***
Дмитрий нервничал. Роза, переполненная возбуждением, рассказала ему о своем грандиозном замысле, и ничто из того, что он сказал, не могло отговорить её от того, что, он был уверен, обернется катастрофой эпических масштабов. Его живот скрутило, когда он вспомнил её прошлые попытки что-то приготовить. Как только они начали жить вместе, она почти каждое утро настаивала на том, чтобы готовить ему завтрак. Яйца — не важно, какими он их не просил: жаренные или омлет — всегда выходили одинаковыми. Либо настолько недоваренные, что скользили по тарелке, либо настолько переваренные, что становились резиновыми. Котлеты из колбасы превращались в маленькие обугленные хоккейные шайбы. Панкейки… Господи, лучше вообще забыть о них. Потом были неудачные попытки приготовить ужин. Макароны готовились до тех пор, пока они не представляли собой застывшую вязкую массу, прилипшую ко дну кастрюли. Мясной рулет — рецепт Кристиана — каким-то образом поджёг духовку. И что бы она ни сделала с черным хлебом, он был таким твердым, что он мог сломать зубы. В общем, Роза была из тех, кого никогда не стоило подпускать к кухне. Не то чтобы он не верил в её способность узнавать что-то новое. Он знал, что она могла делать всё, что угодно… Но чтобы научиться готовить, нужно терпение, и это было не то, чем известна Роза. Он думал о том, чтобы противостоять ей, но это только проявило бы её упрямство. И всё же, он должен был сделать что-то. Одно дело, когда страдал только его желудок — в конце концов, он любил её больше жизни, и ценил тот факт, что она хочет заботиться о нем, — но, ради всего святого, он не мог позволить страдать своей семье и друзьям. Итак, как удержать её от реализации этой последней сумасшедшей идеи… Это было тем, что он должен выяснить — и он должен сделать это быстро, потому что День Благодарения был не за горами. — Роза. — Он прислонился к столешнице, наблюдая за ней, пока она пыталась размешать что-то похожее на большой чан с макаронами. Он подавил улыбку, увидев её сосредоточенный взгляд — на щеке виднелась мука, и она прикусила губу, когда пыталась подчинить что бы это ни было. — Почему ты так настаиваешь на том, чтобы мы сделали это? Почему бы не подождать до следующего года? Это даст тебе целых двенадцать месяцев, чтобы Кристиан помог освоить готовку. — Потому что, Дмитрий, я хочу сделать это сейчас. Слушай, в этом году я потеряла тебя, вернула — только чтобы потерять тебя снова, потому что ты вел себя как осел — была обвинена в убийстве, сбежала, вернула тебя обратно — снова — и затем меня подстрелили. Только для того, чтобы закончить с нашей маленькой версией «долго и счастливо». — Она посмотрела на него, отбрасывая волосы с лица. — Ты не думаешь, что мы должны быть благодарны? Улыбнувшись, он наклонился и коснулся губами её лба. — Я благодарен каждый день, Роза. Мне не нужно много еды для этого. — Хорошо, я благодарна. А теперь попробуй это. Я думаю, что наконец-то сделала всё правильно. — Она наполнила ложку и сунула ему в рот прежде, чем он успел спросить, что это было. Поморщившись, он попробовал игнорировать комки и переизбыток соли, сразу решив, что его оценка была правильной. Это должно быть клей для обоев. Он с трудом сглотнул, набрал стакан воды, чтобы прополоскать рот. — Что это было? — Картофельное пюре. — Её лицо стало удрученным, голос тихим и наполненным болью. — Конечно. Попробуй добавить меньше соли в следующий раз. — Он заключил её в кольцо рук и поцеловал в макушку, игнорируя комок в животе, который на вкус совсем не был похож на картошку. До Дня Благодарения оставалось лишь несколько дней, когда он наконец придумал, что делать. Выбравшись из дома, он быстро позвонил, объяснив ситуацию человеку, который ответил быстрым шепотом. Игнорируя громкий смех собеседника, он получил ожидаемый ответ и отключился. Как раз вовремя, потому что Роза искала его, готовая дать попробовать её последний шедевр. Господи, что эта женщина делает с ним?***
