Мы живем дальше

Для настроения. Sleeping At Last – From The Ground Up Sleeping At Last – Turning Page

Дмитрий стоял над плитой, жаря блинчики, которых так просили все постоянные или временные жители этого дома, и он тщательно это исполнял, под присмотром Макса, который стоял в непосредственной близости от плиты, пытаясь увидеть, как он готовит. Для него это был волнительный день, ведь он шел в первый раз в Академию, которого он так сильно ждал, поэтому с самого начала дня он то бегал по дому, то доставал Сергея, то внимательно следил за Дмитрием. Я ждала пока приедут родители, чтобы забрали его и отвезли наконец-таки в Академию. Макс жил на два дома: у родителей и, когда они уезжали из-за дел Эйба, что было часто, у нас с Дмитрием. У него даже была тут своя комната, которая была только лишь для него, так как он не терпел, когда трогают его вещи, пользуются его собственностью. В этом я виню Эйба, все же эта черта у Макса от него. А так как жил на два дома имущества было у него больше положенного в свои шесть лет. - И когда они будут готовы? - спросил он в который раз у Дмитрия. - Скоро, только потерпи и все будет, - ответил мой муж и потрепал его по голове. Хорошо, что этот день выпал на наш выходной, который мы могли посвятить подготовкам детей в Академию. Точнее я командовала им, что надо взять и положить в сумки, а Дмитрий стоял у плиты, чтобы исполнить наши желания и ругал меня зато, что я командую детьми, а не помогаю, но это была наша игра. Всем наоборот нравилось это. Они за время бегали и искали нужные вещи, складывали в сумки. Я помогала им только аккуратно сложить вещи и застегнуть сумку. - Я так скоро ревновать буду, - бубня себе под нос, сказала я, качаясь на стуле. Это было правдой, но уже старой. С самого начала все дети всегда больше тянулись к Дмитрию, чем ко мне, от чего, не буду скрывать, мне было обидно. Макс считал его вторым отцом и слушался больше, чем меня, а я его старшая сестра и у меня больше привилегий, но Макс считал по-другому. И мама ничего с этим не могла поделать, утверждая, что это просто его характер и никак не изменить, а Эйб был рад такому выбору своего сына, говоря, что от Дмитрия научится больше, чем от меня, что тоже задевало меня. - Сейчас Роза начнет злиться, так что лучше тебе отойти от плиты, - сказал Дмитрий, переворачивая блин на другую сторону и подталкивая Макса к столу. Тот недовольно сел за него и, положив руки на него, начал смотреть на меня, не отрывая глаз. Не любила я это любимое дело у Макса: я чувствовала себя виноватой во всех несправедливостях в его маленькой жизни. - Когда приедут родители и заберут свору? - спросила я, пытаясь не смотреть на Макса, который до сих пор смотрел на меня. - Сказали, что скоро, - ответил мне Дмитрий, делая новый блин. - И звонила Лисса, попросила сегодня вечером выйти на дежурство. Я удивленно посмотрела на него. Так же в традиции у нас с Дмитрием было отпраздновать отбытие орущих и кричащих потрясающей ночью, когда мы еще наслаждались тишиной, так как потом наоборот становилось скучно и не хватать ранних подъемов. Сергей уж очень любил вставать каждое утро в семь утра, при этом нечаянно задевая все косяки, наступая только на скрипящие доски и звенеть всеми чашками, вилками и ложками. - Хорошо. Если что можно и раньше, - ответила я, и Дмитрий усмехнулся, прекрасно понимая, про что я. - Зови Сергея, - сказал муж, оповещая всех, что блины готовы. Макс радостно захлопал в ладоши, мотая ногами под столом, а я крикнула Сергея. Думаю, что он пришел не на свое громко сказанное имя, а на вопли Макса, которые я еле перекричала. Он тоже радостно улыбнулся и сел за стол на свое законное место рядом с Максом и напротив меня. Все-таки я была тогда, шесть лет назад, неправа, думая, что ничего бы не изменилось, если бы Виктория меня не потащила по магазинам, а потом отправила домой. Изменилось бы многое, начиная с того, что Сергей мог бы быть мертв. А так мы исполнили свои планы. Мы с Дмитрием устроили маленького пятилетнего Сергея в так называемый детский дом, но лично я называла детский сад, так как они были намного безобидней и приятнее. У него был отдельный воспитатель по совместительству психолог, который уделял много времени ему. Дмитрий тоже часто принимал в этом участие, если не считать, когда мы просто приходили смотреть, играть с Сергеем. Ему было сложно, как я и думала, реабилитироваться. Сергею пришлось медленно учить английский язык, но