Безусловные

— Это интересно, музыка и правда может рисовать. В восторге от фортепиано, хотя гитарные перебои… в них что-то есть. — Есть одна галлерея в центре, там художники писали картины под какую-то мелодию, звучащую в тот момент. Подписи к картинам — в них есть заметки о каждой из работ, — Игорь стукнулся бокалом с ребятами, показывая девушке сайт галлереи. — Стоит сходить. — Очень хочу. — Мы там были с тобой в конце лета. Недалеко был твой любимый индийский ресторан, мы туда зашли после выставки на ужин, — Лёша залпом допил шампанское, смотря не то на отдыхающих коллег, что тоже вышли на балкон, не то на заснеженные елки, почти уютно закрывающие коттеджи от главной дороги. Смотрел куда угодно кроме как на растерянные изумрудные глаза своей девушки Тани, потому что это было бы глупи акцентировать на таком незначительном факте внимание. Ну были и были, ну и забыла. Бывает, со всеми такое может быть. Лёша пытался припомнить какое свидание с Таней он не помнил, или что-то о чем она рассказывала ему… и он осознал, что до отвратительно раздражающего помнил всё. Даже за какой помадой она забегала перед Мариинкой той осенью. Малиновой. За малиновой помадой она забегала, пока он заказывал им такси. Почему? Почему она сейчас решила так виновато потупить взгляд и почему брат, его болтун брат, не мог уже скорее перевести тему и они бы поговорили ещё о какой-нибудь глупой современной экспозиции? Лёша отругал себя. Он дурак, которому стоило как обычно смолчать и позволить девушке и дальше их вести в чёртову бездну непонимания. Таня была слишком сердобольной и стала бы выяснять, расскажи он ей о своих мыслях по поводу их отношений. Возможно она бы стала нарочно стараться ему угодить, и он бы знал, что она притворялась и жалела. Жалела его и жалела о том, о чем он ни дня за всё это время не жалел. Сейчас он смотрел, как совсем другие глаза неподалёку всё больше и больше покрывались пеленой обиды и стыда. В них была и злость, и тупая усталость, но эти чувства явно не могли подтолкнуть хрупкую девушку в коротком чёрном платье, закутавшуюся в дубленку, послать того хмыря нахер. Они могли только удерживаться всеми возможными способами от того, чтобы не разрыдаться. А хмырь был тем самым Никитой, о котором были те октябрские песни Валерии, когда он подвозил новую знакомую до дома. Бывший, что сделал больно, и который точно не заслуживал ни одной её слезы, что побежали по пунцовым щекам. Заставил всё-таки. Бесцветно подумал Лёша, забирая пачку сигарет с парапета и поджег фитиль. Сегодня было по-сказочному снежно и холодно. Сегодня ему отчего-то, — быть может виной Просекко, которым он часом ранее облил плаксу Миронову, — хотелось совершить какую-нибудь глупость. Невинную пакость, за которую его возможно позже по головке не погладят, но кто не рискует, тот не пьёт дорогое шампанское. А Агапов знал в нём толк, ровно как и в том, что за козлами и другим скотом нужен присмотр. — Лёх, можно будет и на танцы сгонять. Ты слушаешь?.. — Я скоро, — отмахнулся от брата Лёша, ухмылка то и дело пробиралась на лицо, стоило ему в очередной раз понаблюдать сколько раз самовлюблённый мачо напротив Ксюши поправил свои волосы. Ксюша испуганно уставилась на неожиданно материализовавшегося Агапова, но вряд ли у неё были силы заткнуть его в тот момент. — Лёша, это Никита, он… — Несостоявшейся жених, помню, — криво усмехнулся мужчина, вставая так, чтобы всё внимание растерянного парня было переведено с девушки на него. — Как жизнь? — А ты кто? Прости, но неприлично так врываться в разговор, когда я разговариваю с… — Со своей бывшей девушкой? — он стряхнул пепел с сигареты и многозначительно кивнул в сторону стоящих у входа в здание ребят среди которых была его знакомая коллега-медсестра. Ксюша тоже видела куда указывал Лёша, но только молча натягивала рукава дубленки на руки. — Неприлично унижать уже никем не являющуюся тебе девушку в присутствии