Мы живем дальше

Слишком яркий свет. Слишком все белое. Слишком стерилизованный воздух. Здесь все было так слишком, что я пыталась обратно заснуть, чтобы ничего этого не замечать, а так же жуткой боли, которая ощущалась по всему телу. Но так же мне совсем не хотелось засыпать: интересно было узнать в подробностях, что случилось и со всеми ли все нормально. - Роза, - услышала я около себя голос, но не тот, который бы хотела. Я нехотя приоткрыла глаза и проморгалась, чтобы привыкнуть к яркому свету. Что-то в ответ прокряхтев, поняла, что у меня сухое горло. Мне нужно было срочно попить. Кто-то встал, подошел ко мне и протянул стакан воды. Добрый человек, только если бы у меня нормально работали руки, а не болели, что понять было невозможно, то замечательно было. Через несколько секунд кто-то догадался, что я сейчас не могу обхаживать себя и дал мне попить. - Мы все ужасно волновались. Копна рыжих волос немного загородила яркий свет. Мама. До этого момента я точно не могла понять, кто сидел со мной. Только точно знала, что это был не Дмитрий, которого хотела видеть сильнее всех. Но где он может быть, если не со мной? Я распахнула глаза, а мама озабоченно посмотрела на меня, наверное, думая, что у меня что-то случилось и уже готова умереть. Но я всего лишь беспокоилась за Дмитрия, который бы сидел со мной, не отходя на шаг. Не могла же ссора повлиять и на это? Если да, то ничего уже нельзя было изменить. - Позвать медсестру? - обеспокоенно спросила моя мать, а я покачала головой, пробуя расшевелить свой язык и разлепить рот. И кто додумался не давать мне пить, пока была в отключке? - Дмитрий, - кое-как прокаркав, сказала я. - Ааа, - мама села на край кровати и посмотрела на меня. Я начала ожидать прискорбную речь. - С ним все нормально, как и со всеми. Только ты сильно пострадала. Я вопросительно посмотрела на нее, не веря, что два дампира, а после один, и морой могли одолеть столько нападавших на них. Мама, как будто читая мои мысли или просто она знала, что я хотела особенно узнать, ответила на мой вопрос, как и на все последующие: - Дмитрий еще до вашей прогулки подозвал стражей, когда этого не захотела Лисса. Он всегда за особую безопасность, что спасло вас. А кто напал? - воспроизвела она мой вопрос, так как мне не хотелось говорить и только вопросительно поднимала брови. - Дампиры, которые были против власти Драгомир. Мы пока что не знаем, кто их надоумил, чего хотели, каков был их план и продолжается ли он сейчас. Но все это выясняется. - А что потом? - А что потом? - повторила мама. - Прилюдная казнь, - просто ответила она, как будто рассуждала о готовке, - как и должно быть. Они покушались на жизнь королевы. Они почти это сделали. И чтобы этого не повторилось, чтобы запугать и предостеречь всех тех, кто еще посмеет покушаться на жизнь Василисы Драгомир. Но до этого еще долго. Надо проводить допросы, чтобы точно знать, что именно эта ситуация полностью затоптана и что больше никто ее не будет повторять. - Но ее будут повторять, - сказала я. Голос мой становился все лучше и лучше, и я могла узнавать его. - Занавесь окно, - попросила я, и мама, спохватившись, быстро закрыла плотные занавески, и в палате стало темнее. Я удовлетворенно прикрыла глаза и откинулась на подушку. пусть на ней и лежала. Мама присела рядом со мной и продолжила свой рассказ, который меня интересовал и который я слушала закрытыми глазами. Никто не был против. - Конечно, будут. Но на ближайшие полгода мы себя обезопасили. Дмитрий сейчас с теми дампирами, которые напали на тебя, - добавила она. В ее голосе слышалась нежность, и я невольно улыбнулась. Конечно, он мог отлучится только для того, чтобы поучаствовать в их допросе или хотя бы проследить за этим. - Из-за чего вы так поссорились? - Этого вопроса никак нельзя было миновать, и я это понимала. - Хотя теперь думаю, что она пройдет, так как Дмитрий был сам не свой, - поделилась мама, и я открыла глаза, заинтересованно глядя на нее и требуя продолжения. - Кажется, все, что между вами произошло да и с самой ситуации, вывело его, что даже не пытался сдерживать свои чувства. - Что он делал? - спросила я, чувствуя