Мы живем дальше

В который раз я стою около этой двери и боюсь постучать в нее? И почему стала такой неуверенной? Я знала ответы на все эти вопросы - я боялась увидеть своего брата. Родного брата, родители которого являются и моими родителями тоже. Дмитрий сзади подтолкнул меня к двери, как бы намекая, чтобы я больше не рассматривала ее. - Роза, тебе двадцать один, ты один из самых лучших стражей, которая убила множество стригоев. Так открой дверь. - Твои слова, конечно, красивы и вселяют уверенность на новые открытия, к примеру, дверей, но нет, это слишком сложно, - повернув голову назад, чтобы посмотреть на Дмитрия сказала я, но он, взяв ее в свои ладони, повернул обратно к двери. - Давай сама, иначе это сделаю я с фразой: "Ваша дочь боялась открыть дверь". Вряд ли Дмитрий такое бы сказал, но на меня это псевдоугроза подействовала. Я подняла руку и нажала на звонок, ожидая медленной реакции со стороны родителей. Они, как всегда, все сделали по-своему. Дверь мне открыл Эйб, который встретил нас со своей странной улыбкой, на первый взгляд казавшийся счастливой и радостной, оглядел нас и отступил на шаг, чтобы мы зашли в дом. - И кого сюда принесло, - сказал он, в своем обычае не приветствуя нас. Он пожал руку Дмитрию. Видимо, за то все время, когда муж был вне моего поля зрения, они с Эйбом хорошо подружились. Мы зашли в гостиную, и первое, что я увидела, это детскую кроватку. Обойдя Дмитрия, я встала с другой стороны подальше от этой детской мебели. Дмитрий посмотрел на меня, но ничего не сказал, а вот Эйб решил не молчать. - Роза, успокойся. Его там нет. Он у Джанин наверху, которая скоро спустится, и вот тогда можешь прятаться за Дмитрием, - сказал он, входя в гостиную. - А мама не расстроилась из-за того... - начала неуверенно я, так как теперь мне стало стыдно, что как дурочка не пришла к ней в больницу хоть раз. - Что не посетила ее три дня назад? - продолжил Эйб, перебивая меня, но сейчас мне это нравилось. - Конечно, сначала была расстроена, но думаю, сейчас она не будет обращать на это внимание и будет рада, что сейчас ты пришла. Я кивнула, немного успокоившись, улыбнулась. Дмитрий сжал мою ладонь, когда мы услышали шаги по лестнице, отчего мне стало легче, так как ощущала поддержку от него. Мама спускалась вниз, держа на руках какой-то маленький комочек. Если бы он лежал на диване, то я бы запросто могла не заметить его и сесть. Мама была уставшей, но в тоже время на ее лице была слабая счастливая улыбка. Я впервые видела ее в таком настроении, поэтому все воспринимала с недоверием и настороженностью. Эйб, вскинув брови, посмотрел на меня, указывая рукой на зашедшую мать, таким образом говоря, чтобы я не побоялась, подошла к ней и взяла ребенка на руки, но я пряталась за спиной у Дмитрия, выглядывая головой. И кто теперь из нас маленький: мой младший брат, который спокойно лежал или я, которая пряталась за спиной взрослого мужчины? - Привет, Роза, - поприветствовала меня мать, а я ей кивнула. - Ты можешь спокойно выйти, если я его как-то держу, то ты подавно сможешь его взять. Дмитрий устало вздохнул, подошел к моей маме, которая подала ему ребенка, и взял его аккуратно на руки. Я знала, что он с ним подойдет ко мне, и от этого мне точно не уйти. - А ты с ним отлично смотришься, - как бы невзначай сказала я, а Дмитрий, улыбаясь, покачал головой. Но это было чистейшей правдой. Он держал его так, как будто вырастил троих детей, если не четверых, его движения были мягкими, аккуратными, даже мама так не обращалась с собственным сыном, как Дмитрий с ним. Делать было нечего и, выдохнув, я протянула руки, чтобы мне положили этот комочек на руки. Дмитрий аккуратно, чуть ли не задерживая