Оковы

      Итак, что мы имеем? А имеем мы проблему. Маленькую пятилетнюю проблему. Я находилась в теле Сакуры уже неделю. Все попытки проснуться оказались тщетными. Ни холодный душ, ни щипки не помогали. От первого у меня запершило в горле, а от второго появились синяки.       Я оказалась в глубокой бездне. Мысли о том, что я не успела на самолёт и не полетела в командировку, больше не казались мне страшными, теперь меня беспокоило нечто другое.       Первое. Мебуки Харуно, мама Сакуры, спит и видит, как её дочь становится шиноби, с чем я была совершенно не согласна. Связывать свою жизнь с наёмными убийцами, а шиноби, по моему скромному мнению, были именно ими, я не хотела, но мать розоволосого чудовища слушать мои доводы отказывалась. Создавалось ощущение, что женщина витала в своём собственном мире, где её любимая дочурка уже успела стать Хокаге и нагнуть всех нукенинов.       Второе. Я понятия не имела, как загремела в тело Сакуры. Так уж вышло, что в пору своей юности я увлекалась аниме и фанфиками, но со временем мои увлечения расширились, а однотипные аниме сил смотреть уже не было, и в один прекрасный день я поняла, что уже прошёл год, как я не смотрела его. Фанфики из моей жизни окончательно так и не ушли, однако список фэндомов, по которым я их читала, значительно расширился. Фанфики про попаданок исключением не являлись. Там почти все, как одна, попадали под машину или убивались другими банальными способами, я же не умирала. Я отчётливо помню, как вечером ложилась спать.       Третье. Я ребёнок. Пятилетний, чтоб всем икалось, ребёнок. К мнению детей и так не очень прислушиваются, а в случае Мебуки Харуно шансов не было совсем. Чувствую, с ней я ещё намучаюсь, если в ближайшее время не найду способа вернуться домой.       День у маленькой Сакуры был расписан по часам. В семь утра подъём, за которым следовали мыльно-рыльные процедуры и завтрак, а потом зубрёжка тем, что преподавалось в академии шиноби. Обед и вновь зубрёжка. Ужин и, наконец, свободное время перед сном. Теперь я не была удивлена тому, что Сакура в академии была одной из лучших по теории.       С учётом того, что мамаша, как я стала про себя называть Мебуки, сама ни черта не понимала в программе и ответы на задачи, которые мне приходилось решать, она подсматривала в самом учебнике, перспектива хоть в чём-то преуспеть у девочки незавидная. Циферки в ответе сошлись с циферками в учебнике — молодец, Сакура, на само решение не смотрели.       Будучи человеком, что закончил учёбу четыре года назад, я негодовала, ведь была уверена, что окончательно распрощалась с нудными книжками, и, несмотря на то, что примеры мне давали несложные и решала я их достаточно быстро и легко, надеясь увеличить своё свободное время, чуда не свершилось. Увидев, что дочь стала справляться слишком легко, мамаша удвоила нагрузку. Выучившись на своей ошибке, свой темп я замедлила.       К слову, некоторые задачи всё же вгоняли меня в ступор, я-то привыкла, что обычно расстояния у нас считали до каких-нибудь там деревьев, а не до стоящего впереди шиноби.       Время тянулось, а мои шансы на возвращение таяли на глазах. Как, впрочем, и мои шансы на выживание в этом мире. Ну серьёзно? Какой из меня шиноби? У Сакуры, насколько я помнила, запас чакры был не ахти какой, и единственным вариантом для неё было пойти на обучение медиком, а я и медицина были несовместимы. Что-то ей Какаши и про иллюзии говорил, что тоже является скверным вариантом, в мире, где есть Учихи, соваться в изучение гендзюцу можно даже не пытаться, чтобы не насмешить их.       Из двух зол пришлось выбирать меньшее и смириться с мыслью, что буду ирьёнином. Мамаше своё желание я тоже озвучила, чему она была не особо рада, видя свою дочурку в рядах элитных шиноби, что вечно торчат на опасных заданиях по слежке и добыванию информации.       Скандал был знатный. Я одуванчиком не была и по большей мере лишь терпела выверты Мебуки, копя внутри себя комок несогласия и раздражения. Комок взорвался как раз в тот момент, когда я озвучила свои мысли по поводу своего будущего в качестве ниндзя-медика. В итоге нам пришлось идти на взаимные уступки. Я смирилась с тем, что быть мне таки шиноби, тайно надеясь, что вскоре всё же проснусь и вернусь домой, а мамаше пришлось смириться с тем, что её дочь выбрала стезю медика.       