ВС-3 "Круг замкнулся"

Неделя подходила к концу. Круглов попросил Лисицына подежурить в субботу, и Костя предвкушал уже реакцию Юли, когда он сообщит ей новость. Он помнил про ресторан, помнил, что сам отодвинул вопрос до выходных, а тут – один выходной явно потерян, а в воскресенье после суток ему захочется сначала отоспаться, а потом уже… Лисицын нашел Соколову в буфете, она задумчиво пила кофе, чуть прищурив глаза и устремив взгляд в одну точку. - Устала? – спросил он, устраиваясь напротив девушки. - Есть немного, - она посмотрела на жениха. – Что хотел Круглов? - Сказал, что Серега заболел, и попросил меня подежурить в субботу, - ответил Костя, наблюдая за ее реакцией. - Хорошо, - просто пожала плечами Юля, отпивая из кружки. - Хорошо? – на всякий случай переспросил мужчина, и она искренне удивилась: - Ну да, а что? Это наша работа, нет? Когда-то дежуришь ты, когда-то – я. Что такого? - Я просто подумал… - он почесал затылок. – Мы ж вроде в ресторан Федотова собирались в выходные. - Съездим в воскресенье, - девушка вновь пожала плечами, не придавая особого значения его словам. - То есть все нормально? – уточнил Лисицын. - Костя, я не понимаю, что ты от меня ждешь? – теперь в ее голубых глазах читалось чистое недоумение. – Почему должно быть ненормально? - Ну, не знаю, - на этот раз он пожал плечами. – Я думал, что ты возмутишься, что визит к Федотову откладывается и вообще… - Откладывается, - усмехнулась она, - с субботы на воскресенье. Невелика беда, - она слезла со стула и отвернулась к раковине, чтобы сполоснуть кружку. Мужчина задумчиво посмотрел в спину невесте и вздохнул. Ну, раз все нормально, то и… нормально. - Ну что, поехали домой? – улыбнулся он. - Ты езжай, а я позже приду, - совершенно спокойно ответила Юля. - То есть? – напрягся Лисицын. Все-таки что-то было не так – чутье его не подвело. - Договорилась встретиться с подругой, давно не виделись, - просто объяснила девушка. – Так что ты ужинай без меня. - Ты мне не говорила, что собиралась с подругой встречаться, - медленно произнес Костя. - Сейчас говорю, - тряхнула копной рыжих волос Соколова. – Мы и не собирались, просто она вдруг объявилась и внезапно предложила встретиться. - Давай подброшу до места встречи, - неуверенно предложил мужчина. - Не надо, спасибо, - Юля изобразила улыбку. – Она на машине – сама за мной заедет. Езжай домой. Лисицын прищурился, подошел ближе и положил руки на талию невесты. Она с готовностью притянулась ближе. Костя осторожно прикоснулся к ее губам, почувствовал, что она отвечает на его поцелуй, и облегченно вздохнул. То есть все в порядке? - Езжай-езжай, - подбодрила его Юля, похлопав по плечу, и улыбнулась. – Я буду позже. - Ну, хорошо, - отступил наконец Лисицын и, чмокнув ее в нос, вышел из буфета. Улыбка тут же сползла с лица Соколовой. Ну вот, спровадила, теперь можно выдохнуть. Она вновь повернулась к шкафчику и, достав кружку, налила себе еще кофе. За этим занятием ее застала Антонова. - Что-то я не поняла, - остановилась она на пороге, - вроде Лисицын только что ушел, я видела. А ты что тут делаешь? - Сижу, - усмехнулась Юля. – Сказала ему, что встречаюсь с подругой вечером. - А это не так? – Валя подошла ближе, пытаясь понять, что происходит. – Вы поссорились что ли? - Нет, - девушка пожала плечами. – Но, похоже, близки к этому. - Та-ак, - Антонова уселась перед Соколовой. – Ну, будем считать, что подруга – это я. Что у вас случилось? Если, конечно, можно знать. Юля на секунду задумалась. - Если кратко – он свалил на меня все приготовления к свадьбе, - она отпила из кружки. - А если длинно? – поинтересовалась Валя. - А если длинно, то все летит в тартарары, я не знаю, как это остановить, и уже всерьез подумываю собрать чемодан и вернуться обратно в свою квартиру, - вздохнула девушка. - Значит так, я сейчас себе тоже наливаю кофе, и ты мне все рассказываешь, - Антонова бодро встала и, пройдя к шкафчику, достала кружку и налила себе напиток. - А тебя дома не ждут? - Подождут, - уверенно заявила женщина, вновь занимая свое место. – Выкладывай. Лисицын недолго раздумывал, чтобы изменить привычный маршрут, и через