Из пустыни в оазис.

I needa escape, The darkness is here, I will never fear.

Пожилая женщина дремала в кресле-качалке, опустив голову. За окном творилось настоящее ненастье: ветер срывал с деревьев последние листья, косой дождь хлестал по стеклам, заставляя их мелко дрожать, молния сверкала, освещая темные улицы. В какой-то момент женщина проснулась. Сонным, еще не привыкшим к темноте взором она обвела комнату. Бывает иногда такое ощущение, будто пока ты спал, в мире бесповоротно что-то изменилось. Это чувствуется даже в самом воздухе. Но ты не можешь отдать себе отчет в том, что конкретно поменялось, но определенно знаешь, что это что-то существенное, такое, что нельзя обойти стороной. Именно это почувствовала женщина в то мгновение, когда проснулась. Старушка поднялась с кресла-качалки, бережно сложила плед, которым была укрыта, и положила его на сиденье. Она направилась в сторону старого пианино, стоявшего в самом дальнем углу комнаты. В помещении царил полумрак. Стена против окна освещалась периодическими вспышками молний и тусклым светом уличных фонарей. По ее поверхности летали тени листьев, смешиваясь, сливаясь в пятна теней. Взгляд женщины упал на настенные часы в форме подсолнуха. Стрелка на циферблате стояла неподвижно. Старушка подошла ближе и долго глядела на эти безжизненные цифры и столь же безжизненную стрелку. Так прошло несколько минут. Затем женщина отвела глаза от стрелки и увидела портрет, висевший недалеко от часов. Даже в темноте комнаты можно было явно различить рыжее свечение, которое потихоньку угасало. Теперь она поняла, что изменилось в мире. Женщина аккуратно сняла портрет со стены и прижала его к своему сердцу, опустив голову и зажмурившись. - Они уходят. Все, - шепнула она, и по ее щеке скатилась крупная слеза, обжигавшая морщинистую кожу.

~~~

- Кто следующий? – приподняв бровь, вопросил Хао, и громко, раскатисто рассмеялся. Его жуткий смех разлетелся с ветром. «Я видел много смертей, но это…» - пронеслось в голове у Фауста. Шаманы пребывали в состоянии оцепенения: только что на их глазах их товарищ сгорел заживо. Тело как будто было парализовано. Невозможно было сделать глубокий, полноценный вдох. Колени и руки дрожали. По спине пробегал холод. Жестокость и кровожадность, с которой Хао расправлялся со своими врагами, едва ли с чем можно сравнить. Черная, как густая бурлящая нефть, душа этого шамана была готова излиться на весь мир, затопить его. Тем временем Хао продолжал развивать свою мысль: - В этом мире все стремится и рано или поздно приходит к хаосу. Я и мои приспешники – всего лишь катализаторы этого процесса. Что касается вас всех, вы пытаетесь достичь какого-то мнимого равновесия, пытаетесь оттянуть наступление беспорядка. Но не понимаете одну очевидную вещь. Настоящее равновесие наступает только после хаоса. Для того, чтобы создать что-то новое, необходимо разрушить старое. Но что-то мы отвлеклись и забыли о первоначальной цели нашего сбора здесь, - заметил Хао, приподняв брови. – Да начнется бой, - насмешливо произнес он. В этот момент приспешники шамана сделали шаг вперед и встали в боевую позицию, готовясь к нападению. Распределение по противникам оказалось совершенно случайным, разве что Хао избрал себе в оппоненты брата. Рен сражался с шаманом по имени Дзиро, не столь давно исполнявшим обязанности надсмотрщика темницы. Несколько раз ему удалось ранить приспешника Хао, но не настолько чтобы это остановило второго. - Слабенько, парень, слабенько, - напевал Дзиро с довольной улыбкой, уворачиваясь от ударов Тао. - Посмотрим, как тебе понравится это, - подражая тону Дзиро, заметил Рен. – Золотая бомбардировка. На неповоротливого шамана посыпалось множество стрел, несколько из которых вонзились ему в плечи. Но он как будто и не заметил этого неприятного обстоятельства. Дзиро и Рен продолжали сражение, легкомысленная фортуна перелетала со стороны одного шамана на сторону другого, и не было видно конца этому поединку. В какой-то момент Тао почувствовал жгучую боль в груди. Отрывистыми движениями он опустил голову, чтобы увидеть, в чем причина. На жилетке в области груди алело кровавое пятно, которое с течением времени все разрасталось и разрасталось. Тао упал на землю. Луциана бросилась в сторону Рена. Глаза Тао были широко раскрыты, он судорожно глотал ртом