при этом Дмитрий с ним часто говорил на русском, а на английский переходил, когда я была рядом или кто-то другой. После пяти месяцев во Дворе нам разрешили выводить Сергея одним на гулянки. Их разрешение меня смешило, так как именно мы привезли его сюда и следили за ним, а воспитатели сада нам давали разрешение на совместные гулянки с ребенком. Алена сильно переживала за него, и мы на первое лето в США выпросили разрешение, не без помощи Королевы, на то, чтобы Сергей полетел с нами на несколько недель в Россию. Он был безумно рад этому, и тогда мы поняли, что он ничего не забыл еще. Пусть Сергею и было пять лет, когда убили его мать, но это он очень хорошо запомнил. Конечно же, потом мы с Дмитрием его усыновили, но до этого шага прошел не полгода, не год и даже не два. Потребовалось четыре года нам и Сергею для того, чтобы он стал нашим сыном. Это случилось недавно, всего лишь два года назад, но я уже не представляла жизни без этого маленького мальчугана, пусть ему и не нравится, когда я его так называю. Соответственно, папой он назвал первого Дмитрия, так как до этого у Сергея не было отца, и уже через год после того случая мой муж окликался на слово "папа". А ко мне Сергей долгое время не применял слово "мама", хотя он иногда оговаривался или говорил первый слог, и я с замиранием сердца ждала, когда же он скажет это слово, но потом Сергей быстро исправлялся на "Роза", и мне приходилось смиряться с этим. Но зато день, когда он назвал мамой и не пытался исправиться, чего я ожидала, запомнила на всю жизнь. Это было лето, и мы с Дмитрием по-обыкновению взяли Сергея в Россию. Ночью ему приснился кошмар, которые никогда его не мучили и которых все ждали, ведь у него была детская травма и она должна была как-то выразиться. Это был его первый и последний кошмар, о котором я знаю. Тогда я пришла его успокоить. Сергей обратился ко мне, как к маме. Думала, что он обознался, но потом поняла, что нет. И я всю ночь Дмитрию восхищалась по этому поводу, после множества рассказанных историй и колыбельных, которые слышала от Дмитрия, Сергею на ночь, чтобы он заснул. Это событие тоже сподвигло нас на решение усыновить его. Об этом мы думали и не говорили, но точно знали, что каждый из нас этого хотел. Сначала я боялась, что Сергей так и останется замкнутым, но нет. Как только он привык ко Двору, то сразу показал свой характер. Это был ребенок, который не мог сидеть на месте, и Дмитрий перенаправил эту энергию на раннее обучение техники боя, из-за чего Сергей мечтал стать стражем, любил читать книжки и ужасно любил строить из себя взрослого, и мне часто приходилось объяснять ему, что это не так, хотя иногда позволяла ему почувствовать себя таковым. Он обожал самолетики или машины, которые у него всегда летали, и в таких играх фантазия у него работала очень хорошо. Сергей всяческими способами обзывал станции посадок самолетов, машин. И каждое название что-то значило и было под определенные ситуации. Назови или перепутай ты нечаянно станции, то все - Сергей собирал игрушки и с гордым видом удалялся из комнаты. - Кому блины? - громко спросил Дмитрий, возвращая меня в этот мир, и все подняли руки, а я, подумав, тоже решила не отличаться и вяло подняла ладонь, но взгляд Макса заставил меня поднять всю руку. Дмитрий не успел поставить тарелку на стол, как руки уже потянулись к ней. - Только за столом никаких драк, ссор и даже споров! - приказала я им. - И если они будут из-за блинов, - ответила я на вопрос Сергея, который не успел задать его. Дмитрий сел рядом со мной, и я потребовала своего законного поцелуя. Он поцеловал меня в щеку и потребовал должного внимания на блины, что я и сделала, успев отхватить блин из цепких рук Сергея. - А в Академии страшно? - вдруг спросил Макс. - Ну там избивают новеньких сразу же, чтобы проверить готовы ли они к обучению на стража? Мы с Дмитрием с шоком уставились на него, не понимая, откуда вообще он такого понабрался, как ответ сам пришел в виде улыбающегося Сергея. - Сергей! - шикнула я на него. - Как ты мог такого нарассказать Максу? Ему всего шесть. Тот ничего не ответил, только уткнулся в тарелку, смеясь над ситуацией и вспоминая, в каких красках все рассказывал ему. - Прекрасно, Дмитрий, мы выращиваем фантазера и лгуна, - начала я так давить на совесть Сергея через Дмитрия. - Мы не выращиваем, а воспитываем, - поправил меня Дмитрий, и я исправилась. - Макс, не верь ему. Там все будет хорошо. Мальчик