полчаса уже парковал машину не у своего дома. Через минуту мужчина трезвонил в знакомую квартиру. Дверь распахнулась, алкогольные пары ударили в нос. - Я смотрю, у тебя тут все серьезно, - хмыкнул Лисицын, проходя внутрь, не дожидаясь приглашения. - Тебе чего? – буркнул нетрезвый Котов. - Зашел проведать друга, - майор скинул куртку, прошел в комнату, оценил масштаб бедствия и двинулся на кухню. Хозяин квартиры захлопнул входную дверь и проследовал за ним. - Мне твои морали не нужны, - Котов поставил на стол кулаки, опершись на них. - Да я и не собирался, - просто ответил Лисицын, падая на стул. – Я помню, что моя счастливая рожа тебя раздражает. Пару дней назад именно так заявил ему Константин Сергеевич, когда друг попытался воздействовать на него. - Именно, - капитан слегка покачивался от выпитого. - Ну вот можешь расслабиться – она перестала быть такой счастливой. - В смысле? – Котов рухнул на стул напротив гостя и, казалось, даже протрезвел на секунду. - А вот так, - Лисицын потер подбородок. – Не клеится что-то, не могу понять – что. Константин Сергеевич снова встал, достал стакан, откупорил бутылку, налил и подвинул другу. - Нет, спасибо… - Как знаешь, - сам Котов отхлебнул из горла. Майор посмотрел на друга, потом на стакан, потом снова на друга, затем махнул рукой и опустошил предложенную ему тару. Поморщившись, он оглянулся по сторонам. - Закуска какая-нибудь есть? - В холодильнике посмотри, - неровно дернул рукой хозяин квартиры. Через десять минут между ними стояла тарелка с нарезанным сыром и колбасой. Еще через десять минут, аккурат после второго стакана, Лисицын пустился в излияния. Котов слушал молча, периодически прикладываясь к бутылке, потом грубо поставил ее на стол и поднял глаза на друга. - Дурак ты, Лисицын, - просто сказал он, подумал и отправил в рот кусок сыра. - Да? – отозвался тот для поддержания беседы. - У тебя любимая женщина под боком, а ты страсти себе выдумываешь. - Так это не я – это она там себе что-то выдумывает. - Вот я и говорю – дурак, - флегматично кивнул Котов, потянувшись на этот раз за колбасой. – Тебе что надо-то? Чтобы она рядом была? - Ну. - Так она у тебя есть рядом. Теперь твоя очередь делать то, что нужно ей. - Да она сама не знает, что ей нужно, - с досадой махнул рукой Лисицын, в голове которого уже шумело. - Ты не дурак – ты придурок, - словно диагноз поставил Константин Сергеевич, схватившись за бутылку. Потом подумал, поставил ее обратно и помахал пальцем перед лицом внимательно смотрящего на него друга. – Внимание ей твое нужно. Вни-ма-ни-е! Что еще нужно женщине? Ты как маленький, ей-богу. А ты завоевал и бросил. Это ж не кубок какой, не грамота почетная – это женщина! – он потряс пальцем над головой для усиления эффекта. – Окружишь вниманием – она твоя. Нет – она уйдет. - Эк у тебя все просто, - мотнул головой Лисицын. - Это у тебя все просто, - мрачно отозвался Котов. – У меня как раз все сложно. У тебя она рядом. У меня – нет, - он взялся за бутылку и в этот раз хлебнул глоток. Майор задумался. Внимания? Да они ж и так почти двадцать четыре часа в сутки вместе. Куда уж больше? Он озвучил свою мысль капитану. - Ты с Рогозиной тоже общаешься бóльшую часть суток – это внимание? – невозмутимо спросил тот. - Нет, - подумав, ответил Лисицын. – Это дело. - Во-от, - протянул Котов, подливая другу напиток, и поднял бутылку. – Ну, за внимание! Они чокнулись сосудами и осушили до дна каждый свою чашу. А в это время Антонова и Соколова обсуждали примерно то же самое за чашечкой кофе. Выслушав девушку очень внимательно, Валя серьезно спросила: - Юль, а ты с ним об этом говорила? - О чем? – усмехнулась та. – О том, что я передумала замуж выходить? - А ты передумала? – замерла женщина. Вместо ответа Соколова лишь пожала плечами. - Я не знаю. Я думала об этом полночи и сегодня еще весь день… - она вздохнула. – Понимаешь, раньше мы виделись только на работе. Я знала, что он ко мне неравнодушен, я ждала всех этих знаков внимания, подколок, шуточек, проявления заботы. И оно все было. И проблема в том, что сейчас оно все закончилось. Все, он получил то, что хотел. Добился. А