С ворчанием мне купили книги и по медицине, и жизнь моя стала хоть немного интереснее. В какой-то момент я даже уговорила Мебуки сводить меня в госпиталь, чтобы поговорить с местными работниками и получше узнать, что мне всё же стоит учить и какие именно книги лучше приобрести, ведь те, что у меня были, я уже перечитала несколько раз, выучив чуть ли не наизусть. Вот что происходит, когда современного человека лишают интернета и ему нечем заняться. Медитация над примерами, которые после изучения в институте высшей математики я решала, словно орешки щёлкала, вгоняла в депрессию.       В госпитале меня приняли как родную и начали расхваливать профессию ирьёнина. С учётом того, что она была не самой популярной у местных жителей, их рвение принять в свою секту нового члена я понимала, а с учётом того, что от этого впредь зависела моя жизнь, я с кривоватой улыбочкой позволила втянуть себя в дебри изучения медицины.       Вскоре я и правда втянулась и ходила в госпиталь как на работу, и местные ниндзя-медики принимали меня как родную. Юморные ребята на самом-то деле, и я со своим чёрным юмором отлично вписывалась, а то, что ребёнок так шутить не должен был, во внимание не принимали, списывая на то, что я это от них манеру общения переняла.       Ирьёнины меня ещё и техникам по медитации научили. Для расширения чакроканалов. В моём случае вещь весьма полезная, и я ей не пренебрегала, добросовестно выполняя все так называемые предписания. К моему шестому дню рождения, точнее, ко дню рождения Сакуры, мне сказали, что после поступления в академию шиноби ждут меня на обучение и у себя. Место мне глава госпиталя уже подготовил. Хороший мужик. С ним я тоже успела пообщаться. Несмотря на достопочтенный возраст, до сих пор проводит сложные операции.       Мебуки, кажется, всё-таки смирилась с намерением её дочери идти в медики и лишь тяжело вздыхала, когда я убегала в клинику. Кизаши — отец Сакуры — в разборки наши никогда не лез и сохранял нейтралитет. Как-то раз он решил меня поддержать и словил знатный подзатыльник, рука у женщины была тяжёлая, в чём мне удалось убедиться и самой, и после этого не вмешивался. Я, к слову, была таким поведением мамаши недовольна, никогда не одобряла рукоприкладство, поэтому и Сакуру, как персонажа не особо любила. Глядя на её мать, поняла, откуда руки у её желания всем двинуть растут.       Тем временем коллекция книг в моей комнате пополнялась, а знания впитывались, как губка, когда деревню ошарашила новость о резне в клане Учих. Я на самом деле в погоне за знаниями, дабы обеспечить себе безопасное будущее, совсем забыла, что попала не в радужную сказку, а в жестокий мир шиноби. И то, что Наруто, как все говорят, так никого и не убил, я считала брехнёй полной.       На новость об Учихах я отреагировала ровно, хотя госпиталь буквально жужжал и стоял на ушах. Тогда-то я впервые и увидела Саске. Совершенно случайно, если честно. Меня, вопреки правилам о том, что посторонним к пациентам нельзя, пару раз брали с собой на осмотры, дабы продемонстрировать, как работают настоящие ирьёнины. Как по мне, они всё ещё делали всё, чтобы я не сорвалась с их медицинского крючка. Вот и с Саске получилось так, что меня просто взяли с собой поглазеть, настоятельно порекомендовав не распространяться.       Когда увидела мальчика, мне даже жаль его стало, но я быстро прогнала эти мысли из своей головы, вспоминая, каким он вырастит. Тут, конечно, можно сказать большое спасибо и отвесить поклон его братику и старейшинам, но и своей думалкой надо было подумать. Не моё это дело, решила я и тихо наблюдала за осмотром. Состояние у него было в пределах нормы, Итачи просто погрузил его в гендзюцу, когда запас чакры, вложенный в технику, иссякнет, он очнётся.       В общем, о Саске я забыла сразу же, как только мы покинули его палату, что было весьма зря, ведь через пару дней меня огорошили.       — Почему я-то?! — я стояла с подносом еды в руках и удивлённо хлопала глазами.       — Сакура-ча-ан, выручай, — от этих грёбаных приставок к именам меня корёжило, но приходилось терпеть и самой их использовать. — Хокаге дал своё разрешение.       