- А ты не видишь? Творится любовь...

— Рин — сан, ну прекрати, в самом деле! — Не прекращу-у-у-у!.. В-вы все ух-х-хоооодитеее, а н-нам что д-делать? Гадины в-вы, и ты, Хак-ку — кун, самая гл-лавная из них! Молодая, привлекательная женщина взахлеб рыдала, размазывая по щекам бегущие в три ручья слезы. Высокий, статный юноша в отчаяньи всплеснул руками и с надеждой повернулся к шестирукому деду-кочегару, но тот лишь покачал головой. Да и чем тут поможешь? Пока Рин — сан сама не успокоится, никакие их увещивания не помогут. Разве что по затылку её стукнуть, чтоб потеряла сознание и дала передышку своим несчастным легким. К счастью, подобных варваров в котельной дедушки Камадзи не водилось, и они с Хаку вот уже час терпеливо выслушивали гневную истерику Рин. — С-сначала С-с-сэн, точ-чнее Т-тих-хиро, теперь ты! Да в-вы сг-говорились, ч-что ли?! — Рин-сан, я обещал, — тихо сказал Хаку. — Я и так затянул с выполнением обещания на шесть лет. И это у нас прошло шесть лет, а кто его знает, сколько их прошло в мире людей? Река времени ведь постоянно меняет скорость своего течения. Вполне возможно, что Тихиро давно уже выросла и живет счастливой семейной жизнью. А, может быть, там она только вчера вернулась домой из нашего мира и еще не успела соскучиться. Или вообще не помнит ни меня, ни вас. — И, не смотря на это, ты все равно хочешь вернуться? — спокойно спросил дедушка Камадзи, понимающе глядя на юношу. И пусть его взгляд скрывали темные очки, Хаку чувствовал, что глаза деда насквозь видят все его порывы. Видят и одобряют их. — Да, хочу, — кивнул он. Именно хочу, а не должен. — А где ты жить-то будешь? — всхлипнула Рин, наконец, прекратив рыдать. — Твою речку ведь засыпали, сам говорил. — А я уже подыскал новое жилье, — улыбнулся юноша. — Конечно, там даже не река, а речушка, но мне хватит. Её — то уж вряд ли осушат — кому нужна такая мелочь? — И как это она умудрилась остаться без хозяина? — удивился дед. — Не осталась, а еще без хозяина, — улыбаясь, поправил Хаку. — Она только недавно появилась. Помните Хозяина Рек, которому тогда помогла Тихиро? Я нашел его месяц назад и попросил о помощи. Он тоже помнит «ту добрую девочку», и поэтому с легкостью согласился помочь, создав для меня временный дом. — Ух ты, — восхитился кочегар. — Как, все-таки, Тихиро помогла нам всем тогда. Почаще бы сюда попадали настолько самоотверженные люди. — Ага, — сердито хлюпнула носом Рин, и вытерла рукавом следы слез на щеках. — Вот только кто её помнит — то теперь? И месяца не прошло, как начисто забыли, что такая девочка вообще существовала. — Зато не забыли её доброту, — возразил дед Камадзи. — Посмотри, насколько внимательнее и терпимее здесь стали относиться друг к другу. Юбаба, и та теперь не так зверствует. — И Боо, наконец, начал расти, — кивнул Хаку, часто видевший в покоях колдуньи её сына. Сейчас «малышу Боо» было лет семь на вид, и он стремительно взрослел, спеша наверстать все те годы, что провел, застряв в младенчестве. — А Юбаба и в самом деле не помнит Тихиро? — в который раз спросила Рин, и Хаку обреченно закатил глаза. — Не помнит, не помнит. Если бы притворялась, я бы заметил хоть какие-нибудь признаки. Дзениба и Каонаси помнят, потому что, как и нам, Тихиро стала им другом. Остальным же проще забыть, что здесь когда-то был человек. И Юбаба в этом одна из первых. — Ладно, — все еще сердито, но уже более спокойно сказала Рин.- Уговорил. Ищи свою Сэн, то есть, Тихиро. Но имей ввиду, Хаку — кун, если ты её не найдешь или, не дай боги, вы рассоритесь, я вас найду, притащу сюда и заставлю десять раз подряд мыть большую ванну! Пока не наберетесь ума и не помиритесь. Уяснил?! — Ага, — расхохотался юноша. — Буду иметь ввиду, если когда — нибудь вздумаю своими же руками ломать собственное счастье. Хотя сомневаюсь, что это время хоть когда-нибудь наступит. — То то же, — важно кивнула Рин, и тут же растеряла напускную серьезность и прыснула. — Ладно. Пойду, принесу чего-нибудь поесть. Не отпускать же тебя в дорогу голодным. — Спасибо, Рин — сан, — благодарно кивнул Хаку. — И мне чего — нибудь захвати, — не упустил шанса дед Камадзи. — Ага! — согласно отозвалась Рин, уже скрываясь за дверью. Ну, вот и всё. Хаку откинулся на стену позади себя и прикрыл глаза, стараясь унять волнение. Последние часы в мире духов, и он, спустя столько лет ожидания, наконец, узнает, как там Тихиро. Сдержит свое обещание, которое не сумел выполнить сразу. Только бы это обещание еще было ей