Насильно мил

— Я хочу артефакт. Снейп вскинул брови — такого от Грэйнджер он никак не ожидал. — Что за артефакт? — немедленно уточнил Робардс, оглядывая присутствующих. Невыразимец пожал плечами. Авроры насторожились. Поттер приоткрыл от любопытства рот. — Невозможно, — решительно отозвался лорд Малфой. — Это принадлежащая нашему роду магическая вещь. Могу я предложить леди выкуп в денежном эквиваленте? — Нет, — спокойно отвечала та. — И всё же вам придётся пожелать что-то ещё, — настойчиво, как слабоумной, пояснил Малфой. — Прошу прощения. Робардс, ты чистокровный. Объясни этой… юной даме, что родовые артефакты нельзя отдавать. Просто не получится. Повисла гнетущая тишина. Гарри и Грэйнджер переглянулись. Снейп был неподвижен, будто статуя. Робардс молчал, авроры и невыразимец тоже затаились. Малфой нетерпеливо откинул волосы и похлопал набалдашником трости по ладони. Где-то в углу едва слышно поскуливал и возился Малфой-младший. — Эм, — вылез вдруг Поттер. — Профессор Снейп, сэр, могу я вручить вам это в качестве свадебного подарка? Гарри стянул с пальца изящное кольцо с довольно крупным камнем, протянул зельевару. Снейп взял его, но тот вдруг исчез из его пальцев. Через минуту интенсивных поисков перстень вновь нашёлся у Поттера, на сей раз — в кармане. — Так-то, — фыркнул Малфой. Поттер разочарованно чесал в затылке. Гермиона нахмурилась, будто что-то вспоминая, и вдруг порывисто схватила Снейпа за руку. — Но сэр! Я читала, что родовую собственность нужно передавать с каплей крови. Ну или заклинание нужно какое-нибудь. Магия чует намерения, но добровольно отданная кровь тоже нужна. Малфой что-то тихо пробормотал, Нарцисса подняла бровь. Поттер снова снял перстень, ткнул в кожу палочкой, выдавил каплю крови, обмакнул в неё камень и на ладони протянул кольцо Снейпу. — Простите, что затянул с подарком, — церемонно поклонился он. — Поздравляю. — Принимаю с благодарностью, мистер Поттер, — помедлив, усмехнулся Снейп и взял кольцо. Они с Поттером пожали друг другу руки, и родовой перстень Блэков украсил тонкий палец зельевара. — Отлично смотрится, — одобрительно кивнул Гарри. — Ай-яй, мистер Малфой, как нехорошо обманывать, — ласково заговорила Грэйнджер. — Пользуетесь, что мы не чистокровные маги и не знаем всех тонкостей, так? Мистер Робардс, признательна за ваше молчание. А я хочу артефакт и ничего более. Малфой помялся, быстро взглянул на жену, сглотнул и решился торговаться: — Хотите книги из библиотеки Малфоев? Снейп думал, как удержать лицо, но брови сами взметнулись, выдавая крайнюю степень изумления. Что за бешеный торг! А каковы ставки! Между тем Грэйнджер продолжала гнуть своё: — Артефакт. Если в нагрузку пойдёт библиотека, возражать не буду. — Хотите поместье в Италии на берегу моря? Чайные плантации? — Артефакт. — Да что ж вы к нему прицепились! Вы светлая ведьма и даже им пользоваться не сможете! — Зато у меня есть тот, кто сможет. — Снейп! — зашипел, оборачиваясь, Люциус. — Это всё ты! — Нет, мистер Малфой, — перебила Грэйнджер. — Не профессор, а вы. На самом деле артефакт принадлежал изначально роду Принц. — Гермиона обернулась к мужу. Глаза её сияли. — Помните, вы сказали, что вам удавалось делать с помощью его такое, что не мог мистер Малфой? И это при том, что вы, ну, не чистокровный. Я права? — Для ведьмы, не очень верящей в родовую магию, вывод потрясающий, — вынужден был признать Снейп. — Что за чушь! — нервно воскликнул Люциус. Снейп потёр лоб и грустно ему улыбнулся. — Я был под чарами артефакта в Принц-мэноре. Магический фон узнал портрет моего предка. Увы. Так что твоя кровь и добровольное согласие не понадобятся, старый друг. Эта вещица признала меня давным-давно. Раздался грохот — Нарцисса вскочила, опрокинув стул. — Ему плохо! — закричала она. — Драко