Я вижу это в твоих глазах...

Проснулась я глубокой ночью в обнимку с книжкой на одной из лавочек на балконе у библиотеки. На груди пригрелся маленький синий змейчик. Он забавно посапывал во сне, перебирая похожими на птичьи лапками. Жалко было будить мелюзгу, но тело уже конкретно затекло и требовало действий, обещая в противном случае жестоко мстить. От тяжких раздумий меня отвлекли шаги. Я притворилась спящей и навострила ушки. В прямом смысле. Эти локаторы чуть удлинились и развернулись к идущим. Да, я знаю, что подслушивать нехорошо, но как еще узнать информацию, которую от тебя пытаются скрыть? Разговаривали твое мужчин. Даже не так. Мужчина в летах и молодой человек. Мужчина идет грузно, скорее всего - пандарен. Только они умудряются даже при ходьбе перекатываться с ноги на ногу. Второй идет уверенной пружинистой походкой. Чем-то звякая и звонко цокая каблуками сапог. - Да, я нашел ту книгу, о которой вы спрашивали. – гулкий жреческий голос. - Отлично. – голос молодого мужчины оказался звонким с легкими рычащими нотками, как у балауров или оборотней. – А это кто? – шаги остановились недалеко от моей лавочки. Вздремнувший на моей груди змей как раз развернулся из калачика и лег поперек груди. Ну чисто кошка. - Это гостья нашего храма. Госпожа Юи-Лун попросила помочь ей в поисках. - Вот как. – парень подошел ближе, видимо рассмотреть получше захотел. Ну, мне тоже интересно. Рискнула осмотреться, чуть приоткрыв глаза. Хорошо челка легла на лицо, прикрыв подрагивающие веки. Ничего такой паренек. Темная кожа теплого шоколадного цвета, черные волосы упрямо вылезают из под чалмы, которую обычно юны носят. Кусок ткани свисает, закрывая левое ухо. В правом покачивается кольцо серьга. Весь такой типично юновский наряд. Абсолютно юновскую внешность портят только красные асмодианские глаза. Ни у юнов ни у няшек таких не бывает. А так юн как юн. Крыла только не хватает за спиной. Ну и запах не тот. Однокрылые пахнут песком и зеленью, этот же пахнет костром, пеплом и рябиной. Странно. Да ну и хрен с ним. Я перехватила змееныша и повернулась к присутствующим хвостом. Юнообразный парень, судя по звуку, шарахнулся назад, не ожидая от меня такой подлянки. Сопровождающий его медведь весело кашлянул в кулачек и предложил проследовать дальше. Что было дальше - не знаю. Тело, сменив позу, благодарно отключилось. Мне снился мой старый кошмар. Одно из воспоминаний, о котором хочется забыть. Это случилось спустя пару дней после появления разломов. С элийцами уже несколько раз пересекались в бездне, так что удивления повалившие создания из разломов не вызвали. Но мы оказались не готовы сражаться друг с другом. Силы элийцев подтачивал вечный мороз наших земель, а наши – чувство кровного родства. Да и негоже сажаться с только оперившимися детьми. Элийцы видимо послали в эту битву всех, кого нашли. Вот и стояли мы напротив друг друга среди развалин старого города. 53 матерых даэвов из старых вояк и толпа едва обученного пушечного мяса с редкими вкраплениями воинов. Наш легат Алекс зло сплюнул на снег. - Ничтожества. Они послали воевать с нами детей. Другие члены отряда додержали взбешенного гладиатора мрачным молчанием. Из толпы элийцев вылетела одинокая стрела. Видимо, у кого-то нервы не выдержали. Дорама, наш заклинатель, недоуменно перехватил вестницу смерти с сантиметрах от… ну в общем, стрела покусилась на самое дорогое. - Отлично. – Он выкинул стрелу и отбросил с лица черную челку, царственно игнорируя наше покашливание. Эта стрела и послужила началом этого кошмара. Кто-то истерично заорал и эта толпа поперла на нас, пытаясь смять количеством. Завертелось… Крики, стоны, плачь… блики и синие всполохи, играющие на кромках моих кинжалов… Это длилось недолго. Но я на всю жизнь запомню невменяемые от ужаса глаза молодых элийцев. Практически детей… и снег, красные капли на котором смотрелись рассыпанными бусинами, красными полотнами… пирующие на бойне симурги, и гадливое ощущение… Дети, это всего лишь дети, но мозги им промыли качественно. Мы долго не могли смотреть друг другу в глаза. И ненависть. Жгущая хуже кислоты драконья ненависть к тем, кто послал их на эту бойню. Отчет главнокомандующему в Пандемониуме сдавала я. Алекс не смог бы держать себя в руках, остальные еще пытались отскрести невидимую грязь или залить ее чем-нибудь. Сухо и коротко описывала подлость врага к своим же. Никто не смел прервать мой отчет, даже когда голос прерывался от клокотавшей в горле ярости. И разделил мою ненависть. Кровные узы больше никогда не останавливали меня… И каждый раз перед глазами вставали тени. Кровавые, изломанные, напуганные нами и невозможностью остановиться. Вот и сейчас пред глазами проносились событие того дня. Выматывая тоской, вырывая из глотки жуткий волчий вой. Пугала невозможность проснутся. Мама всегда чувствовала такие моменты и могла меня разбудить, но ее нет рядом. Значит, агония продлится до утра, когда кто-нибудь, напуганный моим воем не разбудит меня, вырывая из цепких объятий кошмара. Разбудили меня неожиданно быстро. Оказывается, змейчик, что спал у меня на груди, проснулся от хриплого воя и ничтоже сумятевшись укусил меня за палец, чуть не поломав зубки о когти. Когда это не возымело эффекта он бросился за помощью, не нашел и, кое как подняв оставленную кем-то чашку с водой, опрокинул оную на меня. - Фррррр, тьфу. Мелкий, ты воду в луже что ли набирал? – пытаясь отплеваться от попавших в рот волос. Змейчик мелодично что-то прорычал и шарфом лег на шею. Почесав спасителя вдоль хребта я побрела по ночному храму. Я всегда предпочитала дню ночь. Даже когда долго приходилась оставаться на землях юнов я принципиально отсыпалась днем. К тому же в ночи мне легче передвигаться. Я же убийца как-никак. С крыши было очень хорошо видно и неправильные глыбы гор и вишневый сад, обильно устилающий лепестками все окрест, и множество огоньков жилищ. От храма веяло покоем, которого мне не хватало много лет назад. Уснуть уже все равно не получится… Маленький дракончик с радостным писком слетел с шеи девушки и завис рядом. Она чуть усмехнулась, сверкнув изменившимися неоново синими глазами с трещиной зрачка, белки глаз затопила тьма. Тень девушки гнулась и плавилась. Вскоре она успокоилась, став в разы меньше, переступила с лапы на лапу, распахнула перепончатые крылья с рваной кромкой и стрелой взвилась ввысь. Обрадованный ночной прогулкой змейчик рванул за новой знакомой…