себя девчушкой, которая кормится только сплетнями, но мне сильно хотелось узнать его реакцию на все произошедшее, понимая, что потом увижу его опять в сдержанном виде. - Командовал, - просто ответила мама, но по ее глазам можно было прочесть, что это не просто было командование. - Он все это делал яростно. Ему тогда никто не посмел перечить, даже Ганс, который смело мог не слушаться его. В первый раз такое вижу. Дмитрий саморучно провел всех нападающих дампиров по камерам и приказал другим, в какой очередности всех допрашивать. Кажется, в тот момент он был готов самостоятельно их повесить. Ты была во второй раз при смерти, - В-третий поправила я ее в мыслях. - Много крови ты потеряла, пришлось сделать переливание. Дмитрий был сильно озабочен твоим здоровьем. Я никак не могла сидеть возле палаты, так как надо было ухаживать за Максимилианом, - Я поморщилась от его ужасного полного имени. - Но утром пришла узнать, как прошла операция. Он все еще был в коридоре, а потом не вылезая сидел в твоей палате. Никто даже не пытался выгонять его от тебя, когда меня не пускали, говоря, что смысла нет, что ты без сознания. Только сейчас мне разрешили, а Дмитрий ушел к дампирам. Я улыбалась. Дмитрий так переживал за меня, что не терпелось увидеть это своими глазами, ведь точно знала, что когда он придет всех этих переживаний я никак не увижу. Только серьезность, обеспокоенность. Мама заботливо отодвинула мою прядь волос, которая мне мешалась и которую я не могла снять. - Если вы с Максом куда-нибудь идете то все - что-нибудь случится. Два раза сидела с ним, и два раза нападали, - с усмешкой сказала мама, и я с ней согласилась, легким кивком головы. Она сегодня была готова к излиянию мне своих чувств, и это было странным, но зато я могла узнать много интересного. Видимо я много часов была в отключке и все успели меня похоронить, раз мама только и делала, что говорила. - Знаешь, что я снова поняла, Роза? - спросила она у меня, хотя этот вопрос не нуждается в ответе, так как он просто был для привлечения моего внимания. - Дмитрий тот, кто тебе нужен. Пусть сначала я была в легком шоке и недоумении, пусть и догадывалась про вас, и даже не одобряла вас как пару, но с каждым днем я убеждаюсь, что это замечательно, что Дмитрий с тобой. Можно быть полностью спокойной за тебя и не только на физическом уровне. Ты счастлива с ним, и не думаю, что кто-то еще так затронет твое сердце, как он. Вся речь матери была неспроста, и я все ждала, когда она дойдет до момента, к которому она ведет через чувства Дмитрия и мои, но слушать это было приятно, особенно от собственной матери. Она не заставила себя ждать и начала говорить: - К чему я это все говорю? - Сегодня мама озвучивает мои мысли. - Я не знаю, что у вас случилось, но это явно серьезная вещь, раз вы были оба как бараны и не уступали друг другу, что должно быть происходит редко, но настоятельно прошу, чтобы вы всяческими способами помирились и как можно быстрее. И если твое ранение в этом поможет, то я буду рада, что это нападение случилось, так как оно должно подтолкнуть вас на спокойный разговор. Я просто смотрела на маму, ничего не говоря. Я была в шоке услышать такую речь от мамы, которая сдерживала свои мысли и эмоции, что мне всегда приходилось догадываться. Сейчас, а может это случилось раньше, наши с ней отношения стали лучше, чего я боялась, но в то же время радовалась этому. В палату зашла медсестра и отругала мою мать за то, что не позвала ее как только я пришла в себя. Моройка начала выкладывать на тумбочке множество лекарств, а я прикрыла глаза, зная, какими будут последующие действия. Мне вколют снотворное, и меня окутает сон. Мне не хотелось спать: боялась, что, снова проснувшись, не застану Дмитрия. Но я зря беспокоилась, так как когда во-второй раз проснувшись и простонав от яркого света, который меня выбешивал и слепил. Я попыталась уткнуться в подушку, чтобы хоть как-то приглушить его. Видимо на меня не жалели ламп, да и просыпалась я днем. Приглушили свет, чтобы не слепил мои глаза. - Доброе утро, спящая красавица. Я узнала это обращение, которое он сказал только однажды, когда мне выстрелили