дыхание, положил мне его и правильно показал, как надо держать. Удостоверившись в безопасности ребенка, и что я от неожиданности не уроню на пол, он удовлетворенно посмотрел на меня. - Ну вот, и ничего страшного в этом нет, - тихо сказал он, так и не отойдя от меня, закрывая тем самым мне обзор на родителей. Я была не против. Наклонив, голову я начала рассматривать моего брата. Ничего необычного. Такой же маленький, беззащитный, милый, красивый, как и все остальные новорожденные, только он был. - И как зовут этого малыша? - нежно спросила я, глядя в маленькие карие глаза, которые точно достались ему от Эйба и осознав, что до сих пор не знаю имени. Дмитрий отошел от меня, открывая мне родителей и вообще всю комнату, так как раньше я могла видеть только мужа и его грудь. Родители с гордостью посмотрели на своего сына, а потом на меня. - Максимилиан Мазур, - торжественно объявила мать. От шока я чуть не выронила ребенка. Дмитрий заметил мои колеблющиеся руки и придержал их. Я с благодарностью посмотрела на него. - Спасибо, - поблагодарила я его. Мой взгляд переместился на родителей. - Что? - вдруг осипшим голосом спросила я и прочистила горло. - Вы специально выбираете такие полные имена, чтобы мы их ненавидели? Не беспокойся, - заверила я брата, - ты не узнаешь своего имени до совершеннолетия, а лучше до тридцати лет. Мы будем звать тебя исключительно "Макс". А что? Очень даже простое, распространенное имя. По мне, такие люди должны быть веселыми. Ведь ты будешь веселым? Сорвиголовой? Это точно. Отомсти им за меня. А у этого имени есть подобное русское? - спросила я у мужа. - Максим, - ответил он на потрясающем русском и улыбнулся от моей реакции на имя, может, поэтому он мне его и не говорил. - Вот видишь, - обратилась я уже к Максу. - Дядя Дмитрий будет называть тебя "Максим". Все не так уж плохо. Как вы вообще решили так его назвать? - обратилась я уже к бессовестным родителям, которые не думали о будущем своих детей. - И почему Мазур? Только не говорите, что выбирали так же, как Соня, по значению имени, а Мазур потому, что ты, Эйб, возлагаешь на него огромные надежды насчет своего бизнеса. Мне ничего не ответили, значит, так оно и есть. Я закатила глаза. - Это имя обозначает "величавый, величайший", но выбрали не из-за этого, - ответил мне мой отец. - А откуда вы тогда знаете перевод? - начала допытывать я их. - Нас просветила Соня. И да, я возлагаю на него надежды, даже уже все переписано. - О Боги, он ребенок! Ему даже года нет, а уже состояние, - начала возмущаться я. - Он ничего не понимает, даже звуков не выговаривает. Как будто опровергая мои слова, Макс что-то проворчал, и я нахмурив брови посмотрела на него, но он уже замолчал и обратно начал смотреть на меня. - Да, он еще мал, но если сразу его растить в той атмосфере и правилах, которые мне нужны, то он вырастет прекрасным преемником. Я закатила глаза и посмотрела на своего брата. Родного брата. Он был таким маленьким и невесомым, что, лично мне, казалось, что это что-то инородное, не из нашего мира. У него уже были волосы такие же темные, как мои, прекрасные ... Глаза. Макс был на удивление тихим, спокойным, но его глаза так и бегали от меня к родителям. У меня создалось впечатление, что он жадно все впитывал и запоминал. Это у него от Эйба. - Он такой маленький, хрупкий и беззащитный, - умилялась я, - что даже не верится, что я когда-то была такой, - я взглянула на огромный рост Дмитрия. - Ну, про тебя, товарищ, я вообще молчу. Дмитрий улыбнулся и подошел ближе к нам. Он нежно провел тыльной стороной своей ладони по щеке Макса. - О, он будет прекрасным стражем как его мать. Я улыбнулась. Мне показалось, что он имел