Им мешает только "грязнокровка"

*** Драко сидел в поместье Малфоев, в своей собственной комнате, на своей собственной кровати. Ему неверилось, что это - его родной дом. А всё потому, что каждую секунду есть 50% шанс услышать крики от пыток Круциатуса, или даже предсмертные хрипы помирающих от мучений грязнокровок и магглов. Всё это Малфою младшему казалось омерзительным. Хотя, кому так не кажется? Вот только лорду Волан-Де-Мору это было в удовольствие. Драко никогда на таком ни присутствовал. Да и слава Богу, что нет! Он бы не выдержал. Убежал бы от туда к Чёртовой Матери, как последний трус. У его ног стояли чемоданы и клетка с его чёрным филином, Фестралом. (Выдумка автора.) Малфой посмотрел на часы: "7:13". Ещё три часа ждать, пока на него обратят внимание и отвезут на вокзал Кинг-Кросс. Нарцисса Малфой будила его в 5:00, что его жутко бесило. Она ненавидела опаздывать, поэтому делала так, что опаздать казалось невозможным. Уже за два часа он успел собрать всё необходимое для Хогвартса, куда ему совсем не хотелось. Как он выражался, для него это "жалкое подобие школы". Скука одолела Малфоя младшего, но он всё равно сидел неподвижно, смотря, как медленно тикают часы. Ему нельзя было выходить из комнаты, пока его господин вдоволь не насладится новыми смертями, а это случится только тогда, когда умрёт ужасными мучениями около 20 грязнокровок и магглов. Тёмный Лорд не замечал между ними разницы. Так же он не умел жаловать. Он умел прощать, но жаловать - нет. Малфою стало противно находиться на собрании Пожирателей, когда раньше он чувствовал гордость за себя. Противно, потому что теперь, когда его отца высвободили из Азкабана, он чувствовал долг перед этим змеинным мерзавцем. Да, именно так для себя он представлял своего господина. Малфой просто его боялся. Его все боялись, как огня. Кроме его дорогой тётушки Белатриссы. Лорд доверял ей, как себе. Да и она не уступала ему в доверии. Она была сумасшедшей, ведь половину жизни провела в Азкабане. Кто после такого останется нормальным и спокойным человеком?! Вдруг, он услышал стук в свою дверь. Стук был отчётливым, как звук при игре на барабане. Малфой автоматически сказал: - Входите. - его голос был ледяным, какой должен быть у истинного Малфоя. - Сынок, это я, мама. - послышался голос из-за двери, в комнату вошла Нарцисса. - Чего опять? - не подумав, грубо спросил он мать, от чего та немного сгрустнула, она не хотела видеть её сына таким бесчувственным к матери. - Драко, мальчик мой, неужели тебе так плохо? Ты раньше никогда так не разговал со мною. Ты изменился, дорогой. -голос миссис Малфой дрожал, а на её глазах начали наворачиваться слёзы. Нарцисса была хрупкой, хоть она и Малфой. Ей было очень обидно, что война так сильно портит её сына, её сокровище, единственное её слабое место. Она была нужна ему, как ножки были нужны стулу.Тёмный Лорд знал, что Нарциссе очень важен её сын, и в наказание за промах Люциуса Малфоя, ударил по самому больному месту их семьи. По Драко. По его жизни. - Извини меня, мам. Я не хотел... Ты только не плачь, мам. Я никогда не стану таким, как они. Мне они кажутся омезительными. Я никогда не приму Метку, мам! - он заметил, что она опустила глаза. К нему в голову пришла страшная мысль - Он хочет, чтобы я им стал? Чтобы я стал Пожирателем? Я могу убить этого старика, но не могу стать таким, как они. Не могу, мам! - он сорвался на крик. Ему были омерзительны Пожиратели. Но он задавался вопросом: "Лорд же уже поклялся, что убьёт родителей, если я не убью Дамблдора, но зачем на столько сильно наказывать его, невинного Малфоя младшего?". - Сын, у нас нет выхода. Ты должен принять Чёрную Метку, иначе ты погибнешь. Я не смогу без тебя жить, Драко. Ты - самое