Пока не закончится музыка

      — Вот сукин сын…       — Мистер ДеВитт.       — Что?       — Потанцуй со мной.       Невыносимо глупая ситуация: ведь они пришли сюда, чтобы узнать, где находится Салли. Зачем тратить время на потакание причудам этого мерзавца? Уж Букер-то смог бы выбить из этого жалкого художника любую информацию.       В наполненной мраком пустоте зала, толпа странных людей в глупых кроличьих масках стоит в предвкушении будущего спектакля.       Они дружно кричат: «Танец!», а Элизабет, на которую грех было не засмотреться, уже протянула руку своему напарнику. Букер не умел танцевать, да и желания выглядеть перед публикой неуклюжим идиотом, лишённым быстроты в движениях, совсем не хотелось. Но как он мог ей отказать?       ДеВитт недовольно усмехнулся и принял предложение девушки, неуверенно сжимая ее руку в своей, ступая вперед. Коэн хрипло крикнул своему помощнику, и заиграла музыка. Зрители радостно захлопали в ладоши и, наконец, замолчали. Мужчина одной рукой обхватил талию партнерши, а в другой держал ее кисть. «Хоть бы не отдавить ей ноги», — пронеслось в голове у детектива, ровно до того момента, пока лицо Элизабет не оказалось в паре дюймов от него, так, что у Букера перехватило дыхание.       — Это было глупо с моей стороны, — добавил он шепотом, с напряжением в голосе.       Когда мужчина первый раз увидел ее в своем кабинете, у него было предчувствие, что эта девушка изменит его жизнь. ДеВитт знал это.       Он так был погружен в свои раздумья, что не заметил, как повторяет движения Элизабет, постепенно отдаваясь музыке. Они начинают медленно двигаться ей в такт, кружась по кругу. Букер наблюдал голодные взгляды гостей, буквально пожирающие их; видел, как они перешептываются между собой, но старался не обращать внимания.       ДеВитт размышлял, что все не так уж и плохо, а песня ему даже нравилась.       Воздух был пропитан сигаретным дымом, и, казалось, что для сыщика такая обстановка была абсолютно банальной, словно он и не выходил из своего офиса. Прожектор отдавал ярким светом, неприятно режущим глаза, но дополнял общую картину зала.       Пока они кружились в танце, детектив видел каждое движение безумного художника, который безудержно размахивал кисточкой по холсту.       — Как думаешь, что могли сделать помощники Коэна с детьми? — нахмурившись, почти прошептав, спросила Элизабет.       — Ты же видела Сестричек, — мгновенно ответил ей Букер.       Взгляд мужчины был прикован к её побледневшему лицу. Почему-то, его посетила мысль о том, что красная помада очень подходит Элизабет, а в ее голубые глаза можно смотреть вечно. Их взгляды встретились, и, казалось, соединившись невидимой нитью, смотрели и смотрели друг на друга. Томный взгляд из-под прядей волос темно-шоколадного цвета, опасный изгиб ярких губ, чарующий голос, лишающий представителей сильного пола воли и разума — таким представляется образ роковой девушки, пленительный и пугающий одновременно. Именно такой представлял ее ДеВитт.       Букер уже был полностью прикован к напарнице, а девушка лишь смущенно отвела глаза, заметив, что он откровенно и без угрызений совести пялится на нее.       Почему ему кажется, что они уже где-то встречались? Что Элизабет ему кого-то напоминает? Что они знают друг друга уже целую вечность? Женственная особа заставляла его мысли бродить по лабиринтам памяти в поисках ответов. Хотя, может, это всего лишь влияние алкоголя и табака? Букер не знал.       Боль и Красота… Да, наверное они и правда не могли существовать друг без друга, а их встреча была, как воссоединение родственных душ, заблудших в обыденности мира. Хоть в чем-то безумец был прав.       Детектив почти неосязаемо провел ладонью по талии Элизабет.       Ведь ничего, если он просто сделает это?       Мужчина, не отдавая себе отсчета о происходящем, просто коснулся ее губ своими.       ДеВитт ожидал, что девушка оттолкнет или накричит, а может и то и другое. Но этого не произошло.       Спустя некоторое время его словно окатило ледяной волной, а порыв смятения и неуверенности заставил его резко отстраниться. Все мысли, бесконечно мечущиеся в его голове, прервал крик Коэна:       — Нет, нет, нет, нет! Фицпатрик!       В следующую секунду через тело Букера прошел разряд электричества, и тот выгнулся в спине от боли. Он разжал пальцы, отпустив руку Элизабет. Его тело упало на пол, уже не чувствуя боли и след от прикосновений теплых женственных губ.       «Может быть, так даже и лучше», — последнее, что мужчина успел подумать, перед тем как провалиться в бездну своего подсознания.       Может, ему не придется объясняться перед девушкой, не придется придумывать оправдание произошедшему.       Но ДеВитт запомнит этот танец на всю жизнь. Запомнит момент, когда их сердца превратились в маленькие огоньки и согревали друг друга.