я… - она перешла на шепот. – А я потеряла все то, что мне было нужно. Внимание его потеряла, понимаешь? И я не могу сказать, что сейчас он ведет себя равнодушно или наплевательски, нет, в какой-то степени есть эта забота, но… - девушка запнулась. – Это не то. И самое ужасное, что раньше мне было гораздо лучше, чем сейчас. Я понимаю, что звучит странно, но когда у нас были лишь деловые отношения, мне было… интереснее, приятнее… я не могу подобрать подходящего слова. Но если бы можно было выбрать вернуться назад в те отношения-которых-нет или продолжать эти, я бы вернулась. Антонова молчала. Не то чтобы она ожидала, что эти двое будут сюсюкать друг с другом и соглашаться во всем отныне и во веки веков, но то, что говорила Юля, было слишком серьезно, чтобы махнуть рукой. - Может, я вообще не создана для семейной жизни? – устало пробубнила девушка, роняя голову на руки. – Валя, я так запуталась... Я его люблю, понимаешь, - вдруг выпалила она. – Правда люблю, но то, что у нас сейчас, мне не нравится категорически! Я не хочу такой жизни для себя. Да, я не из тех барышень, которые мечтают выйти замуж, нарожать кучу ребятишек и засесть дома между кухней и детской, растворив себя в стирке и готовке. Я хочу, чтобы у меня была я. Хочу чувствовать себя любимой и желанной. Внимания хочу! Чтобы мне тоже было хорошо. А получается, что мне хорошо так, как было раньше, а ему наоборот. А должно быть хорошо обоим в одной и той же ситуации. - А в Испании как у вас было? – рискнула Антонова. - Отлично у нас было в Испании, - Соколова даже улыбнулась. – И вот если бы оно здесь было так же, это было бы просто пределом мечтаний. Но оно не так же. Такое ощущение, что он… сдулся, что ли… - Ну, в семейной жизни в принципе романтики меньше, чем в начале отношений, - осторожно заметила Валя. - Да я это понимаю, - устало кивнула Юля. – И я не прошу носить меня на руках, дарить букеты-конфеты каждый день или устраивать завтраки в постель, но… Не хватает чего-то совсем обычного. И в то же время – важного, основного. Вот раньше мы встречались только здесь, у меня была целая ночь, чтобы подумать, что-то вспомнить, решить для себя, побыть наедине с собой. Иногда даже не просто ночь, а больше, если смены не совпадали. Я ждала, когда начнется новый день, я снова приду в офис, увижу его… А сейчас мы все время вместе и по идее ж должны быть счастливы, а эффект получается обратный. У меня. - Слушай, а может, просто все дело в том, что вы не успеваете соскучиться друг по другу? – неожиданно встрепенулась Антонова. – Ну, вот посуди сама: ты говоришь, что раньше у тебя было время без него, а сейчас вы двадцать четыре часа в сутки вместе. Это реально тяжело. Откровенно говоря, я не знаю, выдержала бы я, если бы мы с мужем работали бок о бок… - Вот я всегда говорила, что от служебных романов сплошные расстройства! – горько выдохнула Соколова. – Что мне теперь – уволиться? Я не хочу уходить из ФЭС! И он тоже вряд ли уйдет… - Да подожди ты! – возмутилась Валя. – Я, конечно, понимаю, что лучшее средство от головы – это гильотина, но давай попробуем найти альтернативные пути. Соколова не смогла сдержать улыбки, несмотря на плачевность ситуации в целом. Они проговорили еще полчаса, обсуждая варианты, и могли бы вообще проболтать до утра, но дома их ждали. По крайней мере, они обе так думали. - Значит, запоминай, - наставлял друга Котов, когда они уже были на пороге. – Возвращаешься домой – такси сейчас придет. По дороге купи какой-нибудь цветок – розу там или герберу, неважно. Главное, не веник огромный, а один цветок. Понял? - А почему не веник? - Потому что вениками прощения просят, извиняются. Ну или поздравляют в какую-нибудь дату. А так – один цветок. Сечешь? - Один цветок, - послушно повторил Лисицын, пытаясь сфокусировать взгляд. - Во-от, - Котов призадумался. – Чего там еще было? А! Оставишь на кухне на столе и записку приложишь. - Какую еще записку? – буркнул друг. - Такую. Мол, лег спать, потому что устал. Поздно было, не смог дождаться. Нет, не так. Пиши короткими фразами: Устал, лег спать, не дождался. Во, еще добавь «извини» и «целую». - Зачем? - На всякий