ввиду меня под словом "мать", и по моему телу прошло тепло, а сердце наполнилось нежностью, любовью и многими другими чувствами присущими матери. - И как его сестра, - закончил Дмитрий. Эти слова обрушили мою иллюзию, и я поспешно отдала ребенка его настоящей матери. Мама нежно приняла его и посмотрела на него с такой теплотой, с которой она никогда не смотрела на меня. Я начала ревновать, как будто я маленькая девочка, которая теперь стала не единственным ребенком в семье. Но я теперь и вправду не единственный ребенок в семье. Но мне стало сразу не хватать этого маленького комочка. Точно идиотка, раз боялась пойти в больницу к матери, но на то у меня были свои причины. - О Господи, когда ему будет двадцать один, то мне будет сорок два. Представляешь? - спросила я у Дмитрия и шокировано уставилась на него. - Когда он будет красивым, сильным... я буду... старой? О боже мой! Дмитрий ласково обнял меня за талию. - А мне будет сорок девять, - с улыбкой сказал он. - А мне вообще шестьдесят два, - посвятила меня мать. Я посмотрела на Эйба, который перемещал свой вес с пяток на носки, ожидая, когда он скажет свой возраст. - А я лучше промолчу, - деликатно ответил он. - Проклятье, как так можно? Я твоя дочь и не знаю, сколько тебе лет. Я пригляделась к нему. Может, он одного возраста с мамой? Нет, это вряд ли. Может, он старше ее, как Дмитрий, на семь лет? Тоже нет. Тогда сколько ему? На вид можно дать ему... ну, ему точно больше сорока. - О, моя Розмари, ты узнаешь это только на моей могиле. - Ты уже собираешься умереть? О нет, этого не будет. У тебя есть сын, - напомнила я ему. - Почему умирать? Если в факт взять то, сколько у меня врагов, то скорее всего меня убьют. Но что мало вероятно. Я с шоком посмотрела на него. Как он может так спокойно рассуждать о своей смерти? Он точно сумасшедший. Просидели мы у них еще час, говоря или просто умиляясь маленьким существом, который только и делал, что спал, что мне сильно нравилось, не думаю, что мое мнение осталось бы прежним, если бы он начал орать и реветь во все горло. От родителей я ушла с тягостными мыслями, все время поглядывая на Дмитрия. Мама доверяла ему сына больше, чем самой себе, это я заметила, так как если Макс лежал не на ее руках, то у Дмитрия. Если не она подтирала слюни, то Дмитрий. А нам с Эйбом мама кроме нескольких раз не дала даже тронуть малыша, поэтому я упивалась картиной мужественного сильного Дмитрия, который буквально таял при ребенке и был с ним нежен и аккуратен, что мне безумно нравилось. Но в тоже время мои старые страхи и беспокойства вновь выходили наружу. - Роза, что с тобой? - спросил Дмитрий, когда мы уже собирались спать и я чертыхнулась десятый раз за минуту. - Ты после родителей вышла какая-то не такая, даже не могу этого объяснить. Обеспокоена и чем-то озабочена. Я повернула голову к Дмитрию и закусила изнутри губу, думая, стоит ли это говорить. - Старая тема, - попыталась я вкратце объяснить причину моей обеспокоенности, но в то же время не затронуть ее. - Мы с ней уже разобрались, - сказала я и накрылась одеялом по нос, чтобы большая часть моего лица была скрыта от него, но ничего не получилось скрыть от моего мужа. Дмитрий привстал на локте и немного отодвинул, насколько это давала сделать я, одеяло, чтобы видеть мое лицо. - Роза, скажи мне, - тихо, смотря мне в глаза, сказал Дмитрий и намотал на палец локон моих волос, касаясь ими моего оголенного плеча. - Ты... - начала я и обратно скукожилась в одеяле, но заставила себя продолжить: - Ты так отлично справляешься с детьми. - Вырасти в женском обществе и не уметь справляться с детьми, это можно считать грехом, - ухмыльнувшись, сказал он, а я, не замечая