Энтелехия

      — «Иди нахуй отсюда Сэм!» — все что я услышала перед тем, как возле моего носа захлопнулась дверь. Стерпев эту выходку уже в тысячный раз, я молча закинула рюкзак на плечо, наушники привычно уселись в моих ушах, а ноги, будто это не я ими управляю, повели по знакомым маршрутам. Привыкнув к таким ответам, уже не ищешь особых для них причин. Просто моей сестре опять нужно побыть одной. Ну, или не совсем. Возможно, она привела кого-то, и хочет в очередной раз провести время в «крутой» компании, обкурившись травкой и выпив пол ящика пива, а после чего заняться оргией, ну, или чем там она обычно занимается после всего этого…       Сев на пляжный лежак, я просто смотрела в море. Солнце, такое близкое, такое большое и фантастически красивое, словно на прощание, разукрасило небосклон всеми возможными оттенками розового, красного, жёлтого и рыжего. Последние люди уже покидали это место, наверняка намечаясь домой, к своим друзьям и близким. Море успокаивалось от бешеного дня, готовясь ко сну. Набережная медленно погрузилась в темноту, и спустя несколько минут загорелись все фонари поблизости. Ради подобных моментов, наверное, стоит терпеть выходки Хлои. Я могла бы сидеть тут часами… А впрочем, мне ничего и не мешает это сделать. Ведь маме сегодня тоже не до меня. Они с Дэвидом решили устроить романтический вечер, и, разумеется, я на него не приглашена. Даже не уверенна, придёт ли она домой ночью, или под утро. Но, если честно, мне на это наплевать. Я привыкла к такой жизни, и даже не знаю, что могла бы поменять. А сейчас, я могу лишь взять свой старенький фотик, и запечатлеть ту волшебную картину перед собой. Сняв крышку объектива, затвор приятно щёлкнул. В галерею добавилась ещё одна замечательная фотография, которая, разумеется, соответствовала всем моим ожиданиям. Папа учил меня фотографии ещё с детства, он подарил мне первый фотоаппарат, а через некоторое время и второй. Слезинка сама собой покатилась по моей щеке. Я пыталась успокоиться, но тщетно. Мне так его не хватает. Если бы в тот день он остался дома, то наша жизнь была бы другой. Хлоя бы не превратилась в то, чем она является сейчас, мама бы не зависала с этим Дэвидом, а я… Не знаю, я бы просто была рада что все хорошо. Вернувшись домой когда начало светать, я увидела что маминой обуви не было, а значит и она сама была далеко от сюда. В нашей, некогда уютной детской комнате на втором этаже царил хаос, и спали ещё четверо незнакомых мне людей. Двое из них на моей кровати. Впрочем, она давно перестала быть моей. Тихонько вытянув из комода плед, я улеглась на диван в гостиной. Не знаю, сколько прошло времени перед тем, как меня разбудил лязгающий звук ключей в замочной скважине входной двери. А вот и наша поздняя пташка. Мама немного шаталась, и с первого раза не сумела повесить своё тоненькое пальтишко, которое она носила прохладными летними вечерами на крючок. Не заметив меня, она молча поднялась наверх, следом раздался тихий, приглушенный хлопок. Посмотрев на часы я пулей дёрнулась в ванную, было уже 7:40, скоро занятия в Блэквелле…       Я поступила в Академию Блэквелл не так давно, на факультет искусств, а если быть точной, то на «Язык фотографии» к профессору Джефферсону. Помимо этого я также учусь музыке, но сейчас не об этом. Марк Джефферсон нереально известный человек. Столько выставок было создано под его руководством, столько популярных людей выпустились из-под его крыла. Он действительно мастер своего дела. Так говорят о нём люди, помешанные на звёздах. Но мне кажется, что он, пусть и правда суперский фотограф, но как человек он не очень хороший. Я тысячу раз