Вещунья

- Надень пару вещей, что купила, - говорю я, пока ладонь моя красноречиво покоится на лбу, демонстрируя все отношение к сложившейся ситуации, - я собираюсь заказать нам такси и отвезти ко мне. Как оказалось, глубина моего положения по шкале личного дерьмометра просто зашкалила, что было лишь очередным пунктом в пользу немедленного переезда. Что же, медлить я не стала. Со вздохом опускаю руку, и взгляд падает на лицо Малекита, что и без жуткого шрама, само по себе, впечатление производит, да еще какое. Идея о том, что его стоит скрыть от глаз слабонервных прохожих, приходит незамедлительно. Но как? Загримировать? Меня убьют, заколов собственной кисточкой для макияжа, как жертвенную овцу. Капюшон накинуть? Будет выглядеть еще подозрительней. Распустить волосы? Вариант неплохой, но сколько сил на это уйдет – уф! Ведь столько кос распускать! Нет, рука у меня на эту хитрую конструкцию не поднимется, да и жалко такую красоту уничтожать. А вот у Малекита на меня что-нибудь да поднимется, ежели я посмею без спроса разрушать его прическу. И я все еще говорила о руке. Которой мне уж точно надают люлей за покушение на святое. В итоге, я прихожу к выводу, что своеобразного загара Малекита, крайне не характерного для здешних мест, может, и не заметят. Выхожу из апартаментов темного эльфа, и, недолго думая, хватаю самое необходимое из того, что небрежно разбросано по прилавку. Телефон, ключи, еще одни ключи, еще одни, бухгалтерскую книгу, потом другую – художественную, которую до сих пор не дочитала. И, естественно, половинки молитвы на камне, которые бережно заворачиваю в ту же ткань, что и до того. Оставлять этакую ценность в магазине я просто не могу! К тому же, пусть Малекит рассказал мне, о чем в ней написано, азарта самой расшифровать каждую руну это не умалило ни на йоту. Сборы занимают от силы минуту, и, в ожидании приезда такси, я устраиваюсь около окна - внимательным взглядом гипнотизировать улицу на предмет всяких подозрительных личностей. Сдается мне, что после сегодняшнего дня (хотя, чего уж там – последних трех дней!) паранойя будет преследовать меня до конца моего существования, не меньше. Но и не больше. Мда. Звучит все равно неутешительно и с таким оттенком, словно мое «до конца» на деле окажется не таким уж далеким. Относительно правдивости этого размышления я гадать лучше не буду. Стрессов и так хватает по самое не балуйся. До слуха доносятся звуки шагов, отчего я едва не подпрыгиваю на месте. Вот ведь выдрессировали, изверги! Резко оборачиваюсь, и к своему великому облегчению понимаю - то оказался всего лишь Малекит. Всего лишь… Обычный такой темный эльф. Каждый день вижу – вон, по улицам толпами бегают! Милые, добрые, безобидные… Прям так и тянет за ушком почесать, ага. Тем временем, я окидываю его фигуру взглядом и скептично замечаю, что тот не послушался меня и не надел ничего из того, что я ему купила. Только накинул сверху свою изрядно потрепанную мантию, едва-едва прикрывающую обильное количество бинтов, которые я так старательно ему наматывала. Невероятно упрямое создание. - А ты любишь рисковать, - риторически отмечаю я, облокачиваясь о полку. - В данной ситуации мы постоянно рискуем. Пара смертных, увидевших меня, ничего не изменят, - отвечает Малекит, поравнявшись со мной, так же вставая рядом с окном. - Как скажешь, - устало соглашаюсь. Малекит оборачивается ко мне. И, о да! Ничего, кроме ощущения уверенности и спокойствия от него не исходит. Какие редкие, но, несомненно, восхитительные моменты! - Спокойным и миролюбивым ты мне нравишься куда больше, - не могу сдержаться от комментария, которым хочу выразить лишь одобрение. - Я не стремлюсь нравиться тебе, - холодным тоном. Но не более того. - О, это я уже уяснила, - со