Вещунья

- Вижу, он тебе знаком, - высказывает свою догадку мятежный эльф. - Не то, чтобы знаком. Слышала о нем пару историй, читала мифологию. Образ в итоге сложился не самый положительный, - говорю я, и тут же припомнив, спрашиваю, не подумав как следует, - а ты случайно не в курсе – он и впрямь сам коня родил? О! Вот теперь я имею возможность лицезреть удивление Малекита. Да, наверное, все-таки не рожал. В голову прокрадывается сюрреалистичный образ, в котором высокий брюнет ласково гладит маленького жеребенка. Ужас. Запомнить - никогда не верить до конца в то, о чем рассказывается в мифологии. - Странный вопрос, - мрачно и чуточку растерянно замечает альв. Саму эту растерянность обычный человек никогда бы не прочувствовал в словах Малекита, прозвучавших мрачно и безэмоционально. Палитра чувств эльфа в принципе не особенно разнообразна – злоба, презрение, ненависть, иногда удивление. Только самые темные и гнетущие, высасывающие душу изнутри. Не могу не задаться вопросом - почему? Что такого могло произойти в его жизни, из-за чего он утратил всякие другие эмоции? Где радость, где заинтересованность к окружающему миру? Да, понимаю, когда живешь пару-тройку тысяч лет, существование может наскучить, а увлекать станут лишь битвы. Но погрузить миры во тьму? Уничтожить практически все живое? Слишком для одной лишь забавы. И почему только вариации холодного безразличия, перемежающиеся с щедрыми вкраплениями черной всепоглощающей ненависти? Или темные эльфы к этому чисто на генетическом уровне предрасположены? Глупости. Тут явно произошло что-то действительно непоправимое. На самом дне сознания гадким червячком начинает возиться желание залезть в воспоминания эльфа - попытаться выловить самые гнетущие из них, просмотреть, детально перебрав каждую секунду, и разобраться во всем. Однажды у меня получилось такое провернуть - но тогда я потеряла хорошего друга, который воспринял подобное вторжение как предательство. Мне просто хотелось помочь, а сейчас я понимаю – не имела права. Как, собственно, и в этом случае. Не мое это дело – лезть в память Малекита, нагло копошась по закоулкам его души. Какими бы манящими в своей мрачности те не казались. - Это был риторический вопрос, - отвечаю и встаю с дивана, - не обращай внимания. - Ты ведь собираешься предпринять меры, дабы обезопасить себя? Ох, Малекит, ты явно имел в виду «нас». - Ну… Как, меры... Что-то вроде этого попробую, - уверенности в словах нет и в помине. А что поделать? Защищаться от бога Обмана, который чуть ли не весь Манхэттен угробил, вызвав армию адских космических страшилищ (довелось об этом услышать, да и натыкалась в новостях пару раз), меня не учили. А парочка уроков мне бы сейчас не помешала. А заодно и несколько разъяснительных лекций. Например, на такую распространенную философскую тему «почему я?». Вопрос вселенского масштаба. Из-за того, что вещунья? По велению левого тапочка моей прабабушки норны? Вселенная решила наказать меня за все грехи (правда, чтобы заслужить расправу в виде Локи, нужно как минимум – один из миров угробить)? Из-за темного эльфа? Уже более правдоподобно, но я уверена, что все асгардцы считают его мертвым, устроив разведывательные поиски чисто в качестве дежурной меры безопасности. Сама видела, как Малекит исчез в пространственной дыре, а следом за ним и его корабль. Тут без вариантов. И это, черт возьми, интересный момент! Меня буквально осеняет. - А как ты выжил? – Поняв, что упускала все это время самое главное, обращаюсь к Малекиту. Я стою рядом с диваном, возвышаясь над эльфом, хотя смотрит тот снизу вверх так, словно я ползаю у его ног. Умеет, зараза. - Эфир укрыл меня, спасая от неминуемой смерти. - Это та самая, – запинаюсь, пытаясь подобрать эпитет, - субстанция, который ты управлял? - Да. - И где теперь этот Эфир? Развеялся пылью по Свартальфхейму? На меня смотрят долгим, пронзительным взглядом – тем самым, который пробирает буквально до дрожи и заставляет желать спрятаться в каком-нибудь дальнем и неприметном уголке. - Покинул меня. Брови почти сами приподнимаются в удивлении. - Покинул… Он, он что, имеет собственную волю? – Непонимающе, с удивлением и даже запинаясь. - Тебе не понять сущности моего творения. Но знай – оно может выбирать, как поступать, как и любое другое создание, обладающее свободной волей. Мозг на какие-то доли секунды готов почти отказать, пытаясь переработать полученную информацию. Так, мыслим логично. И ловим момент, когда на мои вопросы откровенно отвечают. - А почему покинул? Ты его обижал, что ли? - Ты не чувствуешь границ дозволенного, человек. Этот вопрос тебя уже не касается. Вот так запросто, спокойно и вполне себе уверенно меня отшивают, ткнув носом в низшее происхождение. Опять. Хорошо, что хоть ступать не посылают, а то ведь Малекит может. Он вообще много чего может, но я предпочитаю об этом не думать. Нервы целее. Перебрав в памяти несколько знакомых рунических заклинаний, выбираю самое, на мой взгляд, действенное, и, выходя из комнаты Малекита (и дня не прошло, а уже «его комната» - однако, быстро успела привыкнуть), направляюсь первым делом к входной двери. Надо было вообще сразу начертать там ограждающее заклинание. Глядишь, одной проблемой, может, даже двумя, сейчас было бы меньше. Запираю дверь, ставлю рядом стул, и, взобравшись на него – лишь бы не грохнуться, а то обидно будет покалечиться как раз в процессе спасения, вывожу красной краской небольшую надпись. Ансуз - первая руна, руна магов, и ей я пытаюсь указать на источник опасности. Хотя его хочется выделить красным маркером и привесить пару гирлянд, чтобы уж наверняка. Хагалаз - ограничение, ей обозначаю территорию, которую желаю обезопасить. Йера, символизирующая Мидгард. Частичка того мира, которую я желаю оградить. И в довершение – Эйваз. Руна обороны, и, одновременно с тем – ключ к миру Свартальфхейм. Забавное совпадение. Защищаю, помимо себя, темного эльфа, а по рунам выходит, что его мир защищает меня. Даже немного символично. Словно сама судьба уже знала о том, что и от кого придется оборонять, в тот момент, когда руническое писание пришло в мою голову. Составила я его, к слову, не так уж и давно – как раз в тот день, когда произошло схождение миров. Да, о нем я знаю. Спасибо поисковой системе Google и безумному ученому Эрику Селвигу. Поочередно, и крайне старательно, нанеся на все входные отверстия в магазине надпись, усаживаюсь ждать в любимом кресле. Чего именно ждать – не имею ни малейшего представления. Но вещунье чутье подсказывает – грядет нечто важное. И как же хочется, чтобы оно ошибалось! А чутье зудит, щекочется, толкается во все стороны, да так, что отвлечься просто нереально. Понимаю, в этот раз осечки снова не будет.