умирает, а вы т-торгуетесь! Малфой-младший, о котором все, увлекшись, благополучно забыли, свернулся на полу и слабо подёргивался, прижав многострадальную руку к груди. — Сознание потерял, — пробормотал Снейп. — Это ненадолго. Он подошёл к крестнику, просканировал его тело палочкой, шепнул «Агуаменти» и брызнул в лицо Драко водой. Тот дёрнулся и захлопал глазами. Нарцисса кинулась обнимать сына. — Переживёшь, — безжалостно скривился Снейп. — Я знаю, что это такое. Когда за любую ерунду готов корчиться и выть от боли. Ты набивал синяки на квиддичном поле, а меня за них наказывала магия Обета, и ничего поделать было нельзя. Но ты сам себя мучаешь. Перестань думать гадости и раскайся. Полегчает. Драко принялся размеренно дышать, и ему, по-видимому, действительно стало легче. Робардсу всё уже давно надоело, он швырнул пергамент с протоколом на стол и нетерпеливо уточнил: — Мистер Малфой, вы готовы платить? Или нам отвести мистера Драко в камеру? — Зовите репортёров, — подсказал Снейп. Люциус затравленно оглянулся: Нарцисса ворковала над сыном; Поттер насмешливо вертел в пальцах палочку; Грэйнджер подошла к Снейпу и рассматривала новый перстень, поднеся ладонь зельевара к глазам. Никому не было дела до его терзаний. — Да, готов, — сдался он. — Неси, — спокойно велел Снейп. — Главный аврор Робардс, думаю, можно отдать мистеру Малфою его палочку. Мы подождём. Снейп и Гермиона смогли добраться до дома уже поздно вечером. Усталые и голодные, они сбросили верхние мантии и поплелись на кухню. В достаточном количестве был только хлеб и абрикосовый джем. Они пили чай с тостами, а затем повалились в кровать — нервное напряжение сказывалось, не иначе. Гермиона шепнула в ухо мужу «Спасибо», но он замер и ровно задышал, притворяясь спящим. Тихонько вздохнув, она пристроила голову на его плече. — Это мой вам свадебный подарок, сэр, — шепнула она. — Надеюсь, вам понравилось. Снейп стиснул зубы — чтобы не выдать себя. Впервые с момента их случайной, нелепой, невозможной женитьбы он не думал, чего лишился (покоя, свободы, уединения); ему представилось, что он приобрёл. Он годами был один, а теперь у него семья. Жена и… Ч-черт. Он не может, не будет воспринимать Поттера сыном и тем более — сыном Лили. Шурин — звучит как нечто старообрядное. Скорее, брат. Он будет думать о Поттере, как о брате. И эта семья вот так запросто преподносит ему — ему! — самые ценные дары на свете.. Гермиона, променявшая на подарок для него собственное право на возмездие. О, Снейп понимал, что сам никогда на свете не упустил бы возможность как следует отомстить. Но она — смогла. Поттер. Невозможный мальчишка, недоразвитый, глуповатый. Сын Лили. Бросившийся на помощь, прикрывающий спину. Теперь ещё и перстень этот. Нужно сходить к гоблинам. Нельзя допустить, чтоб они по незнанию лишили Поттера даже части его магических сил. В любом случае мальчишке потребуется новый родовой перстень. Нужно втолковать ему… им обоим, что нельзя разбрасываться имуществом ради каких-то там снейпов. Эти двое проросли Снейпу под кожу и поместились в его чёрством сердце. Вчерашние дети, которых он взялся защищать, выросли и готовы поддерживать его. Быть рядом. Он шипел на них и плевался ядом, а они не думали отворачиваться. Шкатулка и перстень были заперты в его подвале. Снейп теперь мог до конца дней проводить свои эксперименты. Он успеет всё на свете. Сейчас он понимал, зачем понадобился Малфою при пользовании этим артефактом в их школьной юности: ему как истинному владельцу было подвластно время, и рядом с ним Малфой не терял ни магических сил, ни дней жизни. Получается, если бы Грэйнждер смогла воспользоваться артефактом одна, она всего лишь быстро повзрослеет, и Снейп перестал бы чувствовать себя пожирателем младенцев. Снейп вздохнул и тихо скользнул