своей новой пассии. Ты бы сходил к ней, к Ирке, герой, она не выглядит особо довольной. Того гляди и наколет тебя на шпажку из-под креветки от злости. Он точно знал, что она сейчас улыбнулась, даже не оглядываясь на девушку. Никита Звонарёв тем временем окончательно потерял нить разговора и с презрением в последний раз окинул обоих. — Как была ты с чудиной, Ксения, так и осталась. Не знаешь, что ждать. Удачи тебе и твоему новому дружку. — Берегись шпажек! — кинул ему вдогонку Лёша, не сразу заметив как девушка под отборный мат ухватила со стола бутылку и улизнула на задний двор. Он же, заметив как его девушка и брат преспокойно пошли обратно в зал, не слишком обеспокоенные его местонахождением, пожал плечами и решил, что компания ёлок, сосен и сопливой пьяной и расстроенной Мироновой было куда приятнее. — С Просекко на Моёт? — присвистнул парень, стряхивая с головы снег и занимая место у скамейки рядом с ней. — Галопом по Европам, ты. Девушка только взяла у него его бокал, угостив парня, но ничего не ответила. На душе было погано. Как если бы там кто-то потоптался дрянными ботинками. Мне стало скучно, ты ничего не хотела пробовать. Урод. Снег безмолвно падал, хрустя под ногами, пока они с Агаровым подпирали скамейку. И только звук взлетевших фейерверков сопутствовал ей, пока она продолжала стоять на месте. Глупо так. Надо было просто плюнуть ему в лицо и уйти, но она была слишком хорошо воспитана. Даже обидно. — Он ведь даже не красивый, чего ты воообще с ним встречалась? — Да в смысле некрасивый он, — девушка посмотрела на чересчур откровенного знакомого, и на самом деле не могла найти слов. — Он нормальный. — Не-а. — Брось. — Сама напросилась. Это была неслыханная наглость. Она не успела моргнуть и проглотить холодное шампанское приправленное её несчастной первой любовью, как в неё полетел снежок и угодил прямо поддых. Он и правда его бросил в неё. Агапов нарывался. Нарывался и был невероятно развеселен, его улыбка буквально грозилась разорвать его красивое лицо. Его-то она и решила попоравить. — Ах вот как! — Запрещённые приемы не обсуждались, — пожала плечами довольная Миронова, пока ее долговязый собеседник оттирал лицо от снега. Вечер становился сноснее, Моёт согревал продрогшие ручки, а бегать от парня со снежным оружием было тем еще испытанием. — Это война. — На моих условиях. Не успела она показать ему язык, как была повалена на сугроб, сумбурно пытаясь отплеваться от попавших в рот коротких прядей собственных волос. Филигранно она умудрилась удержать в руках бутылку, однако парень так же филигранно отнял ее у неё отпивая из горла и смеясь над попытками девушки добраться до неё. — Это мой приз. Руки. — Не будь такой задницей, — последняя попытка все же увенчалась успехом, и девушка только тогда заметила, что все это время парень нависал над ней и были они в весьма компрометирующей позе. От его тела исходило дурацкое тепло, и она, как тогда в танце, инстинктивно пыталась быть к нему ближе. Только теперь вокруг были только ёлки и снегопад, а шоколадные глаза напротив с почти невинным интересом рассматривали её. Россыпь родинок и что-то опять до боли знакомое. Что-то из сна или того, что она придумала. Ужасным было то, что ей всё казалось правильным в данную минуту. На душе было спокойно и веселье от игры в снежки всё ещё щекотало где-то меж рёбер, и она представить не могла какая сила сейчас оттолкнёт её от того, чтобы не проследить, как его взгляд опускается ниже на её приоткрытые обветренные губы. Он опустился, она инстинктивно прикрыла глаза и только чертов спасительный фейерверк уберёг их от ошибки. Это точно было бы ошибкой. Она не была Никитой Звонарёвым. Она не будет ломать. У него была девушка, даже если весь вечер она была где бы то ни было, только не с Лешей. Сам Лёша покачал головой, без слов соглашаясь с абсурдностью того, что было. Могло быть. — Забудем? — Да. Брось, Миронова. Брось эти мысли.