Ишь какой молодец, дал разрешение, а ведь день так хорошо начинался, солнце светило и нежно обогревало тварей земных, и я в приподнятом настроении прискакала в госпиталь, а тут вот Саске бунтует. Не ест, не пьёт, молчит, как партизан, и ирьёнинов к себе не подпускает. Те покумекали да вспомнили, что завсегдатаем их прекрасного заведения является ровесница строптивого пациента, и, решив, что она-то сможет вывести мальчика из депрессивного состояния. Со своими думами пошли к Хокаге. Тот тоже подумал и с лёгкой руки дал добро на допуск девочки в палату к больному. То, что я уже успела там побывать, он не знал.       Хирузена я понять могу, ему свихнувшийся Учиха ни к чему был, к тому же девочка так или иначе в медицине уже что-то понимала, а в будущем и вовсе должна была стать одноклассницей больного. Моё мнение никого из них не интересовало. Хокаге, в принципе, было фиолетово, кто там за Учихой в итоге присматривать будет, ему бы сейчас свою позицию во главе деревни удержать, ведь и другие кланы могут бучу поднять на фоне произошедшего, а ирьёнинам надо было скинуть на кого-то неудобного пациента, вот и нашли левую. То, что я сотрудникам госпиталя не являюсь, никого не волновало. От меня требовалось лишь накормить пациента и попытаться разговорить.       Нахмурившись, я всё же двинулась в палату, держа поднос с едой, и думала, какого чёрта. В оригинале же как-то они справились. Как по мне, хоть бы к кровати его привязали и насильно есть заставляли, лишь бы меня не трогали, я раньше времени в канон окунаться не хотела, как и работать средством от депрессии для последнего Учихи Конохи.       Дверь я открывала с пинка и первым же делом столкнулась с ненавистным взглядом мальчика.       — Так, для справки, — с порога начала я, повторным пинком закрывая дверь, — ты мне не нравишься, и пришла я сюда только из-за того, что не хочу потерять будущее место работы.       Пройдя к кровати, я с шумом опустила поднос на прикроватную тумбочку, а сама, приметив стул, подтянула его к себе и уселась. На безопасном расстоянии от Учихи, конечно. Псих он и в Конохе псих, рисковать не хотелось.       — Ешь давай, чего вылупился, — сказала я не сводившему с меня взгляд мальчику. — Ты пока не съешь весь поднос, я не уйду, так что давай не будем заниматься обоюдным мазохизмом и поскорее распрощаемся друг с другом.       — Хм, — не знаю, как у него получилось, но его хмык определённо выражал всю степень презрения и высокомерия, направленную на меня, однако это была хоть какая-то реакция.       — Чем быстрее они поймут, что ты пришёл в норму, тем быстрее отпустят домой, — я скрестила руки под грудью. — Как по мне, можешь валить туда хоть сейчас, правда, не думаю, что там успели прибра… — я оборвала себя, встретившись с полыхнувшим взглядом.       Мда. Ситуация. Передо мной всё же сидел ребёнок, хоть и выращенный в мире шиноби. Ребёнок, который всего пару дней назад стал свидетелем гибели своих соклановцев. И виноват в этом был не кто-то посторонний, а его обожаемый старший братик, чтоб ему икалось.       — Ладно, — я вздохнула и потёрла переносицу. — Я не психолог и что в таких ситуациях говорить, не знаю. «Прими мои соболезнования?» — вопросительно сказала я и сама же хмыкнула. — Да вертел ты на одном месте мои соболезнования. «Со временем боль утихнет?» Ни черта она не утихнет, — я нахмурилась.       В своём мире я не так давно потеряла бабушку и дедушку, что ушли буквально друг за другом, и со временем боль моя не стала тише. Просто я приняла тот факт, что эти люди больше в моей жизни никогда не появятся. Я никогда не смогу обнять их, не смогу с ними поговорить. Мне не с кем больше будет поворчать.       Я погрузилась в свои воспоминания и, почувствовав, что глаза вдруг увлажнились, подняла глаза в потолок. Нечего Учихе мою слабость видеть. А ведь, по сути, мы были похожи. Я тоже потеряла всех своих родных в один день и осталась одна. Он об этом, правда, не знает.       Вновь на мальчика я посмотрела уже другим взглядом. Осунувшийся за пару дней и так бледный Учиха выглядел скверно. Это правда, ему не мешало быть красивым для ребёнка своих лет. Будь на моём месте настоящая маленькая Сакура, она бы уже пищала от восторга и растеклась лужицей. Я ей, к счастью, не была и видела перед собой лишь маленького, душевно искалеченного судьбой мальчика.       — Всё же тебе стоит поесть, иначе свалишься с истощением, и в ближайшее время тебя никуда не отпустят. К тому же тебе нужны силы, — я усмехнулась, решив надавить на больное. — Не думаю, что смиришься с произошедшим и на самотёк всё не пустишь, а мстить на голодный желудок — это…       — Заткнись! — перебил меня Учиха.       — О! — радостно вскрикнула я. — Так, ты говорящий! — поняв, что произошло, мальчик нахмурился, но от меня не отвернулся. — Раз уж нам всё же удалось перейти на новый этап наших отношений, предлагаю перескочить ещё пару ступеней, где я тебя долго и нудно уговариваю поесть, а так как я в будущем всё же планирую становиться ирьёнином, то знаю очень много причин, почему тебе стоит со мной согласиться. Это будет долго и нудно. И напомню, я не уйду, пока не добьюсь своего, от тебя сейчас моя будущая карьера зависит. И твоя месть, — последнее его, очевидно, добило.       — Ладно! — буркнул Учиха и всё же схватил поднос и поставил себе на колени.       — Вот и ладушки, — расплылась я в оскале, но, заметив, как тот остервенело накинулся на еду, то ли из-за того, что давно не ел, то ли чтобы от меня побыстрее отделаться, сказала: — Не торопись, иначе все полезные вещества из пищи не усвоятся.       Дождавшись, когда поднос опустеет, я похвалила Учиху и лишь чудом удержалась от того, чтобы не погладить его по головке, вышла из палаты. Увидев в моих руках пустой поднос, мне чуть ли не зааплодировали и попросили вечером так же покормить мальчика.       Я, вообще-то, надеялась, что это была одноразовая акция и теперь меня трогать не будут, но, видимо, в своём мире я слишком часто грешила, и теперь мне за всё решили воздать, и последующую неделю мне приходилось приходить и кормить Учиху.       Душкой и лапушкой он за это время не стал, но хотя бы стал проявлять банальные нормы приличия и отвечать на мои приветствия и прощания, и то хлеб.       Выписку Учихи праздновали всей больницей, даже мне перепало. В награду за тяжкий труд по уходу над больным меня наградили кексиком, и я с радостью его схомячила, а потом поняла, что он возвращается в пустой дом, буквально неделю назад весь пропитанный кровью и усеянный телами его родных. М-да. Испортила сама себе настроение, но, решив, что Учиха меня волновать должен в последнюю очередь, я забила. В конце концов, я не канонная Сакура, что гонялась за ним по пятам. Пусть идёт и мстит себе в удовольствие кому хочет. Я всего лишь выполнила свой долг как будущий ирьёнин и позаботилась о больном, а что он там будет делать за пределами больницы — уже не мои заботы.       Сентября я ждала с замиранием сердца. Мне не терпелось приступить к обучению. И нет, не в академии, а в госпитале. Медицина, как оказалось, весьма затягивала. Мебуки тоже ждала сентября и за пару месяцев до начала учебного года потащила меня по магазинам, и если форму шиноби я выбирала с удовольствием, то вот когда дело дошло до колюще-режущего оружия, я приуныла. М-да. Как бы мне ни было прискорбно это признавать, но обращаться с этой острой прелестью мне придётся.       На торжественной линейке, или как там это называется в этом мире, я гордо стояла в конце толпы поступающих. Слушать речь старикашки желания у меня не было, а вот поглазеть на будущих одноклассников я хотела. Среди незнакомых лиц ярко выделялись представители кланов. Хотя бы потому что их примерную внешность я знала.       Самым выдающимся в этом плане был, конечно, Наруто. Его яркая шевелюра мелькала перед глазами слишком часто, чтобы я не могла её не заметить. Мальчик от нетерпения, кажется, даже пританцовывал. Я на его поведение лишь хмыкнула. Он ещё не знает, что его ждёт.       Хокаге наконец нас отпустил, и нас распределили по классам, а я вдруг задумалась о коррупции в деревне. Вот скажите мне на милость, как так вышло, что я, безклановая девочка, каким-то образом оказалась в классе клановых? Недобор? Хрен там плавал, в толпе я видела как минимум одного Хьюго, который попал во второй класс, а с учётом того, что родители Сакуры оказались не самыми бедными торговцами, вывод напрашивался сам.       Зайдя в кабинет, который станет на ближайшие шесть лет моим вторым домом, я приуныла. Опять скучная учёба. Заняв место на галёрке, я уныло слушала речь Ируки. Этот хотя бы умные вещи говорил, рассказывая о программе, что нам предстоит усвоить. С каждым его словом я хмурилась всё сильнее. Благодаря мамаше и опыту из прошлой жизни большую часть того, что нам предстояло выучить, я знала. От этого хотелось волосы на голове рвать, но в первый же день показывать свою невменяемость своим одноклассникам я не хотела и поступила по-умному, повторив за Шикамару, что был моим соседом по парте. Расслабилась и погрузилась в дрему.