Любовь двух святых узников

      Консуэло никогда не забывала об особом душевном складе своего друга, но и сама жизнь не однажды доказала ей, что способно сотворить с Альбертом сочетание сердечного томления и мук вынужденной неизвестности, вызванной хоть и постоянно ожидаемыми, но всякий раз непредвиденными, непредсказуемыми чрезвычайными обстоятельствами, могущими последовать с самой неожиданной стороны, овладевающее Альбертом в такие периоды.       С момента их самой первой встречи Консуэло стала присутствовать в его жизни в каждый час и каждый миг — пусть даже только в мыслях и воспоминаниях, и эта необходимость, усиливаясь тревогой, стала острее тогда, когда обязательства, данные перед Богом, разлучали их. Казалось, что теперь ощущать Консуэло рядом — пусть даже только в написанных её рукою фразах — было для Альберта свидетельством того, что его избраннице не грозит опасность.       И, если эта жажда не могла быть утолена в течение семи дней, то с каждыми последующими сутками она становилась только острее, и, медленно разгораясь, грозила в конце концов сжечь в своём огне его рассудок. И вновь воскресить своего друга к жизни могла только Консуэло. Когда он читал написанные ею строки, помимо его воли перед его взором возникал её образ — словно его возлюбленная сидела перед ним, смотрела в его глаза, держала его за руки и говорила все эти слова.