Банальность.

Что есть человек, как ни его воспоминания? Мы — прожитые жизни, рассказанные себе истории! 17 июня – 20.10 – станция Киселиха – 3 платформа. Я шагнула на платформу. Под тонкими подошвами летних босоножек чувствовался каждый мелкий камешек. Из электрички быстрым потоком повалили разгорячённые, вспотевшие люди, задевая меня своими сумками и пакетами, но я совсем не замечала этого, стоя так, словно была частью бетонных плит под ногами. Даже уже здесь, на пыльной, закуренной, пропахшей бензином и железом рельсов станции мне стало как-то очень хорошо. Лучи клонившегося к линии горизонта, выражаемой полосой слегка волновавшегося под порывами свежего ветра леса, заполняли всё вокруг. Играли чудными бликами на кое-где поцарапанной синей эмали электрички, освещали хорошо поеденные молью дорожные сумки пассажиров и столбы пыли, поднимающиеся от платформы, блестели в капельках пота на шеях ехавших в жарком тамбуре мужчин... Я вдохнула летний, отдающий лишь запахом березняка, растущего по другую сторону песчаной дороги, воздух. Конечно, он был полон табачного дыма и каких-то металлических примесей, но я не стала уделять этому внимания. Просто потому что этот воздух пах для меня всегда только березняком, и ни чем больше. Мне показалось, что вместе со вздохом проскользнул и тягучий свет вечернего солнца, который теперь разливался внутри приятными волнами тепла и покоя. Я подумала, что не стоит мешать спускаться другим ехавшим вместе со мной пассажирам и бодро зашагала в направлении лестницы. Оглядываясь, я всё больше упивалась природой вокруг. Конечно, назвать то, что окружало платформу №3, природой было слишком громко, но всё же... После 9 с половиной месяцев, проведённых в сером городе уже дохленькие берёзки, пыльная дорога и редкий кустарничек казались мне природой. Я радовалась им, как великому вселенскому сокровищу. Но это ещё не значило, что за пределами станции не было настоящей флоры и фауны... Если пройти дальше по рельсам, до следующей станции, то вот тогда можно было столкнуться с самой, что ни на есть натуральной природной средой... Там начинался лес. У железнодорожных путей он был немного реденький, с приземистыми зарослями полыни и одинокими веточками лютиков, но вот дальше... Дальше шли все возможные растения. И черника, и лесная, дурманящая своим ароматом земляника, и пахучая мята... «Надо будет обязательно сходить в лес, как только представиться возможность» - решила я, спускаясь по каменным, нагретым солнцем ступенькам. 17 июня – 20.35 – дом № 44 Я готова была визжать и прыгать от восторга. Как же мне хорошо было стоять у калитки, под аркой дикого винограда и во все глаза смотреть на свой родной дачный участок. Двухэтажный аккуратненький домик стоял подле протоптанной дорожки. Желтые мелкие розочки, посаженные мной в прошлом году, уже набивали бутоны, а маргаритки, которые я так заботливо натыкала по всему периметру клумбы, зацвели красивыми розовыми цветочками, даря воздуху сладковатый привкус. Я слегка толкнула калитку. Она поддалась, отзываясь тихим скрипом. Я, заворожено глядя на возвышавшиеся вдоль дорожки, и тем самым образующие красивую аллею, деревья терновника медленно прошествовала вглубь сада, к дому. Прямо перед моим носом порхнула куда-то в сторону бабочка-капустница, ловя крылышками лучи солнца. «Бабочка...» - умилённо подумала я, глядя вслед созданию, которое, наверное, пожрало довольно много кочанов капусты за короткое время своего существования. Пройдя дальше, я невольно обернулась туда, где, по моему мнению, должен был виться и благоухать клематис. «Клематис...» - чуть не прослезившись, подумала я, убедившись в целости и сохранности растения, всегда радовавшего меня своими тёмно лиловыми с желтыми брызгами цветами, которые так чудесно пахли с утра. Как же здесь здорово. Как-то всё просто, всё дарит мне какие-то неповторимые эмоции, которые не получишь нигде, кроме как здесь, на моём любимом участке. Я дошла до дома. Поставив дорожную сумку на лавочку, закрытую от посторонних глаз плетёной перегородкой, я ступила на крыльцо... И не выдержала. В порыве просто щенячьего, поистине безумного счастья я подалась вперёд и крепко обняла деревянный, изрезанный резьбой столб... 17 июня – 21.30 – дом №44 – веранда. Я отхлебнула ароматного чая с листьями малины и мелисы. Ну, может, конечно, там было что-то ещё, но оно явно чай не портило... Приятный вкус оставался после каждого нового глотка, несущего с собой тепло. Есть мне что-то не хотелось, поэтому я решила ограничиться лишь стаканом чая в серебряном, доисторическом подстаканнике. Сидя на плетёном стуле, который выволокла с ещё 3 такими же из кухни, я, облокотившись на стол, покрытый кружевной скатертью, которую мне жутко срочно захотелось расстелить, слегка прикрыв глаза наблюдала за закатом. «Закат...» - в который раз бессвязно подумала я, медленно вдыхая вечерний, уже с частичкой приближающейся ночи, воздух. Начинали распускаться ночные цветы... Я почувствовала, как по саду начал расстилаться дурманящий аромат табака и петуний... Я, словно в забытьи, снова отхлебнула из стакана травяного чая. Душистость малины и смородины в напитке смешалась с благоуханием букета поздних растений. Сидя на открытой веранде я чувствовала, как открытые плечи обдувает ласковый, ещё с остатками тепла летнего дня, ветерок. Голова немного кружилась от такого большого количества окружающих меня разнообразных запахов. «Скоро, очень скоро зажгутся на небе крупные звезды, и тогда ночь вступит в свои права...» - вспомнила я слова какого-то знаменитого писателя. Или поэта... Усталость в этом месте была такая же удивительная, как и всё остальное, здесь происходившее. «Скоро пойду спать...» - мечтательно, сонно прикрывая глаза, подумала я, отхлёбывая из стакана уже начинающего остывать на ветерке, который стал гораздо прохладнее, чая. 18 июня – 9.20 – дом №44 – спальня Сакуры, второй этаж. «Какого хрена...» - мучительно подумала я, в изнеможении накрываясь одеялом с головой. Но это не помогло. Тогда я медленно вытащила подушку из-под головы и одной рукой криво кинула её поверх одеяла. И это не помогло. Настойчивый, упрямый, доводящий меня до бешенства звук пилимых полений пробрался даже сюда, под толщи тканей и пуха. «Чёрт...» - я повернулась на другой бок и зажмурила глаза, не желая упускать остатки когда-то такого забвенного сна. Пила с визжанием вгрызалась в каждое новое полено, разрывая древесину на щепки... Этот пронзительный, противный и до ужаса мерзкий звук заставлял меня всё дальше отдаляться от прекрасного сна, который он же и прервал... «Ну, всё, с меня хватит!» - последняя попытка уснуть провалилась, и сонливость растворилась в громких переливах рева чей-то пилы. Я, с непоколебимой решимостью убить того, кто так жестоко разрушил моё идеальное утро, свесила ноги с постели. В этом доме кровати были намного выше стандартных. Запустив руку в волосы, я взъерошила короткие розовые пряди и опустила ступни на ковёр. Мягкий ворс, никем не примятый со дня моего отъезда, нежно встретил сухую кожу ступней. Ну, держись тот, кто осмелился испортить мне первое пробуждение в отпуске. Одёрнув поднявшуюся вверх майку на бретельках, которая являлась частью пижамы, я, пройдя немного вперёд, открыла дверь и вышла на балкончик с резными перилами и цветочными горшками по обоим углам. Балкон мой выходил на линию и с него был прекрасный обзор на все участки, исключая лишь те, что находились за холмом дороги. - Так я и думала... – гневно протянула я, сверля глазами нарушителя спокойствия. Дождавшись, когда пила смолкла, я облокотилась на перила и громко позвала: - Саске! – мой сосед, худощавый парень удивлённо поднял голову вверх в поисках того, кто его окликнул. – Я здесь, - железным голосом оповестила я, не желая давать снисхождения Учихе. - А, Сакура, - протянул он. – С добрым утром. - С добрым утром? Ты издеваешься?! – воскликнула я, перекидываясь через резную ограду. - Ты про это что ли? – догадался сосед, пиная ногой валяющуюся на земле половинку от очередного полена, которого постигла ужасная участь попасть к дуэту «Саске/пила». - Ты поднял меня ни свет ни заря! Я только вчера приехала! – возмущённо произнесла я. - Да не я это! – развёл руками он. – Это всё Итачи! - Прекрати! У кого сейчас пила в руках? У тебя! Кто дрова пилил? Ты! Значит, ты меня и разбудил! – продолжала ораторствовать я, страстно желая отомстить за не заладившееся утро. - Да Сакура! – начал оправдываться под моим неестественно сильным моральным напором несчастный. – Я же говорю, Итачи это! - Какой ещё Итачи? Опять на кого-то всё сваливаешь! – негодующе воскликнула я, решая добить Учиху насколько смогу. - Брат мой! Что, не понятно, что ли! – фыркнул брюнет, облегчённо выдохнув тому, что я поверила. - Нет, не понятно! – не уступала я. – Где твой брат? - А он-то тебе зачем? Суд за пиление дров, что ли, вершить собралась? - Значит, нет никакого Итачи, - поджав губы, заявила я, разворачиваясь и собираясь скрыться в проходе в дом. - Будет, если позовёшь на завтрак! – послышался мне вслед крик соседа. Я остановилась на полушаге. «На завтрак? А вот это уже наглость...» 18 июня – 9.50 – дом №44 – веранда. Я, прислонившись к ребристому деревянному столбу, обхватила его ладонью и, уперев одну руку в бок, недовольно смотрела на калитку. Наконец Учиха, который, самым что ни на есть наглым образом напросился ко мне в гости, замаячил на горизонте. - Я же говорил, что не я в этом виноват... – проворчал он, толкая ногой мою калитку. - Поаккуратнее, - произнесла я, постукивая носком шлепанца по крыльцу. - А? – непонимающе изогнув бровь, переспросил парень, потирая правой рукой шею. - Да ничего, давай быстрее, - отмахнулась я, отступая назад и давая ему пройти. - А у тебя тут уютно... – протянул брюнет, задумчиво оглядывая обвитые плющом, клематисом и ещё каким-то вьюном решёточки. - Только не делай вид, как будто ни разу у меня не был. - Ну, был, и не раз, и что дальше? Слушай, да тебе и комплимент уже сказать нельзя! – воскликнул в недоумении он, садясь на диван. – Всё ты в штыки воспринимаешь... Как будто и не друзья мы вовсе. - Ты думаешь, что после такого ужасного утра я смогу адекватно реагировать на твои комплименты? – скептически заметила я, разливая в 2 чашки и неизменный стакан в серебряном подстаканнике чай, заваренный на этот раз на листьях ежевики. - Да говорю же я тебе, - закатил глаза гость. – Меня принудили. Тут послышался свист рассекаемого воздуха закрывающейся калитки. Через несколько секунд на порог крыльца, удивлённо смотря вокруг, медленно взошёл черноволосый парень. – Вот, он это, он! – ткнул в пришедшего пальцем Саске. - Чего я? – не понял незнакомец. - Это, - мой сосед повернулся ко мне. – Это - Итачи, понятно? – названный Итачи в недоумении посмотрел на развалившегося на плетёном диване брюнета. Я оценивающе взглянула на вошедшего. С выражением крайнего непонимания на пороге стоял высокий, поджарый парень с хвостом чёрных волос за плечами, в одних летних шортах и с тонким ожерельем на шее. - Здравствуйте, - вежливо сказала я, всё ещё наблюдая за братом моего соседа. – Проходите, садитесь. Итачи перевёл удивлённый взгляд на меня и тоже поздоровался: - Доброе утро. Спасибо, но я только за Саске... - А чего я? – брюнет отвлёкся от созерцания кованого фонаря над дверью. – Да проходи, садись, мы сегодня здесь завтракаем, - махнул он рукой, указываясь на стол. - А кто светильник на втором этаже вешать будет? - Потом повесим, - уверенно заявил Саске. Я тихо ухмыльнулась. Именно так, со своими вечными «потом» Саске уже 2 года не может разобрать хламьё на чердаке своего сарая. - Ну...