Стасик Карпов. Кошмары во сне и наяву

Limited edition. Dedicated to Infiniti Society Members Стасик Карпов долго рассматривал свое отражение. Он был хорош. Нет, не просто хорош. Прекрасен. Особенно щОки. И, канешна, глаза. Как там говорят? Отчаянного цвета. О! В отражении они казались синими, но тоже неплохо – два бездонных океана глаз. Но несравним ни с чем был треугольник сияющих звезд. Какие они молодцы, что перепутали сценарии! Вдоволь налюбовавшись собой, Карпов попятился назад. Пузатый синий Стасик стал меньше, а потом и вовсе исчез с блестящей сферической поверхности большого елочного шара на хвойном древе, занявшем почетное место подле дежурки в ОВД Пятницкий. Полковник удовлетворенно осмотрел пушистую красавицу, которую накануне наряжал весь женский личный состав. Тайком вздохнул – для полного щастья в этом хороводе, облаченном в кители и мини-юбки, не хватало Зиминой. Да, они виделись, и довольно часто – Ирина по-прежнему теряла голову от проявлений выдающегося карповского таланта. Ну, и само собой, не могла налюбоваться харизмой, за которой Стасик тщательно ухаживал. «Я люблю свою лошадку, причешу ей шерстку гладко», – говаривал, бывало, Карпов, наслаждаясь отражением в зеркале. Кстати, о лошадках. Год-то Лошади наступает! И в этой связи руководство в лице Зиминой издало изумляющий логикой приказ – организовать праздничные конные патрули в новогодней сбруе и амуниции. Не жестить, не прессовать, не вымогать, не доить… А еще раздавать подарки. Типа проводить профилактическую работу. Приказ вступал в силу с 30 декабря. Получил его Карпов 28-го числа. Справедливо решив, что пока приказ не начал действовать, отправил делегацию постовых на близлежащий рынок за подарками. Те явились, груженные мешками с новогодним добром. Чего там только не было! Лошади-игрушки мягкие, резиновые, пластмассовые и деревянные. Производства Китай. Хлопушки, бенгальские огни, петарды и салюты новогодние. Производства Китай. Украшения елочные в ассортименте. Производства Китай. «Китай-город какой-то», – подумал Карпов, перебирая барахло. Зимина, канешна, молодец – так его подписать… Даже внеочередная демонстрация таланта не помогла. Ирка была непреклонна – обеспечь, и все тут! Вот и обеспечивает… Стас еще покопался в бездонном мешке, пока не отрыл шапку деда Мороза. Производства Китай. «О! Я знаю, кому подарю… Лично доставлю», – и лицо полковника осветила удовлетворенная улыбка. Он сел в «Инфинити» и, сияя подобно новогодней гирлянде, направился по адресу, известному очень узкому кругу лиц. Но Карпов точно знал, что мог заработать не безбедную старость, принимая, скажем по тысяче рублей за предоставление информации. Как правило, обращались за ней благополучные лица женского пола, пред-, бальзаковского и постбальзаковского возраста, одинокие, разведенные, с дитями и без. Попадались замужние. Все они точили когти ногти и мечтали об одном: «Эх, в морду бы бесстыжую его вцепиться…» Карпов в принципе разделял их желание, но остерегался делиться конфиденциальными сведениями, справедливо полагая, что раз уж он породил, то и убьет. Причем запросто. Один раз уже пытался… Все помнят и содрогаются ровно до того момента, пока не выясняется, что сценарии перепутали. И вот к нему, этому чудищу городскому, прямо в пасть дракона держал путь Карпов. В конце концов, Новый год. Нужно быть добрее. Терпимее. Дарить подарки. Причинять добро. Сам нарвался… Близкий путь благодаря московским пробкам превратился в долгую дорогу в дюнах ухабах. Карпова тесно обступили безликие высотки на окраине Москвы, но он безошибочно определил нужный дом. На соседнем, с торца здания, на уровне тринадцатого этажа красовалась невесть как появившаяся надпись: «За точку ответишь!». И не выводилась она ничем. Стоило закрасить, как возникала наутро. Пытались стереть – нет, материализовалась мгновенно! Закрывали брендмауэром с рекламой сериала «Тяпницкий. Пятка 3». Но унесся прочь светлый лик Иринсергевны… В конце концов все плюнули на зловещую надпись. Тем более что