воздух, как рыба, выброшенная на сушу. Дыхание как будто перекрывали. Жуткие хрипы разлетались по воздуху. Луциана, не медля, принялась обследовать рану. - Я - врач, - сказал подбежавший Фауст и оглядел рану. – Ранение серьезное, я постараюсь вам помочь, чем смогу. Нам необходимо объединить наши способности. Луциана кивнула и поднесла ладони к ране, не касаясь ее. Фауст проделал то же самое. - Начинаем, - скомандовала Рестон. Вокруг них образовалось зеленое свечение, которое с каждой секундой становилось все интенсивнее и интенсивнее. В какой-то момент Рену становилось легче, казалось, что боль постепенно отступает, хрипы прекращались. Но затем нестерпимая боль возобновлялась. Рана была слишком серьезной, и сил Луцианы и Фауста явно не хватало для того, чтобы залечить ее. Но, тем не менее, шаманы не сдавались. Они продолжали направлять потоки целительной энергии Рену. Но, к несчастью, даже этого оказалось недостаточно. Зеленое свечение вокруг них постепенно начинало ослабевать. Глаза Рена закрылись. Сердцебиение прекратилось. - Нет, - прошептала Луциана, по щекам которой стекали горячие слезы, смешиваясь с грязью и пылью. – Ты не мог. Ты не мог погибнуть. Ты же тут… Очнись, пожалуйста. Рен, пожалуйста… Пожалуйста… - продолжала она звать его, держа его ладонь в своей руке. Как могла она поверить в то, что самый близкий для нее человек ушел? Тот, с кем она была рядом с самого детства. Тот, с кем была связана стальной нитью. Как могла она поверить в то, что больше не услышит этот хриплый голос? Не увидит его золотых глаз? Не будет чувствовать рядом его присутствие? Луциана чувствовала, что из нее заживо вырезали какую-то очень большую часть. Холод пробирал до костей. Дрожь била кнутом. Тяжелый невидимый камень притягивал к земле. Ей хотелось закрыть глаза и лечь здесь же, исчезнуть вместе с ним навсегда. Все было кончено. Луциана бессильно положила голову на его грудь и разразилась рыданием. Кровь отпечаталась на щеке, смешавшись со слезами, которые разъедали кожу. Ей казалось, что вот сейчас он обязательно оживет, должен ожить. Но этого не происходило. Глаза были закрыты, дыхания не было, кожа становилась все бледнее. Перед ее глазами проносились обрывки воспоминаний, в ушах звучал голос Рена, который, казалось, становился все громче и громче, готовясь разорвать барабанные перепонки изнутри. Дыхание перехватывало. Все ее существо не могло смириться с таким концом. Луциана не хотела верить в то, что это настоящий конец. Она все еще надеялась проснуться в холодном поту и понять, что это был просто сон. Но сны закончились, и пришла реальность. Реальность, перевернувшаяся с ног на голову, ставшая хуже ночного кошмара. Сознание Рестон было затуманено. Девушка поднялась с колен. Ей казалось, что она находится в состоянии полусна. Все чувства будто обострились в разы. Она слышала даже пролетающие мимо песчинки. Луциана шла, считая про себя каждый шаг, шла навстречу Дзиро, который явно был доволен содеянным. Широкая улыбка расплывалась на его лице. Он был подобен ненасытному хищнику, ожидающему очередную жертву. Луциана остановилась, находясь в пяти шагах от него. Катана сверкнула в руке девушки. - Что, девочка, тоже хочешь сразиться? Не боишься, что тебя постигнет та же участь? – с усмешкой заметил Дзиро. - Смотри в оба! – произнесла Луциана со смехом. И смех этот был жутким, насквозь пропитанный уже пролившимися слезами. И лишь произнеся эту фразу, Рестон исчезла с глаз Дзиро, как будто ее и не было. - Ну да-а, сейчас ты появишься за мной, - сказал Дзиро, повернувшись на сто восемьдесят градусов. Но его предсказание не сбылось. Луциана не появлялась. Прошло секунд тридцать-сорок. Дзиро лишь вертелся на месте, озираясь по сторонам. В какой-то момент он почувствовал резкую боль в груди. Опустив голову, он увидел металлическое острие, торчащее из груди. - Я же сказала, смотри в оба, а не крутись на месте туда-сюда, - жестко произнесла Луциана. Дзиро упал наземь. - Глаз за глаз, - шепнула девушка. Вдруг она почувствовала, что поднимается вверх. Через мгновение Луциана оказалась лицом к лицу с Хао, зажатая в лапе Духа Огня. - Зуб за зуб, - добавил Хао. – А ты не промах. Вспыхнул огонь, и Луциану постигла та же участь, что и всех тех, кто попадал в лапы Духа Огня. Пламя настолько быстро исчезло, что не было слышно и крика.