Ладно, - снисходительно согласился гость. – Можно, да? – спросил он, указывая на диван. - Да, конечно, - кивнула я, ставя чайник на бамбуковую подставку. – Вы чем обычно завтракаете? - Я... Ну... Да мне в принципе всё равно. Чем вы угощаете, тем... - Слушайте, меня это напрягает, - вдруг заявил Саске, перебив брата. Мы синхронно повернулись в его сторону. - Что конкретно? – спросила я, в недоумении изогнув бровь. - А то, что на «вы». Давайте уж все на «ты», - предложил он. - А я думала что-то серьёзное, - проворчала я. – Например, как жестоко ты меня сегодня разбудил... - Хорошо, что ты вспомнила, - оживился Учиха-младший. – Тот, кто тебя разбудил, сидит рядом со мной. - Да, да, конечно. Я тебе ещё раз говорю, пилу кто держал? Ты, значит, будильник тоже ты. - Но Сакура... – возмущённо воскликнул парень. – Итачи, скажи ей! - Чего сказать? – невозмутимо поинтересовался брюнет. – Сакура, о чём говорит мой брат? - О том, что вы, то есть ты разбудил меня утром, - покачала головой я, улыбаясь. - Саске, как не стыдно врать, - поучительно изрёк Учиха-старший. - Что?! Да ты же сам попросил меня напилить те дрова! - Ничего подобного. - Но, Итачи... - Ничего не знаю. Я просил их наколоть, а не напилить. Так что... 18 июня – 14.25 – дом №44 – задняя часть участка. Я тяжело выдохнула, разгибаясь. Всё же полоть клумбу, в середине которой растёт яблоня, ужасно мешающая ходить, занятие не из лёгких. Я подняла голову вверх и взглянула на небо. Пришлось прищуриться, так как яркие лучи ударили прямо в глаза. Скорее всего, было уже за полдень. Солнце уже не висело прямо над головой, а немного, совсем чуть-чуть наклонилось в сторону горизонта. Я, медленно снимая перчатки с рук, подошла к деревянным качелям и опустилась на них. Качели были сделаны на крепком и толстом суку раскидистой яблони. Здесь пучки жизненного дневного света пробивались сквозь мощную крону векового дерева, оставляя на вытоптанной площадке горящие белые пятна. Моя спина была полностью сырая... Неспешно подул летний ветерок. Порыв воздуха всколыхнул большие круглые листья над моей головой, заставляя их шелестеть и перешёптываться. Этот звук, схожий с каким-то тихим, спокойным говором наводил на меня усталую безмятежность. «Я уже покрасила наличники на окнах...» - думала я, отрешённо улыбаясь. Несмотря на то, что прополка клумбы меня прилично вымотала, меня переполняла какая-то скромная, незаметная радость от этого истощения. А какой приятный вечер сегодня будет... Когда устаёшь, вкладывая душу, частичку себя в работу, трудишься рядом с растениями, вдыхаешь смешавшиеся запахи душистого букета цветов, вечер обычно бывает просто умопомрачительный. Ты сидишь на веранде, можно даже с книжкой на коленях, завернувшись в лёгкий плед, и пьёшь любимый травяной чай, смотря на то, как ночь медленно, не спеша смывает алые и лиловые краски с залитого закатом неба... Мгла накатывает постепенно. Отдыхая после насыщенного событиями дня с легкостью можно проследить усталые смены колорита небосклона... А дальше следует прекрасная ночь. Я улыбнулась, закрывая глаза и поддаваясь ностальгии. С летними ночами в этом садоводческом содружестве у меня связанно много хороших воспоминаний... Например, о... - Сакура? – я мгновенно открыла глаза, встряхивая головой и отгоняя наваждение. – Ты что, спишь что ли? – я повернулась. Со спины ко мне приближался Саске с выражением крайнего удивления на лице. - Саске? Ты чего? А, нет, не сплю... - А я уж подумал, что снова мне попадёт за то, что потревожил твой сон, - ухмыльнулся парень, засовывая руки в карманы шорт. – Я чего пришёл... Пойдёшь к нам обедать? – я посмотрела за его спину. Участок Учих был следующим после моего, и отделялся только проволочным заборчиком, по которому я пустила расти и благоухать свой любимый клематис. - А как ты прошёл? – вдруг спросила я. - Я? Так вон там тропа протоптана... Я там всегда хожу, - пожал плечами он. – А что? - Да нет, ничего. А почему Итачи сегодня не там, а через калитку пошёл? - Ааа, ты про это. Да он, наверное, не знал... - Тогда скажи ему. Так чего ты там говорил? - Обедать к нам поёдешь, нет? – повторил парень. - Обедать... – задумчиво произнесла я, смотря на веранду. На сегодня я ничего не планировала, а за продуктами нужно было идти на станцию... Там, кажется, построили более-менее приличный и чистый гастроном. Но станция в 25 минут ходьбы отсюда, а я в этой клумбе оставила большую часть своей жизненной энергии... – Кстати, а чего это ты меня позвал? - Блин, вот тебе это что, так интересно, что ли? – закатил глаза брюнет. – Говори, идёшь или нет? - Да иду я, иду... 18 июня – 15.02 – дом №45 – задняя часть участка, беседка - Аккуратней, - обеспокоенно сказала я, следя за тем, как Итачи вносит в беседку поднос с чашками, в которых у самых краёв плескался чай. - Вроде не пролил, - облегчённо выдохнул он, ставя деревянный поднос на клеёнку стола. Я поднялась с лавочки, на которой сидела, и стала осторожно составлять всё, что принёс к чаю брюнет. - Кстати, кто из вас суп готовил? – поинтересовалась я, кладя себе и Итачи красивые салфеточки в цветочек. - Я, кто же ещё, - усмехнулся он, открывая сахарницу и опускаясь на противоположенную моей лавочку. - Вкусно, - похвалила я парня. – А Саске? - А что Саске? – безмятежно спросил брюнет, глядя на младшего брата, который в одних шортах и рваной панаме с мрачным видом красил наличники окошечек, изредка бросая на нас угрюмые взгляды. – Спасибо. Я от всей души надеялся сварить именно суп, а не отраву. - Как же он готовит, когда один здесь живет? Вот я с вами...Чёрт, с тобой, познакомилась только сегодня. Значит, остальное время Саске здесь один... - Ну, по правде он и сам может сготовить, но когда я приезжаю ему это делать лень, - разъяснил мне Итачи, кладя себе сахар в чай. - Понятно... – протянула я, садясь обратно на свою лавочку. В беседке воцарилась тишина... Так приятно было сидеть здесь. Я улыбнулась и взглянула на младшего Учиху, который, наверное, успел уже возненавидеть окна. Итачи заставил его красить их, как только мы пообедали. Саске пытался настоять на том, чтобы его напоили чаем, но брат его вытурил. Поднялся лёгкий ветерок. Порывы воздуха нежно овевали мои плечи, скользя по сухой от полуденного зноя коже. Летнее, чистое небо озарял белый круг солнца, ни разу не закрытый облачком или тучей. Беседка, в которую меня пригласили на обед, находилась, также как и мои качели, в далёкой от посторонних глаз части участка. Саске обляпался краской... Ветер, постоянно меняющий своё направление, давно доносил до меня этот химический запах. Дом Учих был больше моего... Веранда была застеклена, на ней как раз и корпел мой сосед. Второй этаж был гораздо шире, но без того уютного балкончика, который имела я. Ещё на участке располагался второй дом... Как-то раз я выпросила у Саске сходить и посмотреть комнату в нём. Но самое главное, что комнат там не было... Это была баня, просто очень большая. И с верандой... Без стёкол, с открытой верандой, с деревянными столбами, лавочками и деревянным столом на металлических ножках... Как же мне нравилась эта Учиховская баня! А ещё в ней была кухня... Кухня тоже была шикарная. Я всё ещё не поняла, зачем она, такая большая и функциональная, нужна Саске. Когда я спросила, он лишь отмахнулся и пошёл косить газон... А ещё там был предбанник. Такой просторный, просторный... С зеркалом, разноцветными половиками на обитом досками полу и тумбочкой с всякими травяными скрабами на меду. Я, улыбаясь, глотнула горячего чаю. Тепло от напитка смешалось с жаром от летней температуры, раскалённого воздуха и сухой погоды. Новый знакомый очень нравился мне. Я сидела и в полном молчании смотрела на Саске, который тихо проклинал наличники, хотя мне очень хотелось узнать Итачи побольше. А может даже и поближе... Но заговорить первой я не могла. Не то чтобы трудно, но... Как-то мне хотелось, чтобы разговор начал он. Да и ожидание не казалось мне таким томительным, так как окружающий день поглощал половину моего внимания... За забором, отделявшим участок от дороги, плотной, беспорядочной стеной росли могучие берёзы. По раскалённому асфальтовому шоссе пронеслась вереница машин, вероятно, поднимая за собой столбы песчаной пыли и фонтан крепкого гравия. Ветер подул с новой силой, и деревья, стоявшие до этого в покое медленно, неспешно закачались, наполняя окрестность еле слышимым скрипом вековых стволов и шумным шелестом легких, тонких листьев. - Сакура? – тихо позвал меня брюнет, непроницаемо глядя куда-то вдаль. Я, всё также улыбаясь, повернулась в его сторону и вопросительно склонила голову на бок. – Давно у тебя этот участок? - Давно... – с легкой усмешкой сказала я, словно как наяву видя прошлые лета, проведённые здесь. - Понятно. - Итачи? – он повернулся ко мне и внимательно посмотрел. – А ты, почему ты только сегодня приехал, а не раньше? - Не знаю... Всегда была какая-то работа, которая держала меня в городе. - Понятно, - опять настала тишина. Мне хотелось заговорить снова, но я никак не находила подходящей темы, с которой можно было бы начать. Мой собеседник неспешно отхлебнул из чашки, исписанной какими-то большими розами. - Сакура? – я облегчённо подумала, что хорошо то, что он первый начал разговор и снова посмотрела на брюнета. – Как думаешь, хорошо ты меня знаешь? – я очень удивилась такому вопросу. Ведь я только утром встретила его впервые! - Нет, конечно, - ответила я, внимательно смотря на парня. - Это хорошо, - неспешно произнёс Учиха-старший, наблюдая за плавающим в чашке скрученным листком зелёного чая. – У нас появился повод познакомиться получше. 18 июня – 23.45 – дом №44 – спальня Сакуры, второй этаж Как же оглушительно и в то же время упоительно стрекочут здесь ночью кузнечики. Этот треск, вряд ли сравнимый с чем-нибудь ещё, заполняет собой всю линию, от начала и до конца. Он полон каких-то таинственных звуковых и загадочных перешёптываний листьев на лёгком ветру. И всё это смешивается между собой, все эти неведомые шорохи и скребки, незаметное постукивание и тихий шелест образуют неровный, прерывистый и богатый различными переливами и интонациями шум... Свежая, пряная, с сильным дурманом матиолы и горьковатым привкусом табака летняя ночь обволокла участки, просочилась между стеблями цветков, сквозь кроны деревьев, расстелилась по газону и обвила столбы веранды. Темнота, лишь кое-где пропускавшая звёздный свет заполняла мою комнату. Я открыла глаза. Взору предстала тьма. Я провела рукой по бревенчатой стене. Странное ощущение не давало мне уснуть... Я пальцами искала цепочку от светильника над кроватью. Дом остыл... Древесина была немного холодноватой, мою ладонь обдавало прохладой. «Любопытство» - подумала я. Вот что мучило меня так сильно, что даже после такого ужасно красочного и наполненного событиями дня сон не шёл в мои покои. «К чему же?» - подумала я, в нерешительности остановившись на пути к выключателю. Кажется, я знала ответ... Странно, но я просто не могла понять своих чувств в тот момент... «Я не верю в любовь с первого взгляда» - не очень-то уверенно подумала я, посмотрев в окно. За окном ничего не изменилось. Неповторимое ощущение появляется где-то внутри, когда вглядываешься в ночную темень... Любопытство овладело мной. «Ну, я только немного...» - подумала я, решительно садясь на кровати и быстро спрыгивая с неё. Свет я включать не стала, а то вдруг ещё заметят... «Глупо...» - подумала я, дойдя до косяка и медленно надавив замок. Задвижка поддалась и, открывшись, откликнулась тихим металлическим стуком. Я осторожно толкнула дверь балкончика, не решаясь выглянуть... «А вдруг Учихи ещё там?» - задумалась я, всё также стоя у косяка. «А хотя... Была, не была, я же всего лишь вышла подышать воздухом!» - эта мысль принесла мне уверенности в том, что ничего такого я не делаю, и что меня вовсе не заметят. Я решилась и шагнула на балкончик. Поток разнообразных ароматов цветочного букета моего сада тут же обдал моё лицо. Я вдохнула пряные запахи и осторожно подошла к перилам. Перекинувшись через заборчик, я посмотрела на соседский участок. Никого не было. Участок был пуст, никто не ходил по тропинкам и не сидел в беседке. Я с какой-то маленькой, еле заметной долькой надежды посмотрела на окна... Света в доме №45 не было. Я почувствовала сожаление... Даже огорчение. «Ну, чего и следовало ожидать...» - с легкой толикой досады подумала я, устремляя взгляд вперёд. Замысловатые силуэты ветвистых берёз чернели на фоне тёмно-синего звёздного неба. Я не совсем понимала, что это было за наваждение... Рассудок как будто пробудился после глубоко сна, и теперь я никак не могла объяснить, почему решилась выйти на балкончик... Хотя... Хотя я знала. Но не была уверена... «А сколько времени?» - подумала я. – «Здесь конечно очень хорошо, но мне почему-то хочется вернуться в кровать...» - тайная надежда моя не оправдалась, и, наверное, именно поэтому прелесть летней ночи померкла в моём мировоззрении. Ну, на сейчас точно. Постояв ещё с секунд 5 просто глядя на тёмный небосклон, я отстранилась от перил и, погрузившись в рассуждения о собственных чувствах, шагнула обратно в дом, зацепившись за край двери рукой и потянув её на себя. 19 июня – 7.23 – дом №44 – спальня Сакуры, второй этаж Мне не спалось. Я чётко осознавала это. Наверное, чётко из-за того, что не смогла уснуть с того самого момента, как неожиданно проснулась. Это было где-то в районе 6 часов. «А ведь вчера я скандалила с соседом по поводу того, что он разбудил меня в 9... Подумать только...». Я повернулась на другой бок и прижалась щекой к подушке. Из всего, что я надумала за начало ночи и начало утра, мне не нравилось... абсолютно всё. Какие-то глупые доводы и аргументы, не приносящие нисколько пользы, роились в моей голове. Я провела пальцем по подушке, задумчиво следя за возникающей полосой складок. «Не очень-то интересное занятие...». Мне было скучно. И это я тоже чётко осознавала. «Значит...» - я медленно оторвалась от мягкой подушки и села на кровати. – «Надо пойти в сад. Умыться, позавтракать и копать, копать, копать... А ещё можно сажать, резать и поливать. Полоть, рыхлить, удобрять, чистить, красить... Кстати о краске. Надо бы её купить...» - подумала я, вспомнив, что прошлогодняя краска кончилась. Эта идея пришлась мне по душе больше остальных. За краской нужно было идти в магазин, который находился на той же станции, что и гастроном. А станция располагалась довольно далеко отсюда, что сулило мне долгий-долгий путь с частыми остановками на берегах местного заболоченного озера, передышками на лавочках во дворах, через которые тоже надо было проходить и просто хорошим настроением, так как оставшаяся дорога пролегала через другое садоводческое содружество, в котором был один очень красивый частный цветник-магазин... Эта мысль приободрила меня. Я, уже внутренне готовясь к предстоящему «путешествию» на станцию, свесила ноги с постели и мягко спрыгнула на ковёр... 