(Не)идеальный план

Глава 2. Через неделю после случая в саду. В дверь постучали.       ‒ Зейн, вот и ты, входи, ‒ раздался голос господина Кадира, который по обыкновению сидел за своим письменным столом, ‒ все уже собрались.       Зейн поприветствовал лидера, а также двух других мужчин - господина Ихсама Аль-Фараби и его старшего сына Карама, которые уже расположились в креслах напротив стола Кадира.       ‒ Уверен, тебе интересна причина, по которой я пригласил вас сегодня, - начал лидер, потирая костяшки пальцев. ‒ Мы, Ихсам, дружим уже много лет, и, размышляя над кандидатурой мужа для своей дочери Ясмин, я не мог представить мужчины лучше, чем твой старший сын. Я знаю, что ты, Карам, получил блестящее образование за границей, а в последнее время ты показал себя как грамотный управленец и прекрасный дипломат, разбирающийся в политике. Надеюсь, что и в роли семьянина ты также преуспеешь.       ‒ Благодарю за оказанную честь, господин Кадир, ‒ дежурно ответил молодой темноволосый мужчина.       ‒ В таком случае, хочу в ближайшее время увидеть вас с официальным представлением.       Затем последовало обсуждение поправки к закону о налогообложении, и после этого мужчины, обменявшись рукопожатиями, последовали к выходу. Карам покинул кабинет первым, господин Ихсам задержался, по-прежнему обсуждая наиболее волнующую его теперь тему.       ‒ Кадир, ты мне уже как брат, и я буду безмерно рад, когда наши семьи породнятся, ‒ проговорил он.       ‒ Я испытываю схожие чувства, ‒ с улыбкой ответил мужчина. - А вскоре после свадьбы я начну постепенно вводить Карама в курс дела. Уверен, с его способностями, он сможет стать отличным преемником.       ‒ Твоим преемником?       ‒ Да, не люблю забегать вперёд, но я собираюсь передать дела в руки будущего мужа дочери.       Я голове Зейна эхом отдались слова господина Кадира.       ‒ Неужели какой-то сопляк приберет к рукам все то, чего я добивался, к чему шел годами: уважение, статус и власть ‒ все это, получается, достанется ему за просто так, как бонус к статусу муж? - тут же внутренне вспыхнул мужчина.       Затуманенным от злости взором Зейн окинул Карама, стоящего чуть поодаль и смиренно ожидающего отца.       ‒ Все, чего я добивался кропотливым трудом: право быть вхожим в этот дом, уважение и расположение господина Кадира... неужели все это напрасно! Ни за что не позволю этому щенку забрать то, что должно принадлежать мне!       Как только гости ушли, Зейн поспешил обратиться к Кадиру. Времени не было, пришлось на время затушить гнев и начать импровизировать.       ‒ Господин Кадир, так Вы решили выдать Ясмин замуж? ‒ начал Зейн издалека.       ‒ Да, ей ведь уже двадцать. Откладывать больше некуда.       ‒ Понимаю. К тому же, госпожа, скажем так, буйного нрава. Быть может, замужество способно её усмирить. Но, боюсь, я не уверен, что господин Аль-Фараби справится с этим. Он сам ещё слишком юн и, поскольку учился на западе, вероятно, демократичных взглядов на отношения с женщинами.       ‒ К чему ты клонишь Зейн? ‒ нахмурился господин Кадир.       ‒ Я лишь хочу выказать нескромность и предложить Вам для рассмотрения свою кандидатуру.       ‒ Что прости? Ты хочешь сказать...       ‒ Да, уже некоторое время я... питаю нежные чувства к Вашей дочери, но ранее не решался действовать напрямую, не хотел торопиться. Теперь же, когда время пришло, я хочу открыться ей, и прошу у Вас на это позволения, ‒ ответил Зейн, изображая на своем лице муки томления любовью и покорность, с которой он готов принять любой исход.       ‒ Никогда бы не подумал, что ты испытываешь к Ясмин чувства подобного рода, ‒ недоверчиво заметил Кадир.       ‒ Долгое время я пытался все отрицать. Снова и снова убеждал себя в том, что не подхожу ей. Но любовь коварна и жестока. Это болезнь, от которой я пока что не смог найти лекарства, ‒ выдохнул Зейн, представляя себя в роли страдающего Ромео.       ‒ Что ж, если твои намерения серьезны, то повторюсь, я жду официального представления, и пусть Ясмин выбирает сама. Она всегда говорит, что я не оставляю ей выбора. Теперь я даю ей его.       ‒ Значит, придется сделать все, чтобы ее выбор пал на меня, - подумал про себя мужчина.              Охранник открыл входную дверь дома Кадира перед господином Зейном. Он как обычно прошел в гостиную на первом этаже и уселся в кресло. Открыл лежащую на журнальном столике газету, но вместо того, чтобы внимательно изучить ее содержимое, лишь пробежался глазами по нескольким страницам, не вчитываясь, и отбросил газету на стол. Мужчина закурил сигарету, сбрасывая остатки пепла в хрустальную пепельницу, как он всегда делал, ожидая, когда господин Кадир пригласит его в свой кабинет. Зейн был, пожалуй, наиболее частым гостем дома Кадира. И жильцы, и прислуга уже хорошо выучили его привычки, поэтому на столике свежую прессу клали специально для него. Так же, как и варили кофе. Только одного бренда и особенного сорта. Зейн приходил и уходил практически всегда в одно и тоже время, и практически всегда в качестве приветствия перебрасывался парочкой колкостей со своенравной дочерью господина Кадира. Она не выносила его появления. По многим причинам. Он также не выносил ее присутствия. По многим причинам. За глаза Ясмин называла Зейна занудой с патриархальными взглядами, мужчина же считал ее невоспитанной дикаркой.       Сегодняшний день выдался отличным. Погода вместо изнурительного зноя, наконец, подарила долгожданную прохладу. Пушистые облака скрывали солнце, лучи которого продолжали упрямо пробиваться к земле. Ясмин захотелось выйти на улицу и провести минут сорок за физическими упражнениями. Прямо во дворе, на лужайке, что находилась позади особняка, она расстелила коврик, включила музыку и принялась делать выпады руками и ногами. Ясмин также взяла с собой скакалку, ракетки для бадминтона и даже большой надувной мяч. Зулейка лишь закатила глаза, когда услышала об этой "аэробике", но к девушке пообещала присоединиться сестра Муна. Благо отец был занят и совсем не интересовался времяпрепровождением дочери, главное, что она находилась дома. Закончив с разминкой, Ясмин начала заниматься на ковре.       Выкурив третью сигарету подряд Зейн поднялся со своего кресла и направился на второй этаж. Затем снова спустился на первый. Вновь проверил гостиную, кухню, библиотеку. Наконец, нашел Зулейку.       ‒ Где пропадает молодая госпожа? Она уехала с Джаффаром? - нетерпеливо спросил он.       ‒ Нет, господин Зейн, она занимается на заднем дворе и вернётся... ‒ но не успела Зулейка договорить, как мужчина удалился. ‒ И что ему опять вздумалось? ‒ удивилась она.       Господин оказался во дворе как раз в тот момент, когда Ясмин выполняла упражнение на гибкость, стоя на коленках и прогнувшись в пояснице. В глаза Зейну сразу же бросились розовые лосины и темно-зеленый, надетый поверх их слитный купальник. На девушке также была черная юбка, но поскольку она была короткая, то мало спасала ситуацию.       ‒ Боже Всевышний, чем Вы здесь занимаетесь! ‒ воскликнул Зейн и тут же отвернулся.       ‒ Вы меня напугали, ‒ девушка поднялась на ноги и, как ни в чем не бывало, взяла в руки ракетку, начала отбивать ей воланчик.       ‒ Я, между прочим, хотел поговорить с Вами, ‒ фыркнул Зейн.       ‒ Вы уже это делаете. И что за мода стоять к собеседнику спиной, господин Зейн. Вы забыли о манерах? ‒ усмехнулась Ясмин.       ‒ Оденьтесь для начала.       ‒ Я и так одета. Это костюм для занятий аэробикой, ‒ ответила Ясмин, при этом не прерывая подсчет количества отбитых раз.       Тогда мужчина развернулся и значительно сократил расстояние между ними.       ‒ Я хотел предупредить, чтобы для Вас это не было такой неожиданностью...       Однако воланчик все время летел в разные стороны, и Ясмин то и дело прыгала за ним то в одно, то в другое место, совершенно не обращая внимания на Зейна.       ‒ Хотел Вам сказать... Да можете Вы постоять спокойно хоть минуту! ‒ мужчина не выдержал и схватил ракетку, заставляя девушку остановиться. ‒ Я собираюсь просить у господина Кадира Вашей руки, ‒ выпалил он и в этот момент, воланчик упал ему прямо на голову.       