в сон. *** Наутро Малфой, злой, опустошённый бессонной ночью рядом с измученным болью сыном, получил от зельевара сову с лаконичной фразой «Могу вылечить Драко от проблемы Блэков». Вся ненависть моментально уступила надежде. Люциус собрался с рекордной для него скоростью и аппарировал. Снейп встретил его на пороге Дырявого котла, и они отбыли в Принц-мэнор. Волшебники молча шли по гулким коридорам, открывали толстые тяжёлые двери, отводили липнущую к волосам и лицам паутину, пока не пришли в покои, отдалённо напоминающие рабочий кабинет. Снейп поднял палочку и пробормотал «Тергео», очищая поверхности до скрипа. Тяжёлые гардины колыхнулись, когда он раздвинул их, открывая путь дневному свету. — Я хочу тебя убить, — буднично сообщил ему Малфой. — Понимаю, — не стал притворяться Снейп. — Я всего лишь вернул своё. — Ты подверг моего сына страданиям. — Он много чему подверг и меня, и особенно мою жену. А я, заметь, никому не дал увидеть, что он на самом деле сделал и чего заслуживал. Я не выдал твою тайну, Люциус. Наследник Малфоев безумец! Этого не знает даже Гермиона. — Что же сделал мой сын твоей жене? — Спроси у него. — Чтобы Обет убил его? — Тогда включи воображение. Но имей в виду: жена Цезаря должна быть вне подозрений. Два мага помолчали, а потом, точно не было между ними раздора последних дней, мирно разделили бутылку отличного вина. Снейп, как хозяин, собственноручно разливал, а Малфой расслабился и наслаждался ароматом и вкусом. Два потрясающе удобных кресла. Старинный камин. Бархатные гардины. Мощные каменные стены, украшенные искусными гобеленами. — Этот дом старше моего, — предположил Малфой. — Да. Лет эдак на пятьсот. — Будешь здесь жить? — Возможно. Пока не думал. Всё происходит так быстро. — Снейп встал и принёс вторую бутылку. — Откуда такая редкость? — покачал Люциус янтарную жидкость в бокале. — Нашёл в подвале. Даже не знаю, что именно мне досталось. — В артефактах ты разбираешься куда лучше. Расскажешь, что ты с ним делал? — Как он оказался у тебя? Это, как ты сам сказал, родовая вещь. — Если бы все артефакты были привязаны к хозяевам, воры перемёрли бы с голоду. Моему деду его продал кто-то из Флетчеров. Дед начал изучать его и умер буквально через несколько дней. От старости! А был ещё очень крепок. Отец использовал артефакт осторожно, поняв, как тот тянет силы и предположил, что рядом с наследником будет в безопасности, но дед ему не успел сообщить, у кого украдена шкатулка. Малфой отпил ещё вина, посмаковал, посмотрел бокал на свет. — Отец носил его к гоблинам. Те сразу предложили купить, но он не отдал. Но что это вещь Принцев, ему сказали. Отцу не удалось проверить его теорию, потому что из Принцев он знал только твоего деда и твою мать, и ни один из них не был настолько ему близок, чтоб звать даже в гости. Оставался ты. — Понял. Не расстраивайся, даже со мной артефакт позволил бы тебе не так много. — Что ты успел? — Он не тянет из меня годы. Во всяком случае, я не замечал. Но это тебе и так известно. А больше, увы, я не могу тебе сказать. — Не можешь или не хочешь? — Чем ты готов заплатить за исцеление наследника? Малфой горько усмехнулся и выпил оставшееся в бокале залпом. — Самое ценное ты уже забрал. Но я готов на всё, Северус. Действительно на всё. Однако это не значит, что я… — Не перестанешь юлить и торговаться? — Мы же слизеринцы. Как ты будешь лечить Драко? — Я тебе не скажу, приятель. Но гарантирую, что мой крестник всегда будет держать себя в руках. — Это мне подходит. Его потомство… — Ребёнок Драко не будет безумным. С бешеным темпераментом — возможно. Они долго молчали, покуда день не сменил вечер. Снейп зажёг камин. Два джентльмена понимали друг друга без слов, уютно размышляя в компании друг друга. Они не собирались делиться секретами. Оба были