Дорога к счастью

      Как только карета остановилась, я выпрыгнула из нее, не дожидаясь, когда мистер Аштон подаст мне руку. Котомку на этот раз я забрала, потому что возвращаться в эту карету не собиралась ни при каких обстоятельствах.       Гостиница оказалась маленькой. Тускло освещенный стол консьержа давно не протирали, о чем свидетельствовали пятна от чьих-то жирных пальцев и пыль на столешнице. Тем не менее свободных комнат оказалось не так много, и Изабелла объявила, что будет ночевать со мной. Этот факт меня не обрадовал, но я ничего не сказала — сил на споры уже не осталось.       За ужином я едва смогла выдавить из себя пару вежливых слов, отвечая на бессмысленно-вежливые вопросы лорда Ингмара. Без аппетита я поковырялась в тарелке, не съев ни кусочка, и поспешила в комнату, а когда поднималась по лестнице, услышала шипение Изабеллы.       — Братец, ты чего натворил?       — Ничего, — ровным голосом ответил Теодор.       — Знаю я твое «ничего»! Извинись сейчас же! — прошипела она.       Потом я услышала звук отодвигаемых стульев и шаги, и ускорилась. Не хватало еще, чтобы передо мной извинялись из-под палки. Это унизительно!       Я почти вбежала в нашу с Изабеллой комнату, закрыла за собой дверь и быстро отбежала от двери, чтобы подруга не поняла, как давно я здесь и слышала ли я из разговор. Но Изабелла не пришла ни через пять, ни через десять минут. Я переоделась, умылась, почистила дорожный плащ. А когда переделала все дела, поняла, что больше не могу.       Достала из котомки мамину шаль забралась с ногами в кровать, погладила мягкую ткань. Провела пальцем по вышивке, чувствуя, как по щекам стекают слезы, так, что я не могла даже рассмотреть узор. Мама бы подсказала. Мама бы поддержала. Ну да ладно, я уже взрослая, сама справлюсь, раньше же справлялась как-то. Но до чего же горько! Почему, мама, почему мне все еще так больно?! Я обняла шаль, сотрясаясь в рыданиях. Слишком свежими оказались воспоминания, которые всколыхнул мистер Аштон, слишком болезненными его слова. Глотая слезы, я дала себе обещание, что больше с ним не заговорю.       Проплакала я недолго, когда слезы высохли, я просто лежала на кровати и смотрела на стену, обнимая родную шаль. Все это я уже проходила: и слезы, и боль, — все утихает, все проходит. Старые шрамы болят по погоде, но ветер часто меняется. Живот заурчал от голода, и я поняла, что зря не поужинала. Поднялась, накинула на плечи мамину шаль и прошла в уборную. Налила из кувшина прохладной воды, умылась — стало легче. Промокнула лицо мягким полотенцем и вернулась в комнату.       Я убрала шаль, аккуратно сложила обратно в котомку все вещи, которые облапал Теодор. Достала со дна книгу и пару медяков и пошла вниз. Таверна опустела, постояльцы уже разошлись, и одинокая подавальщица протирала столы. Я заказала чай с грушевым пирогом и села за стол в уголке, чтобы ни на кого не наткнуться и спокойно почитать за чашкой чая.       Я открыла книгу, пролистала до закладки и продолжила вчитываться в знакомые строчки, но почитать не удалось.       — Вот вы где, мисс! — мистер Аштон стоял рядом с моим столиком.       Я ничего не сказала в ответ. Так говорит, будто искал меня, надо же. Ну вот, нашел, хоть я и не пряталась.       — Ужинаете?       — Хотела попить чаю, –- холодно ответила я, откладывая книгу. Он не отстанет, да?       — Могу к вам присоединиться? — спросил он и уселся напротив.       Очевидно, ответ не требовался. Подошла подавальщица, принесла мой заказ. Лорд Аштон жестом показал принести ему кружку и тарелку. Я молчала, он постукивал пальцами по столу какой-то ритм. Свечи отражались в перстне на безымянном пальце Теодора. Я засмотрелась: черный, насыщенный, словно искрящаяся тьма. Интересно, камень магический? Наверняка, ведь, как Теодор сказал, артефакты без силы тускнеют. Хотя какая разница? Почему мне вообще интересно хоть что-то об этом мужчине? Вернулась подавальщица с приборами, которые попросил Теодор. Я потянулась за книгой.       — Мисс Маклейн, я перегнул палку. Простите, — опустил голову он. — Я вел себя непозволительно грубо.       Я вздохнула.       — Все хорошо, мистер Аштон. Если вам от этого будет легче, вы прощены, — ровно сказала я и открыла книгу.       — Мисс Элионор, — настаивал он, и я снова взглянула на него. Он обезоруживающе улыбался. — Я действительно, от всей души, не хотел сделать вам больно. Если быть честным, это меньшее, чего я хотел вчера, да и вообще.       Я снова вздохнула. Его нестройное извинение казалось искренним. Действительно, он начал этот неприятный разговор с проявления заботы, пусть и не очевидно.       — Надеюсь, вы больше не планируете спасать мое сердце, которое лорд Ингмар непременно должен разбить?       — Ни в коем случае. Больше никаких спасательных действий. Вы сами за себя, мисс Элионор, — усмехнулся он.       На мои губы тоже наползла невольная улыбка.       — Отрезать пирога?       — Да, пожалуйста. — Я придвинула поближе свою тарелку, и Теодор переложил на нее кусок теплого, пахнущего корицей грушевого безобразия. Положил и себе. Разлил в наши кружки чаю.       — Прошло почти пять лет с того Аркендоллского сезона, да? — сказал он.       Я кивнула, вздохнув.       — Как вы провели эти годы? Бывали где-то? Путешествовали? Возвращались в Аркендолл?       Я усмехнулась, покачав головой.       — Мое путешествие состоялось только в Мэриборн, и оттуда я никуда не выезжала. Все эти годы я провела в пансионе. — Я сделала глоток чая, и приятная теплота разлилась по телу. — А вы?       — Путешествовал по стране. Много работал, — задумчиво сказал он.       Я кивнула. Маги сейчас нарасхват, их слишком мало.       — Были помолвлены, — добавила я, отламывая вилкой кусочек пирога.       Теодор не донес кружку до губ.       — Вы и об этом знаете, мисс Элионор? — улыбнулся он, и в глазах поселились игривые искорки.       — Изабелла упоминала. И не раз. — Я тоже улыбнулась и отправила пирог в рот.       — Кто бы сомневался. — Теодор покачал головой. — Она наверняка сообщила, что все закончилось не очень.       — Что вы ее бросили, — прямо ответила я.       — Не все так просто, — поморщился он.       Ха, кажется, именно из-за таких речей Изабелла отложила свадьбу с лордом Ингмаром.       — Но если вы обещаете не говорить об этом Изабелле, хотя бы какое-то время, я расскажу вам правду.       — Я не планировала рассказывать, но если это такой большой секрет, то может не стоит…       — Все дело в магии, — тихо сказал он, нагнулся и поманил меня ближе с задорной улыбкой на губах.       И эта мимика, эти чертики в глазах, этот вид заговорщика — все было таким родным, таким знакомым. Столько раз он склонялся ко мне с таким лицом и говорил совершеннейшую ерунду, заставляя меня смеяться до боли в животе. Я не смогла сопротивляться и перегнулась через стол.       — Когда маг женится, заключить контракт первой степени он не может при всем желании, эта роскошь нам недоступна. Только высшая степень, — полушепотом проговорил он.       — Я этого не знала, — вымолвила я. Высшая степень… контракт первой степени дает супругам свободу выбора, можно даже развестись, если что-то не заладилось. Контракт второй степени, который мне предлагал Портер, обязывал семью заботиться о вдове или вдовце в случае смерти супруга, но все же, в теории, предполагал развод. В теории, а мне эта роскошь недоступна. Но высшая степень — это связь на всю жизнь, без развода, без возможности разрыва контракта. Только смерть может разлучить супругов.       — Моя невеста оказалась, скажем так, не готова к такому браку, ведь это не просто на всю жизнь, это на всю ее жизнь, очень долгую, ради которой я мог бы отдать свою. — Теодор очень внимательно посмотрел мне в глаза.       Пронзительный, завораживающий взгляд как будто подсказывал, что в свою речь он вкладывал больше, чем сказал, но я не смогла поймать, что именно. Сердце замерло, готовое на все, лишь бы эти глаза смотрели на меня как можно дольше, но разум отказывался участвовать в этом бунте. Еще полчаса назад я решила, что больше не заговорю с мистером Аштоном, и вот я, размякла, как наивная дурочка. Я откинулась на стул, разрывая этот контакт.       Получается, Теодор бросил невесту, потому что она не хотела за него замуж на всю жизнь? А почему сама не бросила его?       Последний вопрос я задала вслух и потянулась за кружкой, избегая взгляда Теодора.       — Все вышло немного более запутанно, но я в этой истории получился самым настоящим злодеем. Хотя, наверное, в какой-то степени я им и был… — пробормотал он и откусил пирог.       Мы помолчали.       — Где путешествовали, мистер Аштон? — вежливо спросила я и откусила еще пирога, наслаждаясь сочной грушевой мякотью.       — Буквально везде, — с усмешкой ответил он. Потом поведал о прелестях разных территорий нашей маленькой страны. Он рассказал о красивых садах, горах и море, к которому мы ехали. Рассказал, что бывал недалеко от магического разлома, и что даже на него он наводил жуть. Много говорил о еде. Оказывается, самое вкусное вино можно найти в предгорье, рядом с Винфолом, несмотря на то, что климат там прохладнее, чем вблизи южного Мэриборна. Самое вкусное вяленое мясо готовят в Эленбро, и жаль, что мы не попробовали. А под Борнбриджем, где живет Виола, — самые достойные рыбные пироги.       Слушать его было очень интересно, хотя большинство названий не говорили мне ровным счетом ни о чем. Под этот вкусный разговор мы доели пирог. Мистер Аштон с улыбкой поблагодарил меня за компанию и вышел из-за стола, подошел к подавальщице и завел с ней беседу. Я проводила его взглядом. Что же, рада, что мы все выяснили. Обиды я больше не чувствовала, но видя, как он беседует с подавальщицей, ощутила шевеление ревности.       Ревности? Серьезно, будущая леди Маклейн? Тебе достаточно пары улыбок и томных взглядов, чтобы простить ему разбитое сердце и грубость?! Я разочарованно покачала головой, схватила книгу, раскрыла на случайной странице и принялась читать.       Сначала смысл строчек до меня не доходил, но потом я вспомнила сюжет и смогла отвлечься от реальности настолько, что не заметила, как мистер Аштон ушел. Оно и к лучшему.