Кажется, прошло секунд десять, пока они молча стояли, держась за одну ракетку и смотря друг другу в глаза.       Наконец, Ясмин первой опустила руку, ракетка осталась у Зейна, она отпрянула.       ‒ Что Вы только что сказали?       ‒ Что слышали, ‒ и с этими словами, бросив ракетку на землю, мужчина оставил девушку на лужайке.              Придя в себя Ясмин сразу же направилась в свою комнату, чтобы сменить одежду, а затем пойти потребовать объяснений от господина Зейна. Уже по дороге девушку перехватила Зулейка.       ‒ Ясмин! Господин Кадир велел тебе переодеться и подняться в его кабинет. Кажется, это что-то очень важное! ‒ затараторила женщина.       В эту секунду девушка осознала, что произошедшее с господином Зейном, явно не было недопониманием с ее стороны.       ‒ Неужели он действительно пришел свататься? ‒ ужаснулась она про себя, а вслух добавила, ‒ Я не пойду. Скажи, что я заболела!       Ясмин охватила жуткая тревога, паника от того, что в ее жизни происходит сейчас как раз то, чего она так сильно боялась, о чем не разрешала себе даже задумываться, чтобы, не дай Аллах, это случилось.       ‒ Дорогая, не говори глупостей! Быстро иди собирайся, ‒ проговорила Зулейка и подтолкнула девушку в сторону лестницы.       Через двадцать минут Ясмин уже стояла перед дверью кабинета отца и никак не решалась постучать. Она уже дважды заносила руку, но в самый последний момент отчаянно отдергивала ее. Девушка понимала, если сейчас все подтвердится, и отец на самом деле принял решение выдать ее замуж, то ничто на свете не сможет заставить его передумать. Она снова и снова искала пути к отступлению, планировала бежать из страны, но понимала, что тень отца будет преследовать ее. Чувствуя, что иного выхода у нее нет, Ясмин все же решилась войти.       В кабинете ее уже ждали.       ‒ Ты хотел меня видеть, отец, ‒ нерешительно начала она, осмотревшись по сторонам. Кроме нее и Кадира больше никого не было.       ‒ Ясмин, сядь, пожалуйста, ‒ проговорил он и жестом указал на стул, стоящий напротив его стола.              Зулейка, подслушивающая все это время, чудом успела отскочить, когда через пятнадцать минут дверь кабинета резко открылась и с шумом захлопнулась. Вся в слезах, всхлипывая, из нее вылетела Ясмин и, закрывая рукой лицо, побежала по лестнице вниз.       ‒ Что произошло? ‒ подбежала к женщине испуганная Муна.       ‒ Господин Кадир решил выдать Ясмин замуж. На ее руку претендуют господин Аль-Фараби и, представь себе, господин Зейн, ‒ воскликнула Зулейка. ‒ Я, говорит, даю тебе право выбрать, но дата уже назначена. А Ясмин, моя девочка, так и взмолилась, но отец был непреклонен, ‒ вздохнула Зулейка.       ‒ Пойду, поговорю с ней, ‒ ответила Муна.       ‒ Попробуй, да, думаю, и вовсе слушать не станет, ‒ бросила женщина ей вслед.              Муна вошла в покои Ясмин и застала ее, лежащей на кровати. Девушка рыдала, свернувшись клубком и пряча лицо в подушках.       ‒ Сестра, знаю, что произошло, но прошу, не изводи себя раньше времени, ‒ начала Муна, гладя Ясмин по плечу.       ‒ Я не хочу менять одну клетку на другую! Я хочу свободы, независимости, хочу, быть может, продолжить учиться, а не быть игрушкой для мужа.       ‒ Я слышала, что господин Аль-Фараби получил образование за границей, поэтому он вполне может поддержать твое стремление к знаниям. Кто знает, возможно, он именно тот, кто даст тебе... свободу, о которой ты так мечтаешь, ‒ с надеждой в голосе ответила Муна.       Слова девушки подействовали на Ясмин, и вскоре она перестала плакать и уже сидела на кровати напротив сестры.       ‒ А что ты думаешь на счёт Зейна? ‒ осторожна поинтересовалась Муна.       ‒ Если честно, я не знаю, что и ответить, ‒ проговорила Ясмин, вкратце рассказав о случившемся во дворе дома.       ‒ Все это очень странно. Посмотрим, что будет дальше...       ‒ Меня это не интересует. Если и выходить замуж, то уж точно не за него, ‒ твердо решила Ясмин.