видна она была ограниченному кругу лиц. Тому самому, кто владел страшной тайной – знал, где творит свой творческий беспредел Великий и Ужасный Сценарист. Карпов вошел в подъезд №13, поднялся на 13 этаж и позвонил в квартиру №1313. Долго звякали замки, громыхали цепочки. Из глазка уставилось зловещее око оптического прицела. Наконец за бронированной дверью удостоверились, что визитер знакомый. Бункер отворился. В коридоре никого не было. Карпов сделал обманный шаг вперед – и резко назад. Прямо перед носком его туфли ухнула пудовая гиря… «Гостям здесь рады», – хмыкнул Стас и наконец вошел. *** За время съемок он привык к безвкусным розовым стенам, но все равно передергивало. Гламурная квартирка Сценариста пугала обилием любимой цветовой гаммы доктора Зайцевой, которая вела дневник… Слава Богу, пока никто не додумался написать кроссовер на тему. Но… лучшее неизбежно, правда? Стас поежился. Однако такой вариант лучше, чем, скажем, кроссовер с «Серафимой» или, не дай Бог, «Ефросиньей». Это не для слабонервных… Наконец Карпов достиг цели – в тупике нескончаемого коридора вспыхнул свет, поглотивший тьму, и полковник узрел Сценариста, сидящего за столом и усердно что-то набивающего на клавиатуре. Слева стоял флипчарт, измалеванный схемами почище оперативных комбинаций. Карпов опасливо покосился на ватман, но Сценарист споро закрыл от взора гостя каракули и строго спросил: – Чо приперся? – С Новым годом поздравить, – невозмутимо ответил Карпов. К хамству Сценариста он привык, как и к тому, что тот постоянно врет. Например, утверждает, что совершил очень важное открытие. Нет, даже два… – Так рано еще. – Не день рождения, можно, – парировал Стас. Сценарист с довольным видом взял неброский бумажный пакетик, в котором оказалась красная шапка Деда Мороза. – Стас, обычно ты у нас подарки всем даришь. Помнишь, Агапову висяки раскрыл, Зимину вышивать научил, Глухарева на велик усадил?.. Чо так скромно? – Это было давно и неправда, – поморщился Карпов. – Лучше примерь. Впору? Сценарист подошел к зеркалу. Полковник про себя отметил, что оно точь-в-точь такое же, как у него, то есть, у Ирки в кабинете. Да, и дома. В золоченной раме. Аффтар самого рейтингового сериала всех времен и народов повертел шапку в руках и смело натянул на голову. В то же мгновение произошло что-то сверхъестественное. Карпов почувствовал, как летит в длинном тоннеле, где в конце нет никакого света. Только чернильная тьма. Сценариста подхватил ледяной вихрь, и он тоже оказался в тоннеле, где несся со свистом прямо навстречу слепящему софиту… Спустя мгновение для обоих все завершилось. Карпов с удивлением почувствовал, что он твердо стоит на ногах. Рядом – флипчарт. На флипчарте – ватман со схемами, стрелками и глубокомысленными надписями… Стас встряхнул головой, отгоняя наваждение. Но оно не проходило. Он подошел к зеркалу и увидел там… Сценариста. Как и следовало ожидать, тьма поглотила полковника… *** Ну, а Сценарист тем временем проснулся. Открыл глаза. Слегка подкатил вверх. Увидел цветочки. Пошлые розовые цветочки на обитой шелком спинке дивана. Перевел взгляд вправо и уперся в мольберт. Там стояла картина, изображавшая что-то неопределенное – не то яблоки лошадиного дерьма, не то просто гнилые яблоки. – Вот, Стас, сегодня ночью дописала. Картина маслом. «Конь в яблоках». Как тебе? Сценарист в ужасе повернул голову влево. Рядом с видом нимфы разлеглась Света Малышева собственной персоной. Крутой изгиб бедра и максимально декольтированный пеньюар весьма недвусмысленно намекали на желания художницы, утомленной ночной работой. – Подожди, ты же с Зотовым… Ну, там, в борделе… – Сценарист слегка отодвинулся. Но лишь слегка. Дальше было некуда. – Стас, что ты! Какой бордель! Какой Зотов! Тебе вечно непонятно что снится! Кстати, а что снилось сегодня? – Света кокетливо поправила прядь кучерявых гнедых волос. «Вот лошадь…» – Кошмар… – простонал Сценарист, чувствуя, как непреодолимо надвигается на него Света. – Подожди… Я в душ, умыться там… – Подмыться