Альтернатива

Оставалась всего одна пара защиты от Темных искусств. Преподавал этот предмет абсолютно незнакомый Тому и Эмме человек, что вселяло некий страх и волнение. К счастью, факультеты Слизерин и Гриффиндор занимались вместе, поэтому актеры могли вздохнуть с облегчением. По крайней мере, не так страшно. Сглупит один, другой сможет заступиться. Как и другие предметы, урок начинался с теории, которую, естественно, никто не выучил. Да и зубрить было необязательно - выручай-грязнокровка всегда выступала первая, причем по своему же желанию. Как только профессор задал вопрос всему коллективу, однокурсники обернулись на бедную Эмму, заставив щеки девушки вспыхнуть. Что делать?! Паника. Гриффиндорке оставалось лишь виновато покачать головой, мол "не выучила". Сказать, что студенты были удивлены, все равно, что, сравнивая солнце и Землю, подумать, что то чуть меньше другого. Учитель с каким-то садистским удовольствием долго смотрел на опустившую голову девушку, а затем, с ехидной ухмылкой на губах медленно нарисовал жирную "пару" в журнале. Наконец, Эмме было разрешено сесть. Облегчение. В конце концов, какая-то девчонка из Гриффиндора рассказала всю теорию, получив отличную отметку и плюс десять очков факультету. Это немного компенсировало неудачу Уотсон, которая всю половину урока подозрительно молчала и ничего не выкрикивала, чтобы помочь однокурснице. В этом и был весь план Эммы - молчать. Просто ни с кем не разговаривать, а когда спросят - отнекиваться парами слов. С одной стороны, весьма перспективное решение, с другой - могут начаться подозрения. Хогвартская болтушка вдруг замолчала? Согласитесь, бред сивой кобылы. Можно было бы еще понять, если бы это был седьмой курс, где Грейнджер могла мыслить как вполне взрослая девушка, но судьба закинула актеров в начало шестого курса обучения, где на уме любого подростка лишь любовь и способ выпендриться перед сверстниками. Как, собственно, и происходило в "Принце полукровке". Практика. Такая интересная вещь, когда толком-то ничего не знаешь. Эмма даже не предполагала, что будет так сложно. Профессор решил, что студенты будут стоять парами не со своим факультетом. Тому достался Гарри Поттер, а Эмме - Пэнси Паркинсон. Довольно типично, но хотя бы Уотсон и Фелтон видели в глаза этих людей. По сигналу можно было начинать практиковаться. Паркинсон выжидающе встала, ожидая, пока не-Гермиона начнет мини-дуэль. Эмма безысходно вздохнула, наставив палочку на соперницу. Том еще никогда не видел такого естественно ненавидящего взгляда Дэна. Парень буквально вырезал ножом на коже его лица узоры и выдирал хорошо уложенные волосы. Черт, Фелтону даже стало как-то не по себе. Поттер встал в оборонительную позу, в ожидании взглянув на блондина. Том сымитировал усмешку в стиле Драко, наставив палочку на противника. Взмахнул. Послышался забавный свист воздуха, как от прутиков играющих в "Трех мушкетеров" мальчишек. Еще один взмах. Усмешка, но на этот раз - добрая. Том вспомнил, как они с Рупертом и Дэниелем игрались еще совсем юными в эти глупые игры. Искренняя улыбка на заинтересованном лице. Гарри смотрел на не-Драко, как на идиота, и даже задался вопросом "Что случилось с вечно хмурым Малфоем?". Вдоволь "наигравшись, Том помахал палочкой перед Поттером, как бы призывая того присоединиться. Парень в полном недоумении вскинул брови, ожидая от врага какого-то подкола. Серо-голубые глаза впервые горели озорством, а не огнем ненависти, волосы слегка разлохматились от интенсивных попыток сделать свист как можно громче, а мантия неаккуратно сложилась гармошкой в изгибе локтя. Гарри не мог понять, что вообще происходит, и в голову посетила мысль о том, что кто-то просто-напросто воспользовался оборотным зельем. Фелтон сделал еще одну попытку призвать студента к игре, и Гарри сделал неуверенную попытку поддаться, стукнув палочкой о палочку Малфоя. Тот отпустил смешок, стукнув в ответ. В итоге практика сложных заклинаний повышенного уровня превратилась в ребяческий бой палочками. Все взгляды магнитом приковались к двум парням, активно передвигающимся по залу, с разных сторон тыкая в друг друга палочками. Смех, подбадривающие выкрики и свист наполнили вечно мрачный кабинет атмосферой откровенного веселья и детских забав. Картина, сложившаяся в данный момент так напоминало ту юность, которая так незаметно пролетела в сердцах актеров. - Минус двадцать очков с обоих! - воскликнул вновь вошедший преподаватель, ноздри которого постоянно вздымались от глубокого негодования. Шум тут же прекратился, и улыбки спали с лиц. Черт с этим, это того стоило. Том дружелюбно похлопал по спине Гарри в знак ничьи. Конечно, легкий шок и удивление от спонтанной перемены в настроении Малфоя не сходил с лица почти всех студентов. Старик отвлекся на какую-то женщину, подошедшую к нему со срочным вопросом, и он снова удалился, наказав ученикам вести себя тихо. О, да, они-то послушаются. Оживленный шум вновь осыпался на стены комнаты. Все энергично что-то обсуждали. Эмма в смехе подбежала к Тому, преодолев за несколько секунд расстояние между ними и бросилась на шею, обнимая обеими руками. Что-то неразборчиво говоря, она продолжала смеяться и нахваливать