Ожидание продолжения

Сделав глубокий вдох, я решила встать. Встать я хотела так, чтобы дать понять всем окружающим, что чувствую себя прекрасно, и нет поводов для беспокойства. Все мои надежды полетели прахом, как только я оказалась в сидячем положении. В ушах зазвенело, голова стала болеть, тошнота подступила к горлу. Да что же это за напасть такая?! Вечно со мной приходиться нянчиться! Собрав свою волю в кулак, я все же решила подняться. Встав на ноги, я почувствовала себя точно так же, как на катере вместе с папой и мамой. Они решили прокатить меня на катере, чтобы я развеялась. Это было перед отъездом из старого города. Помню, как я сильно не хотела уезжать оттуда. Ведь там у меня были друзья, тогда я еще была «нормальной». Но я не жалела о том что меня сделали изгоем. Ведь я столько пережила, сколько всем этим людям, которые считают меня чокнутой, не снилось. Но вернемся к катеру. Как только катер тронулся, я вцепилась в бортик и боялась даже пошевелиться. Катер так шатало, бросало из стороны в сторону! И у меня, тогда, как раз выявилось наличие морской болезни. И сейчас я вновь ощутила себя на палубе того катера. Пол подо мной заходил ходуном, и я нуждалась в бортике, чтобы вцепиться в него и не отпускать пока качка не кончиться. Но я была не на катере, а на полу, и качка происходила не на море, а у меня в голове, и бортиков, в которые можно вцепиться, тоже не было. А значит поцелуй с полом неизбежен. Я вдруг перестала чувствовать ноги, и попыталась упасть назад, чтобы рухнуть прямо на кровать, но не вышло. Падение упрямо хотело быть совершено лицом вперед. Дыхание участилось, я пыталась побороть тошноту и не вырвать прямо на пол. Вроде в глазах прояснилось. Звон в ушах прекратился. Тошнота отступила, а дыхание выровнялось. Я стала вновь ощущать свои ноги. И осознала, что ноги мои не касаются пола. Оглянувшись, я поняла, что Безликий меня подхватил под руки и приподнял. Видимо он понял мое состояние и решил помочь. Рин и дедушка Камадзи уже были на кухне. Поэтому об этом никто кроме нас не знал. Вот уже второй раз он мне помогает. Повернув к нему голову, я прошептала: - Мне уже лучше, можешь отпустить. – Безликий тут же поставил меня на пол, но продолжал слегка придерживать за спину. Должно быть, он переживает за меня. Все еще шепотом, я сказала, - Большое тебе спасибо, - он пристально посмотрел на меня своими пустыми прорезями маски и кивнул. Я улыбнулась. Тут донесся недовольный голос Рин: - Ну чего вы там копаетесь? Если хотите чтобы вам досталось хоть что-то, то советую поторопиться. Дедушка уже почти всё умял. - Мы идем, - взяв Безликого за руку, я пошла на кухню. Кухня была очень просторной и симпатичной. Стены были выкрашены в светло-салатовый цвет и кое-где красовались нарисованные бамбуковые ветви. Так же вдоль стен были прибиты полочки из бамбукового дерева, в которых, должно быть, дедушка хранил свои травы. Так же кухня была очень светлой. Всю стену занимали окна, выходящие на террасу. Посреди комнаты стоял средних размеров прямоугольный стол, за которым сидел дедушка, с аппетитом поглощая куски пирога. - Дед! Может, хватит уже есть? Оставь Сэн хоть что-нибудь! – Рин была полна негодования, увидев, что половина пирога уже съедена одним дедушкой. И решительно убрала оставшуюся половину прямо у дедушки из-под носа. Дедушка уже протянул руку чтобы взять у Рин еще кусочек, но Рин хлопнула его по руке. - Ну, последний кусочек! – дедушка с жалобным видом потер ушибленную руку. - Хватит с тебя! Садись Сэн. – Рин положила мне на тарелку два куска пирога и поставила передо мной. Безликий сел рядом. - Сколько ты будешь кусков? – спросила Рин. Безликий пальцем показал, что один. Рин подала ему тарелку и сама села с другой стороны от меня. Пирог на самом деле был очень вкусным. Дедушка сидел прямо напротив меня и с грустью смотрел на мою тарелку. Подперев голову руками, он очень тяжко вздохнул. Мне стало очень жаль его. - Рин, ты не принесешь мне мой отвар? Он стоит на тумбочке, я хочу его допить. - Хорошо, сейчас, - Рин запихнула кусочек в рот и направилась в другую комнату. Я, не теряя времени, положила один из моих кусков дедушке на тарелку и приложила палец к губам. Дедушка моментально все понял и моментально все съел, шепотом поблагодарив меня. Я повернулась к Безликому: - Ты же меня не выдашь? – шепотом спросила я. Безликий отрицательно закачал головой. Я улыбнулась. И тут Рин вернулась в комнату с миской отвара. Отвар уже остыл и был не так вкусен, как сначала, но я быстро проглотила его и заела остатками пирога. Когда все доели, Рин собрала тарелки и принялась мыть посуду. - Рин, так ты мне расскажешь, как вы здесь оказались? - А, ну так это очень просто – Хаку выкупил нас у Юбабы. Наколдовал нам этот домик, и мы теперь живем здесь. Я беру свои слова назад насчет него. Он мог выкупить себя, но помог нам. - То есть, Хаку еще служит Юбабе? - Ввиду сложившихся обстоятельств, думаю, уже нет. – Глубокомысленно вставил дедушка. – Но ничто не может помешать Юбабе, прибрать его к рукам снова. Ведь он не освободился по всем правилам. - А вас она оставила в покое? - Да, но она очень не хотела расставаться с дедом. Таких как я служанок дюжина на золотой, а вот найти того кто заменит дедушку очень непросто. Такие убытки должно быть сейчас в купальнях. Ведь настои готовить некому, и воду греть тоже. - Да-а, - протянул дедушка, - только тоскливо без моих саженников, я бы прихватил парочку, но заклятие действует только на территории купален. - Рин, а зачем Хаку вас освободил? - Ха! Я ему тот же вопрос задала. Он стал говорить какую-то чушь про то, что мы это давно заслужили, но я-то знаю настоящую причину… - Рин замолчала. Я не понимала, к чему она клонит. - И какая же настоящая причина? - А ты не понимаешь? – я отрицательно покачала головой. – Вот уж, правда, тупица - из-за тебя. Ты что, хочешь сказать, что и не знала о его чувствах к тебе? К щекам стала приливать кровь. Я, конечно, догадывалась, но было жутко стыдно, что не одна я. - Да ладно тебе, - Рин понимающе улыбнулась, - мы же подруги, верно? Все я понимаю. Хоть Рин и понимала меня, но мне было жутко стыдно. Не зная куда посмотреть, я перевела взгляд на Безликого. Вид у него был подавленный. В правой руке он сжимал ложку. Да так сжимал, что кулак слегка трясся. Я не знала что с ним такое. Я протянула руку к нему, но он дернулся и отстранился. И посмотрев на меня долгим взглядом, встал и вышел из дома.