не забудь, – ехидно напутствовала развратница, а Сценарист, оставшись один, лихорадочно рассматривал себя в зеркало. Итак, его приятный курносый нос превратился в прямой карповский шнобель. Глаза обрели отчаянный оттенок, округлились и смотрели нагло. Уши торчком. На голове короткий ежик. Ну, и щОки само собой… «Вот это подарочек мне Карпов удружил…» – смятенно подумал Сценарист и отпрянул от двери, услышав, как в нее отнюдь не робко скребется Малышева. – Стас… – капризно так, брррр… – Ну, где ты там, Стас! Я уже не могу! Ст-а-а-а-а-с! – Собралась – ушла, – строго приказал Сценарист. Он любил эту фразу. – Это моя квартира, – веско напомнила Света. – Тогда уйду я, – в панике ответил Сценарист. – Ты что, забыл? Твоя квартира сгорела, друга ты убил. У Зиминой доктор. Так что пути отхода перекрыты, – злорадно констатировала Малышева. – Ты скоро там? – Еще пару минут. – Каждая минута моего ожидания увеличивает время твоего искупления в геометрической прогрессии, – Света выдвинула неприемлемые условия. – Давай так, – Сценарист не сдавался. – Я куплю тебе подарок на Новый год, а потом приду… Ты приготовишь ужин, зажжешь свечи, я принесу вина. Устроим романтический ужин. Будем танцевать и целоваться. Идет? – Идет, – согласилась Света. – Только подарок такой, нормальный. Без убогих хризантем. – Ты не пожалеешь… Сценарист, напялив треники и невзрачную серую куртку, спешно ретировался из этого проклятого дома. Ему было страшно. Он оказался один, совсем один в огромном мегаполисе в теле Карпова, которого хочет убить полстраны! А вторая половина населения России тоже хочет убить, но не знает в лицо. Сценаристу стало жутко. На загривке встала дыбом знаменитая харизма, которой он мог только завидовать. А вот с талантом сложнее... Он неподъемный. Потому и ретировался, чтобы Света ничего не поняла. А то залюбит до смерти, желая оживить дарование. *** Что-то нужно было делать, но он не знал, что. Малышева его напугала. Он вообще опасался женщин и старался держаться от них подальше. И оказаться один на один со Светой явно не готов… «И как Карпов ее терпит? Она какая-то сексуальная маньячка…» – он опустил руку в карман в надежде найти там носовой платок и вытереть взмокший лоб. Но вместо этого нащупал автомобильный брелок. О! «Инфинити»! Этот фетиш бывшего подполковника, его второе я, которое требовали вернуть вместе с Карповым! Сценарист уселся в массивный внедорожник, попробовал устроиться поудобнее. Но «финик» лягался не хуже норовистой лошади, той самой, чей год неотвратимо наступал и бил копытом. Пока по нещасной сценаристской голове… «Голубушка ты моя вороная, тачила ненаглядная! Встань передо мной, как лист перед травой… – «Инфинити» немедленно вздыбилась. – Но-но, полегче…» Машина неохотно опустилась на все четыре колеса и недовольно заржала, испугав прохожих. Сценарист судорожно соображал. Нужно было найти какое-то слово, которое он не писал Карпову. Карпов придумал его сам! А ему – ни гу-гу… И вообще, жутковато в этой «Инфинити»… Кажется, он уже в ней был. Точно! Только лежал в багажнике, связанный. И ему было ооооооооооочень страшно. Страшнее, чем, когда читал книги Кинга и смотрел экранизации… Сплошной хоррор. Еле откопался. Едва не погиб во цвете лет... Но талант погубил окончательно... Сценарист вновь опустил руку в карман куртки, надеясь обнаружить вожделенный платок. Но вместо этого выудил секатор. Розовый. «О, нет… Только не это! Они так меня достали! Особенно эта, связная... она еще романы бульварные пишет... Меня все достали. Я свободный художник…» – Сценарист прикусил язык. Он вспомнил, что в квартире с окнами во двор его ждет Светлана Малышева. Которую придумал он сам. И он утвердил на ее роль несносную кривляку Майбороду. Так хотелось показать фффанаткам, что Стасик может полюбить такую… Полюбить?! Сценарист чуть не задохнулся. Но совать руку в карман остерегся. Мало ли что… Вместо этого открыл бардачок. Оттуда выпал моток пленочки. Чтобы курочку заворачивать. А еще – здоровенная петарда. «Огненный