет он очень медленно, так бывает у любого человека, который очень сильно боится опоздать. И его сейчас не волновало о том, что он скажет ей при их встрече, потому что сил скрывать истинные чувства уже не было. На улице уже было достаточно темно, но огни фонарей спасали от этого, к тому же, ещё работали магазины и свет от витрин тоже делал своё благое дело. Хоши была полностью погружена в свои мысли, которые были отнюдь непозитивными. Ей сложно сыграться с их группой. Но её успокоили и сказали, что со временем она привыкнет, так было у каждого из них. Девушка в целом ожидала к себе не такого доброго отношения, но раз уж им работать достаточное время вместе, все старались обходиться без конфликтов, потому что каждый понимал, как будет проблематично, если они будут устраивать постоянные разборки. Люди в их оркестре были весьма разношёрстные, есть даже была девочка-китаянка, но Миямото боялась к ней подходить, потому что конфликты с этой страной были довольно часты и, вполне возможно, что эта девушка ненавидит японцев. Хоши же её азиатский сородич был по душе. И ей хотелось бы общаться с ней, так как они должны держаться вместе. Девушка неспеша шла к себе домой, и смысла торопиться туда не было, её никто не ждёт. По контракту ей предоставляли небольшое жильё, однокомнатная квартира, но ей это было в самый раз, было уютно и тратить много времени на уборку тоже не приходилось. Она уставала сильно на репетициях. Еду она всегда могла заказать из какого-нибудь ресторана и заплатить за это пару долларов. Глядя себе под ноги, она не заметила впереди человека и врезалась ему в грудь. - Простите, - произнесла девушка на английском и пошла дальше, даже не удостоив прохожего взглядом. - Я думал, что мне окажут более радушный приём, - негромко он ответил девушке. Хоши растерянно повернулась и увидела того, о ком безумно тосковала с момента, когда она решила уехать. - Руи, - шёпотом произнесла девушка. После этого Ханазава сократил их расстояние из двух шагов, в более маленькое. – Но почему? - Я подумал, что жестоко оставлять тебя здесь одну, - молодой человек улыбнулся своей подруге. - Руи, - снова повторила девушка и кинулась ему в объятия, парень удивлённо отреагировал на это, но потом обнял в ответ девушку и улыбнулся. - Я скучал, - продолжал обнимать её крепко. - Я тоже. Но почему? – девушка оторвалась от его груди и посмотрела в лицо Ханазаве. - Ты же знаешь ответ, - Руи немного смутился. - Неужели это не сон? Я правда тебе небезразлична? - Ты думала, что безразлична мне? - Угу, - кивнула девушка. - Ты ошибаешься, ты стала очень дорогим для меня человеком, - он посильнее прижал девушку к себе. - И ты для меня, - она счастливо вдыхала запах такого знакомого парфюма. – Теперь всё будет хорошо.