19 июня – 7.40 – дом №44 – внутренняя веранда Я довольно усмехнулась, глядя на своё отражение. Соломенная шляпа очень нравилась мне, и я полностью была уверена, что кроме как в ней на станцию ни в чём другом ходить нельзя. Ведь поход на станцию – вещь серьёзная. К сборам для такого «путешествия» стоило подойти со всей ответственностью. Я крутанулась перед зеркалом. Конечно, распускать волосы летом было идеей не очень-то хорошей, но так было красивее. Платье тоже не больно подходило для пути по пыльной песчаной дороге и заросшими высокой травой берегам, но так, мне казалось, я выглядела более женственно... Но ко всему прочему я не стала трогать городские босоножки. Мне просто стало жалко убивать их на каменистых дорожках и кочковатых проходах, так что я решила одеть просто шлёпанцы. «Ну, можно и выходить...» - решила я, беря сумку и собираясь развернуться. Но вдруг послышался уже знакомый звук рассекаемого воздуха несчастной калиткой, которую, а я в этом не сомневалась, опять пнули. Гость шагал осторожно, видимо думал, что я ещё сплю... Я, услышав тихие шаги и приглушённый шёпот, поставила сумку обратно и недоверчиво покосилась на лестницу. Внутренняя верандочка моего дома была застеклённая, но это не мешало видеть всё, что происходило на внешней. «И кого опять принесло...» - подумала я, упирая руки в боки и напряжённо вытянув голову, направилась к двери. Не успела я выйти, как из-за угла показалась темноволосая голова. Саске хотел шагнуть дальше, но тут наткнулся на меня. - Слава богу, это ты, Саске, - облегчённо выдохнула я, расслабляясь. – А я уж подумала... - А вот я не уверен, что это ты, - пребывая в лёгком шоке, произнёс он, показываясь в полный рост. – Не ожидал, что сегодня ты решишь встать как все нормальные люди. - Я просто собралась в магазин на станцию, - деловито пояснила я. – Вот поэтому то и встала пораньше. А, кстати... Ты-то чего у меня по участку шастаешь? Да ещё и с таким видом, как будто хочешь, чтобы тебя не заметили... - Ну, знаешь... После вчерашнего, что ты мне устроила, я как-то побаиваюсь заявляться открыто, - фыркнул он. – Так ты на станцию, да? - Вообще-то да. Желаешь присоединиться? – я повернулась обратно с намерением взять сумку снова. - Я-то нет. Наоборот, тебя хотел позвать, – я в недоумении остановилась: - Не поняла. То есть, ты тоже идёшь на станцию... - Да не на станцию я, - перебил меня парень. – Я вообще пришёл тебя разбудить и позвать с нами на речку. - На речку? – удивлённо переспросила я, в который раз разворачиваясь. 19 июня – 8.10 – дом №45 – крыльцо - Саске, - послышался оклик из дома. Брюнет сделал вид, что ничего не слышал и продолжил равномерно складывать покрывало. – Саске! – раздалось из открытой двери снова, но уже громче. И снова брюнет предпочел сделать вид, что полностью оглох. Если он сейчас подаст признаки жизни, неизвестно что может произойти... Ведь Саске стоило таких трудов уломать брата потратить приличную часть сегодняшнего дня именно на прогулку в лес и на речку, а не на покраску туалета или на прибивание светильника на втором этаже. Брюнет продолжал спокойно складывать покрывало. – Саске! - Чёрт... – вздохнул парень. Видимо, всё-таки придётся его, наконец-таки, услышать. Брюнет поднялся и, наплевав на то, что уже несколько минут аккуратно сворачивал это покрывало, запихнув его в пакет, с недовольной миной пошёл в дом. - Чего тебе ещё? – недовольно спросил он, заходя в спальню на первом этаже. – Хотя, кажется, я понимаю, зачем я тебе понадобился... – тут же добавил он, удивлённо глядя на брата. - Ты что там, оглох что ли? – ответил тот, поворачиваясь к Саске лицом. – Хотя ладно. Лучше скажи, как они на мне? – добавил Итачи, не став дожидаться ответа. - Да вроде нормально... – скептически произнёс парень, внутри облегчённо вздыхая. Как же хорошо, что Итачи всего лишь хотел спросить, как на нём смотрятся плавки, а не заставить его, Саске, делать что-нибудь в строительной сфере. - Так вроде или нормально? – недоверчиво спросил старший Учиха, осматривая себя с разных сторон. - Да нормально, нормально... А чего это ты? Наряжаешься, а? - Ну да, наряжаюсь, можно и так выразиться... – задумчиво произнёс Итачи, отходя от зеркала. – А что? - Да нет, просто раньше за тобой такого не наблюдалось. Кстати, - брюнет развернулся и посмотрел в окошко. – Сакура уже нас ждёт, так что давай быстрее... Ты ведь как всегда на меня всё свалишь, как в тот раз, с дровами, а мне потом отдуваться... 19 июня – 8.36 – лес, железнодорожные пути Я быстро, слегка тормозя ногами, полу бегом спустилась с насыпи крупного гравия. В воздухе витал ощутимый запах мокрого металла. «Похоже, только что проехал поезд», - подумала я, оглядываясь. Братья тоже спускались, только не как я. Они предпочли спускаться медленно, ставя ступни боком и осторожно разведя руки в стороны. «Копуши...» - мысленно охарактеризовала их я. Решив, что ждать Итачи и Саске дело слишком мутное, я направилась вперёд, но при первом же шаге ойкнула – что-то острое и притом приличных размеров укололо меня в ступню правой ноги. Я торопливо, балансируя на одной ноге, сняла шлёпанец и потрясла им, ожидая реакции. Из сланца выпал небольшой камешек того самого гравия с насыпи и, со стуком ударившись о землю, покатился вниз, по наклонной тропинке. «Так вот оно что...» - слегка удивившись, подумала я, надевая шлёпанец обратно. Кстати, мне пришлось переодеться, чтобы пойти на речку, но это не расстраивало меня. - Сакура, ты чего встала? – послышалось сзади. Я обернулась, опуская ногу обратно. Братья уже благополучно преодолели насыпь и теперь подходили ко мне. - Да так, камешек в тапку попал, - отмахнулась я. - А нечего бегать по рельсам... – ухмыльнувшись, заметил Саске. - Лучше б меня пожалел, - с укоризной заметила я, разворачиваясь и направляясь вперёд. Придорожная полоса кончилась, и теперь начинался самый настоящий лес. Я шагала не очень быстро, просто прогуливаясь. Ведь братья, идущие сзади, тоже никуда не торопились... В лесу было тихо. Ну, точнее тихо с одной стороны – не было всякой суматошной беготни, каких-то отголосков разговоров, шума машин и прочего ежедневного людского гула. Всё же остальное оставалось в силе. Были только сугубо лесные звуки... Подул, слегка свистя между деревьями, лёгкий ветерок. Лес был смешанный, вокруг росли как тонкие клёны, так и могучие сосны. Под резковатыми порывами воздуха верхушки высоких берёз всколыхнулись, тряхнув длинными, похожими на веревочки, ветками и роняя немного зелёных, резных листочков на землю, в общий ковёр. Низенькие осинки затрепетали, трясясь от ствола до макушки, создавая широкими, тонкими листьями шелест, к которому примешался ещё шёпот берёз. Толстые стволы сосен медленно закачались, издавая тихий, немного таинственный скрип, добавляя и своё звучание в общий хор. Кое-где проглядывающие клёны, встречающиеся реже всех, податливо склонились на своих тонких стволиках в сторону дуновения ветра, не проронив ни одного листочка. Я заворожено следила за всем этим. Те листья, которые оторвались от своих родных обителей, теперь, немного покружив над землёй, спиралью ложились на землю. Это было необычно, даже очень... Но вот ветер медленно угас, постепенно перестали покачиваться деревья. На смену ему пришла свежесть ещё только начинающего неторопливо растворяться утра, принесённая из глубин леса вместе с потоками воздуха. Солнечные лучи, ещё совсем не палящие и нежные, мягко струились в просветах между листьями. Свет стелился по причёсанным ветром полянкам, зелёная трава на которых росла в разные стороны, и ласково ронял ровные блики на крупные бархатные листья лесной земляники, видневшейся в гуще прочих растений. По бокам протоптанной тропинки росло великое множество самых разных цветущих трав. Здесь встречалась даже дикая мята. В воздухе витал приятный сладковатый запах нектара и лесных цветов. Я восторженно смотрела по сторонам, на красивых птиц, садящихся и улетающих с веток, на яркие, в основном мелкие, в окружении густой зелени цветочки, на толстых, отъевшихся нектара бабочек, то и дело выпархивающих из цветника, ловящих своими крылышками тёплые лучи... Эта неприметная суета лесных обитателей умиляла меня. Мне захотелось поделиться этим прекрасным чувством с моими спутниками... - Вы только посмотрите... – ласково начала я, оборачиваясь, но тут же торопливо воскликнула. – Саске, стой! – брюнет, который шёл, смотря вверх, на кроны деревьев, замер. - А почему стоять? – осторожно спросил он, удивлённо уставившись на меня. - Ты только чуть не придавил муравейник! – воскликнула я, указывая пальцем ему под ноги. – Вообще смотришь, куда идёшь?! - Муравейник? – недоверчиво переспросил парень, опуская взгляд. – Чёрт! – выругался он, поспешно отскакивая назад. - Вот, вот, - поучительно изрекла я, улыбнувшись. Реакция Саске, если учесть, что он панически боится укусов муравьёв, по его словам «кровожадных монстров», меня развеселила. И, похоже, не только меня... Итачи тоже незаметно ухмылялся, смотря на младшего брата, обходящего муравейник... 19 июня – 8.54 - правый берег Линды - Саске, ну и чего ты сделал? - Как чего, подстилку расстелил... - Зачем ты расстелил её именно там? - А чего такого-то? - Вообще-то сзади тебя из песка ветки торчат... – вздохнув, произнёс Итачи. Парень обернулся: - Блин, точно... - Поэтому бери всё и иди сюда. - Да сейчас, сейчас... Стоп, а почему туда? - Здесь нет веток. - Ну и что, там солнце слишком жарит... - Нечего не жарит. Давай быстрее. - Я там не хочу! Во-первых, там будет жарко, а во-вторых... Я их не слушала. Чуть приподняв свою соломенную шляпу, я любовалась речкой. Серо-зелёная, с каким-то смешанным оттенком синего, спокойная водная гладь завораживала меня. Солнечные лучи, отражаясь от неё, словно от зеркала, роняли яркие, круглые пятна света на стволы растущих на берегах деревьев. Напротив восточного пляжа, на который мы пришли, величественно возвышался красивый обрыв, верх которого был в беспорядке заросшим хвойными деревьями. Вообще, Линда протекала как раз в той части леса, где лиственные деревья встречались гораздо реже сосен и прочих хвойных. Но так как русло было очень извилистым, река захватывала и другие территории. Вдобавок, течение часто приносило веточки самых разных растений, иногда даже с цветочками или ягодками... Я пригляделась. На обрыве, среди толстых стволов стояло 3 палатки, чуть поодаль колышками к земле какой-то парень приколачивал большое покрывало, а вокруг лагеря, в радиусе метров 5 ходили ещё несколько человек. «Так, так, мы, значит, здесь не одни...» - подумала я, заметив ещё несколько таких стоянок. Но, к счастью, там, куда пришли мы, народу не было... Или... Я оглянулась. Всего 3 коврика лежали на восточном пляже. Притом в разных местах. «Ну, это сойдёт... Главное, что бы больше сюда никто не пришёл...» - размышляла я. Хотя... Наверное, в такую жару никому идти не захочется. Или наоборот, пойти и искупаться в прохладной речке. «50 на 50», - заключила я. И действительно, солнце постепенно стало разогревать. Лучи его уже больше жарили, нежели нежно теплили кожу. А если ещё учесть, то что на летнем небе не было ни единого облачка... - А мы у Сакуры спросим! – краем уха услышала я. – Сакура! – «Они же вроде спорили?» - в замешательстве подумала я, оборачиваясь назад. – Сакура, иди сюда! – снова позвал меня Саске, недовольно притопывая ногой. Я, удивлённо подняв бровь, развернулась и двинулась в сторону братьев. Кстати, с места они так и не сдвинулись... – Сакура... - Да слышу я! – торопливо воскликнула я. – Ну, и чего вам надо? – я, подойдя к ним, встала, вопросительно посмотрев на парня. - Да ничего не надо... – подав плечами, произнёс Итачи. - Надо, ещё как надо, - возразил Саске. – Вот смотри. Я предлагаю, - он указал пальцем на пятно тени под раскидистым деревом сосны. – Я предлагаю вон там. А Итачи, - брюнет крутанулся в противоположенную сторону и показал на золотистый песочный холмик, - Он хочет там. - Ну и? - И ты должна выбрать, где нам стелить покрывало! – порывисто воскликнул Саске. - А... Может, вы сами решите? – задумчиво высказала я своё предложение. Хотя тут же поняла, что была глубоко не права... - Тебе трудно, что ли? – возмутился младший Учиха. - Да ладно, ладно, - поспешно заверила его я. – Хорошо, я выберу. - Вот, другое дело... – более спокойно ответил он. Я оглянулась. Дерево, под которым хотел разместиться Саске, было раскидистой... Кажется, оно было ивой. Мелкие листочки шелестели на ветру, крона закрывала землю около корней от прямых солнечных лучей... Но это только у корней. И, тем более, ветки росли в сторону противоположенную речке, поэтому, если ложиться там, то только лицом к лесу. Такое положение вещей мне не понравилось. Я любила смотреть на воду, лёжа на животе и перебирая песок пальцами рук. Я повернулась обратно. Место, которое предлагал Итачи ничем примечательным не отличалось. Просто ровный, пологий песчаный склон, постепенно снижающийся до уровня реки. Угол наклона был, наверное, совсем маленьким, поэтому холм был длинный и невысокий. Сидя позавчера, в душной и жаркой электричке я мечтала сходить на речку с одной единственной целью – поплавать в прохладной воде и получить стойкий, шоколадный загар. Ну и ещё сюда можно приписать погулять по пляжу, пройтись по лесу, собрать ягодок и цветочков... - Ну? – нетерпеливо надавил Саске. - Я... – задумчиво протянула я. – Я выбираю там! – три взгляда синхронно последовали за моим выброшенным вперёд пальцем. Повисло молчание. Я тут же подумала, что не следовало так конкретно указывать на место и вообще, надо было выбрать середину, а не идею кого-то одного из братьев... - Там?!