центурион». «А ведь она может взорваться в МОЕЙ заднице, – с ужасом подумал Сценарист. – И на фиг я все это писал…» Он с трудом вывалился из «Инфинити», которая продолжала брыкаться. Успокоилась, лишь только Сценарист хлопнул дверцей. Даже не хлопнул. Прикрыл бережно. Придется идти пешком. Только куда? Эх, как бы на его месте поступил Карпов? Кстати, а что он делает, этот Карпов?! Пока он разгуливает в его теле… «Хоть бы не написал там чего…» – опасливо подумал Сценарист и двинулся по направлению к улице. Это было логичнее всего. Если хочешь куда-то прийти, нужно выйти из двора. *** На выходе его поджидали. Двое с битами. Еще один – с травматикой. И выстрелил. Сразу, без предупреждения. Сценарист охнул, но тут на него обрушились удары, сотрясая ребра, выталкивая сквозь глотку сердце, отдаваясь в ушах. Грохотали в мозгу. «Хватит. Новогодняя жесть – специально для Стаса Карпова», – и ублюдки ушли. А он остался. Ни одна падла не подошла! Хотя мимо шел целый табун, громко цокая подковами подошв. «Вот кони педальные», – зло подумал Сценарист. Ему захотелось обратно, к Свете. Идти дальше – стремно. Мало ли кто может ждать… Он поднялся с грязного снега, с трудом зачерпнул горсть из серого слежавшегося сугроба. Жадно вгрызся в снежку. Вытер от крови лицо. Нет, красный явно не его любимый цвет. Лучше зеленый. Как елка. Может, елку Свете принести… Она обрадуется, начнет ее рисовать и забудет, что он, то есть Карпов, должен искупать, то есть любить. Он ведь так и написал: сначала искупление – потом любовь. Сценарист застонал – писал для Карпова, а искупать и любить придется ему… Бедный Стас! *** Он медленно побрел обратно к дому. Оказывается, когда бьют, больно. Когда течет кровь – неприятно. Хуже всего, когда тебя знает в лицо полстраны. Как хорошо, что еще полстраны не знает!.. Пребывая в этих новых для себя раздумьях, Сценарист незаметно оказался около двери. Света открыла сразу, будто ждала. – Стас, где ты был так долго? – и не дождавшись ответа. – Мусор вынеси. На площадке оказался набитый синий пакет, а дверь бесцеремонно захлопнулась прямо перед карповским, то есть, сценаристским носом. Он вздохнул, поднял пакет. Критически осмотрел себя. Треники… Мусор. М-да… До чего докатился легендарный подполковник. Баба напрягает, как хочет. И никаких тебе «собралась – ушла». «И чего я СКИЗ не написал, а? Сейчас бы лежал под теплым боком у Зиминой, пусть бы даже она в колготках… Так безопаснее. И вообще у нее педикюр красивый», – мечтательно подумал сценарист. Дверь хлопнула. – Ты еще здесь? Поторопись, скоро мама придет, Новый год начнем праздновать. – Так еще не тридцать первое декабря… – Мама с ночевкой, до конца праздников. Ты будешь спать на раскладушке. Сценарист застонал и поплелся во двор. Там было по-прежнему холодно. На морозе острее вспыхнула болью рассеченная в неравной битве губа. «И как он терпит? Бедный Стас!» – с сочувствием к персонажу подумал Великий и Ужасный автор. До мусорного бака Сценарист добрался без приключений, стыдливо опустил пакет в ненасытное чрево контейнера. Ему стало очень жаль себя. То есть, не себя, а Карпова. Как он живет? Все ведь когда-то заканчивается, и искупление в том числе… «Нужно что-то менять», – с этой светлой мыслью Сценарист бодро зашагал обратно. *** – Стас, – вдруг окликнул знакомый голос. Ба! Кого мы видим. Дэн Антошин собственной персоной. – У меня проблемы. – Кто бы сомневался, – усмехнулся Карпов-Сценарист. – Что на сей раз? – Да понимаешь, купил елку. Решил по ходу Новый год как человек отметить. Иду, курю, пью пиво. Елку тяну… Зашел в переход, а тут пепосы – типа, пиво пить нельзя, курить нельзя. Типа, общественное место. И давай на бабки разводить, прикинь? – в голосе Дениса звучало неподдельное возмущение. – Антошин, Стасик-то тут причем? – Как это причем? – искренне возмутился Антошин. – Ты у нас по жизни стремные ситуации разруливаешь. Они у меня елку отжали вместе с пивом. В пакете, кстати, четыре бутылки было! – Это серьезный аргумент… А если я не пойду? – Я