Electrified

- Зачем ты пришла? В баре приглушенный свет и голос Фрэнка Синатры - элегантный уют пробирается сквозь броню напряжения, ненавязчиво расслабляя тело и мысли. - Я? - насмешливый огонек в глазах. - Опомнись, это место всегда было моим. Ты тот, кто пришел на чужую территорию, Лаксус, - его имя звучит так привычно, окруженное бархатом ее голоса, что хочется зарычать - завыть - от отчаяния, вскочить на ноги, смахнуть с деревянной стойки третий за час бокал коньяка - что угодно, лишь бы растоптать, уничтожить чертову пре-нуаровскую атмосферу, столь чуждую ему... Так подходящую ей. - Я нашел этот бар, если ты забыла, - в хриплом голосе лишь насмешливый покой, ни намека на раздробленную душу. Если бы Кану можно было провести так просто. - Что не делает это место твоим, - Альберона бесконечно права. Высокие стулья, темное дерево и фиолетовые занавеси, долбанный джаз - все это дышит Каной, ее настроением, ее полупьяной улыбкой и лукавым взглядом. - Пусть так. Я говорил не про бар, знаешь ли, - Лаксус опрокидывает стакан и алкоголь обжигает горло. - Знаю. Но предпочитаю расставить точки во всем, - девушка откидывает на спину тяжелые пряди волос и привычным жестом заказывает выпивку. - Я пришла, потому что хотела - мы оба хотели - быть вместе с тобой. Я переступила через себя во многом... - Но хватило этого не на долго, - ядовито перебивает блондин. - Ты сам виноват в этом, Дреер! - Кана вспыхивает от ярости, и Лаксус с ужасом - восторгом - чувствует, как загорается вслед за ней. - Ты не ценил моей жертвы! - И чем же ты пожертвовала, Альберона? Своей хваленой свободой, которую была согласна отдать только мне? - он-таки вскакивает, слегка надвигаясь на девушку. - Тогда, может, объяснишь, почему через пять чертовых месяцев ты помолвлена с кем-то другим? - Я должна тебе что-то объяснять? - шипит Кана, и в ее голосе чистая ненависть. - Тебе? Когда три последних месяца ты постоянно появляешься в обществе с очередной пустоголовой красоткой, - последнее слово она выплевывает с брезгливой яростью, которая, кажется, обжигает воздух. - Это не то же самое! - в пространстве между ними только что искры не летают. - Даже сравнивать не смей! Кана успокаивается. Как обычно у нее бывает - мгновенно, сразу переходя в другое состояние. Одним плавным кошачьим движением она перетекает к Дрееру, прижимается так позволительно близко, обманчиво-ласково шепчет на ухо: - Я и не сомневалась... Куда им после меня? Ты любую будешь сравнивать, милый, и ни одна не приблизится даже. Как ты шепчешь на ухо имя, когда оно не мое? Как целуешь губы, которые целуют не как я, улыбаются не так, произносят иначе твое имя? Как, Лаксус? - Альберона отстраняется так же внезапно, как приблизилась, и Лакс успевает только поймать губами ее дыхание, когда она уже сидит за барной стойкой с бокалом вина. - Кана... - имя звучит надломленно, томится в обессиленной боли, плавится в разгоряченном воздухе. - Ты все-таки идиот, Дреер, - смеется чертовка. - Я не помолвлена. Фрид видел меня с братом, и это все. Лаксус выдыхает и садится рядом. В голове шум перемешался с оттенками ее голоса, и это ощущение медленно сводит с ума. - Кольцо, Кана. Он видел кольцо. - Это? - перед ним появляется изящная женская ладонь, где на безымянном пальце действительно есть кольцо. Лакс замирает. - Ну? Узнаешь? - в голосе Альбероны - плохо скрытая насмешка маскирует усталость и боль. Лаксус узнает. Он сам дарил его когда-то, сцеловывая лукавую нежность с ее губ. - Ты носишь его. Ты клялась мне, что никогда не наденешь! Когда мы расставались, ты клялась! - Дреер как никогда надеется, что радости не слышно под недоумением. - А ты клялся, что никогда не отпустишь. Но ты не захотел удержать меня, Лаксус, - Кана допивает вино и стук бокала о стойку попадает в ноту Синатре. - Не смог, - отстраненно произносит Лакс, любуясь бликами на ее лице. Сейчас ему кажется, что все еще можно вернуть, что сделай он усилие - и у него появится шанс, что... Кана улыбается ему так, как делала это в прошлой, куда более прекрасной, жизни, и ему внезапно по-настоящему больно. - Ты так считаешь? - Альберона ловит его взгляд. И, не дожидаясь ответа, слезает со стула, подходит на расстояние испуганного выдоха и шепчет в самые губы: - Тогда останься со мной и попробуй снова.