– удивленно воскликнул Саске, будучи полностью уверенный в том, что я буду на его стороне. Я поняла, что не найдусь, как ему ответить... – Но почему там?! Там же жарко! Ужасно жарко! – он повернулся и вопросительно, недовольный моим выбором на меня посмотрел. Сказать, что бы я сама удивилась своему решению... Нет. Я сознательно выбрала место предложенное именно Учихой Итачи. Почему? Мне ужасно не хотелось копаться в этом и искать конкретный ответ. Саске стоял и, смотря на меня, ждал ответа. Ему мне отвечать тоже не хотелось. Надеюсь, он не станет строить предположения по поводу того, почему я выбрала предложение Итачи... Если он чего-нибудь себе надумает... Но... Но старший Учиха тоже может придумать себе много всяких вариантов. Эта мысль пришла в мою голову слишком поздно – выбор я уже сделала. «Чёрт...» - запоздало подумала я, краем глаза косясь на Итачи. Кажется, не один Саске был поражён моим решением... Старший из братьев стоял и удивлённо смотрел на меня, совсем не понимая ситуацию... Я тут же подумала, что он догадался. - Эх... – не дождавшись ответа, изрёк Саске. – Вот надо тебе на солнышке жариться, а? Ну что уж теперь... Это вам с Итачи хорошо... Ладно, там, так там. Но только не жалуйся потом, что обгорела! 19 июня – 9.32 – правый берег Линды Солнце, итак горячее, поднялось ещё выше, заливая своим светом всё в окрестностях реки. Итачи ничего мне не сказал, и я успокоилась, решив, что он не заметил ничего подозрительного. Прикрыв соломенной шляпой лицо я, вытянувшись на подстилке, которую расстелил Саске, нежилась под приятными лучами летнего солнышка. Купальник мой был довольно откровенным – «одни верёвочки» - как прозвал его Саске. Изредка поднимался лёгкий, прохладный ветерок и ласково обдувал меня. Тогда на глади воды появлялась мелкая-мелкая рябь и отражение сосен, и обрыва расплывалось в реке. Покрывало было большим и я, вместе с братьями, удобно на нём загорала. Снова подул ветер, разнося по раскалённому пляжу прохладу реки. Сквозь щели шляпы до меня дошёл елё улавливаемый свежий запах мокрой хвои. «Дождик?» - посетила меня глупая мысль. – «Нет, точно не он...» - подумала я, но посмотреть всё-таки решила. Я приподнялась на локтях, вследствие чего широкополая шляпа слетела мне на грудь, и внимательно посмотрела на противоположенный берег. «Так вот откуда такой запах...» - догадалась я, с интересом следя за тем, как парни из того лагеря прыгают с обрыва, а брызги летят на мохнатые игольчатые ветки растущих вблизи елочек. Это зрелище вызывало у меня любопытство. Да и вдобавок к тому, что молодые люди прыгали в воду с такой высоты, они ещё и умудрялись сделать какой-нибудь заумный кувырок во время «полёта»... А один даже сумел сделать два, да ещё и сгруппироваться. Я села на покрывале, и, взяв пригоршню горячих крупинок золотистого песка, стала в открытую наблюдать за ныряльщиками. «Интересно, какая там глубина?» - подумала я, чувствуя, как мелкий речной песок проскальзывает между пальцами. – «Я там ни разу не купалась...». Вдруг покрывало рядом со мной зашуршало. Я, отвлекшись от созерцания купания парней, удивлённо обернулась назад. Итачи, сгибая ноги в коленях сел на подстилке и внимательно посмотрел на меня. Я сразу же подумала о том, что он догадался... Меня эта мысль всё еще никак не желала отпускать. - Не хочешь пойти покупаться? – вдруг задумчиво предложил парень. У меня отлегло от сердца. - Покупаться... – протянула я, успокоившись. – Ну, можно... - Тогда нужно растолкать Саске, - заключил брюнет, разминая пальцы рук и пихая в бок лежащего рядом брата с газеткой на глазах. Младший Учиха был крайне возмущён таким обращением. Через секунду из-под газеты донеслось недовольное бурчание. Итачи вздохнул, и пихнул брата ещё раз, только посильнее. Я, сидя и, наблюдая за всем этим, подумала, что Саске это ой как не понравится. Парень, раздражённый вторым толчком, грубо буркнул из-под газетки: - Ну чего тебе ещё? - Чего, чего, - произнёс Итачи, поднимаясь. – Купаться пойдёшь? – ответом было молчание. Потом послышался тяжёлый вздох и газетка съехала. - Пойду... А то я себе уже всё отлежал, - сказал Саске, медленно садясь. – Я вообще плавать больше люблю, чем загорать... - Вот и пошли. Сакура, - парень повернулся ко мне. – Ты плавать умеешь? - Я... Умею, - неуверенно ответила я. - Ага, верь ей больше... – сдал меня Учиха младший, вставая. – Ты бы видел, как она пыталась под водой плавать... - Саске! – возмущённо воскликнула я. – Вообще-то я и правда умею! - Чего? – ухмыльнулся он. – Тонуть? Да, ты можешь... - Да Саске! - Что?! - Ладно, сейчас мы это узнаем, - примирительно решил Итачи, протягивая мне руку. - Вот, вот, - буркнула я, скидывая шляпу и берясь за предложенную мне ладонь. 19 июня – 9.37 – река Линда Войти в воду для меня было настоящей пыткой. После тёплого покрывала снизу и жаркого, палящего солнца сверху в холодную речку... Брр! - Сакура, давай быстрее! – закричал мне Саске, уже по пояс стоящий в воде. Я боязливо сделала шаг. По телу пробежала неприятная дрожь, а на коже появились противные мурашки. - Сакура, пойдём! – закричал Итачи, стоящий рядом с братом. Я шагнула ещё раз и оказалась по коленки в воде. Как же мне было холодно! Просто ужасно холодно! Казалось, что ноги онемели. Икры, как я подумала, вообще льдом покрылись. Одно радовало - пальцами я уже совсем ничего не чувствовала. Линда была одной из тех рек, которым даже всех трёх месяцев, будь они до невозможности жаркими, не хватало для того, чтобы окончательно прогреться. Да что там окончательно... Она вообще никогда не прогревалась. Даже поверхность не была тёплой. Такое положение вещей определяло, во-первых, то, что течение реки было очень быстрым и в связи с этим огромные массы воды на одном месте не задерживались, а с приличной скоростью двигались дальше, а во-вторых, то, что начало Линда брала из настоящего родника. А вода из ключа всегда била студёная, ледяная-ледяная... Вот поэтому-то река всё лето была одной температуры. И у меня создавалось впечатление, что температура эта в минус, нежели в плюс... Подозрения мои подтверждались ещё собственными ощущениями, говорившими о том, что скоро я превращусь во что-то наподобие айсберга – громадной глыбы льда. - Сакура! – снова раздался призывающий крик Саске. – Ну чего ты встала то? - Знаешь что, - воскликнула я в ответ, не понимая, как он мог так быстро войти в холодную воду. – Вообще-то я не могу так сразу. - Чего не можешь? – не понял брюнет. - Зайти она не может, - просветил его Итачи. - Да? – с сомнением переспросил парень. – А что в этом такого? - Холодно мне заходить, тормоз! – ответила я за старшего Учиху. - Да не тормоз я! Так ты это... Просто нырни, да и всё. - Самый умный нашёлся... – проворчала я. – Я и так не могу. Погодите, сейчас медленно окунусь... - Итачи, - вдруг сказал Учиха младший с лицом хитрой лисицы, на которую вдруг снизошло озарение. – А давай Сакуре поможем, а? - Поможем... – задумчиво произнёс его брат, неспешно разворачиваясь и направляясь в мою сторону. – Ну что ж, давай... - Как это понимать? – недоверчиво спросила я. В моей душе зародились смутные подозрения насчёт того, какой каверзный способ эти двое изберут мне в помощь. - Так и понимай, - загадочно изрёк Саске, ровняясь с братом и тоже шагая ко мне. - Нет, так не пойдёт! А ну-ка быстро объясните! – потребовала я, настороженно глядя на приближающихся парней. - Итачи, давай объясним, что ли? - А давай, - оказавшись где-то в метрах 3-4 от меня, ухмыляясь, согласился старший Учиха. - Эй, вы чего собрались делать... – начала я, прежде чем получила крупной порцией ледяных брызг прямо по лицу. Это было для меня полной неожиданностью. Похоже, тормоз – это я, а не Саске... Как будто меня снегом осыпало... Реакция была запоздалой. Я, стоя с открытым ртом и зажмуренными глазами, взмахнула руками и хотела уже гневно наорать на моего обидчика, то бишь Саске... Но тут же услышала его смех и призывной возглас: - Итачи, давай ещё раз! – на удивление быстро до меня дошло то, что сейчас старший Учиха ещё раз собирается окатить меня ледяной волной. «Ни в коем случае!» - истерично сообразила я, чувствуя, как покрываются мурашками мокрые руки от чуть ощутимого ветерка, и, быстро открыв глаза, бросилась со всех ног в противоположенную течению сторону. - Итачи, лови её! – раздался сзади возмущённый возглас младшего из братьев. «Чёрт...» - течение было слишком сильным, а дно реки – илисто-песчаным и вязким, чтобы я могла удирать от маньяка, пытающегося облить меня водой, на полной скорости. Но я старалась, как могла! Я, преодолевая водное сопротивление и утягивающий песок под ногами, как сайгак, пыталась ускакать от, судя по шуму воды за спиной, приближающегося преследователя. «Чёрт, чёрт, чёрт!» - истерично думала я, совсем не замечая того, что уже давно мокрая, и то, что вокруг меня целый фонтан холодных и мерзких ненавистных брызг... Но кто бы мог подумать, что Итачи бегает так быстро... Он, также внезапно и неожиданно, как тогда, когда окатил меня водой, крепко обхватил сзади за талию и, приподняв, отчего я оторвалась от песчаного дна, повалил в речку... 19 июня – 9.48 – река Линда - Саске, прекращай! – незаметно улыбаясь, наиграно строго, сказала я. - Хахаха, да ладно тебе, - смеясь, отмахнулся Учиха-младший. – Но как ты убегала... Ахахахах, Сакура, ну это было вообще... - Побежишь тут... Так, прекращай, кому говорю! - Хахаха, я же не виноват, что ты так смешно бегаешь! И как только твои верёвочки не слетели... – после очередного его приступа смеха я не выдержала и со всей силы, сама улыбаясь, пихнула бедного парня в плечо, отчего он, сам того совсем не ожидая, покачнулся и рухнул в воду, окатив меня волной брызг. Я победно возликовала. Но брюнет тут же вынырнул и, ухмыляясь и отплёвываясь, смахивая прилипшие к глазам мокрые пряди чёрной чёлки, воскликнул: - Итачи, она меня снова обижает! А ну-ка, давай опять, окуни её как следует... – от такой наглости я пришла в негодование и, ещё сильнее, чем в первый раз пнула парня под водой... - Я уже набегался... Она вон как быстро удирает! Я её на силу поймал! – улыбаясь, сказал старший Учиха. – Зато у меня другая идея появилась... Я тут же отвлеклась от пинания Саске и, удивлённо повернувшись в его сторону, спросила: - Какая? - А вот такая... Только ты для начала скажи, нырять хорошо умеешь? – поинтересовался парень. - Конечно! – без сомнений заявила я. - Не верь ей! – не упустил шанса возразить Саске, у которого, похоже, в планах было вывести меня из себя. Я уже хотела снова повернуться к нему и хорошенько двинуть по наглой роже, но Итачи снова заговорил: - Значит, если чёткого мнения нет... Сейчас проверим. Пошлите вон туда, - он развернулся и указал в сторону обрыва. Я посмотрела туда же... Мы стояли на середине Линды. Здесь уровень воды был не очень высок и доходил мне примерно до середины бедра. Прохладная вода накатывала приятными, мелкими волнами, мягко ударяя по коже. Вокруг река была золотистого оттенка, с проглядывающими кое-где пятнами чуть темнее цвета дна и белыми яркими бликами на рябящей поверхности. Вообще, сидя