в грудь, и никак не могла улыбнуться ему. Открыв глаза, которые уже привыкли к свету, что все же просачивался через занавеску, я посмотрела на Дмитрия. Он стоял, возвышаясь надо мной и внимательно осматривал меня. Я видела, что Дмитрий беспокоился за меня, но, как и предсказывала, остальные чувства или прошли или он их сдерживал. - Сколько я проспала? - спросил я, прерывая тишину и некий барьер между нами. Дмитрий в два шага подошел ко мне и сел на край кровати, как раньше сделала мама, но только ближе ко мне. Он так же не отводил от меня взгляда. - Три дня с нападения и еще один, - ответил он. Его рука немного поднялась и замерла. Я изнутри закусила губу, желая, чтобы он прикоснулся ко мне. Для меня это бы многое значило, например, то, что наша с ним "холодная война" закончилась. Но так же ожидание убивало меня. Я никак не смогла сдержать облегченный выдох, когда его рука коснулась моей щеки, еле ощутимо проводя по ней. Я прикрыла глаза и повернула голову, чтобы прижать его руку сильнее к себе, наслаждаясь его кожей, касаниями, которых долго не было. Я и не представляла, что мне этого так не хватало. Сейчас мне не хотелось отпускать Дмитрия даже на шаг, только ближе. - И как там, снаружи? - Все хорошо. Лисса с Кристианом и Максом в порядке. Дампиров допрашивают, и скоро должен пройти суд. - Их повесят? - спросила я. Мне не хотелось, чтобы их казнили, наверное, потому, что сама могла оказаться на их месте. - Уже не факт, - покачав головой и проведя по моей щеке большим пальцем, сказал Дмитрий. - Могут просто посадить, а казнить только главного. И то есть вероятность, что ждет его только заключение в тюрьме, как и других. Я кивнула, уже не придавая его словам такого сильного значения. Мне хотелось просто знать, что он рядом. Я даже забыла о нашей ссоре, пока Дмитрий не напомнил о ней, что следовало ожидать. - Роза, нам надо поговорить. - Да, надо, - согласилась я с ним, открывая глаза и морщась от боли, которая вернулась ко мне. Дмитрий заметил это и обеспокоенно посмотрел на мой живот, но я убедила его, что это нормально и чтобы он не вызывал медсестру, которая меня опять отправит в сон, чего мне совершенно не хотелось. Теперь я знала, чем закончится этот разговор - перемирием, но оно может тяжело даться и с последствиями. - Ты точно можешь? - спросил он, и я кивнула. - Я хочу сейчас во всем разобраться, чтобы уже не мучиться больше насчет этого. Дмитрий кивнул, соглашаясь со мной, но еще долго смотрел на меня и гладил мою щеку до того, чтобы начать. Я сразу терялась и не могла понять, как начать разговор, с чего, но мой муж все знал, и мне не пришлось первой разрывать эту тишину, которая за последнее время не была ненавистной и тяжелой. - Начнем с самого начала - с ребенка. Я опять закивала. - Да, я уже поняла, - согласилась я с ним, пытаясь скрыть, что его слова и сейчас задевают меня, что я "мала", чтобы стать матерью. Мне не хотелось верить, что до чего-то я не доросла. Мне казалось, я взрослая во всех смыслах, а Дмитрий доказал, что нет. - Роза, - нежно сказал он мое имя, беря в руки мой лицо и поворачивая к себе, - я не хочу, чтобы мои слова задевали тебя. - Но они задевают, - прошептала я, обрывая дыхание от близости его губ ко мне. - Наша семья не готова. Тебе двадцать, ты страж. Мы сейчас думаем, как бы провести время вдвоем, а если будет ребенок, то друг о друге на время надо будет забыть. Я кивнула, как обиженный ребенок, который понял свою ошибку и пытается не обидеться на то, что прав не он. С этим вопросом мы решили и довольно быстро. Я ожидала, что так же просто Дмитрий начнет вопрос о свадьбе, как он отпустил меня и выпрямился, тем самым отдаляясь. Плохой знак. - Дмитрий, - позвала я его. Он не реагировал, рассматривая стенку и нахмурив лоб. Его пальцы то сжимались, то разжимались. Тут должна была начать я. Мои глаза привыкли к освещению, и теперь оно казалось тусклым, ничего не освещающим. Хотелось открыть занавески, включить еще лампочки. - Извини за то, что я тогда наговорила. Это все... - Только не говори, что это все не было правдой, - резко прервал он меня, и я удивленно раскрыла глаза. Может я и ошибалась, думая, что