перевел дух и спокойно начал доедать свой блин. - А я уже собирался это рассказать папе, - не прожевав, сказал он, а я закатила глаза, представляя реакцию Эйба. Одно слово Макса, и он был готов провести дезинфекцию, как он это называл, Академии и проверкой всех работников. Но, конечно, Эйб не проверил бы таким словам Макса, но рисковать не стоило. Макс был необычайно разговорчив и все время время что-нибудь переспрашивал насчет Академии и учебы там. Первым успевал ответить Сергей. Его ответы содержали шутки, высмеивание, но говорил он с таким серьезным и с уверенным лицом, что Макс верил и округлял глаза, а потом мы с Дмитрием отвечали правильно, успокаивая его и выводили из шока, в который успевал завести его Сергей. Это была его пятая поездка в Академию, и там он уже успел все обследовать и излазить, и его так смешили простые вопросы Макса, что по-другому не мог ответить. - Надеюсь, нам не будут звонить? - спросила я у Сергея, а тот протяжно выдохнул. В бою и теории он был отличным учеником, где все его хвалили. Еще к моему удивлению он обожал историю. Это единственные предметы, где он сидел прилежно, слушал учителя и учился. Поведением на других уроках и вообще в Академии у него было плохим. Сергей доказал через многочисленные драки с мороями, дампирами, что к нему лезть не надо, и нам все время звонили и оповещали об этом. С многими драками я была согласна, будь на его месте, сделала тоже самое, но так как я была матерью, то соглашалась со всеми предъявленными обвинениями и проводила воспитательные беседы с Дмитрием, но когда нас никто не видел, говорила, что сделал он правильно. - Не знаю, как получится. Если эти королевские морои не будут зазнаваться и перестанут меня провоцировать. Все зависит от них, - пожав плечами, ответил он, уминая блин. - Но ты же знаешь, что будут наказывать тебя, так как ты начинаешь драться первым, - сказал Дмитрий. - Тогда пусть пересмотрят свои правила по наказанию, - сказал Сергей. Он был готов сейчас спорить с Дмитрием, когда это было ни к чему, так как мы понимали его. - Я не собираюсь идти с толпой. Я повернулась к Дмитрию и блаженно улыбнулась. Мне нравилась жизненная позиция, которую он себе выбрал в одиннадцать лет. В дверь позвонили, а потом без разрешение открыли и зашли. - А вот и долгожданные твои родители, - обратилась я к Максу, который сорвался с места и поспешил встречать их, а мы дальше продолжили есть. Провожать Сергея мы уже привыкли, но все равно каждый раз боялась, что что-то могло случиться, тем более многие говорят, что он похож на нас характером и кто-то выглядывал внешнюю схожесть, но это я точно отрицала. А если он Беликов, то и приключений себе найдет, в которых и нам с Дмитрием придется участвовать. Поэтому перед тем, как посадить его в машину к Эйбу я пересказала вкратце Сергею всю технику безопасности, как общаться с людьми, этикет, правила поведения и все это за пару минут, пока меня не остановил Дмитрий. Сергей уже привык к таким моим взрывам гиперзаботы и с внимательным видом слушал меня, а я понимала, что он все пропускает мимо ушей. После прощания, которое длилось ровно столько, сколько надо не растянутое, что все хотели уже забраться в машину или пойти в дом, и не так, что не мог вспомнить, как распрощались. Но как только я зашла в дом, то почувствовала пустоту. Всегда так, происходит и от этого чувства никак нельзя избавиться. Дмитрий пошел на кухню, чтобы вымыть и убрать грязную посуду, а я села на диван, оглядывая гостиную. Она претерпела множество переделок. Из-за художественной деятельности Макса нам с Дмитрием пришлось переклеивать обои, потом Лисса начала вносить свои изменения, говоря, что в каждой семье должны быть фотографии. Для меня это было чуждым, обосновывая свое мнение тем, что это выставляет личную, семейную жизнь на показ, чего мне не хотелось, но подруга упорно меня не слушала, каждый раз даря по фотографии до тех пор, пока мне не понравилась эта странная традиция, если ее можно было так назвать. Со временем я начала понимать ее, особенно в такие моменты, как сейчас. Когда просто сидишь, после ухода Сергея, теперь уже неотъемлемой части нашей с Дмитрием жизни, и за одно мгновение ты можешь пересмотреть так свою жизнь, вспомнить все главные моменты, которые смогли запечатлеть на фотопленку. Вот мы с Дмитрием сидим первый раз в своем тогда в новом доме и на каком-то старом кресле, которого я уже не помню, так как это была мебель