на берегу и глядя на речку, я думала, что вода тёмно-синяя с примесью зелёного и коричневого. Но когда входишь в воду, цветовая палитра тут же меняется... Там, куда предлагал пойти Итачи, река, хоть и находилась на освещаемом солнцем месте, была гораздо темнее, чем вся остальная территория, даже если смотреть с берега... - А там не глубоко? – спросила я, уже забыв про Саске. - Откуда мне знать, - усмехнулся Итачи. – В детстве, конечно, я здесь купался, но уже не помню, какая там глубина... Так что, остаётся только одно – проверить на собственном опыте. - А может... Хотя да, другого способа нет. - И я о том же, - сказал Учиха-старший и зашагал вперёд. – Саске, идём. Я ещё с секунду с сомнением смотрела парню вслед. Как ни крути, а Саске отчасти был прав... Плаваю я с тем же успехом, что и топорик, брошенный в реку... 19 июня - 9.53 – река Линда Речная, пахнущая тиной и водорослями, вода плескалась на уровне моей шеи, приятным прибоем медленно относя меня по направлению течения. Я, изо всех сил сопротивляясь течению, повернулась и посмотрела на стоящего рядом Итачи. В отличие от меня уровень реки высокому брюнету был всего лишь по плечи... «Вот везёт же ему...». Вдруг справа от меня стали расходиться круги и через мгновенье из глубин речки вынырнула голова Саске. - Уух, ну там и клёво... – восторженно выдохнул он, рукой смахивая с лица прилипшую к глазам мокрую чёлку. - И чего там такого клевого? – поинтересовалась я, балансируя под водой на одной ноге. - Как чего, - удивился он. – Там водоросли такие... И коряги! - Действительно, - скептически произнесла я. – Всю жизнь мечтала на ветки с тиной посмотреть... - Ты ничего не понимаешь, - фыркнул он, приглаживая волосы назад. - Куда уж мне... Так я не поняла, мы зачем сюда пришли? - А я, кажется, догадываюсь... – протянул младший Учиха, глядя на брата. - Ну, так не томи! - Итачи, что мы будем делать с Сакурой? – ухмыляясь, насмешливо смотря на меня, произнёс Саске. - Так, опять вы мне ничего не говорите?! – воскликнула я, не дав Учихе-старшему что-либо сказать. – Ну ладно, ладно, - отмахнулся от меня парень. – Смотри... Мы тебя подкидывать будем. - Чего-чего? – не поняла я, в замешательстве глядя на брюнета. - Блин... – закатил глаза он. – Ну, подбрасывать... Так понятнее? - Стоп... Это что, получается... Я... - Именно. Ты садишься нам на плечи, а мы тебя бульк – и в речку! – в голосе парня я точно услышала восторг и предвкушение веселья от затеянной забавы. Вот только... Мне этим заниматься совсем не хотелось! А меня, в принципе, вообще не спросили... И я точно уж не собиралась участвовать в этом! Как бы они не уговаривали... 19 июня – 10.00 – река Линда - Ну, и чего мне делать? – подозрительно спросила я, чувствуя, что добром это не кончится. - Так я тебе объясняю... Итачи, а кто первый попробует? - Ты, - усмехнувшись, сказал Учиха-старший. – Подопытным будешь... - Ну и ладно, - бодро воскликнул Саске. – Сакура, лезь давай! – я недоверчиво посмотрела в его сторону. «Лезь... Легко сказать!» - подумала я, медленно подходя к парню. - Лезть...? – протянула я. - Именно, - заявил он, поворачиваясь ко мне спиной. – Давай, сейчас попробуем! - А может не надо? – с сомнением ответила я, глядя на подозрительно чернеющий впереди, как мне показалось, самый настоящий омут. - А почему бы и нет? – произнёс старший из братьев. – Ты же умеешь плавать, если что... – мурашки пробежали по моему телу. Последнюю фразу он сказал так, как будто давно понял, что моё умение в плаванье сродно умению камня. Но сдаваться мне не хотелось... Раз сказала, значит нужно выполнять, а точнее доказывать свои слова. Подумав, что ничего такого не случится, если попробую, я решительно подошла со спины к Учихе-младшему и, положив ему руки на плечи, спросила: - Что дальше? - Для начала не мешало бы встать с другой стороны, - насмешливо сказал он. - Блин, Саске... – воскликнула я, быстро обходя парня. – Раньше сказать не мог? - Так кто же знал, что ты вообще не в курсе, как нужно на человека залазить... - Ну, знаешь ли, - вставая к нему уже лицом и всё больше убеждаясь, что он планирует расшатать мои нервы до невозможного, произнесла я. – Никогда не приходилось этим заниматься... - Значит, пришло время заняться, - сказал парень, как только я обхватила его за шею. – А теперь я сложу руки, а ты ставь на них ногу. Только одну! - Как всё запутано... – проворчала я, стараясь найти ногой под водой замок из его скрепленных пальцев. - Неужели не поняла? – поразился Саске. - Да поняла, поняла... – отмахнулась я от него. – О, кажется нашла... – я легонько пнула под водой то, что посчитала руками парня. - Да, да, правильно всё, - подтвердил он. – Теперь ставь ногу... - Думаешь, я такая глупая, что с первого раза не пойму... – проворчала я. – И вообще... На нас смотрят. - Кто? Итачи? – удивлённо спросил брюнет. - Да нет же! С берега... Мы вообще глупо выглядим, если что... - Ааа, ты про это. Мне лично наплевать. И давай быстрее, интересно, что из этого выйдет, - отвечать я ему не стала. А с берега на нас действительно смотрели... «Зрители, блин...» - недовольно подумала я. На пляж, пока я пыталась спастись от Итачи, бегала от него по воде и периодически падала, сваливаемая им же, пришла компания садовской молодёжи. Ну, как сказать молодёжи... Ведь меня и братьев тоже старичками не назовёшь... Так что, можно считать, что садовская молодёжь делилась на две категории: в одну входили люди возраста моего и старше, а в другую совсем-совсем молоденькие, в районе 15-17... На пляж пришла только вторая категория, что меня абсолютно не радовало. Но ещё больше мне не понравилось то, что они быстренько разложившись, ровненько уселись в один ряд и стали с нескрываемым интересом, отпуская не доносимые до меня комментарии, обсуждать меня и Саске, а точнее исход того, что сейчас должно было произойти – моего, так называемого ныряния. «Вот не было бы их здесь...» - с досадой подумала я, аккуратно ставя ногу на руки Учихи-младшего. - Они всё ещё на нас смотрят, - констатировала я, смотря на Саске. Парень закатил глаза и, фыркнув, произнёс: - Забей. Давай, ставь вторую! - А ты точно уверен? - В чём? - Ну, например, в том, что не упадёшь? - Конечно! – самодовольно усмехнувшись, заявил он. «Ну, сам напросился...» - подумала я и решительно поставила вторую ступню на замок из пальцев у меня под ногой. - Ну? И что я говорил? Ничего же, жива осталась, - насмешливо сказал Саске. – Так, теперь слушай. Когда я досчитаю до 3, отталкиваешься и прыгаешь вперёд, поняла? – произнёс он, но... Но кто мог подумать, что течение, такое сильное и порывистое, подгоняемое ветерком, размоет песок настолько, что на дне окажется густой ковёр из подводной тины и скользких водорослей? - Раз, - начал медленно считать младший Учиха. – Два, - видимо, хотя зайти подальше, парень шагнул назад, как раз на те самые, совсем не вовремя обнажившиеся водоросли, и, прежде чем сказать три, пошатнулся с застывшим на лице изумлением, шагнул ещё раз, конечно же, поскользнулся, и, не успев даже что-нибудь воскликнуть, полетел навстречу воде, погружаясь в тёмную глубину и, соответственно, утаскивая меня за собой... Наши верные зрители на пляже затаили дыхание... А потом я точно услышала крики «Отстой!». 19 июня – 10.05 – река Линда Всё ещё крепко вцепившись в руку Итачи, я никак не могла отдышаться. Мокрые, липнущие ко всему, пряди волос лезли в глаза и в рот, доставляя совсем не приятные и мерзкие ощущения. - Сакура, прости... – начал Саске, но я его перебила: - Да ладно, - отмахнулась я, отплевываясь. - Дурак ты, Саске, - вздохнул Учиха-старший, с укоризной смотря на брата. - А чего дурак то? – воскликнул тот. – Я вообще и подумать не мог, что там водоросли будут! - А вот поэтому и дурак. - Я же извинился! - Я не говорю, что ты не извинялся, я говорю, что ты – дурак. - Но, Итачи! – я, более-менее отплевавшись, не желая отпускать руку старшего Учихи, потому что опасалась какой-нибудь новой неожиданности, примирительно сказала: - Да ладно вам, я же ни на кого не обижаюсь. Мы же друзья... Кстати, возможно вы не заметили, но... Они на нас снова смотрят. - Ну и что! Тебя это что, волнует? – воскликнул Саске, удивлённо смотря на меня. - Вообще то я не очень люблю, когда на меня кто-то в открытую пялится! – ответила я, краем глаза следя за оживлённой дискуссией между участниками «компашки». – И, знаешь ли, тебя это тоже должно было бы заинтересовать! - Чем это? – насторожился парень. - Ну... Ты, наверное, не слышал... Ты же меня уронил. И, между прочим, потом они долго-долго кричали что-то на типу «Отстой!»... И, кажется, это было адресовано никому другому, как тебе... – протянула я, незаметно улыбаясь. - Да? – Саске изумлённо посмотрел на кучку горячо обсуждающих нас подростков. – Ну и... Да и вообще, я тут ни при чём! Это всё водоросли! - А я ничего и не говорю, это они... - Так это про меня было... – кажется, до парня наконец дошло, то что его падение восторга не только у меня, но и у молодежи не вызвало. - Гады мелкие - вот кто они! – насупившись, буркнул Учиха-младший. - Не сомневаюсь в этом, - усмехнулся Итачи. – Но мы что, так и будем продолжать стоять? - Я больше никуда прыгать и залазать не буду! – предупредила я. После такого падения, которое просто повергло меня в сильнейший шок, у меня не осталось никакого желания пробовать нырнуть ещё раз. - Ну, думаю, в этот раз обойдёмся и без этого... – согласился старший Учиха, поглядывая на обиженного брата. - А тогда что же ещё остаётся? – удивлённо спросила я. - Просто поплавать, - пожал плечами он. – Саске, пойдёшь? - Да пойду, пойду... Куда я денусь... – угрюмо протянул тот, мрачно глядя на молодняк на пляже. В тот момент я ясно подумала о том, что Учиха-младший уже придумал коварный план мести и просто ждёт момент, чтобы привести его в действие... За всё это время я так и не отцепилась от руки Итачи и сейчас почувствовала, как он потянул меня вперёд. Быстро обернувшись, я увидела, что парень направляется как раз к тому месту, которое я окрестила омутом. - Итачи... – начала я. Брюнет, остановившись, обернулся и внимательно посмотрел на меня. Я хотела было продолжить, но почему-то передумала. Для меня было трудно сказать ему, что я не умею плавать... «Какой позор...» - разочарованно подумала я. - Сакура? – я тут же подняла на брюнета вопросительный, с примесью неуверенности и легкой надежды на то, что он передумает, взгляд. – Лучше не отпускай мою руку, - его слова стали для меня неожиданностью. Я изумленно подняла брови, склонив голову на бок и уже открывая рот, чтобы уточнить, что парень имел в виду, но тут меня осенило насчёт причины его слов... «Похоже, он догадался...» - запоздало пришла озаряющая мысль. «О, нет... Неужели я настолько плохо вру?!» - Пойдём, - незаметно улыбаясь моей реакции, произнёс Учиха-старший, медленно шагая в сторону тёмного, в котором, как мне показалось, я закончу свои дни, омута... 