Так откуда взялась печаль?

      Великий бог Никс выпустил свои владения в очередной раз на Мюнхен. Ночь постепенно накрывала своим черным шёлком спокойное небо. Люди сегодня решили не беспокоить его сегодня, что могло не радовать. Колеса карет издавали скрипучий звук и подпрыгивали, когда в очередной раз наезжали на неровно лежащую брусчатку. Кони тихо ржали где-то вдалеке, а из ближайшего бара доносились пьяных голоса "чистокровных" немцев. Темные и маленькие улочки освещали фонари. Сырая от дождя брусчатка отражала свет, из-за чего казалось, что эта дорога ведёт в Шамбалу. Голуби от холода ёжились на крыше, засунув клюв в свою грудку. Мюнхен готовился к зиме. Серые дождевые тучи наконец-то разошлись и на ночном небе яркой жёлтой и белой краской не опытный художник рассыпал кистью звёзды. От домов исходил дым. Люди топили печи и согревали себя.       Всё это выглядело красиво. Особенно тусклый свет из окон неспящих комнат. Только ночью в этой стране царило спокойствие, и то не всегда. Но это редкое спокойствие прерывал плачь. Выплеск эмоций и переживаний. Показ внутренних эмоций, которые очень редко показывает человек другому. И только ночью есть шанс их выплеснуть и облегчить, хоть не на немного их из своей души.       Тринадцатилетний парнишка уткнулся головой в подушку и плакал. Плакал так, как будто больше не сможет. Как будто хочет навсегда избавиться от такой возможности. Но при этом старался никого не разбудить. Не смотря на моральную боль, он не хотел доставлять другим неприятности. Но, к сожалению или к счастью не вышло.       Дверь в комнату открылась с жутким скрипом и в комнату попало небольшое количество света от восковой свечи. Пахнуло приятно огнём и талым воском. — Ал? — Произнёс шепотом парень невысокого роста, который вошёл в комнату. — Всё хорошо? — В ответ послышались только всхлипы и шмыганья носом. Тот выдохнул и сел рядом с Альфонсом, положив свою механическую руку аккуратно ему на плечо. — Чего не спишь? — Мальчик попытался собраться и что-то произнести. — Не могу. — Выдавив из себя поднялся и прижался к парню. Тот оторопел от неожиданности, а после на лице появилась небольшая улыбка. Семь лет он не чувствовал тела Ала. Хоть и такие прикосновения были очень редки до одиннадцати, парень по ним очень скучал. Только ради этого он мог пройти такой большой и трудный путь, какой он прошёл вместе с Алом. — Я... я-я, — всхлипывая выдавливал из себя младший. — Мне сниться только Аместрис. Я скучаю по нему. — Плачь усилился после этих слов. — Уинри. Я больше никогда не увижу её. Эд, зачем? Зачем мы запечатали портал?       Эти слова прошлись по коже Эда холодными мурашками и воспоминаниями. Не самыми приятными, но какими-то родными. В душе у парня тоже начала расти печаль и заполнять пустые места. — Мне тут не нравиться. Я хочу домой. — Прошептал Ал и прижался к самому родному и близкому человеку. — Домой... — Повторил Эдвард и задумался.       Дом. Перед глазами парня появился дом. Горящий ярким и большим пламенем огня. Злой огненный дракон постепенно сжирал каждую детальку дома. Все воспоминания. Всё, что только можно. — У нас нет дома. Какая разница где находиться, там или тут. — Ответил Эд. Ал немного успокоился. — Нет-нет-нет. — Шептал он, а после схватился своими руками за голову, пытаясь сдержать головную боль, которая начала появляться из-за сильной истерики. — Ты мог остаться там. — Ответил Эд, и взяв почти что догоревшую свечу, покинул комнату закрыв аккуратно за собой дверь. — Не мог. Я не мог ещё раз потерять тебя! — Сквозь слёзы крикнул младший брат.       Как стрелы эти слова проникли в душу старшего. Парень застыл на месте. — Нет никакой возможности с ними связаться?       Выбор. Самое сложное для человека. Выбирая одно, он теряет другое. Очень сложно делать такие колоссальные решения в таком юном возрасте. Альфонсу сейчас тринадцать. Да, даже если ему было семнадцать как и должно было быть, всё равно сложно. И отнимая у него одно, он очень сильно переживал потерю. Придумывая разные варианты, чтоб было всё сразу. Эд наверное тоже. Просто не предавал раньше этому значения.       Эдвард сел спиной к двери и стал рассматривать руку, которую в последний раз ему сделала Уинри.       За это время весь город погрузился в ночь. Люди в барах разошлись по домам. Лошади спали. По старым улицам никто не ездил. И только накрапывал, опять начавшийся дождь. По окну барабанил и просил впустить его в секло. А может, он хотел помочь. Хотел сказать пару приятных слов на ночь. Вода текла с крыш, унося с собой каждую секунду ночи. С каждой секундой утро приближалось и приближалось. Но братья не спали. Один перебивает из-за очередной потери. Другой переживает за брата, как обычно. — Ал, — произнёс за дверью Эд. Младший брат притих и стал внимательно слушать брата. — Я рад, что ты рядом со мной. Просто знай это.       Дальше наступила тишина. Ни один, ни другой ничего не говорили. Только дождь усиливался и усиливался. И только шум воды защищал всех от полной тишины. — Эд, — Наконец-то Альфонс прервал это молчание. — Я, конечно, очень скучаю по Аместрису. Но, — Колючий ком в горле помешал ему договорить, поэтому Ал повторил фразу ещё раз. — Я скучал по тебе ещё сильнее.       Эдвард ничего не ответил, а просто поднялся с пола и хотел уйти. Но Передумал и просто стал, слушая как брат ворочается на кровати под шум дождя. Ал уже не плакал. Да, на душе его, наверняка, до сих пор скребли кошки. — Эд? — Тихо и с надеждой, что брат не ушёл, спросил Альфонс. — Чего?       И снова повисла тишина. Но ненадолго. Скрип двери прервал её. Из тёмной комнаты вышел заплаканный Ал и прижался к брату, который в свои восемнадцать был даже чуть ниже младшего. Эд пришёл в себя от неожиданности через несколько секунд. И потрепал левой рукой голову брата. Как давно этого не было. Как давно он не чувствавал тепла тела Альфонса. Как давно он не плакал. Всё это было очень давно. И сейчас наконец-то он видит это всё снова.       Брат минут пять не отлипал от старшего. Он ждал эту встречу. Он ждал её, больше чем то, чтоб чувствовать прикосновения, спать, плакать и улыбаться. — Ну всё, Ал, я спать хочу. — Произнёс Эд и попытался оттянуть от себя Ала. Но тот не отлипал. — Ал, ну что ты как маленький? — Прости.       К утру дождь закончился. Как и печаль. Как и старая жизнь. Началась новая, по которой нужно идти так же уверено, как и раньше.