слишком одиночки, чтобы быть друзьями, но это всё же было очень похоже на дружбу. — Драко будет очень больно, — признался Снейп. — Но он научится жить с этим. Люциус долго смотрел в огонь, и когда Северус решил было, что тот откажется, ответил: — Я подумаю. *** Никогда ещё жизнь в старом доме Паучьего тупика не была такой мирной. Грэйнджер приспособилась вести хозяйство, Снейп не мешал ей и даже изредка помогал спасать подгорающий ужин. Они оба вернулись к работе, она в архиве, он в зельеварне министерства. — Не слишком-то вы довольны, как я погляжу, — сказал Северус жене за ужином на второй день, когда она сердито терзала булку, рассыпая по столу крошки. — Что происходит? — Мне не нравится моя работа, — призналась она, выводя пальцем узоры на столешнице. — Потерянное время. — Поменяйте её. Или бросьте совсем. Она подозрительно на него покосилась: — Вот так просто? — Но это действительно просто. — И я могу делать что захочу? — Когда-то я уже ответил вам. — Да, я помню. Главное, не лезть в подвал. — Именно. — Я займусь разведением низзлов. — Что, простите? — опешил Снейп. Он вдруг вспомнил рыжее чудовище, которое Грэйнджер таскала на руках в Хогвартсе. — Попались! Шучу. Я не знаю. Столько всего интересного. Сейчас, когда о куске хлеба думать не надо, возможности… ошеломляют. Снейпу тоже не нужно было думать о куске хлеба, Он мог бы перестать работать, им с Грэйнджер хватило бы средств на скромную жизнь. — Я займусь научной работой, — сказал он. — Варить десятками галлонов Укрепляющее для Аврората — скучно. Всю жизнь хотел экспериментировать. Гермиона промолчала, но уволилась на следующий же день. Теперь Грэйнджер просиживала дома над книгами, готовясь поступать на факультет артефакторики. Кто бы сомневался. — Наймите профессора для индивидуальных занятий, — посоветовал Северус. — Это самый эффективный способ. Мы вполне можем себе позволить. Она поблагодарила, но тратить его деньги не торопилась. Она вообще была довольно скупа на расходы. Снейп же всерьёз раздумывал переехать в Принц-мэнор: лаборатория там была куда удобнее. *** «Мы согласны». Всего два слова на крошечном клочке пергамента. Снейп пожал плечами и пошёл в лабораторию собираться. Выставил несколько флаконов, вынул несессер с ножами и черпаками, взял запасную мантию и, поколебавшись, снова поднялся наверх, к жене. — Мисс Грэйнджер, — позвал он. Гермиона обернулась к нему, улыбнулась солнечно и легко. Сердце Снейпа заныло. Им предстояла разлука, и он не знал, как долго она продлится. — Я должен уйти. У меня есть долг, который я намерен вернуть. Грэйнджер посерьёзнела, вопросительно всматриваясь в тёмные глаза мужа. Он любовался её свежим личиком, нежной шеей, тонкой фигуркой. Ему не хватало её, когда они не виделись. Это такая изощрённая пытка — когда минутная разлука длится днями и неделями. — Вы никогда не прощались со мной — так. Что в этот раз? Интуиция. Женское сердце. Снейп вздохнул: — Я буду отсутствовать довольно долго. Для вас это будут часы, возможно дни. А для меня… Гермиона отвела глаза, мелко кивая. Затем подняла лицо. — Помните там, куда отправляетесь, что вас очень ждут дома. Она шагнула к нему, подняла руку и потянула за лацкан, заставляя наклониться. Прикоснулась губами, оставляя на его щеке робкий, нежный поцелуй. — Ступайте. Берегите себя. *** Принц-мэнор Снейп привёл в порядок за пару условных месяцев. Он изучал старый замок с педантичностью хирурга и любопытством старой девы. Он много ел в эти дни, но похудел больше прежнего, поскольку вливал в древние стены свою кровь. Северус невольно позавидовал Малфоям, чей мэнор был и новее, и куда удобнее спланирован. Здесь не была даже подведена вода, так что его убогое пристанище в Коукворте для жилья оказывалось более пригодно. Он не задумываясь призвал бы