концерт, устроенный им. В какой-то момент поняв, что шум затих, девушка открыла зажмурившиеся от хохота глаза и заметила пялящихся на пару студентов. Ладно, шутку с Поттером еще можно было пережить, но от откровенно обнимающихся ребят у всех действительно открылись рты и пошли мурашки. Не от былой неожиданности, а от натурального беспокойства, а именно - страха. Чистокровный волшебник, презирающий отпрысков маглов всю свою жизнь, попросту обжимается с грязнокровкой почти по середине помещения. Мягко говоря, странно и... пугающе. Том, поняв тему недоумения всех присутствующих, поспешно отстранился от коллеги, вызывающе взглянув на ребят. Что вылупились? Те поспешно отвели взгляды на снова вошедшего профессора. Неловко закусив губу, Эмма торопливо подошла к "друзьям", сохраняя неприступное выражение лица. На то она и актриса, верно? Не то, чтобы ей было неловко перед людьми, половину которых она видела в первый раз, она не хотела показывать свои еле уловимые чувства по отношению к Тому. Плевать на Драко. Фелтон - не Малфой. Абсолютная противоположность, хотя актриса зачастую находила некоторые сходства. Пылкость, редкая агрессивность во время волнения и дикая страсть. Она не хотела признаваться. Просто не могла себе позволить этого. В глубине души, девушка знала, что именно в этом и была ее ошибка. Во лжи, которая неизменно лилась изо рта при каждом вопросе, затрагивающем больную тему. Может быть, пока есть возможность побыть в мире Вошебства и фантазий, она может позволить себе немного больше, чем натянутые улыбки? Занятие подошло к концу. Студенты мгновенно рассосались, оставив лишь Драко и Гермиону одних в целом кабинете. Преподаватель нервно ждал, пока оставшиеся ученики покинут помещение. Том предложил сразу же пойти в Совятню, чтобы обсудить план "по выходу из чертова дурдома", но Эмма сказала, что ей нужно еще кое-что уладить, на что получила непонимающе нахмуренное выражение лица. Фелтон не стал задерживать девушку, а поэтому позволил скрыться за углом. Конечно, никаких дел не было. Ей просто хотелось пройтись одной, потушить бушевавший в груди огонь и выветрить дым, от которого помутнело сознание. Факт о том, что они не на съемочной площадке, а в реальном мире, сводил девушку с ума. Никаких достававших репортеров, режиссеров, которым вечно все не нравится, а самое главное - никаких повторных попыток, никакого вырезания сцен, ничего, что могло бы вычеркнуть это чертово объятие из головы и из жизни. Это наяву, это ее решение и больше ничье. Она позволила слабости взять вверх, а желанию - приковаться цепями к такому манящему телу. Чтобы осветлить разум, ей понадобиться несколько часов, а не тех несчастных пятнадцати минут, которые ушли бы на "улаживание дел". Нужно успокоиться Резко остановив набирающий скорость темп, девушка прильнула спиной к холодной стене, остужая жар внутри. Горит. Просто горит, прожигая кости насквозь. Сводит. Нужно успокоиться Глубокое дыхание немного приводило в себя, и Эмма смогла облегченно вздохнуть, закрыв глаза. В сознании те глаза, та улыбка, те волосы, тот торс за приоткрытой дверью в гримерку. Она резко распахнула глаза. Нельзя даже элементарно зажмуриться. Вечный образ, застывший в мозге. Крыша стремительно едет вниз, поздравляю, Уотсон! В конце концов взяв себя в руки, девушка направилась к лестнице, ведущей в Башню для сов. Том сидел на каменном выступе и ждал. Думал. В отличие от Эммы, он не заморачивался по поводу минутной близости в порыве радости. Естественно, удивление имело место быть, но он просто надеялся, что Эмма не жалеет об этом. Единственное, что интересовало его в данный момент. С интенсивными размышлениями последовали вопросы. Врала ли она? Была ли искренна? Ему было неуютно от этих мыслей, и парень неосознанно чертыхнулся, открыв глаза. На последней ступени лестницы стояла только что вошедшая Эмма. Том улыбнулся, похлопав по месту рядом с собой, приглашая сесть. Эмма судорожно, но почти незаметно сглотнула, поддаваясь призыву. Несколько секунд висело молчание, которое прервал Фелтон, застав волнующуюся девушку врасплох. - Я тут думал и кое-что надумал. Помнишь, на последней пресс-конференции репортер задал весьма интересный вопрос? Так вот, если я задам его, ты ответишь честно? - Конечно, - убежденно ответила девушка, делая вид, будто не понимает, о каком именно вопросе идет речь. - Я знаю, когда ты врешь, а когда говоришь правду, Эмма. Мы прожили вместе все детство и юность, так что не пытайся, пожалуйста, снова это сказать. Одурачить всех ты - мастерица, но меня не обманешь, - он хитро улыбнулся, сощурившись. - Мисс Уотсон, вы бы хотели поцеловать меня? - Том, я хотела бы ответить то, что ты хочешь, но разве это так важно? Давай лучше обдумаем... - Ответь, - требовательно произнес мужчина, давя настаивающим взглядом. - Я... Том, не думаю, что... - Я сказал, ответь. - Хорошо! - выпалила девушка, не скрывая недовольство от такого пылкого упрямства со стороны парня. - Нет. - Ты просто безнадежна, Грейнджер, - бросил Фелтон, вкладывая ту привычную Малфоевскую иронию в тон. Он подался вперед, требовательно впившись в губы сидящей напротив, обхватив прогрессивно краснеющее лицо ладонями.