этого, продолжила: - Ты просто создан управляться с детьми. Дмитрий, ты и сам мне говорил, что... - Нет, - строго оборвал меня муж, и с его лица пропала улыбка, когда он понял, куда этот разговор клонит. - Я уже сказал, что это ничего не значит, и это мнение сохранилось. Я резко стянула с себя одеяло и посмотрела на мужа, который ждал от меня взрыва, и он его получил. - Ничего не значит? У тебя могло быть все, если бы тогда согласился на предложение Таши. Дмитрий выдохнул и опрокинулся на кровать, заправляя свои волосы назад, когда я упомянула Ташу. Ему это не нравилось, и не потому что, она ему не нравилась, или он опять вспомнил, что ее казнили, а потому что, это давняя, забытая история, а я снова ее подняла на обсуждение. - Роза, хватит. Это уже прошло, и не надо ворошить прошлое. - Но от этого прошлого зависит наше будущие! - воскликнула я, садясь на кровать. - Ничего не зависит, - проговорил Дмитрий, все так же держась за голову, что его локти закрывали его лицо, но я знала: еще немного, и он разозлится. - Зависит, - не отставала я. - Я тебе не смогу дать того, что она могла дать, - отчетливо сказала я. - То, чего ты хочешь, так как детство в женском обществе не проходит бесследно, как сказал ты. Знаешь, многие пары расходятся из-за этого. - Роза, - немного повысив голос, обратился ко мне Дмитрий. - Мы не те семьи и никакие другие. Мы - это мы. И если ты начала этот разговор, то я скажу еще раз: я знал, на что иду, и согласился с этим. И сейчас твои мысли совершенно не те. Ничего страшного, - прошептал он, убирая руки с головы и смотря на меня. - Ничего страшного? - переспросила я. - И это говоришь ты? Ты, для которого семья важная часть жизни, который задумывался о женитьбе задолго для меня? Тебя же каждый ребенок любит! И ты сейчас мне говоришь, что ничего страшного в том, что у нас не будет детей? Дмитрий с шоком посмотрел на меня. Его не удивил мой взрыв. Его удивила моя речь. Я видела лишь гладкое лицо и округлившиеся глаза. Я поняла одно: Дмитрий не показывает мне своих чувств. Это первый раз в нашей семейной жизни, да и вообще. Он при мне никогда не притворялся, говорил, что хотел, показывал свои эмоции, которые он испытывал. Но сейчас он ничего не показывал мне. Мы отдаляемся? - Дмитрий! - прикрикнул я на него, - Черт возьми, покажи, что ты чувствуешь! - уже кричала я на него. - Скажи, как тебе дерьмого! Я села на кровать и закрыла лицо руками. Я не могла находиться рядом с ним, если он не доверяет мне свои чувства. Я нуждалась в маленькой поддержке, но не хотела получать ее от моего бездушного мужа. Я почувствовала, как к моей спине прижался Дмитрий и обнял меня. Он зарылся лицом мне в волосы. Сегодня мы оба были подавлены странным перепадам настроения, то орали друг на друга, то сочувствовали. Видимо из-за того, что эта проблема всегда будет всплывать на протяжении всей нашей совместной жизни, и поэтому мы так остро его ощущаем. - Мне ужасно плохо из-за этого. - прошептал он и еще сильнее прижимая лицо к моей шее - Да, я полностью согласен с тобой. Семья - важная часть моей жизни, очень важная. Без нее я не смогу жить. Без тебя в особенности. - Его руки еще сильнее обняли меня. Теперь он нуждался в поддержке. - И я безумно хочу от тебя ребенка, но это не возможно, Роза, и если бы даже могли, то сейчас еще рано, очень рано. - Я почувствовала, как он печально ухмыльнулся. - но ты представляешь, каким он был бы энергичным и веселым? - ложась на кровать, спросил он у меня и потянул меня за собой. Я удобно устроила свою голову рядом с его лицом и положила руку на его грудь, вглядываясь в его глаза, которые теперь смотрели на меня с нежностью. Да, он был прав, что если бы мы могли