— Стол готов, Роза. Я сбегаю за несколькими бутылками вина. Тебе что-нибудь нужно? — Он натянул пыльник, просунул голову на кухню, потрясенный тем, что увидел перед собой. Роза сидела на полу посреди кухни, и по её красивому лицу беззвучно текли слезы. — Роза? Малышка? Что такое? Бросившись к ней, невероятно обеспокоенный, он обнял её. Роза не плакала. Никогда. — Я ужасная девушка. Я не умею готовить, Дмитрий. Посмотри на мои пироги. Посмотри на них. — Она указала на столешницу, где, как он предположил, должны были быть упомянутые пироги. — Все собираются на ужин, который будет примерно через час, но это нельзя есть. — Она уткнулась лицом в его рубашку, пряча слезы. — Ты этого не знаешь, Роза. Я уверен, что с индейкой будет всё хорошо. Сколько ещё её готовить? — Её ответ был заглушен его грудью, поэтому он отстранился, глядя на неё с нежностью. — Что такое? — Я ещё не начала. Я собиралась сделать её в следующий раз. — Всхлипнув, она отстранилась и подошла к большому отдельно стоящему холодильнику Алёны. — Эм, Роза? Ты не достала её, чтобы дать ей оттаять? — Он ненавидел себя за то, что спрашивал об этом, но он должен был это сделать. Она повернулась к нему лицом, её нижняя губа слегка дрожала. — Я должна была? — О, Роза. — Он пересек кухню тремя широкими шагами, прижимая её к груди. — На размораживание индейки уходят часы, а на приготовление еще больше. — Я думала, что это похоже на приготовление курицы. — Дорогая, твоя курица была несъедобной. — Он наклонил голову, прижался своим лбом к её и посмотрел в полные слез глаза. — Я люблю тебя. Мне нравится в тебе каждая вещь, даже твои несуществующие кулинарные способности. Ты это знаешь, не так ли? Она рассмеялась, на что он и рассчитывал. Выпроводив её из кухни, он подтолкнул к лестнице. — Иди готовься к приходу гостей и не беспокойся об ужине. Всё получится, обещаю. — Он нежно поцеловал её и убедился, что она поднялась наверх, прежде чем поспешно выйти за дверь.***
Через тридцать минут он загрузил последнюю накрытую тарелку в кузов уже загруженного внедорожника. Каждое блюдо, о котором говорила его Роза, было приготовлено в совершенстве. Горячо поблагодарив Кристиана, он поспешил домой, и к тому времени, как Роза спустилась вниз, всё было разгружено и поставлено на свои места. У него перехватило дыхание при виде неё. Ее длинные темные волосы блестящими волнами ниспадали на спину, свободные и распущенные, как ему нравилось. На ней был минимум косметики, а одежда простая — чёрные брюки и чёрная футболка с открытыми плечами — но она выглядела на миллион долларов. — Ты прекрасно выглядишь, Роза. — Спасибо, товарищ, но что мы будем делать с обедом… — она резко оборвала себя с выражением явного удивления на лице, когда она опустила глаза на стол. Его взгляд быстро сменился выражением такого счастья, что каждая мучительная минута, потраченная на то, чтобы попробовать её стряпню, стоила того. — Что… Как? Он молчал, пока она ходила вокруг стола, глядя на все вокруг. Выражение её лица было похоже на лицо ребенка рождественским утром. Он улыбнулся, рассматривая шедевры на столе. Каждое блюдо было красивым, и он знал, что на вкус оно будет даже лучше, чем выглядит — Кристиан действительно был художником на кухне. — Ты не единственная, кто благодарен, Роза. У тебя есть люди, которые тебя любят — которые благодарны за всё, что ты сделала. Люди, которые хотят отпраздновать с тобой. — Кристиан. Ты сказал Кристиану, да? — Она попыталась вопросительно приподнять бровь, заработав смешок в ответ на свою неудачную попытку. — Ты ведь понимаешь, что он никогда не забудет мне этого, правда? От ответа его спас стук в дверь. Прежде чем он успел ответить, её руки обвились вокруг его шеи, а губы впились в его. Она отстранилась слишком рано, оставив его без воздуха. — Из всего, за что я благодарна, Дмитрий, ты на первом месте в списке. Я люблю тебя. — А я люблю тебя, Роза. Она наблюдала за ним, когда он вышел из комнаты, направляясь к двери с улыбкой на лице. Протянув руку, чтобы зажечь свечи на столе, она смахнула счастливую слезу, прежде чем та успела скатиться по щеке. Только Дмитрий мог сделать что-то настолько продуманное. Только у Кристиана было умение провернуть это в любой момент. Улыбаясь, она пошла поприветствовать людей, которых любила, радуясь тому, что этот замечательный День Благодарения добавит воспоминаний о тех, кого она любила в прошлом.