Март

— И точно во всей Москве нет ни одной компании, что согласилась бы установить мебель за хорошую плату? — За окном во всю палило первое тёплое солнышко в этом году: это было легко понять по её вмиг порозовевшим щекам. Конец марта, они с утра пораньше заседали в почти новой Мишиной квартире и делали вид, что глобальная перестановка своими силами это было что-то в духе их друга. Миша даже за молоком вызывал доставку на дом, а тут двигался диван, красились стены и устанавливались стелажи. — Это скучно, — пожал плечами Миша, артистично размахивая кисточкой. — Нет, мне бы очень хотелось, чтобы это был творческий процесс. Как бы я вас всех собрал, если ни помощь с перестановкой в квартире? Ксюша передала Захару полочку для книг и вопросительно приподняла бровь. — Мм, мы бы просто пришли на чай? — Или пиво. — Или пиво, — согласно хихикнула девушка, однако сама критично осматривала композицию из книжных полок. Сюда точно требовался хороший дизайн у неё даже было пару идей, как это обыграть. За последние пару месяцев мало что поменялось, и в то же время изменилось многое. Ксюша окончательно вышла из своего панциря и попрощалась с прошлым. Как оказалось, эта встреча на корпоративы с бывшим была ей нужна, чтобы окончательно избавить себя от самобичевания и жалости. Она встречалась с эгостичным нарциссом и получила свой урок. Слава Богу, больше она с ним никаких связей не имела. Точка, конец цитаты. Иногда она вспоминала этот вечер, как и тот вечер в октябре и возможно даже догадывалась почему. Тогда она задавала себе правильные вопросы, а рядом был кто-то, кто был чем-то похож на неё саму и кто сам того не зная… помогал. Ей становилось легче. Правда лишь была в том, что этим мыслям она почти не давала места, потому что это было чепухой и её фантазией. К тому человеку, кто становился неожиданной, но нужной поддержкой, у неё не было абсолютно никаких прав. Они не общались с тех пор, и встречался ли он всё ещё с той девушкой или нет, она не знала. Да и как и зачем ей было знать. — Захар, ты бы написал ему. — Он уже у подъезда, сейчас поднимется. Знаешь же его, сто-пятьдесят дел одновременно, — блондин закатил глаза. — Сказал, Мишка, ждёт твой фирменный чай с мятой. — Вот придёт и будет ему чай! О, Ксюша, пойдёшь откроешь? — А кого хоть ждём? Ответом ей был сам молодой человек в дверях и её абсолютно идиотская реакция. Чёрт, она не имела привычки шугаться всего подряд, но баночка с краской почти угодила ему на кипельно-белую футболку. — Прости, блин, я, надо было оставить в комнате банку… давай её сюда. — Напугал? Кажется, это стало традицией обливать друг друга разными жидкостями. — Да, стоит изменить уже этой традиции. Привет. — Привет. Агапов отдал девушке банку с краской, с улыбкой оглядывая её забранные в неаккуратный пучок волосы и домашние широкие штаны. Если ни этот изучающий взгляд, то такой же домашний вид Леши Агапова вводил её в краску, и она то и дело одергивала, то свитшот, то спортивки. Простая футболка, джинсы и до ужаса милый пучок на голове. Ксюше хватило одной хитрой переглядки между Мишей и Захаром, чтобы понять, что к её смущению от внезапно материализовавшегося Агапова на квартире коллеги они имели непосредственное отношение. Какое — ей ещё предстоит выяснить. Пока парни занялись чаем, девушка не стала терять время и вернулась к оформлению полок. Ячейки были расположены друг к другу в форме несоединенных пазлов, а разукрасить она их решила, по желанию Миши, во все оттенки оранжевого. Отчего-то этот солнечный цвет очень нравился парню. — Flamma amoris et caritatis. — И что бы это значило? — Огонь любви и милосердия, — Лёша взял вторую кисть, прокрашивая вместе с девушкой пустоты на дереве. — В Средневековье так говорили про оранжевый цвет. Ксюша добавила охры и сдержала