случай. Лишним никогда не будет, - авторитетно заявил Котов. – Чего ты ей там про ресторан обещал? Тоже напиши, что, мол, все сделаю. И все. Ложись спать. И форточку открой, чтобы все выветрилось. - Угу, - пробубнил майор, выходя из квартиры, но вдруг обернулся: - А если я приду, а она дома? - Ну все, - развел руками Константин Сергеевич, - тогда ты труп. - Что? - А ты думаешь, она тебе, пьяному, на шею кинется и зацелует? - Черт… - Значит так, - соображал Котов за двоих. – Скажешь, что ко мне приходил, ну, как ты там говорил? Зашел проведать друга, во! Я подтвержу! – он торжественно приложил руку к сердцу. – Ну, иди. Лисицын пьяно кивнул и поплелся к лифту. Проводив его взглядом, Константин Сергеевич захлопнул дверь и прислонился к ней спиной. На какое-то время ему удалось отвлечься от мыслей о Скворцовой, но теперь они дружными рядами снова вторгались в его сознание. Лучше бы он вообще никогда ее не знал! Лучше б ее не было! Котов вздохнул и отправился в душ. Бутылки он уберет потом. Когда Юля вернулась домой, то с удивлением обнаружила, что в квартире темно и лишь маленький ночник горит у зеркала. Странно. Нет, она, конечно, приехала поздно, часы показывали половину двенадцатого, но чтобы он не дождался… Внутри что-то остро ужалило. Вот опять – все рассыпается на глазах. Она вздохнула, бросив ключи на тумбочку, и прошла в кухню попить водички. Есть не хотелось. В последнее время нервы убивали весь аппетит. И только поставив стакан на место, девушка заметила на столе розу и записку. И замерла, не веря своим глазам. Затем подошла ближе, взяла листок бумаги и тихо прочла: - Не дождался тебя. Извини. Очень устал. Завтра позвоню в ресторан. Целую… Юля почувствовала, как губы сами собой растягиваются в улыбке. Может, она поспешила? Может, зря нажаловалась Вале? Вот оно, внимание, как она и хотела. Может, Валя права – они просто не успевают друг по другу соскучиться? А тут один вечер врозь и – такой сюрприз! Девушка взяла цветок, вдохнула аромат и прикоснулась к лепесткам губами. Поставив розу в большую бутылку, потому что вазы в доме у Константина Львовича не водились, Соколова прошла в комнату, где Лисицын видел уже, наверное, десятый сон. Прислонившись к дверному косяку, она смотрела на безмятежно спящего мужчину и понимала, что теперь точно знает, что нужно делать. На следующее утро Юля проснулась, потому что выспалась, а не потому что звенел будильник. Он не звенел – у них обоих был выходной. Девушка сладко потянулась на кровати, заметила, что она в постели одна, и, скосив взгляд в сторону часов, поняла, что Лисицын уже в офисе. Как ни странно, никаких отрицательных мыслей на эту тему не возникло. Ей нужно было побыть одной, уделить время себе любимой, подумать о разном. Юля побаловала себя ароматной ванной и вкусным завтраком, с удовольствием приготовила обед и ужин, под звуки любимой музыки поискала в Интернете варианты свадебных платьев – словом, что сейчас носят? – и еще больше убедилась в правильности своего решения. Надо будет поговорить об этом с Костей. Лисицын позвонил после обеда, проинформировав, что договорился с Федотовым на завтра на четыре часа дня. Соколова довольно мурлыкнула в трубку и поблагодарила за розу. Ощущение собственной важности и значимости для одного конкретного мужчины восстанавливало свои силы после бури сомнений и непонимания. Федотов в неформальном общении оказался мужиком простым и компанейским. Он сразу предложил им кофе с пироженками и заявил, что для него будет честью посодействовать своим спасителям в таком нелегком деле. Хозяин ресторана тут же отметил в ежедневнике второе ноября и велел приготовить банкетное меню, чтобы будущие молодожены смогли дома, в спокойной обстановке, почитать, обсудить и выбрать. - Да, и вам скидка пятнадцать процентов, - радушно улыбался он. - Неудобно как-то, - замялась Юля. - Нет-нет, даже не возражайте, - замахал руками Федотов. – Я до сих пор не знаю, как так легко отделался. Закрыли бы меня без вас – кто ж у нас в районном разбираться-то будет? Раз поймали где-то, значит, виноват. Так что слышать ничего не хочу. Ресторан на второе число ваш, вот