тонкий метафизическо-хуический план

В квартире тесно, и это факт жизни. Пельмени дорожают. Это тоже факт жизни. Балор не даёт ему спать, посылая сны о монгольских ведьмах и призраках пенсионерок, которые никак не могут упокоиться. Это не факт жизни, это пидорство. – Ну и, короче, снится мне эта бабка. А я, типа, экстрасенс и вижу и слышу её. И старая карга говорит: "Хочу свои сережки, и браслет, и бусы, а те, в которых меня похоронили, типа, гавно". Ну я и давай искать у неё в шкафах цацки её. А она страшная такая, я весь трясусь, найти нихрена не могу, она мне ещё давай на электронную почту написывать, мол, где мои брильянты, лопух ты сраный. Балор эти кошмары под ЛСД делает или что? Яна моргает почти по-лягушачьи, по очереди разлепляя веки. Паша не затыкается с тех пор, как проснулся, а проснулся он безбожно рано для ходячего трупа. Интересно, если она оторвет ему голову, он будет ещё громче или наконец-то заткнется? Вот это она и называет вопросами современной философии, а не ваш ссаный трансгуманизм. – А потом мне снится монгольская ведьма. Я зачем-то залез к ней в дом, чисто пройти дальше через её окно, типа, насквозь через дом, а она меня запирает и давай рассказывать, что я должен жениться на её сыне, чтобы он от армии откосил. Я говорю ей: "Глубочайше извиняюсь, но я гетеросексуал", - а она говорит, что теперь это не важно и вообще, я не о том говорю. Для Балора это эквивалентно кривой поделке из клея и мусора из-под дивана, собранной в форме хуя за тридцать секунд ради поржать. Яна не спала месяцами, потому что на ранних стадиях их нежных взаимоотношений с Балором он посылал ей отборный боди-хоррор с элементами психологических пыток. Очередько не понимает, на что жалуется. – Паш, завались уже. Это даже не кошмары, Балор просто угарает с тебя, как может. Иди кофе мне лучше сделай, мой уже остыл под твой пиздеж. Паше обидно, если разобраться. В квартире тесно, пельмени дорожают, а сны про стремных теток донимают каждую ночь. Сам Балор морду свою сволочную не показывает, шорится где-то по углам. Ему хорошо, он не живёт в тесной квартире и не тратится на дорогие пельмени. Он где-то на тонком метафизическо-хуическом плане жрет нервные клетки Паши. Очередько искренне верит, что люди и кошмары могут мирно сосуществовать. Балор в ответ на такие твёрдые убеждения посылает ему сон с экзаменом по математике еще с тех времен, когда Паша жрал сухарики на лавочке во дворе и выпрашивал у мамки новых бакуганов. Паша хороший человек и очень порядочный воскрешенный труп, поэтому он делает Яне кофе. На тонком метафизическо-хуическом плане Балор плюёт Паше в глаз и умиляется собственной мразотности. Паша, конечно же, не замечает. Куда ему, простому парню с толстого материально-хуяльного плана. – Пашенька, ты это ещё программу на сегодняшнюю ночь не видел. Спойлер, ты будешь снова сдавать на права, в процессе начнётся апокалипсис, земля будет проваливаться, но ты все равно будешь пытаться показать параллельную парковку, пока вокруг тебя в агонии умирают пешеходы, а вместо инструктора будет Николас Кейдж, и он заставит тебя писать рецензию на его последний фильм... Балор почти пускает слезу гордости за свое же будущее творение. Он художник. Яна из остатков жалости к Паше грозит Балору стрижкой под роскошные 0.3 миллиметра, и дальше утро проходит без метафизических плевков в глаза, а кошмар с экзаменом в ГАИ переносится на неопределённый срок. – А ещё мне снилась параллельная вселенная, где Балор ходит в Аддидасе... И все-таки хорошо они живут, уютно. А пельмени можно самим крутить, мало что ли кошек во дворе.