видела, как он грубит нашему уборщику, Самуэлю. Да, он может, немного отличается от нас, но это не повод так себя вести, тем более учителю. За раздумьями прошла дорога, и вот я на месте. Все разбились по кучкам — «золотые» наследники Аркадии Бэй — Нэйтан Прескотт, Виктория Чейз и её свита, гики — Уоррен, Брук, Стелла и другие. В их мире мне не было места. Все считали, что раз уж я Саммер Прайс, то значит что как и моя сестра, Хлоя, закидываюсь травкой каждый вечер и провожу его в компании незнакомых мужчин, как проститутка. Все, включая настоящих изгоев, игнорили меня. Мы общались лишь по необходимости. Исключением была лишь Кейт. Кейт Марш. Мы познакомились ещё в первый день, как я попала сюда. Моя «слава» разлетелась впереди меня, но её это не отпугнуло. Наоборот. Она видела, что я — это не моя сестра. Что я не юзаю каждый вечер, от меня не пахнет табаком и выпивкой. День изо дня мы все лучше общались. Однажды, она позвала меня к себе в комнату, и таким образом я впервые тайком пробралась в общежитие. Там она познакомила меня со своим кроликом — Алисой. Воспоминание о ней навсегда сохранилось в памяти моего фотоаппарата. Кейт также рассказывала мне о своей семье, чем они занимаются и все такое. Даже удалось пообщаться с её родителями по видеосвязи. Все мои занятия так бы и прошли, скорее всего, в гордом одиночестве, но не обошлось без особых моментов, назовём его так. Последняя пара была у профессора Джефферсона, я заняла своё место, и, как ни в чем, ни бывало, слушала, что он говорит. Даже слишком внимательно слушала… — «Так, кто мне скажет, как звали первого человека, который смог сфотографировать сам себя?» — профессор Джефферсон скрепил руки за спиной, и медленно расшагивал по кабинету — «Может, мисс Прайс?» — «Что?» — вопрос выбил меня из равновесия. Слева сразу же раздался ехидный голос Виктории — «Хах, я ни капли не удивлена. Наверное она снова под чем-то. Вы зрачки её видели?» — шушукаясь, она и её компашка прерывисто смотрели на меня. Профессор встал передо мной, оперевшись о первую парту руками: — «Как звали первого человека, который сделал сэлфи. Так понятно?» — смех стал чуть громче. — «Его звали Роберт Корнелиус. Он сделал свой автопортрет в 1839 году с помощью дагеротипии» — закончив свой ответ, я с гордостью за себя взглянула на Викторию. Она, как ни в чем не бывало, сидела. Правда, уже молча, но все также зло поглядывая на меня. Ха, думала я не отвечу, сучка? — «Похвально Саммер» — профессор вновь стал ходить по кабинету — « Раз ты так умна в теории, может, ты сможешь рассказать мне о первой фотографии нашей планеты?» — он коварно взглянул мне прямо в глаза. Не тут то было, старикашка… — «Первая фотография нашей планеты была сделана 24 октября 1946 года, ракетой «Фау-2» — «Браво Саммер. Ты молодец!» — профессор похлопал мне несколько раз. «В таком случае, я думаю, ты можешь быть освобождена от сегодняшней самостоятельной. Я поставлю тебе 5. Можешь идти» — Не веря своим ушам, я быстро собрала свои вещи, и с превосходством, сверху вниз взглянула на Викторию. Это надо было видеть. По-моему, она позеленела от злости. Кейт тепло улыбнулась, показывая что она рада за меня. Мне было стыдно оставлять её одну, но она плавно покачала головой и помахала мне рукой. Поэтому, улыбнувшись ей в ответ, я выскочила из кабинета, чувствуя поддерживающий и ненавидящие взгляды одновременно. Двор был пуст — до конца занятий ещё тридцать минут. Я с удовольствием проведу это время в маминой забегаловке.       — «О, Сэмми. Привет милая!» — Мама ласково улыбнулась мне — «Как прошёл твой день?» — «Не представляешь! Сегодня профессор Джефферсон отп -…» — мама быстро ушла от меня в подсобку — «-устил меня…» — Остаток слов будто сам вылетел из моего рта. Да, такого от мамы я не ожидала. Даже дослушать не смогла, хотя людей, требующих её внимания, в данный момент вообще нет. В пыльном и жирном окошке двери, ведущей в подсобку, я увидела мутное лицо Дэвида. Ох, ну конечно, зачем ей я, если у неё есть этот идиот… Я села за барную стойку, и терпеливо стала ждать, пока мама пококетничает с этим дядькой. Через, наверное, минут 15, моё терпение стало лопаться. Надежда ещё теплилась, поэтому оперев щеку рукой, я стала разглядывать в очередной раз уголки старой доброй забегаловки. Столько воспоминаний связанно с ней. Здесь я, Хлоя и Макс праздновали мой девятый день рождения. Она тогда ещё жила в Аркадии, и мы думали что так будет всегда. Очень жаль что нам пришлось расстаться, я, наверное, буду всегда по ней скучать. А ещё мы любили сидеть здесь вечерами с Рейчел… Блять, как же так получается что все, с кем мы общались, пропадают? Может, дело в нас?.. За раздумьями, я и не заметила как уже довольно давно, непроизвольно, пялюсь на мужчину, сидевшего в углу и поедавшего свой ужин. Он был не молод, но и не стар. Может, ему около 30. Наверное, он устал терпеть мой взгляд, поэтому сам посмотрел на того, кто мешает ему наслаждаться (если так можно сказать) своей едой. У него были карие глаза и русые волосы. Также у него была борода, так что ему точно около 30. Может даже чуть больше… Наконец, мой мозг догнал что смотреть столько времени на незнакомого человека просто странно. Спокойно, но с ужасным чувством стыда внутри, я перевела взгляд на стойку, а после проклятую дверь. Кажется, сегодня меня никто обслуживать не будет. Посидев так немного, я слезла с барного стула и побрела прочь из некогда тёплого, приятного места. В горле будто застрял комок, а по коже прошлась ледяная волна. Неприятно, очень неприятно. Будто я какой-то щенок, с которым никто не хочет играть. Как только входная дверь за мной закрылась, перед моими ногами промчалась собака, чуть не сбив меня. Она гонялась за бабочкой, и, кажется, совсем потерялась в пространстве. Не теряя и минуты, я быстро сфотографировала её. Чудесный снимок… Я уже решила идти домой, выкинув из головы то, что было пару секунд назад, но вдруг эта самая собака догнала меня, и встала прямо передо мной. Пёс не рычал, и не лаял, лишь сидел и молча смотрел на меня. Я не придумала ничего лучшего, чем просто погладить его. Через некоторое время, я окончательно поддалась его чарам и начала активно чесать его ушки. Я бы тискала этого маленького принца и дальше, потонув к тому же ещё и в своих мыслях, пока меня не закрыла чья-то тень. Обернувшись, я увидела мужчину, с которым мы несколько минут назад обменивались взглядами. — «Что-то случилось?» — спросил мужчина, встав позади меня — «Нет, просто твой пёс захотел со мной познакомиться» — не поворачиваясь в его сторону, ответила я, все также поглаживая собаку. — «Чтож, ладно». Мы стояли в тишине ещё какое-то время, пока мужчина не обошёл меня сзади, подойдя к белому фургону. Он зашёл внутрь, а после того как его примеру последовал и пёс, он захлопнул за ним дверь, уйдя по-английски. Хотя чего я ожидала от постороннего, взрослого мужика. После всего этого «приключения» если его можно так назвать, я побрела домой. С тихой надеждой на то, что я смогу поспать сегодня в своей постели. Дома было тихо, дверь в комнату п

риоткрыта. Сразу почувствовалась какая-то напряжённая энергетика, как будто сейчас что-то будет… — «Саммер! Дрянь ты блядская!» — развернувшись ко мне, завопила сестра — «Я видела, как ты общаешься с этим хреном».