19 июня – 22.05 – дом №44 – спальня Сакуры, второй этаж Я никогда не вела дневники. Я просто не видела в этом смысла. А зря... Сейчас он, наверное, не помешал бы... Хотя нет, это было бы глупо. Никогда не видела в этом необходимости, и сейчас мнения своего не поменяю... В голову мою лезли какие-то непонятные, бесполезные и ужасно банальные мысли. Размышления об участке, доме, краске, станции, шляпе, чае, яблоках, карандашах, новых шлёпанцах, ключе на крючке, колодце и погребе крутились в мозгу, заменяя дневной фоновой шум. Я подумала, что именно эти помыслы не дают мне заснуть. Да, именно эти, и никакие больше. Хотя... Я прекрасно знала, что точно является преградой для того, чтобы я после такого насыщенного и яркого, полного потрясений, похода на речку, провалилась в мир сновидений. Ведь кроме глупых и ненужных остатков дня в голову крепко въелись совсем не то что бы неприятные, а скорее всего нежелательные, или даже приводящие в замешательство крайней степени, предположения насчёт... Насчёт Итачи. Да какие там предположения... Я прекрасно, хоть и немного расплывчато, осознавала, что... Нет, не хочу это признавать! Но приходится... Как бы я там не брыкалась и не отмахивалась, Учиха-старший занимал почти всё моё сознание, кроме одной, отведённой под бестолковые мысли, части. И меня это не то что бы ни радовало... Я просто считала, что вряд ли смогу подойти к нему первой. А раз не смогу, то и не стоит заострять на этой детали внимания – вот как я решила. Но... Но это не освобождало меня. Не то что бы я мучилась или страдала по несчастной любви, нет, всё было иначе. Просто ощущалось какое-то сожаление и огорчение насчёт того, что ничего, как мне казалось, не получится. И ещё была небольшая часть страха – а вдруг он догадается, что тогда? Я бы очень не хотела, что бы он догадался. И ещё... Мне нравилось проводить с ним время. Он разговаривал то вроде и по-обычному, но с другой стороны и как-то по-особенному... Да, сосед мой был очень сильно похож на своего брата, да и я не отрицала его заметную красоту, но он никогда не вызывал у меня таких чувств... Ни когда мы были ещё совсем молоды, ни сейчас, когда уже стали взрослыми и самостоятельными... «Нет, уснуть мне сегодня точно не удастся», - заключила я и села на кровати. Ничего странного в том, что не валюсь с ног после произошедшего сегодня, я не видела. Я повернулась и, включив светильник над кроватью, подтянула к себе подушку, обхватила её руками и крепко-крепко прижала к себе. «Вот на месте подушки был...» - подумала я, но тут же оборвала эту мысль. Не хочу признаваться! Даже себе! Хотя... Наплевать, всё равно уже обратной дороги нет. Я просто-напросто влюбилась... Ну, ничего в нём такого сверх привлекательного не было, а влюбилась... Я положила на подушку подбородок и ещё сильнеё прижала её к себе. «Интересно, а что он сейчас делает?» - подумала я. – «Наверное, спит... После речки любой сразу заснёт, только я – яркая индивидуальность, не сплю... И всё-таки он прекрасно знал, что я не умею плавать. С самого начала знал...» - наверное, бедная подушка превратилась бы в кашу, если бы я не отвлеклась от её тисканья. Я услышала, как в нижнюю дверь постучали... Сердце ушло в пятки. «О боже...» - подумала я, чувствуя, как паника нарастает. Из всех моих страхов боязнь воров была наиболее сильной. Я просто сразу теряла всякую связь со здравым смыслом. Это в многочисленный раз доказывалось тем, что сейчас я абсолютно не подумала о том, что воры никогда не стучатся. Они, как правило, дверь обычно взламывают и, что характерно, без лишнего шума, стараясь не производить никаких звуков вообще. Я медленно покосилась в сторону лестницы на первый этаж. Смятение овладело мной, а на лестнице, как назло, было ужасно темно. «О господи...» - истерично подумала я. – «Посмотреть... Посмотреть и позвонить в милицию!» - логики в моих рассуждениях не стало совсем, и, направляемая исключительно испугом крайней степени, я тихонько свесила ноги с кровати. «О господи, только бы они не проникли в дом...» - подушку в моих, уже начинающих трястись, руках никто не отменял, поэтому, сжав сей предмет сильнее, я, стараясь производить как можно меньше шума, встала на ноги и, проклиная про себя ненадёжный замок, постепенно двинулась в направлении балкончика. Балкончик находился не с той стороны, что дверь, а с той, что веранда. «Но на веранде ведь ещё более хлипкий замок...» - ужаснулась я. – «Надо быстрее... Узнать, сколько их всего, и бегом звонить в милицию!» - с такими мыслями я, одним пальцем толкнув дверь и услышав протяжный скрип, осторожно, на носочках, шагнула на балкон. Голыми ступнями чувствовалась каждая задоринка холодно деревянного пола. Я сделала ещё один шаг, и, не отпуская подушку, тихонько, перекинувшись через перила, выглянула в сад. - Сакура? – от неожиданности я вздрогнула и быстро отскочила от заборчика. «О господи, они ещё и знают моё...» - в панике подумала я, но тут же в ступоре застыла. – «Это же...» - наконец-то до меня дошло, что голос поразительно знаком мне, и то, что говоривший никак не может оказаться вором... - Итачи? – удивлённо, шёпотом переспросила я, вновь осторожно высовываясь вниз. - Ты чего ещё не спишь? – спросил брюнет, делая несколько шагов назад, чтобы я видела его. - Ну... – я судорожно выдохнула и крепче сжала подушку. Он стоял под балконом и выжидающе смотрел на меня, небрежно засунув руки в карманы шорт. – Просто... Не спиться как то, - наконец произнесла я, мысленно благодаря бога за то, что ночью темно. Будь сейчас солнце, Итачи бы сразу обо всём догадался... Меня пробирала мелкая дрожь, а несчастная подушка уже была затискана до невозможности. Сам факт того, что Учиха-старший по каким-то неизвестным мне причинам стоял вот здесь, передо мной, приводил меня в непонятное состояние тихой радости... - Ну, не важно, - сказал он, не заметно улыбнувшись. – Не хочешь сходить... Прогуляться? Тем более ты всё равно не спишь... – его слова стали для меня полной неожиданностью. - Прогуляться? – в ступоре переспросила я, чувствуя, как радость медленно перетекает в такой же тихий, но ясно ощутимый восторг... 19 июня – 22.13 – дом №44 – крыльцо Я совсем не хотела спать. Весь сон как рукой сняло... Я и подумать не могла, что сегодня закончится для меня именно таким поворотом событий... Хотя, стоит заметить, приятным поворотом событий. Эмоции переполняли меня. Это была слишком гремучая смесь, чтобы как то объяснить её... Но через все перемешанные чувства чётче ощущалось тихое ликование. Это лишь подтвердило мои догадки. Влюбилась. Всё-таки влюбилась... Я быстро выскочила на крыльцо и, второпях всунув ключи в замочною скважину, закрыла входную дверь. Раздался парный щелчок. Я облегчённо выдохнула и, резко развернувшись, столкнулась нос к носу с Итачи. - Зачем же так торопиться? – изумлённо заметил он, слегка покачнувшись. Я подумала, что моё спасение заключилось в том, что я не никогда не краснею. Если бы покраснела... То он бы сразу обо всём догадался. - Я просто... – немного сбивчиво сказала я. Повисло молчание. Я поняла, что не найдусь, что ему ответить... - Просто, так просто, - брюнет невидимо ухмыльнулся, заметив мою реакцию. – Пошли? - Пошли, - я облегчённо подумала, что хорошо то, что он забыл про свой вопрос... Сегодня ночь не была жаркой. Не было раскалённого воздуха и мелкой пыли, постоянно поднимающейся от нагретой земли. Всё было как-то немного иначе... Воздух, влажный и тяжёлый, казался более материальным. Волшебные запахи витали вокруг. На центральной клумбе перед входом россыпью распустились мелкие фиолетовые цветочки вечерницы и маттиолы. Свежие ароматы этих растений окружали меня всюду, ободряли, прогоняя сон насовсем. Казалось, они неотступно следовали за мной... Когда тихо скрипнула калитка, и мы шагнули на линию, подул незаметный ласковый ветерок, обдавая прохладой и принося неведомо откуда еле ощутимые холодные капли... На улице было темнее обычного. Свет, как луны, так и звёзд заслоняли плотные, чёрные на тёмно-синем фоне ночного неба, тучи. Дождя не было, но влажность, ощущаемая даже кожей, предвещала сильную, насыщенную, летнюю грозу. Я не решалась заговорить первой... Даже молча мне было хорошо с ним... Постепенно глаза привыкли к темноте. Я украдкой взглянула на Итачи... Он шёл медленно, всё так же небрежно держа руки в карманах и слегка вскинув подбородок, вдыхая предгрозовую атмосферу... «Почему он решил позвать меня?» - размышляла я, идя рядом с Учихой-старшим. – «И так поздно...». Нет, спать я совсем не хотела... Просто мне показалось очень странным то, что вчера, когда я, руководствуясь собственным любопытством, выглянула с балкончика на улицу, света в доме №45 не было, что могло означать только одно – братья уже крепко спали. А сейчас... Хотя, если подумать... Разница во времени между разом прошлым и нынешним была довольно большой, поэтому вполне возможно, что Итачи ещё не устал... «Что-то не сходится» - заключила я, внимательно глядя брюнету в подбородок, так как он был выше меня... Притом намного. «Может, спросить?» - закралась в моё сознание рискованная мысль. – «Как то не культурно получится... Но как тогда? Не мог же он просто так меня позвать... Может, ему от меня что-нибудь нужно?» - размышляла я, на автомате шагая вперёд. Мысли свои мне так и не удалось привести в порядок – они всё так же беспорядочно роились в голове, мешая сосредоточиться на причине приглашения на ночную прогулку со стороны брата моего соседа. «А что, если...» - Сакура? – вдруг, совсем неожиданно тихо позвал он, всё так же смотря вверх, на небо. Я удивлённо отвлеклась от своих бесплодных рассуждений и внимательно посмотрела на парня. – Что ты думаешь о Саске? – этот вопрос просто поставил меня в тупик. Я никогда не заостряда внимание на этой детали... - Ну... – протянула я, совсем не зная, что ему ответить. – Ну... Он хороший, да... И потом, мы... - Что вы? – спокойно произнёс Итачи, не отрываясь от созерцания небосвода. - Мы... – я задумалась. Сбивчивые мысли мешали мне чётко сформулировать ответ. – Ну, наверное, мы... Я не знаю, как сказать. И вроде бы с детства то не дружим, но и не недавно познакомились... - Понятно, - сказал парень. Я тут же подумала, что он в который раз избавляет меня от тяжёлой умственной нагрузки и неловкого положения, когда не знаешь, что ещё добавить. Снова воцарилось молчание... Но разговор был начат, и мне казалось, что он, в тайне ухмыляясь, ждёт продолжение беседы... С моей стороны. Я прищурилась и вгляделась в тёмную даль. Различить что либо было трудно, даже, скорее невозможно. Я не знала, что спросить у своего спутника. Тоже спросить про Саске? Но это будет глупо, Саске же его брат... «Кстати, чего это он спросил у меня про Саске? Именно про Саске, и не про что другое?» - пришла запоздалая мысль. «Надо поинтересоваться... Ведь он сам меня позвал!» - решила я. - Итачи? - М? – раздалось рядом со мной. - А... А почему ты спросил про Саске? – рискнула я, уже ругая себя за то, что ляпнула не подумав. Сначала ответа не последовало. «Вот зачем спросила...» - мысленно казнила я себя. Но вдруг, совсем неожиданно, он ответил: - Если честно, то не знаю, - его слова меня удивили. «Зачем же тогда спрашивать?» - подумала я, но решила, что докапываться не стоит. - Сакура? - Да? - Давай о чём-нибудь побеседуем? – наверное, это уже был сотый раз, когда я облегчённо выдохнула и мысленно поблагодарила его за то, что он всегда вовремя приходит мне на помощь. 19 июня – 23.24 – сады Сколько километров мы прошли, я не знала. Да и Итачи, наверное, тоже. Мы уже доходили до конца первой линии, разворачивались, шли обратно, доходили до другого конца первой линии, там поворачивали на вторую, несколько раз, туда и обратно, пересекали главную дорогу, ещё доходили до местного озера, по сути, являвшимся обыкновенным болотом, поворачивали на третью линию, доходили до её конца, снова разворачивались... И так по замкнутому кругу. Шли мы медленно, никуда не торопясь. Шли и просто разговаривали... Буквально ни о чём. Сначала наша беседа снова коснулась Саске, только на этот раз Итачи капнул глубже... Он, мягко говоря, поинтересовался, есть ли что-то, как Итачи выразился «романтически-нежное» между мной и его братом... Сначала, конечно, я была немного ошарашена, а потом рассмеялась – уж больно смешно было слышать это от старшего Учихи... Благополучно закончив с темой о Саске моим заявлением, что он мне только давний-давний друг, мы разговорились о вкусах в еде. Оказалось, Итачи любит шашлыки. Я тоже люблю шашлыки. Тот факт, что он, как и я любит шашлыки, привёл меня в ещё больший восторг, чем раньше. Позже беседа наша перетекла в другое русло – тема коснулась сегодняшнего похода на речку. Я старалась смеяться как можно тише, чтобы не разбудить соседей. Лица Итачи разглядеть было просто невозможно – слишком тёмно стало на улице, но я была уверена – рассказывая, как я с визгом бегала от него по речке, Учиха-старший сам ухмылялся... А потом я вспомнила, как Саске называет мой купальник... Это хватило для того, чтобы и я, и он весело рассмеялись... Вот так и прошла большая часть времени... Но потом всё веселья как то растворилось. Но в этом и не было ничего плохого – разговор наш просто успокоился, голоса стали тише, а речь медленнее. Мы шли, наверное, по второй линии, когда Итачи спросил, не холодно ли мне. Я, конечно же, ответила, что ни в коем случае, но... Но с того момента, как мы покинули пределы моего участка, прошло время и на улице разыгрался сильный, некогда бывший нежным и ласковым, ветер. Высоко над головой он слегка наклонял чёрные верхушки могучих елей и яростно трепал легкие кроны берёз. Шелест листьев смешивался со стрекотанием кузнечиков и завыванием ветра, вливаясь в общий шум ночи... Под тонкими подошвами обычных шлёпок почувствовался крупный гравий... Это могло значить только одно – мы снова вышли на центральную дорогу. Я поежилась и обхватила плечи руками. Всё-таки надо было признаться в том, что на улице было слишком холодно для майки без рукавов и джинсовых шорт. - Сакура? – раздалось рядом. Я повернулась в его сторону и, стараясь скрыть дрожь в голосе и постукивание зубов, произнесла: - Д-да? – конечно же, утаить то, что замёрзла мне не удалось. Итачи тут же заметил это. - Холодно на улице, не так ли? – с иронией поинтересовался брюнет. Хоть и лица его мне не было видно, я просто была уверена в том, что спросил он это просто так. - Есть немного... - Куда уж там, - казалось, в голосе парня проскользнула усмешка. - Нет, мне правда не очень холодно, - я старалась разогреться силой мысли, как могла. «Раз сказала первый раз, что не замёрзла, значит выдавать себя уже нельзя», - решительно подумала я. - Да неужели? – наигранно удивился он. - Правда, - стараясь не стучать, пробормотала я. - А врать то не хорошо, - над ухом послышался шорох. – Ты ведь замёрзла, - я готова была поспорить, что он улыбаётся. - Я же вижу, - тут я почувствовала, как на плечи опустилась лёгкая ткань. – Так-то лучше, - довольно произнёс Учиха-старший. - Спасибо, - улыбнувшись и опустив глаза, поблагодарила я. Он ничего не ответил... Но вдруг я почувствовала, как поверх лёгкой стёганой ветровки легла ощутимая рука старшего Учихи. По телу пробежала дрожь, взбудораживая кровь и заставляя кончики волос электризоваться. Это было очень похоже на сказочное исполнение желаний... «Он сам положил руку», - промелькнуло у меня в голове. Господи, как же хорошо, что я никогда не краснею... Видимо, Итачи принял мою нервную реакцию за то, что я совсем окоченела и, не медля, спросил: - Что, даже и так холодно? - Нет, совсем нет, - поспешно ответила я, чувствуя, как рассудок затуманивается тихим восторгом и радостью. - Ну, видно же, - утвердил он. Я хотела сказать, что на улице очень темно, и что увидеть что-либо просто невозможно, но не смогла... Слова так и растворились сами собой – парень осторожно, ненавязчиво приобнял меня чуть крепче и аккуратно прижал к себе. Я почувствовала прилив тепла. То ли от бока Итачи, к которому я сама осторожно и, как мне показалось, незаметно, прильнула, то ли от еле ощутимого возбуждения, настойчиво тукающего в уголке сознания... 