тебе опять клофелина подсыплю в стакан. Ну, или выстрелю. Только уже не из травматики. Мне терять нечего. Без елки – кранты. Настюха на порог не пустит. Выбирай. Сценарист тяжело вздохнул и понуро отправился за Антошиным. Близость неминуемой расправы страшила. Да, и вообще – на фиг это нужно Карпову? Проблемы Антошина – это только проблемы Антошина! У него вон друг есть, пусть и разруливает… «Бедный Стас…» – задумавшийся автор наткнулся на дерево, больно ударился. Из глаз посыпались искры, и он на пару мгновений утратил связь с реальностью… *** …В себя пришел в своей комнате. Той самой, с розовыми обоями. Все было на месте. Стол, флипчарт… Ватман. Только ватман девственно белый, как свежевыпавший предновогодний снег. Кто-то заботливо уничтожил все, что Сценарист заготовил для априори рейтингового сериала «Карпов-3». Магию глаз отчаянного цвета никто не отменял. Так что… Но вдруг автору стало не по себе. Он вспомнил, как на него, то есть на Карпова, чуть не набросилась Света. Как непонятно за что били на улице отморозки. Как наехал Антошин, из-за собственной глупости вляпавшийся в историю. «Бедный Карпов», – подумал Сценарист. Точно! Вот оно слово, которое придумал Карпов. Жалость. Стас жалеть умеет. А вот он?.. Про него ведь так и пишут – безжалостный, беспощадный, бессмысленный… Сколько можно! Пора меняться! Сверься по… Да, по часам, которые бьют двенадцать. Новый год – это всегда чудо. А он, автор, всегда волшебник! Стоп! А как же жесть?! Без жести продюсеры не примут сценарий… *** «Будет вам жесть! – Сценарист радостно открыл книгу фанфиков… – Так, что тут у нас свеженького? Ампир. Обстоятельства… Ага-ага-ага… Да-да-да, именно так я и думал… Именно это и предполагал, только почему-то не написал… А зря… Симпатичненько так. О! Глухарев возвращается! ДТП! Смерть Светы! Гениально!.. Ну-ка, ну-ка… Еще… Bellatrix. Блин, а этой все неймется… Зарекается, зарекается, а потом пишет, пишет… Ну, да ладно, пусть пишет… Для «Карпов-2» фабулу сочинила, и в «Карпов-3» пусть тоже поработает… Так, что тут у нас?! Детектива… Ага-ага-ага… Ну, нормально так. Живенько, без соплей. То есть, с соплями, но по делу. Главное – койка. Решено! Света погибает, Стасик – с Женей… Только я назову ее Валей, например. Ну, а чо? Евгений-Евгения, Валентин-Валентина… Принцип один, и никто не догадается. Валюха! Хорошее имя. Бабское такое… И пусть служит в ФЭС, а Стасик не знает… Да! Ре-ше-но! Какой я сегодня добрый… Аж самому не верится!» – сценарист мечтательно откинулся в кресле. Рыжий кот, единственный друг, который всегда понимал хозяина и принимал таким, какой он есть, появился бесшумно и воззрился из угла подозрительно. В виноградных глазах явно читалось: «А как же СКИЗ?!» «Как-как… в «Тяпницком. Пятка 4»! The show must go on!» *** Полковник полиции Стас Карпов не спеша двигался по ночной Москве. Под ним смирно хрупала по снегу, периодически оставляя теплые приятно пахнущие навозом яблоки, вороная лошадь по кличке Феня. Новогоднее дежурство проходило мирно. Полковник раздавал хулиганам пряники, одновременно непринужденно помахивая кнутом. Подвыпившим гражданам – орехи. Для закуси. Квартирным ворам – ключи от хат, где деньги лежат. А вы что подумали? Он ведь безобидный. Безотказный. За что его все любят. Особенно по ту сторону экрана… А по эту?! Карпов пришпорил верную Феню, и она стремглав понесла его к знакомому дому, где под окном перебирает копытами рыжий конь, не сданный начальнику конюшни, а подле расстеленного дивана сидит рыжеволосая женщина и зябко кутается в плед, тоскливо глядя на закупоренную бутылку коньяка… Замерла в ожидании визита таланта и харизмы. Ждет, что вот-вот звякнет несмело колокольчик, и завалит в скучную обитель холостячки добрый друг, и засияет праздничная ночь мириадами бриллиантовых снежинок, завертит в хороводе бессмысленных радостных тостов, наполнит дом неподдельным весельем. Реальностью чуда. Ну, а если поверить, даже самое невероятное желание непременно сбудется! С Новым годом и Рождеством Христовым!