ВС-3 "Круг замкнулся"

Новая неделя встречала москвичей солнечным ясным утром и ласковым теплым ветром. Куртки можно было смело оставлять дома – день обещал быть погожим и уютным. Рогозина пришла в ФЭС раньше обычного, чтобы успеть разобрать бумаги на столе, и спокойно подписывала документы, когда к ней в кабинет ввалились радостные мужики. - Доброе утро, Галя! – в один голос гаркнули они, отчего женщина выронила ручку. - Доброе утро, товарищи майоры, - усмехнулась она, качнув головой. – Судя по вашим сияющим лицам, рыбалка прошла удачно. Да вы присаживайтесь. - Еще как! – восторженно начал Майский. – Столько окушков наловили – мечта! Судак хороший тянул, а Петрович щуку вот такенную выцепил! – развел он руки в стороны. - Прям такую большую? – Рогозина с улыбкой смотрела на коллег, которые хвастались ей уловом, как новогодними подарками утром первого января. Казалось бы, взрослые люди, а как дети. - Серьезно, Галь! – вторил Круглов. – Мы ее разрезали на несколько кусков, каждый себе увез часть – куда мне одному столько. - Что ж, я рада, что ваши выходные прошли успешно. До совещания еще десять минут – успеете выпить кофе. Заодно Сергей может ввести тебя в курс нашего последнего дела, - полковник перевела взгляд с одного майора на другого. – А мне тут еще закончить надо, - намекнула она. - Не вопрос, Галь, - встал Майский. – Пойдем, Петрович, я тебе про наших студентов расскажу. Мужчины покинули кабинет начальства и в коридоре столкнулись со спешащей в лабораторию Амелиной. - Доброе утро, - поздоровалась она. – С возвращением в наши ряды, Николай Петрович, - девушка улыбнулась. - Эх, с каким бы удовольствием я остался еще там, - мечтательно произнес тот. Теперь они кичились пойманной рыбой перед Оксаной. - Слушай, Ксю, а тебе не надо случайно рыбки? – спросил Майский. – А то мы столько привезли – на всю контору хватит. - Ну, если тебе девать некуда – давай, - согласилась Амелина. – Я рыбу люблю. - Добро! Значит, завтра притараню, - расплылся в улыбке Сергей. - Слушай, надо было Гале тоже предложить! – спохватился Круглов. – Чего это мы так лопухнулись! - Ну, это ты сам, - похлопал друга по плечу Майский. – После совещания можешь и предложить. - Ладно, я пойду, - встряла Оксана, - посмотрю, что там наш компьютерный гений за выходные наработал, - она махнула рукой и продолжила путь на свое рабочее место. - Привет, - не отрываясь от экрана, произнес Иван, заметив ее на пороге. - Привет, есть что интересное? – девушка быстро накинула халат и подошла к нему сбоку. - Как сказать… - Тихонов откинулся на спинку стула и улыбнулся. – У нас сегодня матч-реванш, ты помнишь? - Какой матч-реванш? – испугано вытаращила на него глаза Оксана. - Все понятно, - протянул он. – Значит так, рассказываю: когда в прошлый раз мы победили пару твоих друзей, они запросили матч-реванш. Договорились на сегодня, на восемь вечера, типа понедельник – народу будет мало в клубе. - Почему ты раньше не сказал?! – возмутилась Амелина. - Так я ж не знал, что ты не помнишь. - И что делать будем? – взволнованно смотрела на напарника девушка. - Варианта два, - как ни в чем не бывало рассуждал Тихонов. – Первый – мы сдуваем игру, и общий счет становится один-один. - Ну уж нет! – она возмущенно уперла кулаки в боки. – Чтобы я, да поддавалась! - Ну, тогда второй вариант, - Иван был флегматичен до безумия. – Моя квартира ближе и к клубу, и к работе. Сделаем, как в прошлый раз. Амелина поджала губы и прищурила глаза, сложив руки на груди. - То есть ты хочешь сказать, что на тебя можно положиться в этом деле? - На меня можно положиться в любом деле, - невозмутимо отозвался Тихонов. – Если я вызываюсь быть в этом деле. - Ладно, посмотрим, - Оксана решила, что подумает об этом попозже, ибо ни один из двух вариантов не устраивал ее на сто процентов. Ольга уже почти подходила к офису, когда услышала оклик. Обернувшись, девушка увидела Котова, идущего за ней и прибавляющего шаг, заметив, что она остановилась. Уйти было бы невежливо, поэтому, подавив вздох, Скворцова осталась ждать мужчину. Ей не хотелось снова выяснять отношения, и что-то ей подсказывало, что простым «привет, как дела?» Костя не ограничится. - Привет, - он подошел к ней и улыбнулся. – Как хорошо, что я тебя поймал до начала рабочего дня. - Привет, - вздохнула-таки Ольга, понимая, что интуиция и в этот раз оказалась права. – Зачем ты хотел поймать меня до начала рабочего дня? - Поговорить хотел. - О чем? - О нас, - просто ответил он. - Что? – опешила девушка. – О каких таких «нас»? - О тебе и обо мне, - спокойно расшифровал Котов свою мысль. – Я вчера не стал поднимать тему, потому что ночь была уже на дворе, да и не место было… Но ты неправильно тогда подумала – я вовсе не считаю тебя галочкой в списке побед. У меня и списка-то такого нет. - Стоп, - оборвала его Ольга. – Я не хочу продолжать разговор на эту тему. Костя, мы