нужно. Только бы ждала! А что, если она не помнит его? Что, если она забыла их, или, еще того хуже, полюбила кого — то, и для Хаку в её жизни теперь нет места? Юноша почувствовал, как болезненно сжалось сердце. За прошедшие шесть лет он с полной ясностью осознал свои чувства к Тихиро и понимал, что одной дружбы ему будет мало. Юный дракон хотел соединить их жизни, и навсегда стать единственным хранителем любимой. Но захочет ли этого сама Тихиро?.. В тот далекий солнечный день, отпуская маленькую хрупкую ладошку, Хаку был уверен, что сейчас же пойдет к Юбабе и расторгнет договор. Но старая колдунья куда-то запропастилась на несколько дней, а когда Хаку все же добился разговора, то думал, что сердце не выдержит и разорвется. Новость, которую ему сообщила Юбаба была кошмарной — договор нельзя было расторгнуть. По собственной глупости, и от отчаянья после потери дома, хозяин Янтарной Реки согласился стать помощником колдуньи до окончания срока обучения, без какой-либо возможности уйти раньше. И пока он не изучит все ступени колдовства, об уходе можно было забыть. А это, как минимум, еще лет десять. Кляня себя за наивность и поспешные решения, Хаку так яростно вцепился в постижение древних знаний, что удивил даже необычайно требовательную к ученику Юбабу. Доводя себя до полного изнеможения, он сумел закончить обучение за шесть лет, обогнав в колдовских умениях и свою наставницу, и её сестру Дзенибу. Не раз и не два Хаку буквально приползал в котельную к дедушке Камадзи, и засыпал, свернувшись в клубок у стены с ящиками для сушеных трав. Только здесь он чувствовал себя по-настоящему дома. Особенно после того, как выяснилось, что все, от Юбабы до жаб-работников забыли про Тихиро. Как будто и не было её никогда. «Это нормально, — сказал дед Камадзи, в день, когда Хаку и Рин практически одновременно примчались к нему за подтверждением, что Тихиро была и они не сошли с ума. — Здесь всегда так. Те, кто уходит, задерживаются лишь в памяти друзей. Остальным просто нет дела…» И как — то так получилось, что с того дня эта общая память сблизила их и породнила. Так и началась дружба банщицы, деда-кочегара и юного дракона. Как только выдавалась свободная минутка Хаку и Рин приходили в котельную, поболтать с дедом Камадзи. Иногда они даже не разговаривали, а просто молча сидели, чувствуя, что вернулись домой. Только здесь они теперь отдыхали по-настоящему. Часто трое друзей пили чай, подкармливая комочки сажи крошками печенья, и вспоминали Тихиро. Десятилетняя девочка с огромным чистым сердцем дала им какую-то особую ниточку связи, соединившую троих абсолютно разных существ в почти семью. И сегодня Рин вполне справедливо закатила истерику, когда Хаку сообщил им, что закончил обучение и уходит. Юноша понимал, что будет трудно расстаться с друзьями, но реакция Рин оказалась для него сюрпризом. Только сейчас он до конца понял, как сильно Тихиро изменила их. Насмешливая и острая на язык Рин, когда-то независимая, теперь смертельно боялась терять друзей… …Размышления юноши прервала сама женщина, вернувшаяся с тремя порциями еды. Последний обед в мире духов прошел в молчании. С трудом сдерживая непрошенные слезы, Хаку в последний раз поклонился друзьям, и, не оглядываясь, покинул место, которое так долго было ему домом. Когда за юношей закрылась дверь, Рин тяжело вздохнула. — Надеюсь, Тихиро не забыла его. — Конечно, не забыла, — чуть весело отозвался дед Камадзи. — У них ведь та самая, чистая и настоящая любовь, которую во все времена так воспевали поэты. Она никогда не даст им потеряться или забыть друг друга. Уж поверь старику, много повидавшему на своем веку. — Знаешь, я им даже завидую, — с улыбкой сказала женщина, прислонившись плечом к стене. — Как бы я тоже хотела, чтоб и у меня была такая любовь. — Может, и будет, — загадочно сказал дед, забираясь на своё рабочее место. — Кстати, что там наверху за шум с утра был? — Шум? А, это у нас новый работник. И ты представляешь, снова человек! — Опять ребенок? — В том -то и дело, что нет! Вполне взрослый парень. И чего его к нам принесло? Говорят, ищет он здесь кого-то. Но я его еще не видела. Как только станет что-то известно, обязательно расскажу. — Уж не забудь, — добродушно проворчал дед, и во всю мощь легких гаркнул: — Эй, малявки! А ну за работу!.. …Рин давно ушла, унеся пустую посуду, а дед Камадзи все ухмылялся в лохматые усы. Новый работник, значит? Ну-ну. Похоже, скоро наступит черед Рин — сан вспоминать свое настоящее