19 июня – 23.38 – сады - Смотри, - тихо, наклонившись к моему уху, произнёс Итачи. Я удивлённо подняла брови и обернулась. Около колодца, выстроенного рядом с дряхлой и покосившейся, потрепанной временем и разнообразными природными катаклизмами, сторожкой, слабо мерцал золотистый ореол... - Огонь? – ещё больше изумившись, спросила я, ни к кому конкретно не обращаясь. И точно – я была права. Вглядевшись чуть пристальней, я увидела, что за колодцем бы разведён небольшой костерок. Оранжевый свет, отбрасываемый маленькими язычками пламени, то и дело вырывавшимися вверх и растворявшимися в темноте ночи, плясал на неровных, кое-где облупленных и поросших мхом камнях, из которых и был сложен большой колодец. – Но... Но откуда он там? – непонимающе воскликнула я. - А ты присмотрись... Или тебе не видно? – Итачи, не торопясь идущий вперёд остановился и сделал пару шагов назад. Вот теперь мне, наконец, удалось разглядеть всю картину полностью... - Настоящая гулянка, - усмехнулся Учиха-старший, как и я наблюдавший за «тусовкой» садовской молодежи. - А то, - улыбнувшись, согласилась я. – Всё по-взрослому... Вот откуда, по мнению многих, в колодце может взяться вода? Конечно, только посредством подземных источников. И наш колодец исключением не был. Вода в нём являлась за счёт большого бурного родника, ключом бившего здесь с давних времён. А чтобы родник не засорялся всяким как мелким, так и крупным мусором или отходами, которые ленивые садоводы не смогли донести до мусорного контейнера, наш сторож, во всю борющийся за чистую экологию и здоровый образ жизни, сколотил нечто, формами и размерами напоминающее колесо от средневековой телеги. Потом он, правда, немного переделал сиё изобретение, и получилось уже что-то более приемлемое... Круг из досок с двумя поперечными балками. Сторож, специально пришедший на собрание садоводов, на коем в жизни не бывал, объявил, что начиная с этого дня колодец будет закрываться после каждого использования, дабы совсем не засорился и не превратился в свалку. Жители в бешеный восторг от такой идеи не пришли, но, посовещавшись, всё-таки решили, что сторож прав и стоит начать предпринимать меры по защите чуть ли не единственного источника питьевой воды на всё огромное содружество... Но, как выяснилось позже, идея была поистине хорошей. Она пришлась по душе не только самим огородникам, но и той самой молодёжи. Для дачников это нечто смахивающее на круг служило отличной защитой такого дорогого колодца, а для подрастающего поколения удобным, а главное крепким, одновременно и стулом, и столом. На нём они сидели, пили лимонад, хотя я подозревала, что под «Дюшесом» маскировалось пиво, ели дешёвые чипсы, купленные в киоске, стоящем рядом, и даже играли в карты. - А не те ли это самые... – задумчиво протянула я, наблюдая за компанией 15-16-летней зелени. - Которые были на речке, – закончил за меня Итачи. - Точно! – я заметила высокого худощавого парня, который тогда, на пляже являлся одним из самых оживлённых участников дискуссии. – Нда... Надеюсь, они нас не узнали. - Да нас и не видно. - Это хорошо... А то мне и на речке хватило, - фыркнула я, разворачиваясь. - А что это ты так? По-моему, довольно милые ребята, - с иронией заметил Учиха-старший, шагая вперёд. - А, по-моему, нет. Не люблю, когда на меня кто-то смотрит... - Совсем? - Совсем, - решительно сказала я. – И мало того, что смотрит, так ещё и кричит «отстой»... - Так они же не тебе кричали, - Итачи ухмыльнулся. – А Саске. - Я помню. Но уронил то он меня! Значит и мне тоже. - Что-то во второй раз они тебе такого не кричали... – он рассмеялся. – Да и мне тоже. 20 июня – 10.12 - дом №44 – спальня Сакуры, второй этаж Я запустила руку в спутавшиеся волосы и уткнулась лицом подушку. Ну, за что опять? За что? А газонокосилка тем временем продолжала мерзко визжать... «Чёрт!». Я натянула одеяло на голову и заткнула пальцами уши. «Ненавижу эту мерзкую штуковину!». Противные, режущие слух звуки, чем-то сродные рёву и верещанию, разорвали недавно царившую в комнате тишину в пух и прах. Даже достаточно плотное ватное одеяло не могло сдержать эти вопли. Больше я вынести просто не смогла. Резко поднявшись и рывком скинув с себя одеяло, я села на кровати и устремила полный ненависти взгляд в сторону балкончика. «Ну, держись... Саске», - подумала я и решительно спрыгнув с высокой с кровати, направилась на столько много перенёсший балкон. Сон как рукой сняло. Да и как тут можно было хотеть спать, если эта чёртова машина уже 10 минут мерзко и громко верещала, притом ни разу не замолкая?! Я, открыв задвижку, шагнула на балкончик. Ну, как я и думала... - САСКЕ! – косилка смолкла. Видимо, я немного перестаралась, что смогла перекричать этот адский визг... Брюнет поднял на лоб защитные очки и удивлённо посмотрел в мою сторону: - Сакура? Доброе утро... А ты чего так рано встала? - Рано?! – закипая, осведомилась я, глядя на него с ясной жаждой убийства. – А ты никогда не думал, в голову тебе мысль никогда не приходила, что в такой обстановке заснуть просто нереально?! - В какой? – он, в недоуменнее изогнув бровь, непонимающе уставился на меня. - Саске, - выделяя каждое слово, загробным голосом произнесла я. – Саске, ты понимаешь, что ты только что, вот только что, обеспечил себе мучительную и болезненную смерть? - Сакура, я... - Я прекрасно знаю, что ты не понимаешь, о чём я говорю, но Саске... КАКОГО ТЫ С УТРА ПОРАНЬШЕ ВКЛЮЧИЛ ЭТУ... – я запнулась, не найдя достойного названия косилке. - Ты про это что ли? – парень качнул висевшей на ремне косилкой. - Саске... – сквозь зубы выдавила я. – Я тебе честно говорю: сейчас не сдержусь и... - Так ты же обычно рано встаёшь, вот я и подумал, что раз все уже на участках то и ты тоже не спишь, - развёл он руками, оправдывая себя. - Как видишь, оказывается, я всё-таки спала. И, может быть, проспала бы ещё дольше, если бы не твоя тяга к земельным работам... - Кстати, это опять не я! – заявил Учиха-младший. – Так что это не на меня сейчас орать надо. - Ты что думаешь, я совсем умалишённая? Или слепая? То есть ты, стоя сейчас посреди кучи скошенной тобой травы, с этим чудовищем, то бишь косилкой, в руках утверждаешь, что это всё не ты? - Конечно не я! Это всё Итачи! – воскликнул Саске, указывая пальцем на свой дом. - Да что ты говоришь? Что-то его не видно! - Ну и что, что не видно. Он как всегда всё это затеял, а мне выполнять велел! - И когда же это он тебе велел? – осведомилась я, желая разоблачить Саске, а потом как следует на него наорать. - Когда, когда... Вчера! – заявил парень, старательно избегая моего прямого взгляда. - Время. - Думаешь, я засекал?! – возмущённо воскликнул он, смотря куда угодно, но только не на меня. - Значит врёшь! - Да не вру я! – возмутился младший Учиха. – Примерно... – он задумчиво огляделся. «Ага, прикидывает, как бы меня вокруг пальца обвести», - заключила я, внимательно следя за умственным трудом соседа. – Ну, поздно короче, когда мы спать уже ложились. - Конкретнее, - железным тоном отрезала я. - Да Сакура! - Во сколько? - Хорошо! Во сколько, так во сколько, - фыркнул парень. – Полдвенадцатого. Устраивает? - Полдвенадцатого, - протянула я, растянувшись в улыбке. – А теперь, Саске, признай, что ты наврал. - Да Сакура! Это не честно! – воскликнул он, возмущенно разводя руками. - Ещё как честно. К твоему сведению, Итачи в это время не было дома! – победоносно заявила я, перекидываясь через перила. Саске открыл рот от изумление. «Прямо в яблочко!» - восторженно подумала я, ликуя. - А... А... Но Сакура... А ты то откуда знаешь? – наконец выдавил он. - То есть всё-таки правда? - Ну... Нет, и... Или... – запинаясь, ища выход из сложившегося положения не в его сторону, пробормотал Саске. - Что или? - Ну ладно! Хорошо... Не было его дома, - угрюмо сдался парень. – Но как ты догадалась? – а вот теперь пришла моя очередь истерично искать выход. Когда я твёрдо решила его раскусить, я как-то не подумала о том, что мой сосед не знает, куда вчера ходил Итачи и о том, что мне придётся ему об этом рассказать. «Чёрт...». Ну не могла же я ему и вправду сказать, что вчера Итачи, мягко говоря, позвал меня на что-то очень похожее на свидание. А точнее на прогулку в 12 часов ночи, о которой никто не знает... И которую я вряд ли забуду. От нахлынувших мыслей по телу пробежала дрожь. Вся моя логика заключалась в том, что если Саске узнает о нашем свидании, он пойдёт к Итачи и начнёт лесть к нему с расспросами, потом, после того как Итачи его развернёт, пойдёт ко мне, начнёт подкалывать, я засмущаюсь и Итачи обо всём догадается... - Саске, - начала я. - Ну ладно, ладно, извини! – закатив глаза, нехотя произнёс он. Было похоже, что он забыл о своём вопросе... Но это лишь было похоже, а я должна была быть уверенной наверняка. - Саске, а ты завтракал? – как можно более буднично поинтересовалась я. Парня такая резкая и неожиданная смена моего настроения повергла в замешательство крайней степени. - Так ты не злишься? - Нет, не злюсь, - кивнула я в ответ. – Ну, так завтракал? - И даже не обижаешься? – он подозрительно прищурился и из-под лобья взглянул на меня. - Нет, так ты мне... - Точно? - Саске! – мои нервы не выдержали. – Не играй с огнём! Сказала нет, значит нет! И ответь мне наконец, ты завтракал или нет?! - Да нет! Но больно странно ты себя ведёшь... – закончить я ему не дала: - Значит, приходи ко мне! – я, чувствуя, что скоро на него заору, развернулась и, перед тем как скрыться добавила. – Я просто добрая, а не странно себя веду! 20 июня – 10.30 – дом №44 – веранда. - Ну ты и сказала, - усмехнувшись, произнёс Учиха-младший. - А что, по-твоему, не так? – наливая ему кофе, тоном, не терпящим возражений, поинтересовалась я. - Да нет, нет, всё правильно, - ухмыляясь, ответил парень. - Вот так-то лучше... – поставив кофейник на подставку для горячего и опускаясь на диванчик рядом с соседом, сказала я. Чего себе вздумал – заявил, что я не добрая... «Вообще распустился», - подумала я, не заметно улыбнувшись. Было приятно вот так просто сидеть на уютной веранде, рядом с Саске, и, наслаждаясь горячим кофе, любоваться благоухающим и цветущим садом, но... Но чего-то всё-таки не хватало. А точнее кого-то. Я взяла со стола белую фарфоровую чашечку и, поднеся её к губам, немного отхлебнула. День обещал быть жарким... Даже слишком. Время ещё только начинало приближаться к полудню, а солнце уже нещадно палило, незаметно сжигая листья несчастных растений, в изобилии кустящихся на моем участке. На голубом, режущем своей яркостью глаза, небе не было ни единого, хотя бы самого маленького, облачка. А ведь вчера казалось, что будет огромная-преогромная, страшная гроза, которая будет бушевать не меньше суток... Но небо не расщедрилось даже на маленький дождичек. Разогретые, тягучие массы воздуха стояли на месте, никуда не двигаясь. Сладкое благоуханье цветущих розовых кустов, которые я специально высадила прямо перед верандой, смешивалось с пряным, горьковатым ароматом только что заваренного, свежего кофе. Ничем недвижные, кудрявые берёзы зелёнели на фоне ярко-голубого неба, поглощая шум близкой дороги... Я не удержалась и, повернувшись, глянула на соседский дом. «Где же Итачи?» - с какой-то толикой надежды подумала я, пробегая глазами по всему участку в поисках старшего Учихи. Но, увы, там его не было... Везде было пусто, как никогда. И от этого моё желание его увидеть только усилилось... Признаться честно, мне его ощутимо не хватало. «Может, спросить?» - как всегда рискованно подумала я, искоса взглянув на Саске. «А может, не стоит?». Но желание разузнать, где же брат моего соседа, пересилило, и я всё-таки решилась. - Саске, - неторопливо, стараясь казаться спокойной и невозмутимой, начала я. Брюнет, удивлённо подняв брови, поспешно оторвался от поглощения вафель и, с набитым ртом, спросил: - Шаво? - Я хотела спросить... Только сначала прожуй! – он послушно прожевал и выжидающе на меня уставился: - Ну? - А чего ты с собой Итачи не позвал? Я думала, вы вместе придёте, вон сколько всего выложила, - я небрежно указала на тарелки, заваленные печеньем и конфетами. Саске проследил за моим жестом. Лицо его помрачнело: - А я-то думал, это всё мне... - Но теперь-то можешь всё съесть. А где Итачи? - А, ну тогда ладно... Итачи то? Так он с самого утра в посёлок пошёл! Ещё сначала меня хотел заставить, но я отказался. Ещё чего, буду я ему тут на станцию туда обратно бегать. И так вон, сколько всего за него сделал... И свет ему повесь, и окна ему покрась, и ковёр ему выбей... – дальше я его уже не слушала. «В посёлок...» - с досадой подумала я, отхлёбывая кофе. А я то надеялась, что скоро его увижу... 