все выяснили еще в пятницу. Я знаю, что ты извинился перед Аллой, она мне звонила, чтобы сообщить, но это ничего не меняет. Этот один эпизод ничего не меняет. Мне не нужно показательных выступлений. - Это не показательное выступление, - не согласился мужчина. – Я понял, что был неправ, - я извинился. - Ты понял, что ты был неправ, потому что я тебе это сказала? – она заглянула ему в глаза. – То есть я каждый раз должна буду дергать тебя за рукав, когда ты орешь на кого-то, включая меня, а ты будешь просить прощения? – Костя молчал. Скворцова заставила себя успокоиться и продолжила: - Знаешь, я когда-то давно услышала в одном фильме очень верную фразу: «Ты всегда так – сначала ударишь, а потом прощения просишь. Как будто от этого не так больно». И вот сюда это очень подходит. Мне даже прибавить нечего. - Я не поднимаю руку на женщин, - вскинулся Котов и тут же осекся – воспоминания об испанском освобождении были слишком свежи. – Я имею в виду, что… - Слова бьют больнее, - тихо перебила Ольга, избавляя его от объяснений. Она не с этой целью подняла тему. – Очень часто слова бьют гораздо больнее кулаков. - Я изменюсь, - он пристально посмотрел ей в глаза. – Ради тебя я готов измениться. - Ох, господи… - вздохнула девушка и обреченно добавила: - Не надо меняться ради меня. Это неправильно. - Что неправильно? - Человек должен меняться ради себя, когда ему самому с собой некомфортно, когда он чувствует потребность в этих изменениях, а не потому что у него на горизонте появился другой человек, которого что-то не устраивает. Так нельзя, Костя, - эмоции снова брали верх, но оставаться беспристрастной было тяжело. – Нельзя меняться под каждого, кого встречаешь на пути. Человек является тем, кем является. И если кто-то не может что-то принять, значит, дороги расходятся. Такова жизнь. Сэ ля ви, как говорят французы. Понимаешь, я могла бы тебе сказать, что мне все равно, закрыть глаза, но я себя знаю – рано или поздно я не выдержу и обвиню тебя в том, что… - она вздохнула, - что ты такой. И обратное тоже верно: если ты будешь ломать себя под меня, то потом ты обвинишь меня, что, мол, ты так старался ради меня, а я… - Ольга замолчала. – Я тоже большая девочка, я слишком много разных отношений видела в этой жизни. Я не хочу играть в эти игры. Если оно изначально не клеится, значит, нет смысла лепить насильно. - Изначально оно клеилось, - мрачно напомнил он. - Мы просто плохо друг друга знали, - спокойно ответила Скворцова. – Да, я понимаю, что со мной сложно, я тоже не подарок, но я такая, какая есть. Притворяться или делать вид, что ничего не случилось, не буду. И я против того, чтобы кто-то менялся ради меня. - Я так понимаю, терять мне больше нечего, - сделал вывод Котов. - Ну зачем ты так? – вздохнула Ольга. – Ты еще встретишь девушку, которая… Он не дал ей договорить – аккуратно притянул к себе и, наклонившись, поцеловал. Костя почувствовал, как она замерла на месте, не отвечая, но и не отталкивая, ощутил вкус и тепло ее губ. Она считает его грубияном, что ж, он не будет спорить – просто покажет, как она неправа. Он может быть нежным, очень нежным. Особенно с ней. С кем еще, если не с ней? Мужчина медленно и осторожно ласкал ее губы, неторопливо, бережно, словно стремился распробовать, пользуясь тем, что она ни чуточки не сопротивляется его действиям, не сбрасывает его руки со своей талии, не пихается возмущенно. А потом Котов вдруг ощутил ее ладони на своем затылке, почувствовал, как она прильнула к нему и ответила на поцелуй. Господи, как же долго он хотел этого! Не в силах сдерживаться, Костя обхватил ее крепче и сильнее прижал к себе, ощущая своим телом биение ее сердца, чувствуя, как нежность уступает место страсти, причем взаимной. Оля не только позволяла себя целовать, она обнимала его сама, захватывала его губы, не давая сделать вдох. Мурашки побежали по коже от ее прикосновений, как вдруг девушка резко отстранилась, упершись рукой ему в грудь, и мужчина послушно разжал объятия. - Никогда больше так не делай, - услышал Костя ее шепот, улыбнулся и, слегка наклонившись, так же тихо ответил: - Не могу тебе этого обещать. Скворцова резко подняла голову, буквально на несколько секунд он потерялся в ее серых глазах, затем девушка развернулась и пошла прочь. А он продолжал стоять с этой глупой улыбкой на губах, потому что в ее взгляде за пару мгновений он прочел то, чего ему так не хватало всю эту неделю. Она может говорить, что хочет, про то, что они просто коллеги, что она не желает других отношений, что она вообще не хочет с ним больше общаться, что что-то там не клеится, - ему все равно. Ее выдали глаза. И пусть сейчас в офисе она снова возьмет себя в руки и изобразит холодность и равнодушие, Костя никогда не забудет этот взгляд, эту надежду на то, что все еще может случиться так, как того хочет он. Оба. Пусть она в этом и не признается.