вытащена с мест, где она была уже ненужна, и мы потом ее меняли. Я мешала Дмитрию что-то поправить на спинке кресле, залезая на него. Помню, что тогда был Кристиан. И это фото было его рук дело. Свадьба Лиссы с Кристианом. До сих пор не понимаю, как они могли жениться в девятнадцать лет, не принимая версии, что это было ради безопасности. Торжество. По-другому их свадьбу не назвать. Они были обязаны играть ее при всех, пригласить множество гостей, из-за чего свадьба теряла личный характер, но они все равно ее сделали так, что казалось именно так: как будто они одни, мало гостей. Было все белое, золотое, а на одной стенке повесили флаг семьи Драгомиров и Озера. И на фотографии кусочек флага можно было увидеть за спиной Дмитрия, который обнимал меня за талию. Мы стояли чуть позади Лиссы с Кристианом, который смотрели друг на друга. Им было все равно, что вокруг них толпа народа, пусть на фотографии этого было не видно. Общий новый год с Мией, Эдди. Тогда я боялась, что Дмитрий сделает мне предложение. Уже не помню, с чего я сделала такие выводы, но ужасно обрадовалась, когда увидела в коробке перчатки и шапку. Перчатки куда-то затерялись. Я пыталась их найти, но поняла, что это бесполезно и перестала. А шапку до сих пор я носила и обожала всем сердцем, ведь всегда мечтала о такой же, как у Дмитрия. На фото все решили позировать, корча какие-то рожицы. С дивана мне было сложно рассмотреть какие именно, но точно помнила, что Кристиан задел руками бокал шампанского и оно благополучно разлилось на скатерти. Наша с Дмитрием свадьба. Мы долго спорили с ним, какое поставить. Ему не нравилось это тем, что там мы были слишком далеко от камеры и убеждал меня поставить другую. Я стояла на своем, не уступая. И после множество споров, прерывающихся поцелуями. Мы оставили мою любимую фотографию, но потом через год нужно было поменять рамки у фотографий, и я нашла сзади моей фотографии, вложенную его, где большую часть фото занимали наши лица. Не долго думая, я поменяла их местами, не предупреждая об этом его. Но Дмитрий сразу заметил это. Так же мы долго отбирали, что за фотографию поставить с медового месяца. Выбора у нас было предостаточно, а в один из долгих зимних вечеров мы решили уделить этому время. Тут наш выбор пал на две фотографии, где мы были на фоне Кукурузного дворца и я пыталась прожевать горячую кукурузу, и где Виктория взяла первый раз в руки фотоаппарат и сфотографировала нас с Дмитрием, рассматривающих семейный альбом. Эти две фотографии мне сильно нравились, и Дмитрий тоже согласился с моим мнением. Потом шло несколько фотографий с Лиссой, которые мне она и подарила, поэтому убирать я даже их не смела, чтобы не брать на себя гнев Королевы, а когда она решила вписать в мою семью эту традицию, то была беременна и расстраивать ее было вдвойне под запретом. К сожалению, Лиссу постигли значения имен от Сони, и она заставила бедного Кристиана засесть вместе с ней над книгами и выбирать имя не посредственно по их характеристики и значению. И выбрали они имя - Вин, что означает "счастливый". В первые месяцы я была готова опровергнуть значение его имени, так как он только и делал, что плакал, а я была стражем Лиссы, и мне приходилось все время, круглые сутки выслушивать их, потому что еще брала дополнительные дежурства. Фотография, которую я люблю больше всего и которая была снова сделана Викторией. Я сидела на диване, облокотившись боком о его спинку и смотря на Дмитрия, который улыбался моим словам, а между нами сидел Сергей, всматривающийся в телевизор. Это день, когда мы решили взять его судьбу в свои руки и попробовать изменить ее. Думаю, у нас это получается. Потом идут фотографии, на многих которых присутствовал Сергей, любым образом, но присутствовал. Вот Дмитрий изучает с ним один из своих вестернов, учатся вырезать снежинки под моим строгим присмотром, а на заднем плане виднелся Макс с ножницами, которые мамы пыталась отобрать из его рук. Как Лисса с Кристианом показывали ему Дворец. Он еще полдня ходил с раскрытым ртом от увиденного. Счастливая беременная Лисса с трехлетней Анастасией на руках. Думаю, если бы не опека над Сергеем, то в этот момент у нас с Дмитрием снова бы были проблемы, так как тогда Лисса только и могла говорить, как о будущем ребенке, новой кроватке, его имени, волнением пред родами. Я бы не выдержала столько всего материнского и сразу. С этого момента я и начала проводить время с Сергеем слишком