смешком. - Очарованием года ты у нас все это время точно не был! Кажется, я опять начинаю нести чушь. А что поделать? Я волнуюсь, как- никак. Вдруг мы сейчас выйдем, сядем в такси, а там Локи за рулем. Сидит и ухмыляется. Черт, эта улыбка мне в кошмарах будет сниться. Главное, чтобы ими и ограничилось. Между мной и темным эльфом снова воцаряется молчание. Он не стремится беседовать со мной, а я уже не хочу навязываться. Да и о чем, собственно, говорить? Нас не объединяет ничего, кроме ситуации, одинаково негативной для нас, да пары дней с момента знакомства. Все. Ах да, еще я ему жизнь спасла. Кажется. Но это все равно ничего не меняет. - Расскажи мне о своем народе, - не выдерживаю я и минуты. Малекит снова долго смотрит на меня, словно размышляя над тем, чем продиктовано мое любопытство. Стыдно признаться, но в данном случае - в основном страхом. Хотя в любой другой ситуации я бы уже сидела тут с диктофоном, беря интервью. Если бы мне позволили, опять же. - Ты говорила, что ты – вещунья, - непонятно для чего, не то спрашивает, не то утверждает, Малекит. - Ну да, было дело, - с сомнением. - Что ты видишь? – Едва веет холодом, - что ты сама можешь сказать мне о моем народе? - Ну… Я вижу темного эльфа и... – Вопрос сбивает с толку, и после того, как меня одаривают долгим, тяжелым взглядом, добавляю, - я совершенно не понимаю, о чем ты. - Ты все прекрасно понимаешь, - голосом, не терпящим возражений. Холод резко становится колючим. - Прочувствуй… Мой народ. И тут до меня начинает доходить. Аура альва всегда присутствовала, всегда ощущалась мною, но я уже привыкла не сосредотачиваться на таком. Впервые концентрируясь на ней, вливаясь в нее и пропуская через себя, чувствую – она неповторимая, очень густая и терпкая, темная. В ней вязнешь. Раньше такое я пробовала лишь с людьми. И у них она легкая и светлая, как жидкий газ – можно пропускать через пальцы, а ее отголоски раздаются со всех сторон, превращаясь в единую ткань бытия. Отголосков ауры Малекита я сейчас не слышу, как бы ни старалась. Теперь-то мне все ясно. И чем продиктована его ненависть, и откуда столько злобы. Почти все. От шока после осознанного почти теряю дар речи, и поднимаю взгляд на Малекита. Наверняка ему по одному моему виду уже все ясно. А в голове возникает мысль – я восхищаюсь тем, как он держится. И я не хочу говорить альву правду. Он должен ее узнать от кого угодно, но не от меня. - Не уверена, что тебе стоит… Я могу и ошибаться… Хочется скрыться подальше, провалиться под пол, накрыться тазиком – что угодно, лишь бы не делать того, к чему меня принуждают. - Говори, - в голосе Малекита звучит упорство и вместе с тем – едва заметное отчаяние. Заметить которое способна лишь такая, как я. - Скажи мне, кого ты видишь пред собой. - Последнего темного эльфа. Он отводит взгляд – не говорит ни слова, никак не показывает эмоций (и даже внутренне давит их, иначе бы меня уже давно захлестнуло ими до невозможности дышать), но по тому, как дернулся, видно, что сказанное далеко не безразлично. И даже более того - последняя, хрупкая надежда для него только что испарилась в пыль. Если бы я знала, чем обернется мой вопрос – я бы заткнула себе рот кляпом. Только уже поздно. Я хочу ему помочь, поддержать. Но как? Погладить по плечу? Похлопать по спинке и сказать: «Ну-ну, не все так плохо»? Самое древнее существо в мире, что я встречала за свою короткую и не особенно яркую жизнь, которое осталось абсолютно одно во всех мирах? Плохая идея. - Мне жаль, - тихо произношу избитую фразу, на которую Малекит никак не реагирует, продолжая изучать взглядом улицу. Лицо его словно окаменело. Как же я порой ненавижу свое косноязычие! В отчаянии оборачиваюсь к окну и вижу, как паркуется напротив ломбарда такси. Нам пора.