смешок. — Забавно. Я слышала только то, что он улучшает аппетит. — Как дела с дизайном? Миша рассказывал, что ты занялась логотипами. — А что еще он про меня рассказывал? — Ксюша неверяще покачала головой, но не то что это информация была запретной, но… правда, что еще они могли о ней разговаривать. А то он это обсуждал с Лешей делало ситуации еще более неловкой. Однако сам парень действительно искренне интересовался. И с ним действительно легко было говорить обо всём на свете. — Мне очень нравится. Правда, я не думала, что это станет чем-то на столько интересным для меня. — Это для частных компаний? — Да, — Ксюша попросила у парня бордовый оттенок. — Маленькие проекты, но меня пока устраивает. — Это здорово. И… — Леша задумчиво заглянул в глаза девушке и мягко улыбнулся. — … ты намного счастливее сейчас. Тот непроснувшийся огонь сейчас точно загорелся. Она загорелась жизнью. Это не было лукавством. Все её чувства стали намного ярче, когда она отпустила прошлое и стала просто собой. Ксюша не могла сдержать ответной улыбки, тоже подмечая перемены в парне. Причины она не знала, но те мрачные краски октября, которыми он себя тогда описал… больше точно не были его. Ярче, громче, теплее. — Ты тоже. — Тоже? — Тоже счастливее. Мужчина помог ей поставить коробку на шкаф, но отчего-то ни он, ни она не спешили отойти друг от друга. Она прижата спиной к стелажу, а его руки по обе стороны от неё. Леша почти смущенно взглянул на девушку, точно не знал, что и как сказать. Или решался. От чего всё ее существо находилось в приятном предвкушении от этого? — Да, я… тоже покончил с прошлым. — Вы расстались? — Да, — теперь уверено и четко произнес парень, в его глазах тишина и спокойствие. — Перестало работать, и уже давно. Мне нужно было время, чтобы перестать себя обманывать. — Занятное дело. Знаю. — Точно, — его губы приподнялись в улыбке, пока его чертово тепло опять, как тогда на корпоративе, стало с бешеной силой манить к себе. Они оба чувствовали свободу и силу. Они оба были собой. И она хотела сделать в первый раз что-то, что диктовало сердце, а не рассудок и здравый смысл. Вот так глупо. Но он опередил её. Просто его руки мягко легли на талию, сминая толстовку, — почему она так мешала? — и он стал еще ближе. Дыхание, что она ощущала на губах. На губах, на которых она почувствовала жизнь. Его губы, и сладкий первый поцелуй. Осторожное касание, невинное, но уверенное и сбивающее с ног. Она и правда схватилась за его плечи, потому что ноги точно стали ватными. Ярко, громко, тепло. Как оранжевые разводы по дереву. Как огонь любви и милосердия. Как целый мир во всех красках. Как сложившейся пазл в её квартире. Это были они. Двое. Просто было не время. — Что это было? Леша как мальчишка улыбнулся, пожимая плечами и снова оставляя короткий поцелуй на её всё еще хранящих его вкус губах. И еще раз. Пока она тоже радостно не заулыбалась, точно им было по пятнадцать лет. Чёрт, а это так ощущается? Счастье так ощущается? — Не знаю. Очень хотел тебя поцеловать. — Понятно. Неплохо. — Неплохо? — покачал головой Леша, потираясь с ней кончиками носов и ближе прижимая к себе. — Мне вот было очень даже хорошо. И хочу изменить нашей традиции. — Как же? — Скоро узнаешь. Скоро наступило уже на следующий день. Буквально стоило ей выйти с работы, как один молодой человек совершенно точно сорганизовал им первое свидание. В руках у него не было воды, или пиво, или даже дорогого шампанского, которым они могли бы друг друга облить. — Скажешь, снова случайность? — Нет, — в его волосах весенний бриз, а глаза внимательно и уверенно глядят на неё. — Безусловно нет. — Подстроил? Ксюша только тогда увидела за его спиной нежно-лиловые цветы. Он качает головой, не сдерживая смешок: — Нас ждут яблочный пирог и кофе с корицей. Поспешим.