Тёмные дороги жизни

— Ну же, покажи, на что способен. Я тебя так многому научил, и теперь ты хочешь порадовать меня этим? — Он всего лишь маленький мальчишка с манией величия. Эту спесь нужно сбить, пока она не стала для нас проблемой. — Если кто-то сомневается в его способности, прошу сказать об этом открыто, а не подло поджимать хвосты при каждом серьёзном разговоре. Детство Дазая было отличное от всех. Вместо родителей и домашнего уюта его общество составляли врачи-исследователи, больничная койка и много-много лекарств, на которые со временем у него появлялись аллергия и чувство тошноты. Быть экспериментом для кучки фанатиков было тем ещё неблагородным делом. Создание идеального человека с идеальной способностью, с идеальным взглядом на жизнь, который будет при этом устраивать правительство и не строить тому козни — звучит смешно, не правда ли? Но много людей верило, старалось и так яро стремилось в этом же убедить и своего подопытного кролика. Мол, понимаем все свои страдания, но это для благой цели – ради всего человечества. Но он был уверен – не продержись он от этих "исследований" больше, на его место нашли бы другого, более крепкого и способного мальчика или девочку, вот только, потратив перед этим годы. Потому что приобретение способности не по наследству и по нему всегда должна оправдываться хорошей совместимостью. А у них итак было достаточно "ошибок" в этом деле. Хотелось ли Осаму знать, какой он по счету? Вряд ли. Особенно, когда вместе с лекарствами в программу дня стали добавляться своеобразные игры с другими мальчиками и девчонками. Сначала в душе теплилась надежда, что вот появился шанс на общение со своими и, что говорить, шанс на образование собственного круга общения, чтобы сбежать из этого места, но нет – каждый приходящий девочка или мальчик в его камеру считал своим долгом испытывать его на прочность. И при этом у каждого глаза горели такой яростью, обидой и чувством несправедливости по отношению к нему, что это оставляло смешанные чувства. В первые дни быть достойным противником для своих же не получалось — ран на теле становилось всё больше, появлялась слабость, а засыпал он все чаще с головной болью и полной апатией. Нередко он терял сознание прямо на поле боя, ведь его физическая подготовка была несовершенной. На теле все больше появлялось бинтов, а у исследователей все больше идей как создать из шатена того самого полноценного человека. Со временем исследования дали плоды — способность обнуление способностей в одной из битв дала о себе знать, как и постепенное улучшение физических качеств. Это не могло не радовать – значит скоро этот парень станет достойным "мальчиком на побегушках" в их организации. Самые жестокие воспоминания, в которые он надеялся больше не возвращаться. На брюках и рубашке до сих пор виделись капли неприятной смеси из грязи и крови, в помещении ощущался неприятный запах зловоний, а в голове крутилась лишь одна мысль — может же быть все по-другому! Вытерев руки от крови, Дазай с большим усердием оставил желание посмотреть на, уже безжизненное, тело гостя своей комнаты и попятился к стене обхватив себя руками. Самым страшным ощущением было то, что это уже входило в ужасную привычку — совершенствоваться за счёт других, познавать человеческие слабости через уничтожение и унижение окружающих. Он стал намного совершенен физически, но тем не менее появилась способность эспера, которая достойно уравнивала шансы в поединках. Ему становилось страшно за того кем он становился. Но это оказалось лишь началом того жёсткого пути в его жизни. В один из дней к парню пришёл один из его врачей с достаточно интересным предложением — служить на благо одной организации, а не быть экспериментальной мартышкой для его коллег. — И что это за организация? — прямо спросил юноша, уже уставший ходить вокруг, да около. В ушах звенела неприятная мелодия из последних слов уже погибших врагов, его собственных кошмаров наяву и во сне. Сколько он уничтожил считать не хотелось. — Мафия, — спокойно, даже с улыбкой ответил врач присаживаясь напротив своего юного собеседника. Дазай заметив этот жест невольно выпрямился и взглянул на того более серьёзным взглядом, хотя в голосе была заметна явная ирония. — Был экспериментальной крысой для тех фанатиков, теперь предлагаете стать ею для вашей организации? Не думаете, что это смена шила на мыло? — Возможно, но у тебя есть выбор. Либо остаться здесь и я даже боюсь представить, в каких ситуациях они решат тебя испытать, либо вступить в ряды этой организации. Да, та не лучше, но тем менее тебя появится своеобразная свобода. — И в статусе кого я там появлюсь?... — Моего подопечного. — То есть верной собачки на привязи, которой позволено гавкать с разрешения, — не удержался от комментария появившийся в комнате уже взрослый мужчина, взрослая копия того ещё маленького, с самого детства не имеющего ничего мальчика. Он остался незрим для обоих собеседников — его не слышали, не видели, могли проходить сквозь ничего. В этом месте Дазай-взрослый, уже член Детективного Агентства, был просто ходячей тенью. Думал ли он том, что он будучи в объятиях смерти появится здесь? Абсолютно нет. Но у Фёдора были другие планы, и потому последние минуты жизни тот решил посвятить прошлой, тёмной жизни. Наблюдать за собственной жестокостью к подчинённым, напарнику и своему ученику, снова пережить предательство Анго и найти в себе силы, чтобы взглянуть вновь на смерть Одасаку. И при том, что последнее Дазаю приносило наибольшую боль по сей день. Вскоре картинка сменилась, и перед ним на удивление появился он сам. Молодой перспективный юноша, с чёрным плащом на плечах и с абсолютным безразличием в глазах. — Неужели тебе не нравится то, что ты видишь? Это ведь ты. Твоё детство, юношество связано с этим местом. Здесь твоё предназначение, удивительно, что ты этого не понимаешь, — заговорил юноша подойдя к Дазаю и вставая перед ним. — Хочешь сыграть в героя, который способен спасать всех и вся? Чего же ты не думал так, когда тебе делали это предложение? — Сидеть на двух стульях никогда не получится. Я получил то что хотел и стал искать новый путь, — скучающе ответил юноша не сильно желая общаться с собой же на эту тему. — Правда? Даже если появится новость о том, что твой дорогой друг остался жив? Ты тоже самое сможешь повторить? Дазай из Детективного Агентства ничего не отаетил на этот вопрос, принимая все это за очередную болезненную манипуляцию, но в душе что-то подсказывало. Этот вопрос был задан абсолютно неспроста. — Он умер у меня на глазах. Твои слова не имеют смысла. — Конечно, не имели бы, если бы один из прихвостней Достоевского не нашёл бы способ его воскресить, при том на определённых условиях, — пожав плечами произнёс Дазай, поправив уже спадающий плащ. — Кто? — Как же хорошо, что теперь ты задаёшь правильные вопросы.