иметь детей, то сейчас было рано, но это для меня, а не для него. Я больше беспокоилась за Дмитрия. - Конечно, представляю, каким бы мальчик вырос сорванцом. Дмитрий, сдвинув брови, посмотрел на меня, немного отодвинув голову, чтобы посмотреть на меня - Почему мальчик? Я бы хотел девочку. - А я мальчика. Он вырос и был бы защитником, как ты. Дмитрий начал играть с моими пальцами. - А почему не девочка, чем она тебя не устроила? Была бы она потрясающей, как ее мама. Я задумалась. - Ну, тогда компромисс - девочку и мальчика, но чтобы мальчик был старше, - пригрозила я ему. Дмитрий тихо засмеялся и поцеловал меня в макушку. - Хорошо. Это такая идеальная семья. Мама, папа, старший сын и маленькая дочурка. Всегда и везде такое. В нашем общем размышлении о наших детях, которых не может быть, я заметила, что это изрядно подняло мне настроение. И я захотела продолжить. Пусть этот разговор и давил на нас невыносимой печалью и безысходностью, но он давал какую-то веру, надежду... - С карими глазами... - завороженно прошептала я. - Нет, - сразу же воспротивился Дмитрий. - Цвета горького шоколада. - Почему мои? Если у них будут твои глаза, то они смогут просто убить кого-то, убедить, заставить дрожать от страха или благоговенья одним лишь взглядом! - Хорошо. Но тогда у них будут твои волосы, - согласился он и провел рукой по моим волосам, а дойдя до кончиков, начал перебирать их пальцами. - Карие глаза, темные волосы... - Я в голове нарисовала портреты детей. Прекрасные, сильные, могущественные дети Розы и Дмитрия Беликовых. - Они будут любить читать вестерны. Дмитрий рассмеялся. - Ты отдаешь мне такую честь? - искренне удивился он, вопросительно глядя на меня. - Да, - подтвердила я, но прибавила: - Но насчет музыкального вкуса я скажу одно: это будет у них от меня. Уж слишком он у тебя ужасен. Он, тихо смеясь, согласно кивнул. А я представила, какими они были бы неугомонными, упертыми, страстными, красивыми, нежными, но в то же время крутыми. Да, крутыми, так как других детей от таких, как мы, не может быть. - Если бы наши дети пошли в Академию, то Кирова уволилась бы с должности учителя и уехала в какую-нибудь глушь. Моя фраза развеселила Дмитрия. - Это точно. Неуправляемые... - он хотел продолжить, но я его перебила. - Но чтобы друг друга они держали в узде. И чтобы у них были русские имена. Дмитрий удивленно посмотрел на меня. - Почему русские? Мы в Америке. Я приготовилась загибать пальцы. - Хорошо сочетается с фамилией. Как ты представляешь себе, например, Маркус Беликов? Это ужасно. Во-вторых, это необычно, по крайней мере, тут. Все сразу поймут, какая кровь течет в них и что они из Сибири. Дмитрий нежно поцеловал меня в висок и прижался щекой к моему лбу. Я сильнее прижалась к нему. - Ты был бы прекрасным отцом. Дмитрий задумался. - Не думаю, это был бы мой первый опыт... Я нагло перебила и взяла его лицо в свои руки. - Ты был бы первоклассным отцом. В тебе это заложено. Может не врожденно, может это из-за того, что ты жил в такой прекрасной семье. Видел ты бы себя со стороны, когда играешь с Павликом или же с девочками. Ты просто сияешь. Ты так ласков с ними и добр. А дети вообще от тебя не отходят. Существует такой тип людей, которые притягивают к себе детей, если так можно сказать. И один пример из таких людей - ты. И я уверена, что ты, Дмитрий, просто создан быть отцом. Дмитрий пристально всматривался в меня, как будто пытаясь отыскать что-то в моих глазах. В его же отчетливо была видна боль и сострадание. Он быстро притянул меня к себе и прижался щекой к моему лбу, как делал раньше. - Ты была бы хорошей матерью - прошептал он, а мне стало больно. Я никогда не стану матерью его детей.