имя… *** — Что ты там увидел, Каонаси? Уже с час неподвижно стоишь. Звездопад, что ли? — Дракон покидает наш мир, — безэмоционально отозвался высокий мужчина, застывший у окна. Его голос казался тусклым и бесцветным, но, прожив столько лет бок о бок с этим странным существом, Дзениба научилась различать проблески эмоций в блеклом голосе бывшего Безликого. И сейчас она отчетливо слышала радость. — Ну наконец-то, — улыбнулась колдунья. — Он и так подзадержался здесь. Надеюсь, Тихиро дождется его. Каонаси, наконец, оторвался от созерцания ночного неба и повернулся к Дзенибе. Обретя дом, он постепенно начал обретать и человеческий облик. И пусть его лицо все еще напоминало маску, черные блестящие глаза были живыми. — Она дождется, — уверенно сказал он. — Я бы не пошел за ней тогда, если бы Тихиро умела предавать. Вероломный человек не смог бы привести бродягу домой. И, к величайшему удивлению Дзенибы, впервые за все время бывший Безликий чуть улыбнулся. *** Серебристый дракон с аквамаринового цвета гривой опустился на мягкий светлый песок. Неуловимое взгляду превращение, и вот уже на его месте стоит высокий красивый юноша с длинными темными волосами и малахитового цвета глазами. Радостным взглядом он окинул небольшую чистую реку, несущую свои воды между живописных берегов, и глубоко вдохнул влажный воздух. У него снова есть дом! Хаку едва не рассмеялся от счастья. Юный дракон окинул взглядом свои новые владения, и замер. На том берегу, словно неземное, прекрасное видение, застыла девушка. Невысокая и хрупкая, она не сводила с него неверящего взгляда, и из больших карих глаз градом катились слезы. — Тихиро… — только и смог прошептать юноша, а в следующий миг, сам не заметив как, уже стоял перед ней, ожидая то ли приговора, то ли помилования. — Хаку, — выдавила девушка, делая пару нетвердых шагов навстречу. А потом буквально упала в его объятия, и разрыдалась. — Хаку, неужели это и вправду ты? Неужели, я дождалась? Хаку! Хаку! — Тише, тише, успокойся, Тихиро, — юноша крепко, но осторожно прижимал к себе любимую, вдыхая горьковатый запах её волос, и чувствовал, что сердце сейчас пробьет грудную клетку, и выскочит наружу. — Это и вправду я. Ты и представить себе не можешь, как я рад, что ты не забыла… — Как я могла?! — отпрянула девушка, поднимая милое, залитое слезами лицо. — Я же знала, что ты не предашь. Я приходила и ждала тебя каждый день все это время. — Каждый день…приходила сюда?! — ошарашенно спросил Хаку. — Ну, сначала туда, к тоннелю. А с месяц назад почувствовала, что меня тянет сюда. Тем более что вход в мир духов совсем недалеко. И стала приходить и сюда тоже. — Каждый.день…все… шесть лет… — юный дракон почувствовал, что у него слабеют колени. Он заставил самого дорогого для него человека томиться ожиданием шесть проклятых лет! Сейчас Хаку готов был разорвать самого себя на части. — Прости меня, Тихиро, — юноша зарылся лицом в длинные шелковистые локоны девушки, и крепко зажмурился, пытаясь успокоиться. — Тебе не за что просить прощения, — отозвалась она, спрятав лицо у него на груди. — Я знала, что ты не предашь, и если не приходишь, то во всем виноваты обстоятельства. А еще я знала, что ты найдешь возможность справиться с любыми преградами. Вот и ждала. Все, больше он не в силах тянуть! Нужно сказать все прямо сейчас. Хаку с трудом заставил себя отстранится от любимой и взволнованно поймал её взгляд. — Тихиро, мне нужно тебе кое-что сказать. Дело в том, что я… Юноша встревоженно замолчал, увидев, что по щекам девушки потянулись новые дорожки слез. И при этом она улыбалась! — Тш-ш-ш, — Тихиро приложила пальчик к его губам. — Не говори ничего. Я знаю. Я тоже… *** …Молодой хранитель родника, недавно забившего в лесу, облегченно выдохнул, увидев, наконец, Хозяина Рек. Старик смотрел вдаль и мечтательно чему-то улыбался что, само по себе, было для него несвойственно. — Хозяин! — маленький, почти прозрачный дракончик шустро обвился вокруг ветки рядом со старым божеством. — Я слышал, у нас в лесу новый Хранитель. Можно мне с ним познакомиться?.. Хозяин?.. Старик словно не слышал своего молодого подопечного. Дракончик недоумевающе проследил за его взглядом и чуть не свалился с ветки. — Дракон! — ахнул он. — И человек! Да еще и возле священной реки! Хозяин! Да что ж здесь творится — то?! — А ты не видишь? — Старик, наконец, вежливо отвел взгляд, когда влюбленные соединились в первом поцелуе, и с улыбкой взглянул на молодого дракончика. — Творится любовь…