20 июня – 15.30 – дом №44 – внутренняя веранда. Ветер с безумием нападал на деревья и, растрепав их кудрявые верхушки, с яростью сгибал к земле. Вдруг небеса слепящим пятном озарила яркая молния, на секунду выбелив всё вокруг. Но тут же темнота свинцовых туч снова сомкнулась над землёй. По небу прокатились грозные раскаты грома и, эхом отдаваясь далеко за пределы участка, сгинули где-то в глубине помрачневших садов. Тяжёлые капли дождя, срываясь с тёмного неба, безжалостно молотили по крыше веранды. Вдруг резко громыхнуло. Как будто тяжёлые бетонные плиты с грохотом разламываются пополам... Я вздрогнула и вжалась в спинку дивана. Это была не просто гроза. Это была самая страшная гроза в моей жизни! Ну, по крайней мере, мне так казалось... «Наверное, стоит пойти в дом...» - подумала я, зажмуриваясь от нового раската грома. С крыши, словно водопад, сплошной завесой стекала дождевая вода. Рядом со мной, на диване в беспорядке валялись всякие спасённые мелочи, которые сильный ветер раскидал по внешней веранде. Нет, я ни за что не встану с этого дивана! Я, не открывая глаз, нащупала уголок валяющегося на полу пледа и, поджав под себя ноги, рывком накинула его на себя. «О господи...» - с ноткой паники подумала я, ложась на бок и прижимая к себе подушку. «Терпеть не могу грозу». Стекло в двери задребезжало сильнее. «Не дай бог его выбьет ветром! Я же потом не соберу осколки...». Стекло задребезжало ещё сильнее. Я подумала, что в него что-то ударилось. «Ну вот, сейчас точно разобьётся». Звук, уже довольно долго издаваем стеклом чем-то напомнил мне стук... Я рискнула открыть один глаз и... тут же резко села. За дверью, на внешней веранде стоял Итачи и настойчиво стучал костяшками пальцев по стеклу. Я, удивлённо открыв рот, уставилась на старшего Учиху. «Что он здесь делает?». Тут до меня дошло, что там, где стоит парень, мокро и сыро. «Чёрт!» - подумала я, поспешно вскакивая и, спотыкаясь, побежала открывать дверь. Быстро отодвинув щеколду, я распахнула дверь, впуская Итачи внутрь. Ветер тут же ворвался в теплую веранду, неся с собой множество холодных капель. - Закрывай быстрее. Там не больно-то жарко, - посоветовал парень, заходя внутрь. Я, опомнившись, быстро захлопнула дверь и повернулась к нему. С чёрных слипшихся прядей волос срывались капли воды. Точно такие же стекали по открытым рукам. Серая футболка была насквозь мокрая и облепила его поджарое тело. С шортами творилось тоже самое. Учиха-старший стоял и, смотря на меня, улыбался. - Итачи... – заторможено произнесла я. - Что? - Как ты там оказался? – я указала рукой на веранду. - Как, как... Ногами, - брюнет ухмыльнулся. - А... А почему ты не дома? Там Саске, я дала ему печенья и... - Сакура? – вдруг произнёс он, внимательно на меня глядя. - Что? - Я не хочу печенья. Да и если б хотел... Его бы всё равно там не оказалось. - Это точно... – кивнула я. – Саске и печенье слишком плохо ладят, для того, чтобы у печенья остался хоть какой-то шанс на выживание... Я как то об этом не подумала. - Ну и что. И если ты так хочешь знать, как я оказался на твоей веранде, - он снова ухмыльнулся. – Я туда пришёл. - Так, это я уже поняла, - я подошла к нему ближе и окинула оценивающим взглядом. – Зачем ты это сделал? - А что в этом такого противозаконного? – с иронией произнёс парень, следя за тем, как я обхожу его кругом. - Противозаконного абсолютно ничего, - закончив свой осмотр, я снова остановилась перед ним и вынесла вердикт. – Только вот ты весь промок. - Да? - Да, - склонив голову на бок, утвердила я. – Притом очень-очень сильно. - Хм... – задумчиво протянул он. – А у тебя Саске случайно ни разу не ночевал? – я уставилась на него широко распахнутыми от удивления глазами. Брюнет, заметив мою реакцию, незаметно улыбнулся и добавил. – Вдруг что-нибудь из его одежды осталось. Раз уж я так промок. Хотя мне от этого не больно то и плохо. - Это не важно, плохо тебе, или нет. Ты же заболеешь, - заметила я. – Ну а Саске... Признаюсь, не было такого. - А жаль. - Но знаешь... – тут на меня снизошло озарение. – У меня остались папины штаны. - Папины штаны, - он ухмыльнулся. - Да ладно, ничего такого в этом нет. Зато не заболеешь, - повторила я, направляясь к входу в маленькую комнату. Открыв дверь, я, первым делом, включила свет и огляделась. Родители приезжали давно, а без них я сюда редко заглядывала. Да и не было мне в этом необходимости – все нужные мне вещи были сложены в деревянном комоде в моей спальне, что была на втором этаже. «Так, где же они...» – пробормотала я, делая шаг к шкафу и открывая его. Мне повезло – штаны были на самом видном месте, почти сверху. Даже рыться на полках не пришлось. – Итачи, - позвала я старшего Учиху, аккуратно вытягивая отцовские портки из стопки разнообразной одежды. Через несколько секунд он показался в проходе и внимательно посмотрел на вещь в моих руках. «На», - я протянула ему штаны, когда он подошёл. - «Переодевайся, они чистые», - отдав ему брюки, я направилась к выходу из комнаты, посчитав, что остаться будет слишком некультурно или даже нагло. Выйдя обратно на внутреннюю веранду, я взглянула на стёкла. Трудно было разглядеть хотя бы хоть что-то. По ним сплошным потоком, похожим на пенный водопад, стекала дождевая вода. Лишь мутные очертания деревьев зелёными пятнами маячили за окнами. Ну, вот не люблю я грозу... Вот случись такая буря в городе, я бы даже ухом не повела. Во-первых, дом каменный, и никакая молния его ни раздробить, ни воспламенить не сможет в принципе. Во-вторых – громоотводы. Даже если та же молния и попадёт в здание, то напряжение не подскачет, и подача тока не прекратится, так как громоотвод сведёт электрический разряд в землю, где тот, грубо говоря, растворится. А точнее, земля его поглотит. Ну, и в-третьих – там можно наглухо захлопнуть пластиковые окна, вследствие чего грома почти не будет слышно, и спокойно пойти спать или подремать. А здесь... Я боязливо глянула на стёкла ещё раз и поспешила сесть обратно на диванчик. Здесь было страшно. Если молния попадёт в дом – дом воспламенится, ибо он полностью деревянный, каменный только фундамент. Но один фундамент... Не больно-то много от него пользы. Если тот же электрический разряд попадёт в дерево – оно тоже воспламенится. Но перед этим расколется пополам и пришибёт минимум штук 5 каких-нибудь цветов, над которыми я тряслась незнамо сколько времени. Слишком сильный ветер с легкостью может оборвать хлипкую проводку – а это, считай, дня 3-4 без света. Слабые стёкла могут беспрепятственно разбиться от какой-нибудь ветки, подхваченной ветром и закинутой в направлении окна... «Чёрт», - я отогнала гнетущие мысли и постаралась настроиться на то, что ничего плохого не случится. И, как мне показалось, мне это почти удалось... Но вдруг, совсем неожиданно, тёмные громады туч озарила белая вспышка сразу двух молний подряд... Я испуганно вжалась в спинку дивана. И тут... Раздался гром. Как будто с тяжёлым стоном рушились горы... И с вершин их сходила каменная лавина... И грохот этот отражался от стен глубочайшей пропасти... Я инстинктно зажмурилась и с силой, желая никогда больше не слышать эти ужасающие раскаты грома, зажала уши ладонями и прижалась к согнутым коленям. Как же мне было страшно в тот момент! А грохот всё не кончался. Он, отражаясь от всего чего только можно, ещё более громким эхом разносился по округе. Давил на уши, которые я так старательно зажимала... Отдавался многоголосьем в моей голове, заставляя дрожать всем телом... Вдруг чья-то ладонь опустилась на моё правое плечо. Парень, сев рядом и придвинувшись ближе, мягко прижал меня к себе. Я почувствовала прилив тепла. Над ухом послышался голос: - Сакура? – тихо произнёс Учиха-старший. Я не ответила. – Сакура? – снова позвал парень. – Ну, ты чего? – я лишь помотала головой и, не открывая глаз, прижалась к нему. Итачи, казалось, не ожидал такого с моей стороны. Гром медленно стих. В пространстве повисла тишина, нарушаемая лишь мелодией дождя, бьющего по железной крыше. – Сакура, - как-то непонятно ласково произнёс он. – Глаза то хоть открой, - я готова была поклясться, что он непременно улыбается, но глаза всё-таки открыла. И тут до меня дошло, что я не чувствую кожей мокрой ткани. А потом дошло, что ткани я не чувствую в принципе. - Итачи, - заторможено сказала я, по сути, ни к кому не обращаясь, и опустила глаза. - Я одел «папины штаны», - честно признался Учиха-старший, ухмыляясь. Но не в этом заключался мой вопрос. Я только сейчас поняла, что прижимаюсь щекой к голой груди парня. - Нет, я не это хотела спросить, - сбивчиво ответила я, забыв, что хотела оставить его в неизвестности по поводу своей симпатии. – Я забыла дать тебе футболку... - И? - Ну как... Получается, ты без футболки. - И правда, - произнёс он, обращая взгляд в окно, за которым ещё больше сгустились тучи. Я посмотрела туда же. На веранде воцарилась тишина. Лишь капли дождя непрерывно стучали по крыше. - Итачи? – тихо позвала я и, не дожидаясь ответа, продолжила. - Я боюсь грозы, - в ответ он усмехнулся: - Я понял. Снова повисло молчание. - Тучи сгущаются, - заметил брюнет. Я тут же подумала, что когда снова загремит гром, я не смогу вести себя более-менее адекватно. Слишком сильно действовали на меня истерики природы. – Но, думаю, не стоит бояться, - задумчиво произнёс он. - Думать легче, - с некой толикой досады ответила я. - Согласен, - хоть мне и не было видно, я, как всегда, была уверена, что на его лице красовалась мягкая улыбка. Почему-то мне показалось, что его слова что-то значат. «Например, что пора и мне сделать какой-то шаг», - возникла рискованная мысль. Я почувствовала, как в висках еле ощутимо тукает кровь. Рука сама медленно потянулась к телу Учихи. Я подумала, что возможно не стоило этого делать, но было поздно – Итачи, не поворачивая головы, скосил глаза в сторону моей ладони. «Ну что ж, была не была!» - я немного развернулась и осторожно обняла его за бок, не занятый мной. Ладонь аккуратно легла на тёплую кожу парня, а подушечки пальцев неощутимо сжали мышцы. Он ничего не ответил, лишь мягко провёл рукой по моему плечу. 20 июня – 16.17 – дом №44 – внутренняя веранда. Сколько времени мы просидели вот так я не знала. Насчёт Итачи трудно было что-либо сказать. С того момента он сидел неподвижно, лишь иногда проводя рукой по моему плечу. Эти движения убаюкивали. Довольно скоро его равномерные поглаживания совсем расслабили меня. Даже гром ещё сильнее разбушевавшейся грозы не так сильно пугал. Ну, сказать, чтобы я не боялась совсем... Было бы слишком смело. Но каждый раз, когда небо снова решало с чудовищным грохотом разломиться пополам я, зажмурившись, крепко прижималась к тёплому телу Учихи-старшего, утыкаясь носом ему в плечо. Он был не против. Я не могла точно сказать, было ли ему приятно, или наоборот – лица его мне не было видно – но где-то в глубине я надеялась, что ему нравится и мой страх, и то, как я ищу в нём какой-то защиты. И, надо сказать, эту некую защиту я получила. Притом сполна. Да и не только её... Мне было просто хорошо. Как будто завернулась в тёплое и воздушное одеяло – тихо нашептывало мне сознание. И правда... Он был слишком приятный и мягкий, чтобы я устояла перед искушением заснуть. Где-то на заднём плане, в постепенно тускнеющем фоне, прогрел гром... Но не понятно с чего уставший мозг даже не заметил сиё природное явление. «Вроде бы ничего такого сегодня и сделать то не успела», - подумала я, поддаваясь плавно накатывающим волнам сна. «Это всё из-за погоды... Магнитная буря должно быть», - всплыло в засыпающем мозгу слабое заключение. «Но всё это так не важно...»