много. Я прикрыла глаза, уж слишком много воспоминаний тяжелых, радостных, но каждое из них переживала как будто заново и такие скачки в эмоциях просто так никому не даются. Дмитрий все перемывал посуду, а я пыталась совладать со своими эмоциями. Мне захотелось заново почувствовать ту радость, которую испытывала, видя Дмитрия, стоящего у алтаря и ждущего меня с улыбкой на лице, когда он встал на одно колено и сделал мне предложение, четвертое по счету переломное событие после сторожки, превращение Дмитрия в стригоя и обратно и отеля, где мы разобрались в своих отношениях. Страсть, когда неожиданно для нас обоих Дмитрий завалил меня на стол Стена, когда уводили друг друга за угол, чтобы поцеловаться перед долгим дежурством, когда никак не могли сдержаться при виде друг друга. Предвкушение прихода Дмитрия домой, когда я готовилась к предстоящей бурной ночи, или же когда каждый раз, сидя в машине у дома Беликовых, переглядывались и еле сдерживали улыбку. Даже страх, волнение перед внезапной встречей с отцом Дмитрия, которая имела свои последствия для моего мужа, перед тем ,как идти к моим родителям и рассказать про то, что мы с Дмитрием решили пожениться, когда я боялась услышать от него "нет", когда просила, чтобы меня просто так не отпускал, если я вдруг захочу развода, когда убеждала его взять Сергея под свой присмотр. Переживания за Дмитрия. Мне хотелось пережить даже такие события, когда я ехала по трассе с сумасшедшей скоростью, молясь, чтобы стригоев было меньше, чем я увидела, когда заставляла лечь Дмитрия на заднее сиденье машины, так как ему нужно было лечь, но он противился. Нежность, когда я смотрела на Дмитрия, и тогда весь мир замирал, становился ненужным. Только Дмитрий, только его глаза, улыбка, руки, его касания, объятия, шепот. Любовь, которая иногда так сильно заполняла меня, что хотелось плакать и вырвать себе сердце, так сильно болело оно. Восхищение, когда зимой Дмитрий наклонился надо мной, пока я делала снежного ангела, и солнце обрамляло его дела божественным, как я часто просто смотрела, как мой муж что-то делает или готовит, или занимается, или пытается сделать себе хвост, а потом я ему помогала. Гордость. Гордость за все: за то, как Лисса справляется с королевскими делами и говорит речи, которые всех вдохновляют, даже за Кристиана, когда она первый раз стал отцом, он сильно переменился с того момента: ушла уже та безбрежность, уступая серьезности, но все же юмор никуда у него не подевался. Гордость за то, что Дмитрий мой муж и я теперь ношу фамилию Беликова. Захотелось испытать все те чувства, которые сопровождают нашу жизнь. Но зачем? Ведь таких моментов будет много, очень много. Как Сергей будет упрашивать нас отвезти его в Россию к любимой бабушке, братьям, сестрам, тетям, которые стали для него родными. Нас еще не раз вызовут к Директору и будут угрожать его отчислением, когда все трое будем знать, что это не возможно, так как из Сергея будет отличный страж, который будет охранять моройскую семью. Как мы с Дмитрием будем запираться в комнате и ценить минуты спокойствия от родительских, королевских, рабочих проблем, когда мы с ним может разговаривать шепотом, так как в ином не нуждаемся, когда сможем без лишних глаз находится близко и жаждать, хотеть друг друга даже после стольких лет вместе. Как Лисса будет бегать впопыхах и восхищаться вторым своим ребенком, и уже Кристиан будет усаживать ее за стол и выбирать с ней имя, только для девочки. Как Макс нас удивит своими познаниями и будет яростно доказывать, что из него вырастет такой же отличный страж, как Сергей, и даже лучше. Мы еще не раз выслушаем лекции от Дмитрия, который будет отчитывать сына за содеянное, а меня за поддержку. Как нас с Дмитрием будут заставлять сидеть с детьми Лиссы и Кристиана, чтобы они уже отдохнули и посветили время себе, просто лежа на кровати и рассматривая потолок. Как Сергей станет стражем, и мы будем с Дмитрием присутствовать на торжественном вечере по этому случаю в Академии. Как мы с Дмитрием отпразднуем оловянную свадьбу, но Виктория будет ее называть на зло мне розовой, так как мне совершенно не нравится это слово. Как Дмитрий будет еле сдерживать смех, чтобы выглядеть серьезным на дежурстве, ведь он рациональный и ответственный страж, как я безрассудная Роза Хэзевей, которая стала Беликовой. Таких моментов и вправду будет много, которые я тоже захочу перемотать и пережить заново. Ведь мы живем дальше.