важное, что есть у меня на этом свете. - на её глазах опять были слёзы. Она не могла его потерять. - Ему просто нужна гарантия, что ты служишь ему, и только ему. - Ему просто нужна гарантия, что я служу ему, и только ему? - Малфой младший был взбешён. Как можно говорить о гарантии, когда если он не убьёт старика и повелителя "лимонных долек", то погибнет род Малфоев? Как? Вдруг он понял, что накричал на мать, и быстро добавил: - Я сделаю это только ради вас с папой. Чтобы вы жили. Я приму Метку. Извини, что накричал. - а вот на душе у него была нерешимость. Мать ушла, а Малфой не мог понять, за что ему всё это? Разве он этого заслужил? Очень много вопросов - но на них ответов не последовало. Так же, он был в глубоком раздумии о Чёрной Метке, о том, как ставят это клеймо. Больно ли это? Что чувствует тот, у которого она есть? Затем о грязнокровках. Сам Драко не испытывал к ним искреннее отвращение. Отвращение к ним испытывал отец, который помешан на деньгах, как мышка на зёрнах. Он научил этому и сына. Научил тому, что если перед тобой магглорожденный волшебник или волшебница, то нужно оскорблять их под маской бесчувственности. Вдруг, в голову Малфоя пришла Грейнджер. С первого курса, до начала второго, он испытывал к ней симпатию. Сильную. Но на втором курсе он узнал, что она грязнокровка. Он был в бешенстве, и от этого начал оскорблять её хуже остальных магглорожденных, да и до сих пор. От разочарования. И, в придачу, она была подружкой этого Поттера, что делало всю ситуацию намного хуже. Она нравилась ему, но всему помешала "грязнокровка". Вскоре, в дверь его комнаты опять постучали. Это оказался сам Тёмный Лорд. Он пришёл за ним. За тем, чтобы нанести ему это ужасное клеймо. Волан-Де-Морт показал жест рукой, что означает следовать за ним. Они направлялись в зал, где проводились собрания Пожирателей Смерти. Они спустились по лестницам, прошли множество коридоров и, наконец, оказались на месте назначения. Весь состав уже был на месте. Там же сидели Снегг, Нарцисса, по которой было видно, что она очень волнуется, Люциус, который, после Азкабана ещё не отошёл, и тётушка Малфоя, Белатрисса. Все смотрели на него с гордостью. Сейчас это случиться. Сейчас он примет метку... *** Гермиона сидела за столом с родителями. Ей, в отличии от Малфоя, было совсем не скучно. У её родителей-магглов было вполне хорошее чувство юмора, и на кухне всегда было весело. Грэйнджер не замечала, как летит время, потому что и не хотела замечать: чемоданы собраны, учебники сложены, да и сама она уже готова к выходу. Гермиона заметила, что на этот раз родители часто переглядывались. Вскоре, её мама серьёзно сказала: - Дочь, у меня к тебе разговор. - её голос немного дрожал. - Слушаю. - Гермиона заинтересовалась. Была минута молчания. - Мы с папой долго откладывали этот разговор, но сегодня, ты, надеюсь, поймёшь нас... Её перебил звон будильника - 10:45. А ведь Гермиона могла опаздать... - Ой, мам, пап, давайте позже. Я... я опаздываю! - она взяла в руки ручку от чемодана, кота Живоглота и волшебную палочку, - До встречи. Целую! - уже выбегая из кухни сказала Грэйнджер, затем трансгрессировала на вокзал Кинг-Кросс. Грэйнджер думала о многом: о Гарри, о Роне, о Хогвартсе, о Джинни. И вдруг, вспомнила того, кто всеми силами будет пытаться испортить ей учебный год. Вспомнила Драко Малфоя. Этого жалкого Хорька-аристократа. Как он пытается довести её до слёз. Но нет, гриффиндорка всегда держала свою гордость при себе. Не поддавалась его оскорблениям. Он ей нравился, но только на первом курсе, до того, как он впервые назвал её "поганой грязнокровкой". Малфой тогда весь был на иголках, будто много-много стрел впились в его сердце. Сблизиться им мешала только "грязнокровка".