Брошенный?

Не смотря на то, что власть над телом взяла верх, частичку себя Нихилус оставил с Сорой, чтобы было не так страшно. Потеряв власть над телом, падаван, подобно Сиону, начала было растворяться, но частичка Нихилуса сжала ее крепче, не давая исчезнуть. - Не бойся, - голос раскатывался эхом, был таким же безэмоциональным, но успокаивающим. - Я не дам тебе исчезнуть. - Я и не боюсь, - голос был тонкий, срывающийся, заплаканный, но сама девушка только доверчивее уткнулась носом в плечо великого ситха. Сион выдохнул спокойно - он не знал мотивов этого поступка, но внутреннее чувство подсказывало: их не дадут в обиду, Сора нашла в лице Нихилуса ужасного, но защитника. Ветер трепал черные одежды великого ситха, а он молча, равнодушно стоял перед Дуку, чувствуя, как тошнотворная волна страха накрывает противника. Он видел все его мысли, как на ладони: падший джедай был в ужасе от того, что Сора оказалось такой же, как он, и еще не знал, что она держала в себе вот уже десять лет не одного, а двоих подселенцев. Крея тоже была в ужасе - встреча с бывшим учеником, набравшим такие силу и могущество при жизни, каких она дать ему не могла, стала для нее полнейшей неожиданностью. - Никому не хватит сил тягаться с ним, ни тебе, ни Плэгасу и Сидиусу, он силен, и сила его так велика, что может поглотить весь Коррибан, - шепот Креи был тревожным и сбивчивым. - Я заметил, - лишь привычная холодность и сдержанность не позволили Дуку сорваться на крик. - И так ты приветствуешь Великого Владыку? - голос Нихилуса раскатывался по всему храму на обрыве, эхом возвращаясь в голову Дуку, расслабляя мозг, унося куда-то далеко все мысли. - Ты, жалкий человеческий выродок, посмел не преклонить предо мной колени? - Старайся не слушать его, он пытается подчинить тебя, - яростно шептала Крея. - Используй все силы хотя бы на защиту сознания, а сбежать обратно на корабль будет моей задачей. - Посмел, - голос Дуку даже в такой ситуации не утратил высокомерия. - Предо мной всего лишь девчонка, спустившая с поводка своего подселенца. Слабая и глупая девчонка. - Мелкая содержит в себе не только меня, - все так же без эмоций поведал ситх. - с малых ее лет мы делим это тело натрое: девчонка, Сион и я. На этом Нихилус и закончил разговор. Подняв руку, он придавил к каменному полу Дуку, подобно тряпичной кукле, и хотел было переломать ему все кости, как вдруг его швырнуло силой в сторону. Лишь отскочив на пару шагов, Нихилус с легким интересом смотрел на то, как Дуку поднимается на ноги и, вытянув вперед руку, мечет в него молнии силы. Отразив их обратно, ситх решил больше не церемониться: огромный вихрь начал сносить на своем пути все, начиная от стен и камней, заканчивая самим Дуку. Гнев и ярость чувствовались в этом вихре, липкие и холодные. Падшего джедая отбросило головой в обломок стены, с седого виска стекла струйка крови, а сознание покинуло его. - Слишком просто, - прокомментировал Нихилус, разнося остатки храма во все стороны. Открылся подвал, теперь уже не защищенный ловушками. Там, на его дне, лежал крошечный шар, который ситх подобрал и положил себе в карман. Вернувшись к Дуку, Нихилус только покачал головой. - Глупые люди. Они мечутся из стороны в сторону, не зная, какую из сторон принять. Выбрав зло - не могут его творить. Вся злая сила этого человека держится лишь на убеждениях. Сказать ему убить свою ученицу, которой он так дорожит - может, и сделает, да только не своими руками, потому что сломается, не сможет сам занести над ней оружие. Он слишком добр, слишком много в нем доброты. И это нынешние ситхи? Произнося этот монолог, ситх чувствовал, как Дуку возвращается в сознание и слышит его. Убивать падшего джедая отчего-то не хотелось, хотя жалости к нему он не испытывал. Скорее, это было предчувствие - этот человек еще должен сыграть важную роль, но какую - ситх не понимал. - Как только станешь достойным противником - приходи. Я буду ждать тебя в Храме Джедаев, - сказав это, Нихилус побрел к Ситскому Лазутчику. Доверять управление кораблем Соре он не собирался. Едва звездолет покинул враждебный Коррибан, как к Сиону начали возвращаться силы, а частичка Нихилуса разжала стальную хватку, в которой держал исчезающую Сору. Девушка была бледна и растеряна, а большие голубые глаза сейчас казались попросту огромными. Но главное - была в порядке. - Все кончено, - спокойно сказал ситх. - Я довезу вас до Корусканта, а там очередь будет за мелкой. - Спасибо, - Сора улыбнулась. - Если бы не ты... - но договорить она не успела - Нихилус исчез. Вот что ситх ненавидел, так это искреннюю благодарность. Она попросту поставила его в тупик: благодарила ситха с улыбкой, так искренне, что Нихилус предпочел просто сбежать, лишь бы не видеть этого. Зачем она его благодарит? Зачем спасла его тогда, когда впервые встретилась с Квай-Гоном?! Могла избавиться, но вступилась за него, а теперь благодарит. Где страх? Почему ей не страшно, почему она такая доверчивая?! Ненавидя всех и вся, Нихилус поднял звездолет в атмосферу, продолжая есть самого себя. Тоже, ситх нашелся. Сбежал трусливо, от какой-то мелкой девчонки. Ненавидел, он ненавидел самого себя! Сердце предательски щемило, дыхание было учащенным - он был в тихой ярости, от которой дрожало все на корабле. Трус. "Что тут сказать? У каждого есть что-то, что делает его трусом..." - рассуждал Сион, наблюдая за тем, как Сора приводит себя в порядок. Сам он только изумлялся Нихилусу, чувствуя его мысли и эмоции. Что-то это ему напоминало. То, как Нихилус встретился с Визасс. Он пытался даже подавить ее своей силой, чтобы она не увидела, как ему страшно, как он боится любого проявления доброты и внимания к себе. Даже когда Визасс и Митра пришли за его жизнью, он не тронул бывшую ученицу, весь его гнев был направлен на Изгнанницу - она отняла то, что он так берег, отняла ученицу. Пав от рук Митры и Визасс по своей же глупости, последнее, что ситх видел - пустые глазницы своей ученицы, то, как она снимает с него маску, как смотрит на него и на ее лице читается сожаление, тоска по нему, Нихилусу. Проклиная все, чувствуя чувства Визасс, Нихилус принял единственно верное решение - попросту уничтожил свое тело во тьме, лишь бы не видеть ее, не чувствовать, как его собственное каменное сердце ноет и ломается от боли, предательства, потери. И тогда тоже он струсил. Мог бы еще выжить, но даже смерть показалась ему куда приятнее, чем это странное, непонятное, человеческое чувство, толкающее людей на глупые поступки, ведущее их к добру или приносящее боль и страдания. "Как только вернется тело, буду скрываться..." - твердо решил ситх, чувствуя это знакомое чувство и сейчас. Никогда доброта не заканчивалась для него хорошо. Второй Визасс Мар ему не надо.