моя визитка, хотя, - он улыбнулся, - у вас же и так есть вся моя подноготная. - Да уж, - улыбнулся Лисицын. – Спасибо, Семен Евгеньевич. - Вам, молодые люди, вам, - торжественно пожимал мужчина руку Косте. Юля была настолько счастлива развитием событий, что даже не хотелось затевать сложный разговор об их работе. Всю дорогу домой она собиралась с мыслями, как бы это сделать поделикатнее, чтобы ни один из них не взорвался. Но, к ее удивлению, Костя вытащил тему сам. - Юль, я тут подумал, - начал он издалека, когда они уже были в квартире. - О чем? - О том, что у нас происходит в последние дни. Ну, не вчера-сегодня, а до этого, - ему тоже было сложно, она видела, как мужчина весь напрягся, пытаясь подобрать слова. – В общем, я думаю, что если мы будем работать не вместе, то будет лучше, - выдохнул он сразу и замер, посмотрев на нее. Соколова молчала, внимательно глядя в ответ и ожидая продолжения. И что дальше? Он скажет, что она должна уволиться из ФЭС? Найти себе другую работу? Или?.. Видя, что невеста не собирается развивать тему, Лисицын продолжил: - Короче, я тут подумал… Ну, в общем, найду я себе другое место работы. В конце концов, что у нас больше служить верой и правдой негде? – он выдавил из себя улыбку. – Поговорю с Рогозиной, может, она что-нибудь приличное посоветует, ну, мало ли… Юля стояла, широко распахнув глаза от изумления. Он готов оставить ФЭС ради нее? То есть не ее попросить найти себе другую работу, а сам… Она видела, что он храбрится, пытается сделать вид, что все в порядке, ничего такого особенного не случилось, видела, как бегают его глаза, как он пытается изобразить уверенный и решительный вид… Но она же знала, сколько лет жизни он отдал этой конторе! Там у них вторая семья, она сама это прекрасно понимала. И вот так отказаться от нее ради… нее… - Ты… правда решил уйти из ФЭС… ради меня? – выговорила девушка, все еще не веря своим ушам. - Ну а что? – Лисицын выдохнул, самое трудное было уже позади. – Может, еще рядом с домом что-то найду. Без сверхурочных, без дежурств, с двумя четкими выходными в неделю – красота! – Костя улыбнулся, и на этот раз получилось более естественно. Соколова почувствовала, что слезы наворачиваются на глаза. Она быстро подошла к мужчине и впилась в губы жарким поцелуем. Дурочка! – стучало в мозгу. – Никогда, слышишь, никогда не смей его отпускать! Ты себе второго такого точно не найдешь! - Ого! – только и смог вымолвить опешивший Лисицын, когда она оторвалась от его губ, и ответственно заявил: - Я буду увольняться каждую неделю! - Не нужно, - рассмеялась Юля, обнимая его, что есть сил. Затем отстранилась и посмотрела в глаза. – Я тоже думала на эту тему, и я согласна с первым выводом – будет лучше, если мы не будем работать вместе, - она сделала паузу, предвкушая реакцию, видя его серьезное лицо. – Но я думаю, что для этого достаточно попросить Галину Николаевну поставить нас в разные смены… с разными напарниками. Разбить наш тандем. Для всеобщего блага. - Соколова перешла на шепот: – Не надо тебе никуда уходить… - она медленно провела пальцами по его щеке. Девушка видела, как улыбка постепенно вырисовывалась на его губах, почувствовала, как крепко он сжал ее в объятиях и прошептал на ушко: - Родная моя… Юля поцеловала его в шею, прекрасно понимая, что именно он хотел сказать этими словами, и обняла ответно. - Кость… - спустя минуту пробормотала она. – А ты правда был готов уйти из ФЭС? – девушка отстранилась, чтобы прочитать ответ в глазах. - Да я уже… - он вздохнул, затем улыбнулся. – Выходил сегодня из офиса, мысленно прощаясь со всеми. - Я так много для тебя значу, да? – не удержалась Юля, расплываясь в довольной улыбке. - Ах ты, хитрюга! – рассмеялся Лисицын, видя озорство в ее глазах. – А то ты не знаешь! - Ну… - она притворно смутилась. – Никогда не помешает услышать это еще раз. - Лисица! – с каким же удовольствием мужчина смотрел на ее сияющее лицо. – Тебе на роду написано быть Лисицыной. Потому что ты – рыжая хитрая лисица! – и Костя, притянув девушку к себе, прикоснулся губами к ее губам. А потом медленно, но верно, не переставая целовать, повел в спальню.