домовиков, но решил оставить дом на Гермиону. Пусть займётся им сама. Его хватило проверить все помещения, починить магией замки, косяки, рамы и петли дверей и окон. Мусора было не много, но на всех поверхностях оставался пыльный налёт, и он магией удалялся очень неохотно. В конце концов вышедший из терпения Снейп заставил прах со всего дома собраться внизу в холле, и тот долго струился изо всех дверей, образуя у его ног серые рыхлые холмики. Пыль зельевар просто сгрёб вручную в обычные мусорные пакеты, за которыми сходил в ближайший супермаркет. После Снейп отсыпался. Безо всяких артефактов он проспал целую ночь и часть дня, заняв хозяйскую спальню, темноватую комнату с тяжёлой удобной кроватью, гардеробной, огромным камином. Спалось отлично. Он проснулся свежим и отдохнувшим. Как оказалось, проснулся не он один. Опустив ноги, нашёл пару кожаных подбитых мехом домашних туфель, стыдливо спрятавшуюся ночную вазу под кроватью, а у камина — таз и кувшин с горячей водой. — Покажись, — позвал он. Так Снейп стал обладателем персонального домашнего эльфа. Он и думать не хотел, что на это скажет Гермиона. Всё после. С домовиком дело пошло куда веселее. Дав ему распоряжения по дому, Снейп спустился в подвалы. Не подземелья, как в Хогвартсе, но вполне глубоко. Он активировал шкатулку и принялся наводить порядок. Принцы наверняка были зельеварами. Северус ощупывал старинные котлы, изящные чашечные весы, выполненные и украшенные настолько тщательно, что казались скорее делом рук ювелира, а не кузнеца. Всё было удобно и продумано. Снейп поймал себя на том, что любовно протирает замшевой тряпочкой изящный обсидиановый нож. У него будет время насладиться всем этим богатством, а пока нужно действовать. Своё первое зелье в Принц-мэноре Северус варил, замирая от восторга. Прочищенные трубы были целы, вытяжка оказалась отличной. Он мог бы вырасти здесь, стоять в этой лаборатории ребёнком, бегать по этим коридорам, спать в этой кровати. «Никогда, — подумал Снейп, — никогда мои дети не будут лишены такой возможности». Дети? Он что, подумал о детях? Снейп повёл усталыми плечами. Судя по тому, как протекала их семейная жизнь, детей ему не видеть ещё очень долго. Он прекрасно видел робкие намёки Грэйнджер на их сближение, но не придавал им значения. Во-первых, она ясно дала ему понять, что их близость стала возможной лишь из-за необходимости ублажать его. Во-вторых, она женщина довольно опытная, а он ей доступно объяснил: хочешь чего-то — изложи внятно. И, наконец, самое главное… Он чуть не поверил ей. Едва не открылся, растворился в её чудных глазах. Едва успев отшатнуться, опомнился. Эти игры сведут его в могилу. Пусть уж он просто будет заботиться о ней. Когда-нибудь природа возьмёт своё, она придёт к нему и потребует снять напряжение. Он с радостью выполнит всё, что она захочет. Тогда у них могут быть дети. Но его сердце… Пусть оно останется холодным. Удивляясь, как это думает о детях без содрогания (двадцать лет в школе от звонка до звонка!), Снейп осмотрел одну из спален недалеко от собственной. Отличная комната. Крепкая дверь, мягкий ковёр, решётки на окнах. То, что надо. Скоро здесь появится новый жилец. Найдя на полках рулон пергамента, Снейп отрезал узкую полосу и взял в пальцы перо, удовлетворённо отметив, что оно хорошо заточено. «Сегодня, полночь. Открою камин». Северус аккуратно свернул пергамент, надписал адресата — «Люциусу Малфою», зажёг свечу, нагрел восковую палочку и капнул воском, впечатывая в мягкую кляксу перстень-печатку Принцев. Он делал это впервые, и ему понравилось. Это было правильно. Как только готовое письмо коснулось стола, раздался тихий хлопок, и оно исчезло. Вот как, значит. Удобно. Снейп встал и погладил гладкую столешницу. Дом принял его. Снейп спохватился, что улыбается.