этот разговор закончиться перемирием. Живот опять отдался болью, но я ее старалась не замечать. Наши с Дмитрием отношения намного важнее моего самочувствия. Я хотела опять начать противостоять , но он снова прервал меня, поворачиваясь ко мне лицом. - Я просто чувствую, что ты врешь, может, сама того не осознавая, но врешь. Это я все время говорил о твоем замужестве. Я об этом мечтал. Никак не ты. - Я просто говорила, чтобы была в начале моего возраста цифра "2", а это не значит, что не хотела ее. Дмитрий покачал головой, как будто я чего-то важного и простого не понимала, что маячило перед моими глазами. - Роза, ты даже боялась сказать слово "свадьба", когда я тебе сделал предложение. Ты боялась всех свадебных хлопот. Но только сейчас мы с тобой поняли, что это непросто твои нервы играли перед замужеством, а нежелание, которое выражалось страхом. - Но я... Мне хотелось сказать, что у меня был обычный страх и волнение, какие бывают с каждой невестой. Но почему-то замолчала, вспоминая те месяцы подготовки. Я не верила, но в то же время понимала, что это правда. Я безумно растрогалась и искренне радовалась, когда Дмитрий встал на одно колено передо мной и предложил мне стать его женой, но, вспомнив, как отзывалась о замужней жизни и самой свадьбе, о ступоре, который наступал каждый раз, когда мне предостояло говорить о предстоящем торжестве, да и мысли Рика, с которыми я в глубине сознания соглашалась, доказывали одно - я согласилась выйти за Дмитрия только из-за того, что он этого хотел. - Ты прав, - тихо сказала я, поникая. Мои пальцы начали комкать одеяло, желая натянуть его до ушей, чтобы скрыть свое лицо. Мне было стыдно. Но Дмитрий не начинал отчитывать меня или же твердить, что он был прав, а я отрицала. Он просто наклонился ко мне, смотря на меня сожалеющим, но нежным и любящим взглядом. - Я не хочу, чтобы ты был прав, - прошептала я, смотря на его скулы, глаза, губы, которые были так близки ко мне, что удержать от долгожданного и желанного поцелуя было невозможно. - Я тоже. - Я не хочу, чтобы ты сомневался во мне. - Но я сомневаюсь. - Не хочу, чтобы у тебя даже мысль про мое нежелание выйти за тебя мелькала каждый раз, когда смотрел на кольцо. - Но она мелькает и будет мелькать. Я прикрыла глаза. Дмитрий все приближался ко мне. Я чувствовала уже его губы. Мне хотелось взять его за шиворот и притянуть к себе, но сейчас было не время для поцелуев. Нужно было разобраться с нашими непонятными оказывается отношениями. - И что ты предлагаешь? Развод и пожениться во-второй раз, когда мое подсознание будет готово? - предложила я, открывая глаза, когда могла контролировать свои желания. Дмитрий покачал головой. Да, это была просто идея, которую никто из нас даже не хотел рассматривать. - Нам нужно разобраться во всем. Конечно, ты можешь не согласиться на это, но все же. Я знаю одно место, где мы просто не сможем поссориться, где даже не промелькнет мысль о разводе, где нас не будут отвлекать делами стражей, где мы разберемся во всем и в лучшую сторону. Я уверен. Сказать, что я удивилась, это значит ничего не сказать. Как Дмитрий мог это предложить, когда на Лиссу недавно напали, когда я сама еще лежу в больнице, когда надо быть настороже. Мой муж, как будто читая мысли, чему бы я не удивилась, ответил на все мои вопросы: - Через недели две-три, когда все разрешится и с дампирами, и с безопасностью королевской семьи, и с тобой. Нам это нужно, Роза. - Да, нужно, - согласилась я, не смея даже перечить ему. - Ты согласна поехать в Россию? - спросил он, еле заметно улыбаясь. - Я соглашусь тогда, когда ты наконец-таки поцелуешь меня, - чуть ли не простонала я. Дмитрий наклонился еще немного и поцеловал меня, приподнимая мою голову над подушкой. Я, наплевав на всю аппаратуру, подняла одну руку и обняла его за спину. Как давно этого не было. Касаний, близости, поцелуев. Как я могла вообще жить без этого? Оставалось только гадать. Но сейчас я, жадно целуя его и прося большего, чего пока что не может быть, наверстывала упущенное. Мне не хотелось, чтобы он уходил, чтобы этот поцелуй заканчивался. Но теперь я точно знала, что этого не произойдет.